Возникновение риторики

Согласно Аристотелю, первым изобрел риторику Эмпедокл из Акраганта в Сицилии, крупный философ VI–V вв. до н.э., который был учителем Горгия. Первыми риторами считаются полумифические Корак(с) и Тисий, имена которых известны благодаря Платону и Аристотелю. Жители Сиракуз,  учитель и ученик, они  открыли первые риторические школы и составили первые руководства по написанию судебных речей. Учебник Корака стал известным во всей Греции. Впоследствии Тисий переселился в Афины, где стал преподавать красноречие. Сюда же последовал и Горгий из Леонтин.

То обстоятельство, что  риторика возникла именно в Сицилии, по мнению С.Меликовой-Толстой, объясняется соседством философской школы элеатов: «Элеаты, поставившие на место знания о мире мнение (докса) и разорвавшие казавшуюся до тех пор естественной, самой природой установленной связь между словом и вещью, сделав вместо этого слово лишь условным обозначением вещи, произвели тот идеологический переворот, в котором и надо искать мировоззренческий корень риторики»

В это время в Греции складывается новая система образования  и воспитания гражданина полиса. Ее стали осуществлять софисты, странствующие  учителя философии и красноречия. Слово «софист» первоначально означало «способный стать мастером», «мастер», затем «учитель мудрости», потому что  софисты брались каждого научить  секретам ораторского мастерства. Так, в V–IV вв. до н.э. складывается софистика  – духовно-воспитательное и философское  учение, основанное на принципах субъективизма («Человек есть мера всех вещей, существующих – в том, что они существуют, несуществующих – в том, что они не существуют»), отрицания закономерности во всем («Что каждому кажется, то для него и есть действительность») и релятивизма («О всяком деле может быть высказано два совершенно противоположных мнения»). Софисты в принципе отрицали возможность истинного знания, утверждая, что существуют только мнения (doxa) – различные, взаимоисключающие, множественные. Основополагающие принципы софистики были сформулированы выдающимся философом Протагором (481–411 до н.э.).

Гуманистический смысл этой философии бесспорен: софисты в  центр мира поставили человека познающего и сомневающегося, выступив против авторитетного мифологического  сознания, основывавшегося на признании  незыблемости традиционных постулатов. В противовес ему софисты выдвинули  требование доказывать все.

Бесспорна и демократичность  софистики: «Демократическим было, прежде всего, само предложение научить  любого желающего всем доступным  знаниям и этим сделать его  совершенным человеком… Демократический  образ мыслей лежал  и в основе тех представлений о знании, с которыми выступали софисты: в основе учения об относительности истины. Как в свободном государстве всякий человек имеет право судить о государственных делах и требовать, чтобы с ним считались, так и  о любом предмете всякий человек вправе иметь свое мнение, и оно имеет столько же прав на существование, как и любое другое»

Распространившееся позднее  мнение о софисте как о ловком обманщике и о софистике как  о системе приемов ложного  убеждения и ложного красноречия  справедливо лишь отчасти. Действительно, софисты в своей ораторской практике довели до предела основные постулаты  философии Протагора, однако даже в  их крайностях содержались идеи, которые  стимулировали впоследствии развитие философии и риторики.

В самом деле, если справедливо  то, что может быть доказана любая  мысль, независимо от ее объективного смысла,  возникает вопрос о приемах такого доказательства и соответственно интерес к проблемам риторики. Софисты признавали огромное значение слова, которое в их интерпретации сродни колдовству, магии, чарованию. «Чарование духа и  обман мысли» видел в слове Горгий. Фрасимах же сравнивал искусство слова с волшебным заговором.

Такая оценка возможностей человеческого  слова основывалась на наблюдениях  софистов над психологией толпы (аудитории), которая поддается манипулированию  и легко меняет свои мнения. Для  софистов характерен интерес к адресату ораторского искусства и к  акту восприятия.  

Основным теоретиком риторики среди софистов был Горгий, который создал иллюзионистскую (апатетическую от греч. слова apāte – состояние иллюзии, галлюцинации) теорию искусства, в том числе и искусства красноречия. Риторика в таком понимании сродни словесной игре  и потому  (для Горгия) это удобный инструмент гражданского управления,  точнее – манипулирования: «искусство убеждать [людей] много выше всех искусств, т.к. оно делает всех своими рабами по доброй воле, а не по принуждению». Именно софисты выделили в природе человека два начала: с одной стороны, природное – постоянное, неизменное, с другой стороны – привнесенное обычаями, привычками, являющее собой изменчивую условность и подверженное воздействию извне. Горгий утверждал, что человеческое знание по своей сути является ложным, неполным и условным «мнением», а не истиной.

В своем упоении возможностями  человеческого слова как инструмента  управления софисты часто не замечали морально-этических проблем, неизбежно  возникающих в коммуникативной  ситуации.  

Тем не менее именно деятельность софистов впервые заострила проблему этических основ риторики как  проблему морального облика оратора, единства его убеждений и высказываний, а также нравственности целевых  установок. Уже Платон устами Сократа  обвинит оратора-софиста в угодничестве перед демосом, толпой: Горгий из своих прагматических побуждений остается в пределах практической морали, которую исповедует аудитория с ее зачастую низменными представлениями о мире.

Этической проблематикой  чревата и разработанная софистами  теория спора – эристика. Софистика  – крайнее выражение эристики – предлагает обманные методы ведения  спора. Система логических уловок-софизмов  обогатила теорию аргументации  методами неправильного ведения спора, основанными на логических уловках, на дискредитации общепринятых норм морали. 

Постановка вопроса о  цели и функциях словесного искусства, осознание изменчивости аудитории, ее подверженности манипулированию  позволили софистам создать первую формализованную теорию словесного творчества, которая включала в себя как собственно риторическую проблематику, так и вопросы грамматики и  орфоэпии. Еще первые риторы Корак и Тисий создали сборник «общих мест» – хрестоматию готовых примеров для оратора, предназначенных для заучивания наизусть (по другим сведениям, изобрел «общие места» Протагор), и теоретическое руководство (techne) – рекомендации по структуре ораторских выступлений.

Софисты  сформулировали такое основополагающее требование к речи, как требование цельности и законченности высказывания: речь должна иметь четко очерченные начало и конец (вступление и заключение), главную часть, которая включает в себя два раздела – повествование о событиях и спор.

Для спора был разработан такой вид аргументации, как доказательство от правдоподобия поступка (eikos): исходя из неизменности человеческой природы и относительности истины, софисты предложили особую технику вероятностного объяснения человеческих поступков – систему «общих мест» (loci communes), а также учение об этопее, предполагающее выявление общезначимого в человеке, возведение его к определенному повторяющемуся типу поведения и т.д. «За неимением фактических улик или достоверных свидетельств о реальности какого-либо события, оратор раскрывал логическую или психологическую зависимость между лицами и происшествиями и признавал, что событие могло иметь место, если оно похоже на то, что часто случается в жизни, и потому вероятно» [57, с.39].

Софисты выдвинули и принцип  построения ораторского произведения – «препон» («должное», «подобающее»), согласно которому оратор должен заботиться об уместности своего высказывания, о  соответствии стиля и содержания речи ситуации и ожиданиям аудитории.

Именно софисты попытались сформулировать основные приемы словесной  выразительности. Большое внимание они уделяли звуковой стороне  речи, выразительным возможностям языка. Горгий впервые ввел в ораторскую прозу поэтические средства, использовав в своих выступлениях аллитерации, ассонансы, звуковые повторы, такие поэтические фигуры, как антитеза, оксюморон и аналогия. Излюбленными приемами Горгия-оратора  были антитеза, исоколон (параллелизм, симметрия слогов) и гомойотелевтон (созвучие окончаний), которые придавали предельную четкость и ясность  его публичным выступлениям и вошли в историю как «горгиевы» («горгианские») фигуры. Фрасимах, первый теоретик речевого ритма, впервые осознал художественные функции периодической речи, которая придавала фразе особый колорит выстроенности, искусственности, благодаря чему ораторская проза  приобретала литературный характер, занимая промежуточное положение между поэзией и обиходной речью. Можно сказать, что, увлеченные колдовской магией звучащего слова, софисты открыли неиссякаемый источник  ораторского воздействия внутри самого языка, в самих словесных приемах. Новаторские открытия Горгия использовались не только в ораторской и художественной прозе, но и в поэзии; ораторская проза благодаря ему приобрела статус произведения искусства.

Наконец, софисты (Гиппий)  первыми начали разработку учения о мнемонике – приемах запоминания обширных ораторских текстов, а также системы обучения ораторскому искусству.

Деятельность софистов воспринималась современниками  двойственно, вызывая как шумный успех, так и обвинения в шарлатанстве. Но прав был профессор А.Покровский, который в своей замечательной и, к сожалению, забытой работе «О красноречии у древних эллинов» писал, заключая свой рассказ о том, какими нападками, какой критикой – как со стороны необразованной толпы, так и со стороны снобов-философов – сопровождалось утверждение риторики: «Нам не может быть не понятен тот протест, какой встречало эллинское красноречие со стороны науки, или философии, как и протест, с каким – чем дальше, впрочем, тем все реже – выступали против него претендовавшие на то, чтоб представлять собою common sense… должно быть понятно также – почему эти протесты не могли греметь, могли только шуметь, и почему они бессильны были – заставить вернуться назад, домой, вкусивших сладкого, как мед плода лотоса, красноречия»