Выдающиеся русские экономисты

Совсем иную картину давали южные степные  губернии. Здесь сельское хозяйство развивалось «по американскому пути». Первоначально эти земли заселялись колонистами-иностранцами, которые создавали хозяйства фермерского типа, продолжавшие развиваться и при дальнейшем заселении края русскими переселенцами. Кроме того, с 1820-1830-х годов здесь стали появляться громадные латифундии, действующие на капиталистических началах, с применением наемного труда и сельскохозяйственных машин. Первоначально они имели овцеводческую специализацию, а затем все больше переходили на производство пшеницы, экспортируемой через черноморские порты. Вывоз южных портов составлял до 90% всего экспорта пшеницы из России. Причем, если в начале 40-х годов мировой спрос был сравнительно невелик, то отмена в 1846 г. Ввозных пошлин на хлеб в Англии, промышленный переворот, продолжавшийся в других странах Европы, обусловили быстрый рост спроса и цен на хлеб на мировом рынке. Сходные тенденции наблюдались на юго-востоке России, хотя и в меньшей степени. Во-первых, 10-15% работающих здесь составляли крепостные крестьяне. Во-вторых, отдаленность этих районов от портов и отсутствие железных дорог заставляли ориентироваться, в основном, на внутренний рынок, не дававший такой прибыли. Правда, по Волге и каналам хлеб отчасти доходил отсюда до балтийских портов. Южные регионы составляли все большую конкуренцию Центрально-Черноземному району, и с 40-х годов помещики-крепостники даже вносили предложения об установлении внутренних таможенных границ, отгораживающих их от юга.

Следует сказать  также о Юго-Западном регионе, где интенсивные капиталистические формы сельского хозяйства проявились в развитии свеклосеяния и организации сахарных заводов.

В промышленности России можно было видеть те же тенденции  застоя в отраслях, применявших крепостной труд, и подъема в отраслях с  вольнонаемными. Основная отрасль тяжелой промышленности – металлургия и металлообработка – была представлена в основном уральскими заводами с посессионными крепостными рабочими. В отличие от обычных крепостных они принадлежали не человеку, а заводу, их нельзя было продать или переместить на другое предприятие. В свое время такой статус посессионных рабочих был придуман, чтобы дать возможность заводчикам недворянского происхождения использовать труд крепостных, не нарушая дворянскую привилегию. Но в XIX в. Это породило особую проблему – число таких крепостных рабочих на заводах увеличивалось за счет естественного прироста, их надо было обеспечивать работой и платить им жалование, что в свою очередь становилось препятствием на пути рационализации производства. Лишь в 1847 г. По просьбам самих заводчиков им .было разрешено отпускать посессионных рабочих на волю. В результате технический прогресс на уральских заводах в первой половине XIX в. Был минимальным, в то время как в Европе и США происходил промышленный переворот, и отставание России в этой отрасли нарастало очень быстро.

Вспомним теперь снова о новоиспеченном профессоре Московского университета Бабсте. В  университете Бабст стал читать курсы политической экономии, истории политической экономии, общей статистики и статистики России. Хотя лекции Бабста базировались на классической политэкономии, Бабст одним из первых в России заинтересовался новым направлением экономической науки, зарождавшимся в Германии в конце 40-х – начале 50-х годов XIX в., - исторической школой и стал популяризатором ее представителей В. Рошера и Б. Гильдебранда. Начиная с 1856 г. Бабст публикует статьи: «Исторический метод в политической экономии», «О трудах Вильгельма Рошера» и «О характере политико-экономических учений, возникших после Адама Смита». В 1860-1862 гг. выходит переведенная Бабстом первая часть основной работы В. Рошера «Начала народного хозяйства с позиций исторического метода». Идеи исторической школы получали со временем в России все большее распространение. В частности, идея о необходимости изучения национальных особенностей развития каждой страны перекликалась с популярными тогда мыслями славянофилов о самобытности истории России.

Как историк  по образованию и человек, хорошо знакомый с русской жизнью, Бабст  с особенным сочувствием относился к поставленной исторической школой задаче выяснить видоизменение общих хозяйственных законов в зависимости от условий места и времени.

Картины русской  природы и народных занятий, характеристика типов русского промышленного населения, выраженные нередко метким словом народной поговорки – все это пускалось в ход Бабстом для того, чтобы выяснить перед слушателями теоремы науки и экономические особенности нашей страны. Лекции Бабста знакомили аудиторию не только с теорией предмета, но и с русской хозяйственной жизнью. Зная Россию как не многие и обладая даром простого, задушевного и в то же время высокохудожественного изложения своих сведений, профессор заставлял своих слушателей с любовью останавливаться на самых мелочных подробностях русской народной экономии. Эта особенность лекций Бабста была причиной приглашения его для преподавания в Московскую практическую академию коммерческих наук, содержавшуюся на средства купеческого Общества любителей коммерческих знаний. Кроме того, Бабста охотно и много публиковала активно развивавшаяся с конца 50-х годов периодическая печать.

Из статей Бабста конца 50-х годов можно отметить следующие: «География и статистика России и смежных стран Азии», «О промышленных кризисах», «О кяхтинской торговле», «Об украинских ярмарках», «О свободном труде», «Свобода труда», «Материалы для реформы промышленного законодательства», «О винном откупе». «По поводу нового тарифа 28 мая 1857 г.», «Несколько слов о городских банках и вспомогательных кассах», «Исторический очерк торгового движения по Дунаю и его притокам», «Народное хозяйство Венгрии», «Черты из современного экономического быта Франции». Как видим, тематика статей достаточно разнообразна. Летом 1858 г. Бабст предпринял трехмесячное путешествие в Германию. Письма с его путевыми впечатлениями публиковались в «Атенее», а затем вышли отдельной книгой «От Москвы до Лейпцига» (1859). В ней много мыслей по экономическим и политическим вопросам, изложенных с либеральных позиций. В специальном журнале, выражавшем интересы российской буржуазии, «Вестник промышленности», приложением к которому выходила газета «Акционер», Бабст в 1860 г. Становится соредактором и ведет постоянную рубрику «Обзор промышленности и торговли в России». Здесь уже в конце 1859 г. Выходит его программная статья «Современные нужды нашего народного хозяйства», основные положения которой Бабст развил; вскоре в своей речи (докладе) «Мысли о современных нуждах нашего народного хозяйства» (1860) в Московском университете.

В этой статье Бабст  подводит итоги за прошедшие со времени его речи в Казанском университете три года и анализирует новые явления, появившиеся за это время в российской экономике. Бабст отметил, что за прошедшие три года капитализм в России уже взял бурный старт, началось активное создание акционерных компаний, биржевой ажиотаж. «Странно как-то было слышать, - пишет Бабст, - от людей, не знавших доселе иных финансовых операций, кроме пользования процентами на капиталы, положенные в опекунский совет, толки о дивиденде, премиях, курсах и тому подобных, еще недавно не ведомых большинству нашего общества, понятиях». И далее Бабст отмечает, на его взгляд, «поразительное явление» – первыми, кто обогатился в мутной воде «акционирования», приватизации и всякого рода спекуляций были чиновники, откупщики и иностранцы, что для нас сейчас поразительным уже не является. Не отказываясь от своих прежних слов о необходимости для России иностранных инвестиций, Бабст подчеркивает различие иностранных инвестиций и спекуляций:

«Мы нуждаемся в приливе иностранных капиталов и иностранного уменья, но только в действительных капиталах и дельных промышленниках, а не в заезжих проходимцах, действующих с заднего крыльца.

«Несмотря на все реформы и предполагаемые, и свершившиеся, несмотря на мир, несмотря на мощное, по-видимому, движение в нашей промышленности, выказывающееся в беспрерывно учреждающихся промышленных компаниях, во вновь учреждаемых фабриках, мы уже третий год чувствуем неловкость и очевидное расстройство целого экономического организма, выражающееся в повсеместных жалобах на недостаток денег, во всеобщей дороговизне», - отмечал Бабст. Но в действительности, по мнению Бабста, существовала потребность не в деньгах. «Торговый люд старается найти себе, действительно, денег; но вглядишься поближе и оказывается, что им нужны капиталы». «Но деньги, или капитал в форме денег, - уточняет Бабст, - могут явиться в достаточном количестве только тогда, когда есть сбережения от других промыслов». Правительство же, указывал Бабст, пытается решить эти проблемы путем займов, повышением налогов и печатанием денег. Кроме того, Бабст критикует неправильную банковскую политику правительства, в связи с которой начался отток российских капиталов за рубеж. В результате положение нашего денежного рынка и расстройство в нашем денежном обращении действуют вредно на весь хозяйственный организм. Весь механизм народного обращения получает характер случайности, торговля делается азартной игрой, в целом экономическом составе общества появились признаки, сопровождающие постоянно напряженное и ненормальное направление промышленности: страсть к спекуляциям вообще, к роскоши, к скорой наживе без труда.

Наряду с  этим Бабст указывает на проблемы монопольных привилегий, необходимость  гласности реформ и большей правовой свободы отдельных хозяйствующих субъектов и регионов, выступает за приватизацию неэффективных казенных предприятий и в то же время предостерегает от планов чрезмерной приватизации.

Бабст достаточно точно обозначил тенденции в  развитии народного хозяйства России на рубеже 50-60-х годов и прежде всего в промышленности, интересовавшей его в наибольшей степени. По абсолютным размерам производства за период с конца 50-х до конца 60-х годов большинство основных отраслей российской промышленности дало очень небольшой прирост, а в некоторых отраслях наблюдалось сокращение производства. В первую очередь это касалось отраслей, базировавшихся прежде на крепостном труде. Но даже лидер капиталистического развития России – хлопчатобумажная промышленность – испытала в 1862-1865 гг. кризис в связи с сокращением поставок американского хлопка из-за гражданской войны в США.

В то же время  шел активный процесс учредительства акционерных компаний в разных отраслях экономики. В 1860 г. В России было уже 78 акционерных обществ, а за период с 1861 по 1873 г. Возникло еще 357. В подавляющей части акционирование шло не за счет иностранного капитала, на приток которого возлагали надежды, но основной поток которого пошел только со второй половины 70-х годов, а за счет отечественного. Например, помещики, получившие к 1872 г. Около 772 млн. руб. за счет выкупных платежей и продажи земли, часть этих денег обратили в акции. Учредительская горячка продолжалась до 1873 г., но затем стала сокращаться в результате мирового циклического кризиса, который стал впервые распространяться на Россию, уже врастающую в мировую капиталистическую систему, что проявилось в банковских крахах, замедлении железнодорожного строительства и сокращении производства в тяжелой, а затем и в легкой промышленности. Пик экономического кризиса в России пришелся на 1876 г. В 1877 г. Под влиянием русско-турецкой войны. Промышленность, связанная с военными поставками, получила стимул к оживлению, затем она распространилось на другие отрасли, а в 1879-1881 гг. наблюдается подъем в промышленности и торговле, но уже в 1881-1882 гг., отражая общие тенденции в мировой экономике, народное хозяйство России вступило в полосу длительной депрессии вплоть до начала 90-х годов.

Вернемся снова  в начало 60-х годов, к Бабсту. Его  известность как знатока российского  народного хозяйства послужила причиной того, что в 1862 г. Его пригласили преподавать политэкономию и статистику наследнику-цесаревичу Николаю Александровичу. По окончании обучения Бабст сопровождает наследника в его путешествии по России. Бабст посылает корреспонденции в «Московские ведомости» о путешествии цесаревича, оформленные затем в 1864 г. В отдельную книгу «Путешествие Государя Наследника Цесаревича по России от Петербурга до Крыма». В этой книге помимо подробной информации о посещении цесаревичем различных фабрик, промыслов и промышленно-сельскохозяйственных выставок, целые страницы посвящены рассуждениям об экономических проблемах и задачах России. Фактически это книга по истории и географии российского народного хозяйства, написанная к тому же легким литературным языком. Кроме того, в этой книге, официально освещающей путешествие наследника российского престола, как это ни покажется странным, присутствует критика тяжелого положения рабочих и кустарей, эксплуатации их фабрикантами и скупщиками и предложения по созданию рабочих ассоциаций (профсоюзов) и кооперативов. Бабст не был радикалом и революционером, но хотел, как он писал в своих «Публичных лекциях политической экономии», «вырвать рабочего из его зависимости от капитала и сделать его самостоятельным членом промышленности». Что же касается преподавательской деятельности Бабста в царской семье, то она была одобрена, и он продолжил преподавание подрастающим братьям наследника Александру и Владимиру, а с Александром (будущим Александром Ш) совершил еще два путешествия по России в 1866 и 1869 гг.

Наряду с преподаванием  в царской семье, Бабст продолжал  оставаться профессором Московского  университета, участвовал в создании нового, более либерального университетского устава, утвержденного в 1863 г., а с  1864 по 1868 г. Был также директором Лазаревского института восточных языков. Кроме того, Бабст приобретал все больший вес в кругах московской буржуазии как своими либеральными взглядами, так и специальными познаниями, особенно в области денежного обращения и кредита. Закономерным итогом этого стало занятие им в 1867 г. Поста председателя правления крупнейшего московского кредитного учреждения – Московского купеческого банка, управление которым Бабст вначале совмещал с преподаванием, но затем, оставив университет в 1874 г., оставался до 1878 г. Только банкиром. Одновременно Бабст продолжал публиковаться, в 1867-1868 гг. Бабст был заведующим экономическим отделом в газетах И. Аксакова «Москва» и «Москвич», а в 70-е годы писал статьи в основном для «Русских ведомостей», где в 1873 г. Получили известность его остроумные «Письма о банках», выходившие без имени автора, в которых Бабст осветил многие негативные явления в кредитной системе России и предсказал еще только начинающийся и не всем заметный кризис 1873-1876 гг.

Умер Бабст б июля 1881 г. В своем подмосковном имении Белавино.

2. Биография Канторовича

Леонид Витальевич Канторович (19 января 1912 г. – 7 апреля 1986 г.)  родился в Санкт-Петербурге в семье врача. Во время гражданской войны семья бежала из столицы и прожила год в Белоруссии. В 1922 г. Умер отец, оставив сына на воспитание матери, урожденной Паулины Сакс.

Творческие способности  и интерес к естественным наукам проявился у Канторовича задолго до поступления в 1926 г. В возрасте 14 лет на математическое отделение физико-математического факультета Ленинградского университета. Уже через год Канторович начал активную научную деятельность в семинарах профессоров математики В.И. Смирнова, Г.М. Фихтенгольца, Б.Н. Делоне. Первые научные работы Канторовича, выполненные в 1927-1929 гг., относились к дескриптивной теории функций и множеств. Будучи студентом последнего курса, Канторович представил два доклада по теории рядов на I Всесоюзном математическом съезде, проходившем в 1930 г. В Харькове. Закончив в том же году университет по специальности «математика», Канторович в течение 1930-1932 гг. был аспирантом физико-математического факультета, одновременно преподавая в ряде высших учебных заведений Ленинграда. Параллельно Канторович вел активную научную деятельность. К началу 30-х гг. относятся исследования Канторовича по конструктивной теории функций и приближенным методам анализа. С 1930 по 1948 г. Канторович работал в должности сначала ассистента, затем доцента, а с 1932 г. Профессора, заведующего кафедрой высшей математики Высшего инженерно-технического училища Военно-морского флота. С 1934 г. Канторович – профессор кафедры математического анализа ЛГУ, в том же году утвержден в ученом звании профессора. Годом позже, когда была восстановлена система академических степеней, ему присуждена степень доктора физико-математических наук без защиты диссертации. В 1935 г. Л.В. Канторовичу без зашиты диссертации была присвоена ученая степень доктора физико-математических наук, с 1958 г. Канторович – член-коррепеспондент АН СССР по экономике, а с 1964 г.- действительный член АН СССР по специальностям математика и экономика.