Судебные речи Плевако как образец ораторскоо искусства

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АВТОНОМНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ «КАЗАНСКИЙ (ПРИВОЛЖСКИЙ) ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

в г. НАБЕРЕЖНЫЕ ЧЕЛНЫ

 

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

 

Бакалавриат: 080100.62 «Экономика»

 

 

 

РЕФЕРАТ

по риторике на тему: «Судебные речи Ф.Н. Плевако

как образец  ораторского искусства»

 

 

                                                                       Выполнила:

                                                                       студентка 1 курса очной формы         

                                                                       обучения группы 21209 
                                                                      Сафина Эмилиана Павловна

 

                                                                       Проверила:

                                                                       старший преподаватель кафедры                                                                             

                                                                                филологии и теории коммуникации,   

                                                                         Гунько О.Г.

 

                                                                         

Набережные  Челны

2013

Содержание

Введение

1. Жизненный  путь Ф.Н. Плевако.

2. Особенности ораторского искусства Ф.Н. Плевако.  Отзывы современников адвоката.

3. Адвокатские  речи Ф.Н. Плевако по делам с политическим окрасом.

Заключение

Список литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Ф.Н. Плевако известен нам как блестящий адвокат и оратор, на примере которого можно объяснить, насколько важны слова, произнесенные ритором. Ведь всего одна неаккуратная фраза может коренным образом изменить ход всего дела. Это особенно важно для юриспруденции.

В наши дни  речи Ф.Н. Плевако являются не только образцом судебного красноречия, но и наглядным пособием для всех, кто связан с деятельностью российской юстиции. В современном мире важна лаконичность и точность речи оратора. Судебные речи Ф.Н. Плевако служат своеобразным пособием по мастерству ораторской речи. Как для адвоката, так и для обычного студента.

Насколько непредсказуемы были защитительные находки Плевако, видно из двух его выступлений, о  который в свое время ходили легенды: в защиту священника, отрешенного  от сана за воровство, и старушки, укравшей жестяной чайник.

Об адвокате писали многие его современники. Среди  которых такие мастера слова  как А.Ф. Кони, А.В. Амфитеатров и  многие другие. Плевако получил славу  великолепного оратора еще при  жизни.

В своей работе я уделяю внимание делам Плевако, которые связаны с политикой. Однако данные дела не являются известными в адвокатской практике оратора. Свой выбор я обуславливаю историческим периодом, в который жил и работал  Плевако. В данный период нагнеталась  политическая атмосфера в стране, и чувствовались предпосылки  коренного перелома строя в России. Также Плевако пробовал себя в  роли политика, что удалось ему  менее успешно, чем адвокатская  деятельность.

Из множества  книг и цитат о Федоре Никифоровиче Плевако я выбрала те, которые, на мой взгляд, наиболее лучшим образом  отражают его личность. 

Данная работа несет мой собственный взгляд о вкладе Плевако в ораторское искусство.

1. Жизненный  путь Ф.Н. Плевако

Родился Федор Никифорович в 1842 году в г. Троицке Оренбургской губернии (ныне Челябинская область). Его родителями были член Троицкой таможни народный советник Василий Иванович Плевак из украинских дворян и крепостная Екатерина Степановна. У них было четверо детей (двое из них умерли младенцами), однако брак не узаконили. Будущий «гений слова», как незаконнорожденный, получил отчество и фамилию (Никифоров) по имени крестного отца. Позднее, в университет он поступал с отцовской фамилией Плевак, а по окончании университета добавил к ней букву «о», причем называл себя с ударением на этой букве: Плевако.

С 1849 до 1851г. Федор учился в приходской и уездной  школах в Троицке, а летом 1851г. семья Плевако переселилась в Москву, где Федор Никифорович и проживет всю жизнь. С осени 1851 г. он начал учиться в Московском коммерческом училище на Остоженке, которое считалось тогда образцовым. Даже особы царской фамилии по приезде в Москву удостаивали его своим посещением, проверяли знания учеников. Федор и его старший брат Дормидонт учились отлично, их имена к концу первого же года учебы были занесены на «золотую доску».

В 1853 г. Василию Плеваку объявили, что его сыновья исключаются из училища как незаконнорожденные. Это унижение Федор Никифорович запомнил на всю жизнь. Много лет спустя он написал в автобиографии: «Нас объявили недостойными той самой школы, которая хвалила нас за успехи и выставляла на показ исключительную способность одного из нас по математике. Прости их Боже! Вот уж и впрямь не ведали, что творили эти узколобые лбы, совершая человеческое жертвоприношение».

Осенью 1853 г., благодаря долгим отцовским хлопотам, Федор и Дормидонт были приняты в 1-ю Московскую гимназию на Пречистенке - сразу в 3 класс. За время учебы в гимназии Федор похоронил отца и не дожившего до 20 лет брата. Весной 1859 г. он окончил гимназию и поступил на юридический факультет Московского университета. Будучи студентом, он перевел на русский язык «Курс римского гражданского права» выдающегося немецкого юриста Георга Фридриха Пухты.

В 1864 г. Плевако  окончил университет с дипломом кандидата прав, но не сразу определился  с призванием адвоката: больше полугода он служил на общественных началах  стажером в Московском окружном суде, ожидая подходящей вакансии. Когда  же, согласно «Положении.» 19 октября 1865 г. о введении в действие Судебных уставов 1864 г., с весны 1866 г. начала формироваться в России присяжная адвокатура, Плевако одним из первых записался помощником к присяжному поверенному М.И. Доброхотову.

В звании помощника  он успел проявить себя как одареннейший адвокат. Выделялось дело Алексея Маруева 30 января 1868 г., которое слушали в Московском окружном суде. Маруев обвинялся в двух подлогах. Защищал его Плевако. Федор Никифорович проиграл это дело (его подзащитный был признан виновным и сослан в Сибирь), но защитительная речь Плевако – первая из сохранившихся речей – уже показала его силу, особенно в анализе свидетельских показаний.

19 сентября 1870 г. Плевако был принят в  присяжные поверенные округа  Московской судебной палаты, и  с этого времени началось его  блистательное восхождение к  вершинам адвокатской славы. Однако уже через два года его карьера едва не оборвалась из-за случая с неким «тайным юридическим обществом», где молодых студентов знакомили с революционными идеями. Среди лидеров данной организации был и Плевако.  За членами этого общества установили строгий контроль. В итоге таких данных изыскать не удалось. Дело о «тайном юридическом обществе» было закрыть. Его предполагаемые «действительные члены» избежали репрессий. Но Плевако с этого времени, вплоть до 1905г., подчеркнуто сторонился «политики».

Царский манифест 17 октября 1905 г. внушил Плевако иллюзию  близости гражданских свобод в России. Он устремился в политику: попросил Василия Алексеевича Маклакова «записать» его в Конституционно-демократическую партию. Тот отказался, резонно посчитав, что «Плевако и политическая партия, партийная дисциплина – понятия несовместимые»

Тогда Плевако  вступил в партию октябристов. От них он был избран в III Государственную думу, где с наивностью политика - дилетанта призывал думцев заменить «песни о свободе песнями свободных рабочих, воздвигающих здание права о свободы» (эта речь 20 ноября 1907 г. была первой и последней его думской речью). Как явствует из воспоминаний Н.П.Карабчевского, Плевако обдумывал даже проект «видоизменения царского титула, чтобы подчеркнуть, что Николай II уже не абсолютный русский царь Божией милостью, а ограниченный монарх», но не рискнул заявить об этом с думской трибуны. Думский (оказалось, предсмертный) вираж карьеры Плевако озадачил и огорчил его коллег по адвокатуре, учеников, друзей как «недоразумение».

Итак, в сфере  политики Плевако не стал сколько-нибудь заметной величиной. В сфере права  же он воистину велик - как адвокат  и судебный оратор, блиставший на процессах  главным образом по уголовным (отчасти  и по гражданским) делам. 

Федор Никифорович  Плевако умер 23 декабря 1908 г., на 67-м  году жизни, в Москве. Похоронили москвичи «своего Златоуста» при громадном  стечении народа всех слоев и состояний  на кладбище Скорбященском монастыря. В 30-е годы останки Плевако были перезахоронены на Ваганьковском кладбище.

 

 

 

 

 

 

 

2. Особенности ораторского искусства Ф.Н. Плевако. Отзывы современников адвоката.

«Человек мистического мировоззрения, Плевако умел влиять на суд и присяжных мистическими же средствами. Иногда он на них сильно срывался (в Петербурге, напр.), но, попадая в подходящую среду, творил ими чудеса. Никто искуснее Плевако не "фехтовал текстами". С годами мистическое настроение захватывало знаменитого адвоката все глубже и глубже, стало для него искреннею потребностью. Это отозвалось и на его красноречии. Если следить за хронологией речей Плевако, легко заметить одну особенность: чем позже по годам речь, тем реже Плевако "защищает", - все чаще просит извинить и простить, все слабее опирается на право, все крепче нажимает струны милосердия и сострадания. Его клиенты начинают почти сплошь сходить со скамьи подсудимых не столько оправданные, сколько помилованные. Присяжные отпускают их не потому, что убедились в их невинности, но потому, что пожалели: выплакал им пощаду защитник. Их не обелили, но отверзли им милосердия двери - к покаянию. Клиентам Плевако, - в это время все больше директорам банков и разным крупным предпринимателям, - эти аппеляции из области права в область религиозного отпущения грехов "по душам" весьма помогали. Но оратору, который по делу о скандале на заседании уполномоченных московского Кредитного общества (1896, дело Семенковича) предпочитал вместо речи по существу цитировать апостола Павла, конечно, было уже поздно помышлять о гражданской роли и метаморфозе в трибуна. И, действительно, роль не удалась и метаморфоза не совершилась», - писал журналист А.В. Амфитеатров.

По выражению  А. Ф. Кони, это был "...человек, у  которого ораторское искусство переходило в вдохновение" [Архив Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, ф. 1^4, оп. 1, Eg ар 216, стр. 2.].

 Особенностью речей Плевако была неподдельная заразительная искренность, эмоциональность и ораторская изобретательность.  По авторитетному мнению Кони, «в Плевако сквозь внешнее обличие защитника выступал трибун», который, однако, идеально владел трояким призванием защиты: «убедить, растрогать, умилостивить». «Он был мастером красивых образов, каскадов громких фраз, ловких адвокатских трюков, остроумных выходок, неожиданно приходивших ему в голову и нередко спасавших клиентов от грозившей кары». 

Сам адвокат  объяснял свой успех так:  «Между положением прокурора и защитника - громадная разница, - говорил он на процессе Мамонтова. - За прокурором стоит молчаливый, холодный, незыблемый закон, а за спиной защитника - живые люди. Они полагаются на своих защитников, взбираются к ним на плечи и … страшно поскользнуться с такою ношей!»

В судебных речах он не ограничивался освещением только юридической стороны рассматриваемого дела. В ряде судебных выступлений  Ф. Н. Плевако затрагивал большие  социальные вопросы, которые находились в поле зрения и волновали передовую  общественность.

Необходимо  отметить, что Плевако мастерски  использовал в своей речи выразительные  средства. Такие как: антитеза, сравнение, различные очень красочные обращения. Не только присяжные поддавались обаянию большого таланта Плевако, и коронные судьи нередко оказывались в плеву его большого, сильного и тонкого психологического воздействия.

Амфитеатров писал: « «Сам плачет, а мы все  рыдаем», - этот иронический стих мог бы послужить совсем не ироническим эпиграфом к собранию речей Плевако. И плакал он тогда не по-актерски, не притворно, не показной чувствительности ради, не "для присяжных", но совершенно - в этот момент - искреннею, из буйного сердца вылившеюся слезою... Речи по делу игуменьи Митрофании (1873, с нее, как известно, началась всероссийская слава Плевако), речь по делу Булах (1881, обвинялась в "причинении с корыстной целью расстройства умственных способностей" богатой купчихе Мазуриной), речи по делам о тяжких семейных и любовных драмах (Лукашевича, Прасковьи Качки, Лебедева, Ильяшенко, князя Грузинского и пр.) сохранились как свидетельства мощной способности Плевако "бить по сердцам с неведомою силою". Первые две из названных трудно читать без волнения даже теперь - в обесцвеченной печатной передаче и тридцать лет спустя»!

 Сравнения  и образы Плевако очень сильны, убедительны, глубоко запоминающиеся. Образные сравнения еще более  увеличивают впечатление его  эффектных речей.

Говоря  о Плевако, В. В. Вересаев в одном  из своих воспоминаний передает следующий  рассказ о нем:  

"Главная  его сила заключалась в интонациях, в подлинной, прямо колдовской  заразительности чувства, которыми  он умел зажечь слушателя. Поэтому  речи его на бумаге и в  отдаленной мере не передают  их потрясающей силы».

Рассказывая об одном случае из адвокатской практики Плевако, Вересаев пишет:  

"Прокуроры  знали силу Плевако. Старушка  украла жестяной чайник, стоимостью  дешевле 50 копеек. Она была потомственная  почетная гражданка и, как лицо  привилегированного сословия, подлежала  суду присяжных. По наряду ли  или так, по прихоти, защитником  старушки выступил Плевако. Прокурор  решил заранее парализовать влияние  защитительной речи Плевако и  сам высказал все, что можно  было сказать в защиту старушки: бедная старушка, горькая нужда,  кража незначительная, подсудимая  вызывает не негодование, а  только жалость. Но собственность  священна. Все наше гражданское  благоустройство держится на  собственности, если мы позволим  людям потрясать ее, то страна  погибнет.