Виртуальная экономика России

Это правительство использовало методы, которые Запад рассматривает как инструменты рыночных реформ, однако призванные служить задачам виртуальной экономики. Возьмем, к примеру, введение института банкротства. В мае кабинет Кириенко объявил, что собирается начать "процедуры банкротства" в отношении директоров государственных предприятий, которые, по словам премьера, не могут "платить заработную плату, сохранять рабочие места и уплачивать налоги". Они будут заменены, сказал он, "более эффективными" руководителями. Иными словами, в отличие от принятой в рыночной экономике практики, банкротство в новой, реформируемой российской экономике не означает продажу нежизнеспособного предприятия новым владельцам, которые проведут реорганизацию, сократят затраты и обеспечат прибыль. Это, скорее, означает затыкание дыр, через которые средства вытекают из системы.

Один из наблюдательных российских журналистов писал в прошлом году, что "российские директора делятся не на тех, кто ворует и кто не ворует. Они делятся на тех, кто ворует с завода, и тех, кто ворует для завода". Программа реформ российского правительства означала, таким образом, замену руководителя, который ворует с предприятия, на руководителя, который ворует для предприятия, т.е. который не злоупотребляет своим положением ради личной выгоды в ущерб рабочим и благополучию системы в целом.

Налоговая реформа должна рассматриваться под тем же углом зрения. Когда налоговая реформа означает попытку собрать больше денег с неплатежеспособных предприятий, она обречена на провал и приведет к нарушению социального спокойствия. В то же время, если налоговая реформа предполагает сбор налогов с тех, у кого действительно есть средства, она способна сократить утечки из виртуальной экономики. Таким образом, она скорее поможет сохранить систему, нежели реформировать ее.

Что должен предпринять Запад

Как следует реагировать Западу на очередной призыв предоставить России срочную помощь? Первым шагом должно стать признание существования виртуальной экономики, а также того факта, что Запад был причастен к ее возникновению. Она не могла бы развиться до такой степени и, возможно, не была бы настолько коррумпированной и неэффективной, какой она является сейчас, если бы за период с 1992 г. в нее не поступили извне средства в размере 70 млрд. долл. Бессмысленно рассчитывать на то, что сейчас, спустя шесть лет, Запад сможет заставить русских, в качестве условия предоставления помощи, пройти через мучительный процесс демонтажа этой системы. Они не согласятся с таким требованием, а попытка навязать его серьезно уронила бы Запад в глазах простых россиян.

Остаются два пути. Первый, на котором, по-видимому. Запад сейчас и остановил свой выбор, состоит в поддержании стабильности в России в ближайшей перспективе путем спасения виртуальной экономики. Западу необходимо осознавать, сколько это будет стоить для него и для России: дальнейшее укрепление отсталой неконкурентной экономики гарантирует потребность в регулярных экстренных вливаниях внешней помощи в будущем.

Второй путь - прекращение финансирования столь дорогостоящего тупикового сценария и отказ от предоставления внешней помощи. Здесь также необходимо взвесить все последствия. Без внешней помощи валютный курс рубля, возможно, не удастся поддерживать. Иностранный капитал будет выведен с фондового рынка и, что важнее, с рынка государственных внутренних заимствований. России станет труднее привлекать капитал за рубежом. Все это сразу же негативно отразится на российской экономике, но без гибельных последствий для нее. Важнее то, что в долгосрочной перспективе наступит эффект оздоровления.

Самый большой удар девальвация рубля нанесет тем, у кого есть крупные долговые обязательства, номинированные в долларах. Крупнейшие коммерческие банки окажутся в эпицентре кризиса, и некоторые из них обанкротятся. Но почти 80% всех депозитных банковских вкладов российского населения - и еще большая доля среди малообеспеченных групп населения - хранятся в государственном сберегательном банке "Сбербанк", который будет располагать относительным иммунитетом к последствиям девальвации. Крах ряда коммерческих банков, несомненно, отрицательно отразится на экономике, но не приведет к развалу денежной системы - прежде всего потому, что примерно половина операций уже сейчас совершается за ее пределами. Одним из основных последствий краха банковской системы станет потеря власти банковскими олигархами. Но не известно, так ли уж это плохо.

А что же инфляция? Борьба с инфляцией в течение трех последних лет, кажется, была успешной. В мае 1995 г. инфляция составляла 200% в годовом исчислении, к маю текущего года она снизилась до 7.5%. Не хотелось бы возврата постоянного роста цен, как это было в 1992-1995 гг., но возобновление инфляционных процессов будет зависеть не только от обесценения рубля. Ключевым фактором избежания повторного взлета инфляции является поддержание политики отказа ЦБ РФ покрывать бюджетный дефицит за счет новых денежных эмиссии.

Здесь также необходимо отказаться от обмана. До сих пор правительство успешно снижало темп инфляции иллюзорными методами. Начиная с середины 1995 г. оно заменило прежнюю привычку покрытия дефицита бюджета через эмиссию меньшим злом: для покрытия бюджетного дефицита стали в широком масштабе применяться как внутренние, так и внешние займы. В качестве внутреннего долгового инструмента правительство выбрало государственные облигации. В результате быстро сформировался краткосрочный внутренний долг примерно в 70 млрд. долл., что по величине сопоставимо с общей суммой налоговых поступлений в денежной форме, собранных за тот же период. Это трехлетнее благоденствие в долг в большой степени предопределило появление проблем, которые привели к нынешнему кризису.

Теперь очевидно, что единственным способом избежать монетизации бюджетного дефицита для России (следовательно, не вызвать инфляции) является привлечение заемного капитала под такие проценты, которые все больше и больше становятся похожи на нереальные. В настоящий момент более половины денежных налоговых поступлений в федеральный бюджет идет на оплату процентов по государственному долгу. К осени эта цифра возрастет до 70%. Россия рано или поздно окажется перед необходимостью девальвации, и чем дольше она будет ждать, тем выше будет долг и неизбежная последующая инфляция. Только по одному этому соображению обесценение рубля скорее поможет, чем навредит, поскольку России будет сложнее использовать заимствования для финансирования текущего дефицита. Валютные риски, которые раньше недооценивались, приводят к повышению стоимости внешнего заимствования. Внутренние займы также станут более дорогостоящими, учитывая, что в 1997 г. большая часть дополнительных выпусков ГКО была скуплена иностранными инвесторами. Поднимая стоимость финансирования, девальвация рубля выявит истинное положение российских государственных финансов. Если сейчас заимствования в рамках российской экономической политики используются как наркотик, то лишение ее источника кредитов может стать лучшей панацеей от пагубной привычки.

Это предложение не является чудодейственным рецептом, а просто лучшим из двух плохих альтернативных способов разрешения проблемы. Отказ предоставлять дальнейшую внешнюю помощь сам по себе не гарантирует хороших результатов и наверняка приведет к некоторым плохим. Конечно, это сэкономит деньги, которые иначе были бы истрачены на рефинансирование российского долга. Однако важнее, что ответственность за экономическое будущее России будет наконец возложена на самих россиян. Отказавшись от обманчивого представления, что помощь является условием реализации рыночных реформ (поскольку это не так и не может быть так), Запад даст понять России, что выбор конкретной экономической политики зависит только от самих россиян. Если вы выбрали виртуальную экономику, значит, она вам нравится, - ну и живите тогда с ней. Но не ждите, что Запад останется соучастником обмана, который обедняет вашу экономику все сильнее и сильнее. Отказ от помощи России подразумевает риски. Но помогать кредитами виртуальной экономике - верный способ увеличить их в будущем.

Список литературы