Мировой финансовый кризис 2008

 

сделали поправку на Румынию! То есть если взглянуть глубже, за рамки прекрасной презентации, выходит, что цифры-то все опять сугубо экспертные! А чем тогда это отличается от того здравого смысла, которым и так руководствуются нормальные банки?!

 

Два других «столпа» нового Базельского соглашения – усовершенствованный формат надзора и развитие рыночной дисциплины – также не помогли. По обе стороны Атлантики регуляторы допустили серьезные просчеты в надзоре за банками. Третий же «столп» – рыночная дисциплина, как оказалось, не работает в отношении рынков новых финансовых инструментов. Секьюритизация – это классический пример такого рынка. На слушаниях в Конгрессе США, посвященных анализу причин кризиса 2008 г., многие руководители банков (в том числе и уже бывшие) признали, что на самом деле не осознавали реального уровня рисков операций, связанных с этими инструментами.

 

При этом в развивающихся  странах рыночная дисциплина не работает по принципиально иной причине –  ввиду отсутствия того самого «рынка», который мог бы адекватно судить о рисках. Банки зачастую оказываются наиболее компетентными участниками рынка, а низкое качество информации затрудняет даже взаимный анализ рисков банками, не говоря уже об эффективном контроле со стороны корпоративных клиентов и иных контрагентов банков.

 

Базель III: новые изменения России не страшны

 

Из-за очевидных промахов надзора и регулирования банков накануне кризиса 2008 г. Базельский комитет  предложил новую версию соглашения, получившую название Базель III.

 

В новом соглашении введены  многие изменения:

 

1) повышены требования к качеству капитала, т. е. увеличена доля уставного капитала и нераспределенной прибыли в капитале первого уровня (Т1) и увеличена доля самого Т1 в совокупном капитале;

 

2) повышены требования  к достаточности капитала:

 

– по акционерному капиталу – с 2 до 4,5%;

 

– по капиталу первого  уровня (T1) – с 4 до 6%;

 

– по совокупному капиталу (T1+Т2) требование оставлено на уровне 8%, но дополнительно введен буфер  консервации капитала в размере 2,5% (что увеличивает требования к  совокупному капиталу с 8 до 10,5%, по Т1 – с 4 до 8,5%, а по акционерному капиталу – с 2 до 7%);

 

– введен контрциклический буфер в размере от 0 до 2,5% (т. е. требования к совокупному капиталу растут уже до 13%);

 

– для крупнейших банков вводятся дополнительные требования к  капиталу в размере от 1 до 2,5% (т. е. целевое значение достаточности капитала может вырасти для них до 15,5%);

 

3) существенно расширилось  покрытие рисков в формуле  достаточности капитала преимущественно  за счет рыночного риска, повышения  требований по внебиржевым сделкам, а также пересчета уровня кредитного риска с учетом стресса и т. п.

 

Всего требования к акционерному капиталу с учетом роста коэффициентов  и расширения покрытия рисков, по оценке самого Базельского комитета, выросли  в 7(!) раз2;

 

4) возврат к коэффициенту левериджа (отношение капитала к рискованным активам, т. е. без взвешивания);

 

5) возврат к коэффициентам  ликвидности:

 

– liquidity coverage ratio = ликвидные  активы / отток средств за 30 дней в кризис > 100%. То есть объема ликвидных  активов должно хватить на отток средств в течение 30 дней;

 

– net stable funding ratio = стабильные пассивы / активы, нуждающиеся в стабильных пассивах > 100%. Фактически все долгосрочные активы должны быть обеспечены достаточным  объемом стабильных пассивов;

 

6) Pillar 2: усиление надзора:

 

– в частности, усиление надзора за расчетом капитала, риск-менеджментом, корпоративным управлением, принятием  рисков, агрегированием рисков, внедрение  стресс-тестов;

 

7) Pillar 3: усиление рыночной  дисциплины:

 

– введение повышенной прозрачности по сложным финансовым операциям.

 

Несмотря на большое  число изменений, в отличие от Базеля II, новации Базеля III российским банкам в целом совершенно не страшны. Мировые требования по достаточности  капитала (исключая контрциклический буфер и требования к системно значимым банкам) всего лишь приблизились к требованиям Банка России, а коэффициент левериджа в России не страшен ввиду отсутствия больших забалансовых позиций. Также и основные усложнения формул в расчете рискованных активов для России не особо актуальны.

 

Коэффициенты ликвидности  также не будут стрессом для российских банков (если, конечно, не счесть все  вклады физических лиц обязательствами  до востребования, в таком случае ни один из коэффициентов ликвидности  типичному банку будет не выполнить).

 

Более чувствительны  изменения в рамках Pillar 2 (регулирование) и Pillar 3 (раскрытие), но и тут по большому счету особых проблем не стоит  ожидать.

 

Проблемы надзора и  Базель III

 

Введение новых требований по капиталу в США и странах  Западной Европы неизбежно вызовет серьезный дефицит капитала и снижение левериджа банков. Скорее всего, банкам окажется проще снизить темпы прироста кредитования, чем привлечь новый капитал. Наиболее вероятно, что уже имеющиеся активы будут уходить за баланс (особенно в рамках финансовых конгломератов).

 

Рост требований к  акционерному капиталу неизбежно приведет к снижению его рентабельности, что  означает одновременное снижение привлекательности  инвестиций в банковский капитал  и рост потребностей в капитале.

 

Если оценка Базельского  комитета верна, то ожидается рост требований к акционерному капиталу в 7 раз, значит, ROE на уровне 25% может превратиться менее  чем в 3,5%!

 

Дополнительно критики  указывают, что внедрение этих мер  происходит посреди кризиса, т. е. носит выраженный проциклический характер и может привести к углублению спада в экономике. Ликвидность банков вырастет, но в условиях кризиса суверенных долгов не всегда очевидно качество ликвидных активов, зато ясно неизбежное снижение рентабельности. Кроме того, судя по объемам заимствований некоторых банков у ЕЦБ и ФРС, все дело не в недостатке ликвидности. Такой большой объем заимствований свидетельствует о том, что таким образом банки пытаются «отбить» убытки и дополнительно заработать капитал, а не поддержать ликвидность как таковую.

 

В целом все меры Базельского  комитета ориентированы на регулирование  депозитных банков и создают для  них дополнительные проблемы. Это  довольно парадоксально, если вспомнить, что в период кризиса 2008 г. главные  проблемы были как раз у инвестиционных банков (брокеров), не имевших собственных депозитных банков.

 

Собственно, именно за счет объединения крупнейших инвестиционных банков с крупными депозитными банками  и были решены многие проблемы. Тем  не менее меры, призванные предотвратить новый кризис, направлены именно против депозитных банков…

 

Не меньшие проблемы ожидаются при попытке реально  использовать самые главные новации  Базеля III в части управления капиталом. Наиболее политически сложная проблема – контрциклический буфер. Кто будет решать, что посткризисное восстановление закончилось и начался предкризисный период? Например, смогли бы мы в России в 2006 г. ввести повышенные требования к капиталу, когда «восстановление едва началось»? А ведь в 2007 г. вводить эти ограничения было бы уже поздно…

 

Не менее спорны и  требования к системно значимым банкам. Пока это определение касается только крупнейших международных банков, а  не просто крупнейших банков в каждой стране, хотя во многих странах раздаются  призывы ограничивать и национальных лидеров – банки, которые уже «too big to fail». Действительно, нужно ли лимитировать операции крупнейшего банка в стране с ограниченным предложением кредитов? Например, банка такой страны, как Россия (с отношением кредитов к ВВП на уровне 40%), и едва входящего в топ-50 банков мира?

 

Но главная проблема надзора – и в России, и во всем мире – это то, что регулятор  стремится тщательно отрегулировать непринципиальные вещи, а проблемы, реально ведущие к системным  рискам, остаются неадресованными. Совершенно не ясно, как Базель III может помочь преодолеть возможные следующие системные кризисы, которые, вероятно, грядут и которые могут быть связаны, например, с дефолтом крупной страны в Европе, потенциальным коллапсом рынка CDS в случае дефолта крупного суверенного заемщика, усилением инфляции в США с последующим ростом процентных ставок и обесценением ценных бумаг…

 

Реальные приоритеты для России

 

В российских условиях, на наш взгляд, все новации Базеля бесполезны без решения главной  задачи – банк должен быть важен для акционеров, а не использоваться для развития собственного нефинансового бизнеса (примерно так же, как важнейшей предпосылкой Базеля I являлось создание адекватного размера резервов на возможные потери по ссудам).

 

На данном этапе важнее всего решить три базовые задачи:

 

●● резко снизить  долю связанного кредитования в кредитном  портфеле банков;

 

●● обеспечить реальное снижение концентрации рисков на один проект. По сути даже уровень концентрации в 25% капитала – высокий, не говоря уже  о случаях сокрытия реального масштаба риска при использовании подставных компаний;

 

●● и наконец, важно снижение уровня отраслевой концентрации, особенно в наиболее рискованных сферах: в  строительстве, на рынке недвижимости, в финансовых операциях.

 

Представляется, что решение всего трех этих задач обеспечит 80% потенциального эффекта банковской реформы. На первом месте в этом контексте – способность регулятора выявлять реальное направление использования средств. Во многих случаях без мотивированного суждения добиться реального прогресса будет невозможно.

 

Следующий приоритет – увеличение доли взыскиваемых средств в рамках банкротства заемщика. Здесь проблема не в законе, а в его применении, ведь банкротство – главная сфера  злоупотреблений в рамках закона, и Банк России сам имел возможность это прочувствовать при реализации акций, полученных в залог по кредиту Международному промышленному банку3. Эти приоритеты в той или иной форме значатся в планах Банка России по развитию надзора и регулирования банков, однако не все заявленные приоритеты на поверку бесспорны.

 

Например, развитие института представителей Банка России в банках – идея хорошая, но есть и альтернатива –  постоянная и непредсказуемая смена  кураторов (заодно бы еще и аудиторов…). Преимущества ротации состоят не только в снижении рисков коррупции и «замыливания» глаза надзора, но и в расширении кругозора инспекторов Банка России за счет анализа многих банков с разными подходами к управлению рисками и используемыми схемами. Централизация инспекционной деятельности также может способствовать ротационному подходу, так как в большинстве регионов просто нет простора для ротации, зато высоки стимулы стремления сохранить последних «поднадзорных».

 

Второй небесспорный вопрос – это  приватизация банков с государственным участием. Приватизироваться будут крупнейшие банки со статусом «too big to fail», причем методом продажи на рынке, т. е. у банка будет много миноритарных акционеров и он де-факто будет контролироваться менеджментом. На наш взгляд, потенциально это даже опаснее, чем крупный частный банк, контролируемый отдельным физическим лицом. Страны запада дают немало примеров, как в ситуации даже сравнительно развитых норм корпоративного управления менеджеры реально управляли банками исключительно в своих целях и в недостаточной степени контролировали риски. Без создания работающих систем контроля за менеджментом (совет директоров, внутренний контроль, аудит и полное раскрытие информации) приватизация контрольного пакета акций банков с государственным участием будет явно преждевременной, хотя верность самого курса на их приватизацию сомнению не подлежит.

 

В целом же представляется, что  попытка угнаться за мировыми трендами в российских условиях пока будет  преждевременной – надо посмотреть, сработают ли новации в Базельских соглашениях ожидаемым образом в развитых странах. Пока России следует в первую очередь решить самые приоритетные задачи. Попытка же внедрения в России Базеля II и III более всего напоминает попытку сделать евроремонт в избе.

 

1. Подробнее об этом см.: Матовников М. Ю. Новая система регулирования достаточности капитала Базельского комитета: «за» и «против» // Деньги и кредит. 2001. № 2. C. 30–36.

 

2. Речь Штефана Уолтера, генерального  секретаря Базельского комитета  по банковскому надзору на 5-й  Конференции по риск-менеджменту и надзору. Financial Stability Institute. Bank for International Settlements. Базель. 2010. 3–4 ноября (http://www.bis.org/speeches/sp101109a.htm).

 

3. Подробнее см.: Банковское дело. 2012. № 2. С. 36–41.

 

 

Подробнее: http://bankir.ru/publikacii/s/novatsii-v-regulirovanii-zlo-ili-blago-10002034/#ixzz2KgtlNaen