Информационная экономика

Если неоклассические теории основное внимание уделяют исследованию ситуаций, в которых проблема неопределенности является незначимой, то кейнсианские и институциональные теории, напротив, считают неопределенность одним из центральных элементов своих научных программ, что сближает эти теории с реальными экономическими условиями. В кейнсианской традиции наличие неопределенности обусловливается таким свойством макроэкономических систем как сложность, под которой понимается сочетание временной размерности экономических отношений (разнесенность во времени процессов инвестирования, производства и потребления благ, долгосрочный характер использования производственных активов и т.п.) и глубоких специализации и разделения труда [8, с.61]. При этом возникает потребность в координации планов действий отдельных субъектов и крупных подсистем макроэкономической системы, которая бы снижала неопределенность, выявляя недостающую информацию. В институциональной экономической теории неопределенность поведения экономических субъектов выступает в качестве основной предпосылки исследования институциональной среды экономических взаимодействий. В таком контексте неопределенность создает ситуацию информационной асимметрии (разные субъекты обладают разной информацией), что существенно влияет на эффективность взаимодействий, и снижение неопределенности обеспечивается функционированием эффективных институтов.

Экономическая теория информации говорит  о том, что ценность информации заключается  в росте определенности, которая  может выражаться в достижении целей  обладающего информацией субъекта (или, что то же самое, в минимизации расходов ресурсов на достижение заранее известных целей) [14]. В связи с этим информация является неотъемлемой частью плана действий субъекта. Поэтому когда речь идет о макроэкономической системе в целом, ее потребности в информации заключаются в налаживании такой институциональной структуры информационного процесса (производства, обмена, потребления информации между субъектами), которая бы обеспечивала требуемую устойчивость развития.

В частности, а свое время в странах  с социалистической экономикой важнейшим  институтом снижения неопределенности на макроэкономическом уровне стало директивное макроэкономическое планирование, нивелировавшее потенциальные потери от несогласованного поведения экономических субъектов. Напротив, в наиболее развитых странах Запада неопределенность систематически снижалась на микроэкономическом уровне, в рамках т. н. "денежной экономики*, построенной на рыночном институте форвардных контрактов, переводящих потенциальную неопределенность будущих материальных и денежных потоков в разряд заранее известных издержек субъектов [8]. Это помогало рынку наиболее эффективным образом реагировать на изменения, порождаемые инновационной активностью. В экономике смешанного типа одним из важнейших институтов снижения неопределенности на макроэкономическом уровне являлась система институтов индикативного ("интерактивного") планирования [13, с.182], которая развивалась одновременно на микро - и макроэкономических уровнях на стыке институтов, централизующих (директивных) и децентрализующих (рыночных) координацию.

Однако снижение неопределенности при помощи институтов оказывается  объективно затруднено фундаментальными свойствами экономической информации, таким как неисчерпаемость, неоднородность, быстрый моральный износ, а также  несовершенством каналов коммуникации, разными когнитивными способностями субъектов, их специализацией в разделении труда и возможностями оппортунизма. Информация не является абсолютно определенной (детерминированной, что возможно в отсутствие случайности), полной (всеобъемлющей, что возможно в отсутствие инноваций) и симметричной (одинаково и одновременно интерпретируемой всеми субъектами).

В связи, с этим вклад информации в воспроизводство экономических  систем связан с определенной стоимостью, функционирование институтов сопряжено  с так называемыми трансакционными издержками, которые отражают присущую реальной экономике информационную неэффективность (неопределенность, неполноту и, как следствие, асимметрию) и являются предметом обширного направления институциональной экономики. В свое время категория трансакционных издержек была введена Р. Коузом именно для обоснования причин существования институтов рынка и фирмы. Согласно наиболее распространенной классификации [4, с.89], трансакционные издержки подразделяются на издержки поиска информации о благе и контрагенте, издержки ведения переговоров, издержки заключения контракта, издержки надзора за исполнением и принуждения к соблюдению контрактных обязательств, издержки защиты контракта от посягательств третьих лиц.

3. Проблемы становления информационной экономики в РФ

В мире активное обсуждение теоретических  вопросов развития информационного  общества проходило в конце 1970-х - начале 1980-х годов, когда возникла так называемая теория информационного общества, основные положения которой сводятся к следующему [1, с.101]:

на смену самовозрастанию капитала идет самовозрастание информации, совместное пользование которой ведет к  развитию новых социальных отношений, в которых главное не права  собственности, а права пользования;

возрастание скорости и эффективности обработки информации вместе с понижением стоимости этих процессов имеет далеко идущие социально-экономические последствия;

информационно-коммуникационная техника  становится определяющим фактором социальных перемен, меняющим мировоззрение, ценности, социальные структуры.

С конца 1980-х годов распространение  ИКТ приобрело всеобъемлющий  характер, причем скорость их распространения  превысила все ожидания. В первой половине 1990-х годов развитые страны, а затем и ряд развивающихся стран приняли национальные программы развития информационного общества. Это программы действий государства и общества, основной темой которых является не только построение современной информационной инфраструктуры, но и исследование возможностей использования ИКТ в социальных целях.

В России после перестройки вплоть до 2000 г., до подписания Окинавской хартии глобального информационного общества, проблематика информационного общества не была популярной ни в политическом, ни в экономическом, ни в социологическом дискурсах. В России только разворачиваются серьезные дискуссии по поводу того, что такое информационное общество. Появилась насущная необходимость не только осознания глобальных трансформаций, происходящих в связи с распространением ИКТ в российской социально-экономической и политической среде, но и принятия срочных мер, направленных на включение России в глобальное информационное общество [1, с.102].

Новая эпоха, которую называют веком  информации, эрой знания, информационным обществом, когда именно информация и знание становятся наиболее важными факторами успеха, уже наступила. Однако она принесла с собой не только множество новых возможностей для развития, но и ряд новых рисков. В научном мире широко обсуждаются такие опасности, как возможность возникновения нового вида зависимости от виртуального мира, как порождаемая электронный техникой деперсонификация общения и уход от реальности, что делает человека малозащищенным в реальном мире.

Однако существует практическая и  совершенно актуальная уже сегодня  социальная проблема - усиление социального неравенства по принципу доступа к современным ИКТ. По мере ускорения темпов информационной революции возникает особый вид бедности, называемый информационной бедностью, информационным неравенством или цифровым разрывом. Он существует и между странами, и внутри их, и с развитием новых технологий, как показывает мировой опыт, увеличивается [1, с.103].

Для России это чревато и внутренними  и внешними проблемами. Ее менее развитые регионы и наименее обеспеченные слои населения все более оттесняются на обочину из-за невозможности полноценного доступа к информации и знанию для достижения большего благосостояния. В связи с тем, что значительная часть общества в этих регионах не ощущает на себе положительного воздействия информационной революции, там появляется негативное отношение ко всему, что с нею связано, и развитие тормозится [2, с.8].

Тем не менее, с середины 1990-х годов в то время, как материальное производство в стране падало, информационное производство росло и продолжает расти. Сформировался и успешно функционирует основанный на современных технологиях коммерческий информационный сектор экономики, производящий современные продукты и услуги. Бизнес информационных технологий стал одним из самых процветающих, заняв пустовавшую на российском рынке нишу. Производство коммерческих консультативных услуг, услуг по созданию различных информационных ресурсов, рекламной продукции, аудио-, видеоразвлечений пользуется большим спросом. Производство интеллектуальных продуктов всегда было сильной стороной России, однако слабая прагматическая ориентация населения, нежелание и неумение использовать имеющиеся знания сдерживало их развитие. Но здесь помог переход к рынку. Совпадение во времени информационно-коммуникационной революции и переход страны к рыночному развитию оказались благоприятными с точки зрения развития информационного общества [1, с.103].

По принципу самоорганизации информационное общество в стране быстро развивается.

Однако, как показывает мировой  опыт, этого недостаточно, прежде всего  потому, что, как и везде, при чисто рыночном развитии за бортом остаются социально уязвимые слои населения (дети, старики, инвалиды), так как рынок не развивает того, что не дает немедленной отдачи. Нужно определить, за что отвечает государство, роль которого в этой сфере - защищать, просвещать и содействовать.

Роль государства в России велика и потому, и в этом снова особенность  России, что ей в наследство досталась  специфическая информационная среда, в которой распространяются ИКТ. До начала 1990-х годов качество информационной среды было очень низким, обеспеченность современными технологиями минимальной, их использование нерациональным, течение основных информационных процессов затрудненным или искаженным. В советский период сформировалась особая культура, определявшая информационное поведение граждан, последствия которой отчасти ощутимы до сих пор. Возник ряд явлений, которые можно назвать информационными болезнями общества из-за их отрицательного влияния на социально-экономическое развитие [1, с.105].

Низкая социальная значимость информации в обществе вела к отсутствию интереса к ней. Это выражалось в информационной пассивности граждан; информационное потребление было запланировано ущербным. Этот феномен мы назвали болезнью использования информации.

Ведомственная закрытость - известная черта советской информационной среды. Тайна как барьер на пути распространения информации всегда была и остается средством обретения власти. Существовавший долгие годы режим секретности породил глубоко укоренившийся страх, а значит, и нежелание делиться информацией. Следствием этого явилась болезнь обмена. Изменение такого менталитета требует времени и целенаправленных усилий.

Еще один специфически советский социокультурный  феномен - эффект складирования и даже тезаврирования информации, превращения ее в “сокровище". Он проявлялся в том, что тратились большие средства на сбор и хранение информации, однако при этом накопленная информация мало использовалась. Это явление можно назвать болезнью хранения информации.

Вместе с перестройкой началось оздоровление информационной среды: складирование информации стало экономически невыгодным, налаживанию информационного обмена способствует само распространение ИКТ и то, что информация стала товаром.

Но все это происходит главным  образом в коммерческом секторе экономики. Отсутствие привычки к информационной обеспеченности привело к информационной нетребовательности и безразличию. Отсутствие официально принятой государственной стратегии развития России в нездоровой информационной среде и в условиях формирования глобального информационного общества становится препятствием дальнейшего развития.

Не существует сценария развития России в условиях современной глобализованной  экономики и постиндустриальной эволюции развитых стран [1, с.105]:

Россия - поставщик сырьевых ресурсов на мировой рынок, что складывается де-факто;

в России происходит догоняющее индустриальное развитие;

Россия принимает стратегическую ориентацию на постиндустриальное развитие, формирование экономики, основанной на знаниях.

Было бы неправильно сказать, что государство не участвует в развитии информационного общества. Принят ряд программ, прежде всего в области образования, совершенствования государственного управления и развития информационной инфраструктуры, среди которых, например, межведомственная программа “Создание национальной сети компьютерных телекоммуникаций для науки и высшей школы" (1995-2001), Федеральная целевая программа “Электронные библиотеки” (проект 2000), Федеральная целевая программа “Развитие единой образовательной информационной среды на 2002-2005 гг. ”, Федеральная целевая программа “Электронная Россия. ", посвященная преимущественно проблемам совершенствования взаимодействия органов власти между собой и хозяйственными субъектами. Вместе с тем эти программы разрознены и не скоординированы. Только разработка и реализация национальной стратегии развития России в условиях перехода мировой экономики к глобальному информационному обществу, в которой будет четко определено соотношение ролей государства и рынка, позволит повысить качество жизни, эффективно бороться с социально-экономическим неравенством.

Для того, чтобы оценить насколько  экономика страны принадлежит к  информационному типу, специалистами  США был разработан та называемый индекс информационной экономики.

При анализе индекса глобальной информационной экономики рассматривались  такие категории и входящие в  них показатели [14]:

Рабочие места, требующие высокой  квалификации. Рабочие места, требующие высокой квалификации и большого объема знаний, служат двигателем новой экономики. Такие должности связаны с информационными технологиями и/или требуют инженерных знаний. При этом увеличивается спрос на высококвалифицированных руководящих работников. Кроме того, в связи с ростом требований к квалификации рабочей силы, возрастает необходимость в повышении уровня образования. В состав этой категории входят следующие показатели:

Квалифицированные инженерные работники. Количество инженеров на рынке труда каждой страны.

Наличие ИТ-специалистов. Количество квалифицированных работников в области информационных технологий на рынке труда каждой страны.

Наличие руководящих работников. Количество компетентных руководителей на рынке труда каждой страны.