Незаконное предпринимательство

Рассматривая преступления в сфере незаконной предпринимательской деятельности, следует учесть, что норма данной статьи бланкетная, т.е. такая, диспозиция которой непосредственно не определяет признаки преступного деяния, а отсылает к нормативным актам другой отрасли права. В связи с бланкетностью описания признаков объективной стороны, на практике возникают много вопросов о наличии состава незаконного предпринимательства.

Например, имеется ли при наличии, конечно, всех признаков преступления - состав незаконного предпринимательства в случаях, когда:

- юридическое  лицо занимается деятельностью, хотя, быть может, и не требующей  лицензирования, но который ему  запрещено заниматься ввиду наличия  у него специальной правоспособности  дел осуществления лишь определенных  видов деятельности (допустим, аудиторная  фирма систематически осуществляет торговые операции, прикрывая их притворными сделками);

- федеральным  законом разрешено заниматься  предпринимательской деятельностью  только при наличии лицензии, однако порядок и условия лицензирования  установлены не были, а лицо  стало осуществлять такую деятельность в отсутствие специального разрешения;

- лицо, не  имея соответствующей лицензии, занималось, тем не менее, определенным  видом предпринимательской деятельности, а затем этот вид деятельности был исключен из перечня видов деятельности, осуществление которых разрешено только на основании специального разрешения.

В результате долгой дискуссии, Пленум (постановление Пленума Верховного Суда от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем»), обсудив эти варианты, на первые два вопроса ответил положительно, а на третий - отрицательно (п. 6, 9 и 17 постановления). Особенно важно обратить внимание на позицию по последнему вопросу: здесь Пленум, по сути, потребовал применять положения ст. 10 УК РФ об обратной силе уголовного закона в случае, когда без формального изменения уголовного закона этот закон - в силу бланкетности конкретной статьи - изменяется содержательно одновременно с соответствующими изменениями законодательства позитивного регулирования.

Хотелось бы также обратить внимание на то, что научно-практические комментарии к Уголовному кодексу РФ обычно игнорируют проблему анализа непосредственного объекта незаконного предпринимательства, несмотря на то, что помимо теоретического она представляет и значительный практический интерес. Вместе с тем от ее разрешения зависит эффективность применения ст. 171 УК РФ и, в частности, безошибочность квалификации соответствующих деяний, а также их правильное отграничение от смежных преступлений.

В отечественной научной и научно-практической литературе по уголовному праву до настоящего времени не сложилось однозначного представления о содержании непосредственного объекта рассматриваемого преступления.

Существуют следующие определения понятия непосредственного объекта незаконного предпринимательства: «общественные отношения, регулирующие занятия предпринимательской деятельностью»36; «общественные отношения по поводу осуществления нормальной предпринимательской деятельности»37; «общественные отношения, обеспечивающие интересы экономической деятельности в сфере предпринимательства»38; «порядок осуществления предпринимательской деятельности, обеспечивающий нормальное развитие экономики и финансовые интересы государства, не получающего государственную пошлину, положенную к уплате при регистрации, плату за рассмотрение заявления и за выдачу лицензии и налоги, подлежащие взысканию с индивидуальных предпринимателей и юридических лиц»; «интересы законного предпринимательства, нормальное состояние экономики, интересы потребителей, партнеров и других лиц, организаций, а также финансовые интересы государства, поскольку в результате незаконного предпринимательства создается возможность получения неконтролируемой государством, его налоговыми органами прибыли».

Два первых понятия непосредственного объекта незаконного предпринимательства являются слишком общими, не раскрывают содержания соответствующих общественных отношений и не отвечают пониманию сущности объекта преступного посягательства.

В определении непосредственного объекта, данном Л.Д. Гаухманом, несколько нарушена соотносительность объемов понятий «предпринимательство» и «экономическая деятельность». Первое всегда есть часть второго, а не наоборот.

В двух последних определениях содержание непосредственного объекта изложено так, что из них однозначно не вытекает вывод о том, какой именно из перечисленных элементов сложного объекта является основным, а какие - обязательными дополнительными. Кроме того, в определении непосредственного объекта рассматриваемого преступления, предложенном Б.В. Волженкиным, не содержится указания на такой альтернативный дополнительный непосредственный объект, как общественное отношение, обеспечивающее интересы потребителей, а в определении того же объекта, предложенном П.Н. Панченко, в качестве непосредственного объекта излишне указывается нормальное состояние экономики в целом.

Устранение этих неточностей и восполнение соответствующих пробелов позволяет сформулировать следующее определение понятия непосредственного объекта незаконного предпринимательства.

Непосредственный объект незаконного предпринимательства - сложное сочетание отношений, обеспечивающих установленный законом порядок занятия предпринимательством (основной непосредственный объект), и иные законные интересы предпринимательства, экономические интересы потребителей, деловых партнеров, финансовые интересы государства и иных субъектов, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, за исключением банковской и иной деятельности, общественное отношение к которым составляет содержание основных непосредственных объектов отдельных видов незаконной предпринимательской деятельности (альтернативный дополнительный непосредственный объект), иначе говоря, основной непосредственный объект - общественные отношения в сфере предпринимательской деятельности, а дополнительным объектом выступают охраняемые интересы граждан, общества и государства.

Отсутствие любого из альтернативных дополнительных объектов в отдельности не влечет за собой отсутствия состава преступления, например, в случае, когда с момента начала осуществления незаконного предпринимательства правильно ведется бухгалтерский учет и осуществляются все налоговые платежи, но при этом причиняется крупный ущерб интересам потребителей либо партнеров. Отсутствие всех дополнительных непосредственных объектов одновременно указывает на отсутствие состава преступления.

Отсутствие основного непосредственного объекта при наличии хотя бы одного дополнительного непосредственного объекта указывает на наличие признаков состава иного преступления.

По структуре, то есть по способу описания, состав незаконного предпринимательства относится к альтернативному, то есть любое из перечисленных действий (осуществление предпринимательской деятельности без регистрации либо без специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение необходимо или с нарушением условий лицензирования) характеризует объективную сторону данного преступления.

По конструкции объективной стороны преступления, т.е. по приему описания признаков, состав незаконного предпринимательства - материально формальный. Незаконное предпринимательство, выразившееся в причинении крупного ущерба гражданину, организации или государству (материальный состав), признается оконченным с момента наступления вредных последствий, а незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в крупном размере (формальный состав), - с момента совершения любого из перечисленных в диспозиции ч. 1 ст. 171 УК РФ деяний, совершенных с извлечением доходов в крупном размере.

Таким образом, можно сделать следующий вывод.

Объективная сторона преступления - важная предпосылка уголовной ответственности. Она является своеобразным фундаментом уголовной ответственности, выступая критерием в оценке целей и намерений преступника. Точное установление объективной стороны является залогом правильной квалификации общественно опасного деяния и способствует достижению справедливости при привлечении виновного к ответственности.

2.2 Субъект и субъективная сторона как основной принцип наступления уголовной ответственности за незаконное предпринимательство

В практике квалификации незаконного предпринимательства значительные проблемы связаны с характеристикой субъективной стороны данного преступления. Одна группа авторов полагает, что незаконное предпринимательство может быть совершено лишь умышленно, другая - допускает возможность совершения отдельных форм незаконного предпринимательства с неосторожной формой вины.

В Конституции РФ получил закрепление принцип, в соответствии с которым, уголовная ответственность наступает лишь при наличии вины лица, совершившего преступление. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в установленном законом порядке.

Еще в прошлом веке Г.С. Фельдштейн отмечал, что «учение виновности и его большая или меньшая глубина есть как бы барометр уголовного права».

Вина, по общему признанию, относится к субъективной стороне преступления.

Субъективная сторона незаконного предпринимательства определяется виной в виде умысла. Виновный осознает, что занимается незаконной деятельностью, т.е. осуществляет предпринимательскую деятельность, для занятия которой требуется специальное разрешение (лицензия), либо занимается предпринимательской деятельностью с нарушением условий лицензирования, предвидит возможность или неизбежность причинения крупного ущерба гражданам, организациям или государству и желает либо сознательно допускает причинение такого ущерба или безразлично к нему относится. Так, если это незаконное предпринимательство, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству, то отношение лица к содеянному может выражаться в любой форме умысла - прямого или косвенного. Если же речь идет о незаконном предпринимательстве, сопряженном с извлечением доходов в крупном или особо крупном размере, только в форме прямого умысла.

Так, следственным отделом при УВД г. Курска было предъявлено обвинение частному предпринимателю гр. М., который занимался оптовой реализацией алкогольной продукции - водки без специального разрешения (лицензии). Субъективная сторона данного преступления характеризуется умышленной виной, т.к. гр. М. осознавал, что занимался предпринимательской деятельностью без соответствующего разрешения (лицензии), хотя в данном случае оно обязательно, извлекая из этого доход в крупном размере, и желал извлекать его таким образом.

Вместе с тем при умышленном занятии незаконной предпринимательской деятельностью возможно причинение последствий по неосторожности. Например, возможно причинение вреда здоровью или смерти человека по неосторожности в результате занятия медицинской практикой или частной фармацевтической без соответствующего специального разрешения (лицензии). В данном случае действия лица надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 235 УК РФ.

В том случае, когда осуществление частной медицинской практики или частной фармацевтической деятельности без соответствующего специального разрешения (лицензии) не повлекло последствий, указанных в ст. 235 УК РФ, но при этом был причинен крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо извлечен доход в крупном размере или в особо крупном размере, действия лица следует квалифицировать по соответствующей части статьи 171 УК РФ.

Проблема причинно-следственной связи между деяниями и их последствиями не являются сегодня предметом внимания теории уголовного права. Вместе с тем на практике она уже обозначилась в связи с вопросами: а) сопричинения крупного ущерба гражданам, организациям или государству деяниями нескольких лиц, независимо (вне сговора) осуществляющих предпринимательскую деятельность, когда каждое из этих деяний не является достаточным условием наступления такого вреда; б) привлечения к уголовной ответственности за покушение на незаконное предпринимательство, когда доход от него не был получен по причинам, не зависящим от виновного, и не мог быть точно исчислен.

Думается, в первом случае имеет место так называемое неосторожное сопричинение вреда, которое не имеет уголовно-правового значения в целом. Виновный может быть привлечен к уголовной ответственности лишь в том случае, если будет доказано, что его действия являлись закономерным, необходимым и достаточным условием наступления соответствующего последствия.

Во втором случае надо исходить не только из умысла виновного (как показывают результаты анализа изученных уголовных дел, умысел может носить непосредственный характер), но также из минимального размера того ущерба, который мог бы закономерно наступить в результате незаконной предпринимательской деятельности виновного.

Мотив преступления, как правило, корыстный. И хотя законодатель не требует установления мотива совершения данного вида преступления, речь идет практически всегда именно о корыстном мотиве, поскольку стремление незаконно получить прибыль есть всего лишь одна из типичных форм стремления к незаконному обогащению, т.е. корысти. Сущность корыстного мотива состоит в стремлении виновного удовлетворить свои материальные потребности за чужой счет, путем изъятия имущества, на которое у него нет никакого права.