Реформы Л. Эрхарда и западногерманское «экономическое чудо

«Иногда утверждается, что  решающим  для  развития  страны  был  план Маршалла... Западная Германия получила за 10 лет по этому плану  с  1948  г. около 1,9 млрд. долл., что по  тогдашнему  курсу  составляет  150  марок  на человека! Это меньше, чем бесплатные поставки  1945  —  1948  гг.  продуктов питания, удобрений и семян…»

 При этом автор цитируемой статьи профессор X.  Херберг  считает,  что «западногерманское экономическое чудо является ребенком  от  брака  денежной реформы и рыночного порядка».

 Необходимо только добавить социальную реформу, которая тесно связана с двумя другими. Именно она сыграла роль  того  «обезболивающего  средства», которое помогло проглотить «горькую  пилюлю»  денежной  реформы  и  операцию введения  рынка.  Во-первых,  это  относительно  равные  стартовые   условия (вспомним процедуру обмена денег). Элементы социальной реформы, которая как и  экономическая  развивалась  на  протяжении  всего  периода  строительства рыночного   хозяйства   (приблизительно    10—15    лет,    до    достижения конвертируемости DM), следующие:

• восстановление свободного рынка рабочей силы и социальной структуры путем введения свободы ассоциаций и  тарифной  автономии.  самоуправления  в системе социального страхования;
• введение зашиты работников, в особенности от увольнений (1951  г.), защиты материнства (1952 г.) и инвалидов (1953 г.);
• определение законных прав участия рабочих в управлении  сначала  на горных предприятиях (1951 г.), а затем на  других—в  Законе  о  предприятиях (1952 г.);
• возмещение военных потерь на основе Федерального закона с попечении 1950 г. и Закона о возмещении ущерба, нанесенного войной (1952 г.);
• программа строительства жилья, которая с самого начала имела  целью поддержку частной собственности в жилищной сфере;
• восстановление дееспособности пенсионного  страхования  и  введение динамической пенсии 1957 г. путем пересчета ее в зависимости от зарплаты;
• введение пособий на детей (начиная с троих детей) в 1954 г.

Эти и другие меры позволили  значительно облегчить переход  к  рыночной экономике. Но как точно заметил Ральф Цепперник. «социальное  в  конкуренции как раз то, что вообще на рынок приходит большое предложение товаров».

Ту же  самую  мысль  Эрхард  выразил  другими,  более  эмоциональными словами: «Мы были на наилучшем пути, чтобы приговорить демократию  к  смерти и превратить демократические основные права нашего народа в  химеру-  Только когда эти права вновь найдут свое выражение в свободном выборе профессии,  в свободном выборе рабочего места и прежде всего в свободе  потребления,  лишь тогда сможем мы ожидать, что немецкий народ будет вновь активно  участвовать в политическом определении своей судьбы».

Именно так стоял  тогда  вопрос:  союзники  готовы  были  снять  свое опекунство над  Западной  Германией  лишь  тогда,  когда  она  докажет  свою способность к экономически эффективному и демократическому развитию.  Вскоре это и произошло.

4.  Основные  понятия  и   противоречия  концепции, реализованной   эрхардом, и  периоды  ее  реализации.

Концепция,  которой руководствовался Л. Эрхард в проведении экономических  реформ,  была  названа   концепцией социального рыночного хозяйства (СРХ). Рассмотрим основные моменты этой экономической программы.

Концепция СРХ сформировалась  как  неоклассическое  осмысление  новых социально-экономических  процессов  «социализации»  экономики,  как  попытка разрешения   противоречия «экономика и личность» путем применения синтетической категории «социальность». Причем последняя раскрывается  через целый ряд понятий, важнейшие из которых — «рамочные условия»,  «конкурентная политика» и «политика поддержания порядка».

 «Рамочные условия» — объемлющее  понятие данной концепции,  аналогично тому, как в классической школе  объемлющим  понятием  является  рынок,  а  в институционализме — понятие социального института. Рамочные  условия  —  это прежде  всего  те  социальные  ценности,   которые   предшествуют   процессу производства и опосредуют его.

Уже неолибералы постоянно подчеркивали,  что  к  неотъемлемому  праву человека  на  независимое  развитие  своей  личности  относится  «право   на улучшение своего благосостояния  в  рамках  заданных  обществом  правовых  и моральных рамок —  свободно  и  ответственно  выбирать  и  действовать. Эта целевая установка требует в экономической сфере организовать децентрализованные процедуры волеизъявления и принятия решений...».

Как видим, экономический  порядок следует здесь из социального,  а  не наоборот.  Отсюда основной задачей государства становится проведение политики  поддержки  условий  конкуренции  и  общего  социального порядка. Государство  же,  в  свою  очередь, возникает здесь не как продукт «общественного договора»  Руссо  и  Вольтера,  а  как одно из необходимых рамочных условий хозяйствования и деятельности индивида. В  таком  понимании государства представители концепции СРХ гораздо  ближе  к  институционализму (где государство также лишь  один  из  социальных  институтов),   чем   к неоклассицизму, в рамках которого сформировалась концепция. И  это  является первым из рассматриваемых нами проявлений внутренних противоречий СРХ.

В самом общем виде это противоречие можно сформулировать так: пытаясь в теории через  понятие  «социальности»  (а  на  практике  путем  построения «социального  государства»)  связать  экономику  к  личность,  мы  неизбежно «вставляем» оба этих элемента  во  внешние  рамки  (порядка,  государства  и пр.), то есть  с  помощью  категории  «социальность»  не  удается  построить естественной, внутренней взаимозависимости экономики и личности, а на  этой основе  уже  также  общества  и   государства. Отсюда —незавершенный, теоретически неполный характер концепции СРХ, позволяющий считать ее  скорее даже не концепцией, а «способом мысли». Как это мы сейчас увидим, данное противоречие давало о себе знать  во все периоды  практического  развития  СРХ  в  ФРГ,  позволяя  представителям различных взглядов в экономической  теории  апеллировать  к  этому  понятию. Можно утверждать, что  в  рамках  СРХ  проявилась  все  та  же  борьба  двух основных течений в социальной и экономической науке XX в. Итак, после успешного проведения денежной реформы сразу встали  новые проблемы, связанные прежде всего с повышением цен. Необходимо различать  две фазы.  Первая  фаза  после  денежной  реформы  заключалась  в  искусственном создании покупательной силы в объеме 10 млрд. марок. Здесь  имеются  в  виду подушные деньги (60 DM),  выданные  для  создания  первоначальных  стартовых условий.

При этом у Эрхарда  было два пути: либо  изменить  систему  цен,  либо продолжить их замораживание и тем самым  вновь  породить  скрытую  инфляцию. Второй вариант был категорически неприемлем, так как  он  означал  отказ  от принципов реформы. Первый вариант представлял также  социальную  структурную перестройку экономики, ее переориентацию  с  преимущественного  производства сырья и средств производства на ускоренное развитие потребительской сферы.

С другой стороны, оздоровление последней не  могло  не  сказаться  на тяжелой индустрии (но это действительно уже была новая, здоровая связь  двух подразделений — от предметов потребления, оплаченных  деньгами  потребителя, а не наоборот): эта сверхнормальная  ликвидность,  которую  создали  эти  10 млрд. марок в потреблении, действовала так, что отсюда часть  покупательской способности перенеслась также в индустрию средств производства.

Первый этап еще не мог  полностью  обойтись  без  регулирования  цен: Эрхард говорил: «Мы должны  сейчас  осуществить  выравнивание  цен... Затем должны мы со всей определенностью заявить: теперь все! С этого момента  цены повышаться не будут». Таким  образом,  эти  первоначальные  10  млрд.  марок создали, с одной стороны, потенциал развития реформа и  возможность  маневра по  изменению  структуры  цен,  а  с  другой  —ответственность   действий Экономического  совета,  который   должен был удержаться от соблазна регулирования цен.

В принципе к  1950—1951  гг.  первый  этап  осуществления  реформ  по переходу к экономическим методам регулирования  был  в  целом  завершен.  Но только «в начале 1959 г. была достигнута  полная  конвертируемость  немецкой марки», понадобилось десятилетие «экономического чуда»  для  закладки  основ социального рыночного хозяйства. Это показывает всю  сложность  перехода  от командной экономики к рыночной даже в благоприятных условиях.

В 1957 г. бундестаг принял два важных для  становления  хозяйственной системы  закона:   1)   о   бундесбанке,   который   окончательно   закрепил независимость   последнего   от   правительства;   2)   против   ограничений конкуренции в 1961  г.  были  приняты  еще  два  ключевых  закона—.  Свободе внешней торговли и о защите капитала.

К  этому  времени  ФРГ  вступила  в  международные  организации: в Организацию европейского экономического сотрудничества в 1949 г.,  в ГАТТ  в 1951 г., в Международный валютный фонд в  1952  г.,  благоприятным  фактором было и образование в 1957 г. Европейского сообщества.

В целом с конца 50-х  годов в ФРГ наступило  десятилетие  интенсивного развития социального рыночного хозяйства. Безработица  (и  это  несмотря  на значительный прирост населения за счет переселенцев)  почти  сошла  на  нет, темпы роста общественного  продукта  были  на  уровне  5%  в  год,  инфляция оставалась  в  незначительных  размерах  —  1-2%  в  год.  При   этом   доля государственных расходов в валовом общественном  продукте  выросла  с  34,2% (113,4 млрд. DM) в 1961 г.  до  39,1%  (264,1  млрд.  DM)   в 1970  г.  Это свидетельствует  о  становлении «социального государства» и принятии многочисленных социальных программ. В течение 15 лет, с  1959  по  1973  г., социальные выплаты на одного жителя в среднем возросли в 3,4 раза, именно  с 1242 DM (1960 г.) до  4239  DM  (1973  г.).  (При этом  валовой социальный продукт вырос в меньшей пропорции, в 3 раза.).

Строительство жилья  достигло невиданного ни до, ни  после  уровня—579 000 квартир в год.

Плохая хозяйственная  конъюнктура 1965—1966  гг.,  а  том  числе  рост безработицы, привела к падению правительства Эрхарда,  сменившего  на  посту канцлера  умершего  Адэнауера.   К   власти   пришла   «большая   коалиция», объединившая  все  крупные  партии.  Почти  сразу был принят Закон о способствованни  стабильности  и  роста  экономики,  который  предусматривал более интенсивное госрегулирование конъюнктуры, чем это  было  ранее.  Сразу были приняты инвестиционные программы — на 2,5  и  5,3  млрд.  марок,  после чего конъюнктура быстро улучшилась:  рост  долгов,  экспансивные  финансовые программы и последовавшее затем погашение долгов соответствовали  во  многом модели  антикризисной  фискальной  политики  в  преодолении   конъюнктурного спада. Закон о стабильности выдержал первую пробу.

Эта политика нашла развитие у социально-либеральной коалиции (СДПГ  и

СвДП), которая пришла на смену «большой коалиции» в 1969  г.  Так,  Г.  Шмит считал, что 5% повышения цен лучше, чем 5% безработицы.

По оценке тогдашнего министра экономики К. Шиллера, автора  концепции «глобального  регулирования»,  эта  политика  была  синтезом   фрайбургского императива, фрайбургского экономического порядка  и  кейнсианского  подхода. Итак, в игру вступил Кейнс, известный английский экономист,  предложивший — еще перед войной — в  условиях  мирового  кризиса  так  называемую  политику спроса, где государству было рекомендовано повышать занятость.

Концепция  «глобального  регулирования»  предусматривала  переход  от сложной  системы  многочисленных   налогов к налогообложению основных макроэкономических  величин  —  прибыли,  зарплаты  и  др.  с тем, чтобы государство могло их таким образом регулировать. В результате этой  политики годовая реальная зарплата росла в среднем  на  4,6%  в  год.  Но,  с  другой стороны, уровень цен 1969 г. вырос на 1,9%, 1970 г. — на 3,6,  1971  г.—  на 5,1, 1972 г.—на 5,6%.  Это свидетельствует о процессах разбалансирования экономики. Итак,  обратной стороной  антициклического  регулирования стала растущая инфляция, которая достигла в 1973 г. 6%.

В этот период «экспансии социального государства» были приняты  новые законы в социальной области и на их основе широкие социальные программы:

• Закон  о  защите  прав  работающей  молодежи  (1960  г.)  введение Минимального отпуска  для  всех  трудящихся  (1963  г.)  и  продление  срока отпуска по материнству (1965 г.);
• налоговые  льготы  предпринимателям,   вводящим   для   работающих имущественные доплаты, учитывающие объем доходов  и  число  детей  (то  есть социальные критерии);
• содействие образованию (Законы о специальном образовании 1969 г.  и о переобучении 1971 г., о  способствовании  защите  академических  степеней— 1971 г.);
• рост социальных  выплат:  на  детей  (1961,  1964,  1970  гг.),  на приобретение жилья для малообеспеченных групп (Закон о жилищной помощи  1963 г., второй жилищный закон 1970 г.);
• развитие системы социального  страхования  (в  том  числе  введение выплат по болезни, включение детей и студентов  в  обязательное  страхование от несчастных случаев — 1971 г.,  введение  гибкой  возрастной  границы  для перехода на пенсию — Закон о пенсионной реформе 1972г. и т. д.).

Экспансия  социального  государства  обеспечивалась  путем  повышения налогов — если в 1960 г. нагрузка на зарплату  работающего  через  налоги  и социальные отчисления составляла в среднем 15,9%,  то  уже  в  1973  г.  она выросла до 26,1%.

Вывод: первый поворот  в экономической политике произошел  в конце 60-х годов и был связан с усилением деятельности государства в области  занятости и социальных программ.

Однако уже  с  начала  70-х  годов  безработица  вновь  стала  расти, одновременно резко возрос также  дефицит  госбюджета  из-за  прогрессирующих выплат  социального  назначения:  так,   с   1970   по   1975   г.   процент государственных расходов в чистом социальном продукте вырос  с  29  до  51%, при этом наибольшая часть этого прироста пошла на развитие  различных  видов социального страхования.

К началу 70-х годов  в общественности начинает преобладать мнение, что многие  сторонники  кейнсианства  в  их  одностороннем   выделении   аспекта занятости  отказывают  во  внимании  проблематике  инфляции. Это открыло «монетарную контрреволюцию», которая возвратила инфляционную проблематику  в центр своих убеждений.

Монетаристы  считали   борьбу   с   безработицей   излишней,   относя определение пропорции занятости к внутреннему  делу  рынка.  Однако  эйфория правящих социал-демократов начала 70-х  годов,  несмотря  на  многочисленные предостережения оппонентов, начала испаряться лишь к  середине  70-х,  когда появилась симптомы нового мощного хозяйственного кризиса.

Кризис 1974 — 1975 гг. внес отрезвление  и новый переворот в  политике — сокращение госбюджета  и  меры  по  обузданию  инфляции.  Однако  в  целом продолжала проводиться социал-демократическая  линия,  и  после  двухлетнего сокращения безработицы и повышенных  темпов  роста  в  1977  г.  конъюнктура снова начала ухудшаться. Новая  социал-демократическая  политика  попыталась сочетать  социальную  направленность  и  линию  на   поддержку структурных сдвигов.

В 1977 г. была принята «Программа будущих  инвестиций»,  отличавшаяся от  предыдущих  двумя  важными  пунктами.  Во-первых,  эта  программа   была среднесрочной, во-вторых, кроме постановки задач политики  занятости,  также ясно выделялась политика структурных сдвигов. Путем направленных  в  будущее инвестиций  в   области   строительства   городов,   транспорта,   отопления предусматривалось развитие общественной инфраструктуры и  защита  окружающей среды. Для этого были предназначены инвестиции а размере примерно  16  млрд. марок.

Однако и обновленная  политика привела к росту дефицита  госбюджета  с 37,9 млрд. марок в 1979 г. до 67,6 млрд. в 1982 г. Это свидетельствует,  что даже при осознании необходимости перемен экономическая политика  существенно меняется лишь путем  прихода  к  власти  конкурентов,  которые  вырабатывали альтернативу в оппозиции.