Упрощенная схема кругооборота

3. Теории индустриального и постиндустриального  общества. Генезис теории

Теория "индустриального  общества" возникла в 40-х гг. ХХ в. Ее родоначальником можно считать  американского экономиста П. Дракера, который опубликовал ряд трудов: "Будущее индустриального человека" (1942), "Новое общество. Анатомия индустриального строя" (1949) и др.

Капиталистическое общество XIX в. Дракер называет "предындустриальным". Появление индустриального общества он связывает с ХХ в., с появлением и ростом корпораций. Дракер возвестил наступление "второй промышленной революции", флагманом которой признает США. Главным принципом революции он считает массовое поточное производство, начало которому положил Генри Форд в автомобильной промышленности.

Главным социальным последствием внедрения массового  производства Дракер считает "отделение рабочего от продукта и средств производства". Процесс отделения рабочего от средств производства и продукта Дракер видит в следующем. В "традиционном обществе" XIX в. люди производили продукты самостоятельно. С переходом к индустриальному обществу продукт уже не выпускается отдельным рабочим, он становится коллективным. Отдельный рабочий обычно не может определить свой вклад в производственную организацию и в продукт. Виновник этого процесса - массовое производство с его специализацией. Кроме того, Дракер употребляет понятие "свободное индустриальное общество", образцом которого он считает американское общество. "Свободное индустриальное общество", по Дракеру, есть сочетание следующих элементов: 1) машинизированное массовое производство со специализацией и интеграцией работ в рамках крупных корпораций; 2) частная собственность на средства производства и деление хозяйства страны на автономные предприятия; 3) сосредоточение управления предприятиями в руках менеджеров; 4) координация деятельности различных хозяйственных единиц и отраслей через рынок, играющий роль регулятора производства и обмена.

Капитализм и  социализм для Дракера - две разновидности "индустриального общества", но капиталистическое общество он считает свободным, а социалистическое - рабским.

В 50-х гг. теория индустриального общества находит  широкое распространение, однако наиболее законченное и развернутое выражение  эта теория получила в трудах американского  социолога и экономиста У. Ростоу, французского социолога Р. Арона и американского экономиста Дж. Гэлбрейта.

Политическая экономия исторически (начиная с меркантилизма, классиков  и К. Маркса) сложилась как наука, которая в центр внимания поставила  изучение экономических отношений  между классами и социальными  группами. Такая трактовка содержания науки получила крайнее выражение  в нашей стране.

С середины 50-х годов до конца 80-х годов в нашей стране были изданы учебники по политической экономии, в которых предметом  этой дисциплины признавались только общественно-производственные отношения. Поэтому основное внимание в них  уделялось исторически специфическим  общественным устройствам, которые  последовательно сменяли друг друга. Весь учебный курс распадался на разделы, каждый из которых был посвящен одной  социально-экономической формации (первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной и др.). Такое толкование политической экономии превратило ее в асимметричную теорию. В ней из предмета науки были исключены организационно-экономические отношения. В результате отдельные формации не соединялись в единый исторический поток с помощью общих для всех эпох организационно-экономических связей.

В совершенно противоположном  направлении строилось преподавание экономической теории на Западе. В  начале 20-х годов в англо-американской литературе на смену термина "политическая экономия" стал применяться термин "экономике". В новой научной  дисциплине был осуществлен синтез неоклассических и кейнсианских теорий, которые были объединены общим представлением о предмете экономической науки.

В 30-е годы профессор Лондонского  университета Л.Роббинс, будучи сторонником маржинализма, дал определение предмета экономике. По его мнению, центральной проблемой экономической науки является распределение редко встречающихся ресурсов (которых нехватает для удовлетворения потребностей) между альтернативными целями. Л.Роббинс рассматривал экономике вне всякого конкретного социального содержания. Эта теория, на его взгляд, является одним из разделов некой всеобщей науки о рациональной деятельности. Последняя исследует человеческие поступки как отношение между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь альтернативное использование.

В 40-50-х годах подобное понимание предмета становится в  экономике общепринятым. Например, П.Самуэльсон так определил экономике: это наука о редких производственных ресурсах, избираемых с течением времени людьми и обществом с помощью денег или без их участия, в целях производства различных товаров для последующего их распределения в настоящем и будущем между людьми и группами общества.1 В связи с этим во главу угла в экономике поставлены универсальные проблемы экономической организации, составляющие основу любого общества. Выделяются три ключевых проблемы:

"1. У/по необходимо производить,  то есть в каком количестве и какие из взаимно исключающих друг друга товаров и услуг?

2. Как они будут произведены,  то есть посредством каких ресурсов и с применением какой технологии?

3. Для кого они предназначаются,  то есть кто будет их владельцем и извлечет пользу из произведенных товаров и услуг?"2

Значит, с 90-х годов XIX в. и до 60-х годов XX в. экономике решительно отличался от политической экономии тем, что исключил из своего содержания изучение социальных отношений и их исторического развития. Поэтому он так же, как и политическая экономия, являлся асимметричной теорией в части трактовки предмета науки, поскольку имел уклон в сторону технологии и организации производства.

Но жизнь заставила  внести серьезные поправки в первоначальные представления о предмете экономике. С середины 60-х годов западные экономисты все больше критикуют  неоклассицизм за отрицание важности социальных и политических проблем. В экономике сейчас фактически расширяются  рамки социологизации предмета науки: теоретически освещается политика доходов, проводимая государством и предпринимателями; определяются пути борьбы с безработицей и бедностью значительной части населения; рассматриваются злободневные проблемы расовой дискриминации и ограничения прав женщин при найме на работу и увольнении. Модными стали темы о качестве жизни и экологической безопасности. Экономикс все больше обращается к политико-экономическим проблемам, в частности, к сравнительному анализу современных экономических систем, трудовым отношениям, к проблемам развивающейся экономики, антикризисного регулирования, экономического роста.3

В последнее время развитие экономике дошло, наконец, до парадокса. Социологизация этой дисциплины зашла настолько 

1 СамуэльсонП. Экономика. T.I. С. 12.

2 Там же. С. 23-24.

3 См.: МакконнеллК.Р., БрюС.Л. Экономикс. Принципы, проблемы и политика. 2 т. Пер. с англ. М.: 1992; ФишерС., ДорнбушР., ШмалензиР. Экономика. Пер. с англ. М.: 1993; СтенлекДж.Ф. Экономика для начинающих. Пер. с англ. М.: 1994 и др. 

далеко, что заставила  многих экономистов вернуться к  термину "политическая экономия". Название экономике стало применяться  как обозначение науки, которая  исследует политические факторы, влияющие на экономическую политику государства, а поэтому признается равнозначным термину "политическая экономия".

Попытки восстановить прежнее  название экономической теории в  какой-то мере являются обоснованными  еще по одной причине. В соответствии с концепцией неоклассического синтеза  во всех современных экономике убедительно  доказывается необходимость существования  значительного государственного уклада национального хозяйства, а также  раскрываются экономические и социальные функции правительства, методы его  управления всей хозяйственной деятельностью.

Однако, речь не может идти о простом возвращении к прежнему содержанию политической экономии в ее классическом варианте. Это означало бы реанимацию старой асимметричной трактовки предмета экономической теории, а вместе с тем привело бы к потере определенных достижений неоклассицизма. Вернее всего былая конфронтация политической экономии и экономике по вопросу о предмете науки должна закономерно завершиться их органическим синтезом.

Значит, предметом современной  экономической теории являются два  типа экономических отношений - социально-экономические  и организационно-экономические  связи между людьми. Этот вывод, по-видимому, распространяется на понимание характера  экономических законов.

Политическая экономия и экономика 

В последние десятилетия XIX в. термин политическая экономия стал выходить на Западе из моды и заменяться словом экономика. Оно употребляется теперь в двояком смысле: в смысле хозяйство, совокупность производственных отношений общества и в смысле наука о законах развития хозяйства.

Однако термины «экономика»  и «политическая экономия» не следует считать равнозначными. В настоящее время термин «экономика»  в смысле отрасли знания понимают, скорее, как экономические науки. Наряду с политической экономией  эти науки включают теперь многообразные  отрасли знания об экономических  процессах. Организация производства, труда, сбыта продукции, финансирования на предприятиях — предмет экономических  наук. Это относится как к капиталистическому, так и к социалистическому  хозяйству. Как известно, в рамках больших капиталистических концернов  осуществляется капиталистическое  планирование, а его методы и формы  представляют опять-таки предмет экономической  науки. Государственно-монополистическое регулирование хозяйства, без которого немыслим современный капитализм, также нуждается в фундаменте объективных знаний о хозяйстве в его совокупности и по отдельным отраслям. Увеличиваются, таким образом, практические функции экономических наук.

Профессия экономиста в социалистических странах теперь включает весьма разнородные  функции, начиная от очень конкретной, инженерно-экономической или планово-экономической  работы и кончая сугубо идеологической деятельностью по преподаванию и  пропаганде марксистско-ленинской  политической экономии.

Все это можно объяснить  сложностью самого понятия производственных отношений. Одни их формы носят наиболее общий, социальный характер. Это собственно предмет политической экономии. Другие рассматривают более конкретные формы производственных отношений, непосредственно связанные с  техникой, с производительными силами. Иные технико-экономические проблемы связаны с производственными  отношениями лишь сугубо косвенно. Значение конкретных экономических  наук будет неизбежно возрастать. С их развитием в основном связано  внедрение математики и новейшей счетно-аналитической техники в  экономические исследования и в  практику управления хозяйством.

Как философия, бывшая когда-то наукой наук и обнимавшая, по существу, все отрасли знания, стала теперь лишь «одной из многих», так и политическая экономия, обнимавшая ранее все экономические  явления, теперь стала только головной в семье экономических наук. Это  закономерно.

Но дело не ограничивается этим. Политическая экономия, какой  она вышла из рук Смита и  Рикардо, была в своем существе наукой о классовых отношениях людей в буржуазном обществе. Центральной ее проблемой было распределение продукта (или доходов) — проблема социальная, и притом социально острая. Уже многие последователи Рикардо пытались смягчить социальную остроту его политической экономии. Но этого было недостаточно для буржуазии: ведь одновременно на базе рикардианства возникла политическая экономия Маркса, открыто провозгласившая предметом науки общественные производственные отношения и сделавшая вывод о закономерности гибели капитализма.

Поэтому в 70-х годах прошлого столетия одновременно в ряде стран  появились и укрепились новые  экономические концепции, которые  на основе отказа от трудовой теории стоимости  стремились лишить политическую экономию ее социальной остроты. В центре науки  были поставлены некоторые общие  принципы, лишенные общественного и  исторического содержания: принцип  убывания субъективной полезности благ при потреблении, принцип экономического равновесия. По существу, предметом  этой политической экономии оказались  не столько общественные отношения  людей в связи с производством, сколько отношения людей к  вещам.

Главной проблемой экономической  науки стала «технологическая», лишенная социального содержания проблема выбора между альтернативными возможностями  использования данного блага, или, как стали говорить, данного фактора  производства: труда, капитала, земли. Проблема оптимального использования  ограниченных ресурсов несомненно существенна для любого общества и входит в сферу экономических наук. Но она не может целиком определять предмет политической экономии.

Была провозглашена «социальная  нейтральность» политической экономии: какое дело такой науке до классов, эксплуатации и классовой борьбы? Но за этим скрывалась новая форма  идеологической защиты капитализма. В  руках буржуазных экономистов —  Джевонса в Англии, Менгера и Визера в Австрии, Вальраса в Швейцарии, Дж. Б. Кларка в США — «старая» политическая экономия превратилась в нечто неузнаваемое. Теперь это был набор абстрактно-логических и математических схем, в основе которых лежит субъективно-психологический подход к экономическим явлениям. Естественно, что этой науке скоро потребовалось и другое название. Термин «политическая экономия», который по буквальному смыслу и по традиции имел именно социальное содержание, стал неудобным и стеснительным.

Современный американский историк  экономической мысли Б. Селигмен писал, что Джевонс «успешно освободил политическую экономию от слова „политическая“ и превратил экономику в науку, изучающую поведение атомистических индивидуумов, а не поведение общества в целом».