Теория экономических кризисов

Теперь мы ясно видим то новое, что  внес Шпитгоф. Циклическая фаза экспансии  — процветание и бум — не может быть вызвана одним лишь давлением ссудных капиталов, ищущих инвестиционных возможностей в сфере  образования нового реального капитала. Период высокой инвестиционной активности является главным образом результатом «притяжения», а не «подталкивания». Технические усовершенствования и открытие новых территорий создают вакуум», огромная «всасывающая сила» которого тянет экономику вперед, и это движение совершается в форме скачков и рывков. Открытия и технические достижения расширяют «ведро капиталообразования» и вызывают настоятельную необходимость его заполнения. Таков период процветания; пути для него прокладываются автономными инвестициями.

Но потребность в дополнительных капиталах или их целесообразность строго ограничена. Как только «ведро» (емкость которого определяется требованиями технического прогресса) наполняется, всякое дополнительное образование  нового капитала быстро становится бесполезным; предельная эффективность капитала быстро движется вниз к нулю. Инвестирование, таким образом, прекращается; процветание резко обрывается.

Шпитгоф снова и снова подчеркивает значение «процесса насыщения». Тот, кто сегодня покупает машину или строит фабрику или дом, не имеет надобности повторить это действие завтра или послезавтра, как это вынужден делать человек, покупающий буханку хлеба; чтобы повторить эту операцию, ему следует ждать, пока пройдет, быть может, десяток лет, а то и больше.

Все это весьма отличается от объяснения, предложенного Туган-Барановским. Тем  не менее, Шпитгоф готов защищать объяснение бума и верхнего поворотного  пункта цикла, представленное Туган-Барановским, так же, как свое собственное объяснение. Он считает, что они не исключают друг друга, а дополняют. В период подъема «толкающие» силы могут действовать с таким же успехом, как и силы «притяжения», а при верхнем поворотном пункте цикла резкое прекращение дальнейшей экспансии возможно не в меньшей мере, чем постепенное истощение сил экспансии. В соответствии с этим Шпитгоф заявлял, что период экспансии может прийти к концу не только в результате неэластичности спроса на капитал (падения предельной эффективности капитала), но и в результате ограниченного предложения средств, ищущих инвестиционных возможностей (свободного капитала). Существуют, таким образом, по мнению Шпитгофа, два довольно строго очерченных предела экспансии: (1) со стороны спроса на реальный капитал и (2) со стороны предложения свободного капитала, ищущего инвестиционных возможностей.

Оба этих предела, доказывает Шпитгоф, совершенно исключают возможность  бесконечной экспансии на основе равновесия (или пропорциональности). Бум и крах могут быть, конечно, искусственно усилены раздутой спекуляцией и резкими изменениями цен. Но совершенно независимо от этих более поверхностных факторов существуют две упомянутые выше коренные и определяющие причины: неэластичный спрос на реальный капитал и ограниченное предложение свободного капитала.

Сбережение и инвестирование. Производство оборудования, объясняет Шпитгоф, предполагает инвестирование несвязанного или свободного капитала. В начале периода процветания для целей инвестирования может быть использована очень крупная масса ссудного капитала, скопившаяся в течение депрессии. Эта масса беспрерывно пополняется, но она все равно постоянно поглощается. В конце концов наступает время, когда производство не может больше опираться на запасы ссудных капиталов, скопившиеся в период депрессии, и оно вынуждено ориентироваться на текущий поток сбережений.

Ко времени достижения верхнего поворотного пункта цикла производство основного капитала, по мнению Шпитгофа, выходит за пределы существующих потребностей, а также за пределы  имеющегося капитала, предназначенного для инвестирования. Это подрывает экономические основы процесса производства основного капитала.

Влияние этого обстоятельства передается от задетых им отраслей производства в другие отрасли; и так возникает  состояние всеобщего перепроизводства. В период последующей депрессии новые производственные начинания встречаются с недоверием, и обладатели несвязанного капитала предпочитают держать свои накопления в бездействующем состоянии или довольствоваться малым процентом, чем предпринимать какие-либо шаги, направленные к инвестированию этих накоплений в основной капитал.

Вслед за сокращением производства основного капитала наступает неминуемое сжатие потребительских доходов, ибо  и прибыли предпринимателей, и  вознаграждение за труд уменьшаются. Потребление  в связи с наступающим сокращением доходов снижается. Недопотребление выступает следствием того обстоятельства, что известная часть производственных процессов останавливается.

Воздействие колебаний инвестиций на потребление. Падение нормы прибыли и низкая плата за труд уменьшают потребление, сокращение потребления снижает цены, падение цен ведет к еще большему сокращению производства, сокращение производства вновь уменьшает вознаграждение за труд и норму прибыли. Возникает настоящий порочный круг, и взаимное воздействие, оказываемое различными отраслями промышленности друг на друга, усиливает и увеличивает тенденцию к развертыванию депрессии.

 В течение депрессии главной  проблемой, стоящей перед промышленником, является проблема снижения издержек  производства путем увеличения  производительности и внедрения машин, сберегающих труд. Но эти улучшения усиливают депрессию. В результате появления новой техники многие предприятия обесцениваются. Сберегающие труд машины могут либо вытеснить рабочих, либо оттеснить многих квалифицированных рабочих в ряды неквалифицированных.

Во время процветания распределение  дохода не сказывается на общей сумме  расходов, ибо и та часть дохода, которая попадает в руки людей, не использующих его непосредственно  для целей потребления, а инвестирующих  его в основной капитал, все же не изымается из потока дохода. Во время депрессии, однако, неравномерное распределение дохода сказывается на общей сумме расходов. Это обусловлено тем, что сберегаемая часть дохода имеет в такие периоды тенденцию быть изъятой из общей суммы расходов, ибо она не находит инвестиционных возможностей и вместо того, чтобы быть инвестированной, скапливается в форме крупных бездействующих масс ссудного капитала.

Каждое очередное ограничение  размеров производства вновь ослабляет  покупательную и потребительную способность и выступает поэтому причиной распространения «перепроизводства» на другие части экономики. Вот почему представляется крайне важным поддерживать, насколько это возможно, производство, сокращая его только в случае крайней необходимости. Для предпринимателя может оказаться выгоднее продавать меньше товаров по более высоким ценам, чем продавать больше товаров по более низким ценам, но в результате усилятся депрессия и безработица. Это такой случая, когда интересы отдельных предпринимателей в отдельных отраслях производства противоречат общим интересам и когда деятельность картелей наносит ущерб промышленности в целом

Процветание, по Шпитгофу, начинается тогда, когда новые территории или  новые изобретения открывают  новые возможности инвестирования в основной капитал. Скопление бездействующего ссудного капитала, происходящее в течение депрессии, вносит со временем в ситуацию известную поправку, но одного этого недостаточно. Под давлением мобильного ссудного капитала норма процента постепенно снижается, и если это движение совпадает с восстановлением нормы прибыли в промышленности, то может быть достигнуто некоторое равновесие. Но для того чтобы предприниматели произвели крупные инвестиции, требуется особое побуждение, и если его нет, то производство основного капитала в широких масштабах не будет иметь места. Если появятся необычно благоприятные возможности получения прибыли, то за этим, вероятно, последует чрезмерное производство основного капитала. С другой стороны, если незадолго до этого имели место значительные убытки, то преувеличенная боязнь риска, связанного с инвестициями, возьмет верх. Производство основного капитала никогда не идет поэтому равномерно и постепенно, а осуществляется скачкообразно и сопровождается попятными движениями и депрессиями. Всякая ложная оценка будущих потребностей, каждое значительное изменение техники неизбежно нарушают равновесие цен и соответствие между потреблением и производством.

Если наше время является началом  нового периода выдающихся изобретений, говорит Шпитгоф, то в пределах обозримого будущего не приходится ожидать исчезновения кризисов. Вдобавок к этому земли, которые предстоит еще включить в систему европейской промышленной культуры, являются источником подобных же препятствий и опасностей, ибо каждый случай присоединения новой территории несет с собой тенденцию к созданию излишков и к перепроизводству. Если в деле охвата еще не покоренных ею народов промышленность переживает теперь восходящий фазис своего развития, то перспективы предотвращения периодических кризисов являются неблагоприятными. Но мы можем рассчитывать, что в результате прогресса в области социальных реформ, в результате непрерывного упорядочения капиталистического способа производства промышленные катастрофы будут принимать все более и более умеренную форму и в конечном счете выльются в более мягкий переход от процветания к депрессии. Этот ход развития не является неизбежным, но он стоит, по мнению Шпитгофа, самых энергичных наших усилий и трудов, и он к тому же возможен.

Нет основания сомневаться в  том, полагает Шпитгоф, что люди постепенно смогут приспосабливаться к капиталистическому процессу производства. История кризисов говорит нам о том, что их характер значительно изменился, что многие «детские болезни» капиталистического способа производства мы одолели.

В отношении этих более далеких  перспектив развития Шпитгоф придерживается чрезмерно оптимистических взглядов. Когда весь мир будет оснащен  современной техникой и инвестиционные возможности тем самым сузятся, тогда, полагает он, порывистый характер расширения инвестиций заменится более спокойным и цикл обнаружит тенденцию к угасанию. Но Шпитгоф не задавался вопросом о том, можно ли рассчитывать, что отношение потребления к доходу будет автоматически возрастать в степени, достаточной, чтобы заполнять брешь, создаваемую сокращением инвестиций. До появления в 1936 г. «Общей теории» Кейнса никто не дал правильного анализа этой проблемы¹¹.

4. Густав Кассель (1866—1945)

Работа Густава Касселя «Природа и необходимость процента», опубликованная в 1903 г., быстро была признана важной вехой в развитии теории процента и денег. Примерно через десять лет после появления этой книги Кассель обратился к изучению торгово-промышленных циклов. Его «Теория социальной экономии» (книга четвертая этого труда посвящена торгово-промышленным циклам) была подготовлена к печати в 1914 г., но издание ее (на немецком языке) задержалось в связи с войной до 1918 г. Английский перевод появился в 1923 г. В 1931 г. немецкое издание подверглось общей переработке; новый английский перевод этого переработанного издания появился в 1932 г.

Устарело ли понятие экономического цикла?

Не привели ли глубокие изменения  экономических институтов, вызванные  первой мировой войной, к такому изменению характера экономического развития, что термин «торгово-промышленный цикл» потерял ныне свою значимость? Таков вопрос, который выдвигается Касселем в последнем издании его книги. В первом издании он проводил отчетливую грань между более ранними (до 1870 г.) торговыми кризисами и современными экономическими циклами периода 1870—1914 гг. В 1931 г. он, однако, полагал, что нельзя с уверенностью сказать, какую роль продолжают играть в экономической жизни циклы, понимаемые в прежнем значении этого термина. Великие потрясения в сфере денежного обращения, политическая неустойчивость, военные долги, националистическая торговая политика, рост монополистических рабочих организаций, возрастающая роль государства (поддержка безработных и т.д.) — все это так глубоко изменило, по его мнению, характер экономической жизни после первой мировой войны, что само понятие торгово-промышленных циклов (Konjunktur) в том смысле, в каком оно употреблялось им в отношении периода 1870—1914 гг., нельзя, пожалуй, больше считать применимым.

Это интересное соображение, и если считать его обоснованным, то оно еще больше подходило бы к условиям, вызванным Великой депрессией и второй мировой войной.

Кассель не разделяет мнения, будто  «все, что происходит в экономической  жизни, определяется математическими  кривыми и что нам остается только открыть их, чтобы узнать нашу предрешенную судьбу». Он, напротив, рассматривает экономические колебания и кризисы как нечто вызываемое в значительной степени преходящими явлениями экономической истории. Он вообще не. уверен в том, что эти колебания являются «неизбежными спутниками современного производственного и социального строя». Возможно, утверждает он, что причину надлежит искать не в природе экономического строя, а скорее в революционных изменениях социальной и экономической системы, и особенно в переходе от старой натуральной сельскохозяйственной экономики к современной, высокоиндустриализованной, основанной на разделении труда и обмене. Экономические колебания порождаются не структурными особенностями современной экономики, а скорее прогрессом, изменениями техники и переходом от примитивной к сложной индустриализованной экономике.

Движение населения и экономические  циклы. В начале периода поступательного  движения спрос на рабочую силу покрывается  за счет вовлечения в производство безработных. В периоды высокого процветания добавочные рабочие рекрутируются отчасти из прироста населения и отчасти из сельского хозяйства. Во всех промышленных государствах Европы (и мы могли бы добавить — в Америке также) происходила, как это широко известно, передвижка населения из сельского хозяйства в промышленность.