Филарет Воздвиженскиий - рукоположник Русской церкви

Святитель Филарет любил и жалел людей. Господь наделил его особым даром — найти верный подход к каждому. Своей чуткой и сострадательной душой Владыка сразу понимал душевное состояние человека и, давая советы, утешал страждущих, подкреплял унывающих, отчаявшихся подбодрял невинной шуткой. Он любил говорить: «Не унывай, душа христианская! Нет места унынию у верующего! Смотри вперед — там милость Божия!» Люди уходили от него успокоенные, подкрепленные его крепкой верой. 

Владыка был щедр не только на духовную, но и на материальную милостыню, подражая своему покровителю — праведному Филарету. Многие только после кончины святителя узнали, сколько он творил добра и как он тайно оказывал помощь нуждающимся. Множество обездоленных обращалось к нему, и он никому не отказывал в помощи, кроме разве что тех случаев, когда у него буквально ничего не оставалось, и он, виновато улыбаясь, говорил: «Ничего нет, голубчик!» Но и тут он находил выход — отдавал свои собственные носильные вещи.

Всего себя Владыка  отдал на служение Богу и ближним. Читая Св. Писание и творения святых отцов, он воспринимал их не как что-то отвлеченное, а как воистину глаголы живота вечнаго, которым необходимо должен следовать в своей жизни всякий христианин, хотящий спастись. Одним из любимых им мест Писания, которое он часто цитировал, были слова Господа из Апокалипсиса, обличающие «теплохладных» христиан. Владыка неоднократно подчеркивал, что теплохладность человека, его равнодушие к истине намного хуже, чем открытое противление Христу. Вот, например, что говорил святитель в своем слове в Неделю Всех святых: 

«Церковь Православная ныне прославляет всех угодников  Божиих, всех святых..., которые приняли  святое Христово слово не так, как  написанное где-то, кому-то, для кого-то, а как себе самим, приняли его, взяли его в руководство всей своей жизни и исполнили Христовы заповеди.

...Конечно, их  жизнь и подвиг для нас —  назидание, с них нужно брать  пример, но сами вы знаете, какими  примерами заполнена теперь жизнь!  Много ли добрых примеров христианской  жизни мы видим теперь?! ...Когда видишь то, что творится в мире,...то невольно думается, что человек, у которого настоящая христианская православная настроенность, среди многолюдства земного теперь как будто в пустыне. Все живут другим. ...Думают ли о том, что их ждет? Думают ли о том, что Христос дал нам заповеди не для того, чтобы мы игнорировали их, а старались жить, как учит Церковь.

...Приводили  мы здесь одно место из Апокалипсиса, где Господь говорит одному  из служителей Церкви: “Знаю твои  дела: ты ни холоден, ни горяч. О, если бы ты был холоден или горяч!” Нам не только уж быть горячими, но хоть бы следовать велениям души, исполнять Божий закон.

Но есть такие, которые идут против него... Но если человек не спит духовно, не дремлет, а все-таки как-то что-то духовно  переживает, и если он не верит в то, что сейчас делают в жизни, и от этого скорбит, страдает, во всяком случае, не дремлет, не спит, — есть надежда, что он придет в Церковь. Разве мало мы видим примеров, когда богоборцы, отрицатели обращаются на путь истины. Начиная с апостола Павла...

Господь в Апокалипсисе говорит: “О, если бы ты был холоден  или горяч, но так как ты не холоден  и не горяч (а теплый), то изблюю тебя из уст Своих”... Так Господь говорит о тех, кто равнодушен к Его святому делу. Теперь, фактически, об этом и не думают. Чем только теперь не интересуются люди, что только в мозги себе не вкладывают, а Божий закон забыли. Иногда говорят красивые слова. Но слова что могут, когда эти слова от лица мерзкой лжи?!

...Нужно молить  Господа Бога, чтобы Господь научил нас, как должно, Его святому закону и научил брать пример с тех людей, которые закон этот приняли, исполнили и прославили здесь Бога Всемогущего».

Следуя примеру  святых отцов, святитель Филарет  не учил других тому, чего не делал сам. Он сам, подобно святым, подражать которым призывал, принял все написанное в Св. Писании и в святоотеческих творениях «не так, как написанное где-то, кому-то», а как подлинное руководство к жизни.  

Владыка был чрезвычайно  строг к себе и вел поистине аскетический образ жизни. Он обладал редкой памятью, держа в голове не только слова Евангелия и святых отцов, но и скорби и печали своих пасомых. При встрече с людьми святитель проявлял большой интерес ко всем сторонам их жизни, ему не нужно было напоминать о своих нуждах и затруднениях, — он сам развивал с человеком интересующую того тему разговора, давал готовые ответы на мучившие недоумения.

В 1931 году Манчжурия  была оккупирована японскими войсками. Через четырнадцать лет на смену  японцам пришли коммунисты — в 1945 году советские войска разгромили японскую армию; вслед за советскими коммунистами к власти пришли китайские. В первые же дни «красного переворота» советское правительство стало предлагать русским эмигрантам взять советские паспорта. Агитация велась умело, очень тонко и ловко, и обманутые русские люди, уставшие от тяжелых лет японской оккупации, во время которой все русское подавлялось, поверили в то, что в СССР теперь настала «полная свобода для религии», и стали массами брать паспорта.  

После оккупации советскими войсками Манчжурии, в Харбине настали трудные дни. Обманутый ложными сведениями о положении Церкви в России, престарелый митрополит Мелетий признал над собою и своим клиром власть Московской патриархии. В числе этого клира находился и архимандрит Филарет. Однако он решительно отказался принять советский паспорт. Когда к нему явился газетный репортёр для интервью, спрашивая, как он смотрит на "мудрый шаг советского правительства, предложившего русскому населению Харбина снова стать гражданами своей родины", то услышал следующий смелый ответ: "Я не считаю возможным принять и не приму советского подданства до той поры, пока не удостоверюсь фактически и несомненно, на 100%, в том, что преследование религии, антирелигиозная пропаганда и травля служителей Церкви совершенно прекращены, и Церковь, которая не "отделена", а изгнана из государства, снова заняла в нём подобающее ей положение". Архимандрит Филарет так до конца своего пребывания в Китае и не принял советского гражданства.

В другой раз архимандрит Филарет подвергался некоторым прещениям за свою смелость. Ознакомившись с номером "Журнала Московской Патриархии", в котором в числе гениев-благодетелей рода человеческого значился Ленин, архимандрит Филарет выразил своё возмущение в проповеди, получившей широкую известность.

Бесстрашное обличение богоборцев коммунистов привело их в особую ярость, и они решили живым сжечь архимандрита Филарета, поджегши его келью. Но Господь сохранил Своего избранника: хотя и с сильными ожогами, но он вышел живым из огненной ловушки.

В это время  о. Филарет был настоятелем Свято-Иверской церкви в Харбине. К нему пришел сотрудник  харбинской газеты и спросил его  мнение о «милости» советского правительства, предложившего эмигрантам взять  советские паспорта, — предполагая услышать и от о. Филарета слова благодарности и восхищения. «Но я ответил ему, — рассказывал Владыка Филарет, — что от взятия паспорта категорически отказываюсь, так как не знаю ни о каких “идейных” переменах в Советском Союзе и, в частности, не знаю, как протекает там церковная жизнь, зато много знаю о разрушении храмов и преследовании духовенства и верующих мирян. Вопрошавший поспешил прервать беседу и уйти...»Вскоре о. Филарет прочел в «Журнале Московской патриархии» слова о том, что Ленин был величайшим гением и благодетелем человечества. Отец Филарет не выдержал такой лжи и с амвона храма указал верующим на всю неправду такого возмутительного утверждения в церковном органе, подчеркнув, что ответственен за эту ложь патриарх Алексий (Симанский), как редактор ЖМП. Голос о. Филарета прозвучал одиноко: никто из духовенства его не поддержал, а со стороны епархиальной власти вышло запрещение ему проповедовать с церковного амвона, под каковым запрещением он пребывал довольно долго. Так, еще будучи священником, Владыка был вынужден бороться за правду церковную в одиночку, не находя понимания среди собратий.  

Практически весь дальневосточный  епископат Русской Зарубежной Церкви в то время признал Московскую патриархию, и таким образом о. Филарет невольно оказался в юрисдикции МП, как клирик Харбинской епархии. Это было для него чрезвычайно тяжело. Он никогда не допускал поминовения во время Богослужений безбожных властей, в каком бы приходе ни служил, и никогда не совершал молебнов и панихид по указке или в угоду советской власти. Но даже при таком настойчивом отгораживании от этой лжецерковности, каноническая зависимость от МП тяжким бременем давила на душу о. Филарета. 

Когда в СССР была объявлена  известная кампания «освоения целины», бывшим эмигрантам было предложено выехать в Союз. К скорби о. Филарета, его собственный отец, Архиепископ Димитрий Хайларский, вместе с несколькими другими Преосвященными, репатриировался в СССР. Но о. Филарет, по-прежнему в одиночку, в своих горячих проповедях неустанно твердил о лжи, насаждавшейся в МП и в целом в «стране советов». Не только в частных беседах, но и с амвона он разъяснял, что добровольная поездка на работу в страну, где строится коммунизм и преследуется религия, есть измена Богу и Церкви. Он наотрез отказался служить напутственные молебны отъезжавшим в СССР, поскольку в основе такого молебна лежит молитва о благословении благого намерения, а намерение ехать в Союз о. Филарет не считал благим и не мог лгать Богу и людям. Так он говорил и действовал во время всего своего пребывания в Китае.

Такая твердая  и непримиримая по отношению к  советским властям позиция не осталась незамеченной. Отца Филарета много раз вызывали на допросы, на одном из которых его даже избили. В конце концов его попытались убить: подожгли дом, в котором он жил, предварительно заколотив двери и окна нижнего этажа. Пожар был страшным, и о. Филарет едва успел спастись: он выпрыгнул, при этом сильно обгорев, из окна второго этажа. Вследствие пережитых допросов и ожогов, у него на всю жизнь остался небольшой наклон головы набок и некоторое искривление нижней части лица; также пострадали голосовые связки. Так святитель Филарет сподобился части исповедников и мучеников за веру.

Архимандрит Филарет  покинул Китай только после того, как почти вся его паства выехала из Харбина.

«Стараясь оберегать  свою паству от советской фальши и  лжи, — рассказывал святитель, —  сам я чувствовал себя иногда невыразимо тяжело — до того, что несколько  раз подходил вплотную к решению  вообще уйти — оставить служение. И останавливала меня только мысль о своей пастве: а как оставить малых сих? Уйду, оставлю служение — значит, им придется ходить на советскую “службу” и слышать молитвы о предтечах антихриста — “Господи, сохрани их на многая лета” и т. д. Это останавливало меня и заставляло нести свой долг до конца.

И когда, наконец, с Божией помощью мне удалось  вырваться из красного Китая, то первым моим делом было обращение к Первосвятителю Русской Зарубежной Церкви Митрополиту  Анастасию с просьбой считать  меня снова в юрисдикции Русской Зарубежной Церкви. Владыка Митрополит ответил милостиво и с любовию, сразу благословив служить в Гонконге уже как пресвитеру Синодальной юрисдикции, и указал, что всякий священнослужитель, переходящий в эту юрисдикцию из юрисдикции Москвы, должен подать особое покаянное заявление о том, что он сожалеет о своем (хотя бы и подневольном) пребывании в московской юрисдикции. Это я сделал немедленно же». 

Вскоре о. Филарет  вылетел в Австралию и прибыл в Сидней. Правящий Архиепископ Австралийский принял его радушно, с любовью, и уже в первые недели пребывания о. Филарета в Австралии стал говорить о возможности его хиротонии во епископа. В душе архимандрита Филарета сразу возникли колебания и сомнения. По своему глубокому смирению, он считал себя немощным и недостойным такого высокого служения. Однако, опыт монашеского послушания не позволял ему уклониться от пути, на который звала его церковная власть. В 1963 году он был хиротонисан во Епископа Брисбенского, викария Австралийской епархии. В слове при наречении во Епископа архимандрит Филарет сказал присутствовавшим Архипастырям: 

«Святители Божии! Много передумал и перечувствовал я в эти последние дни, просмотрел, проверил свою жизнь — и ...вижу, с  одной стороны, цепь бесчисленных благодеяний  Божиих, а с другой — несчетное множество прегрешений моих...

...Так вознесите  же о моем убожестве свои  святительские молитвы в поистине  страшный для меня час хиротонии,  чтобы Господь Пастыреначальник, чрез вашу святыню призывающий  меня на высоту этого служения, не лишил бы меня, грешного и убогого, жребия и части избранных Своих...

Один старец-святитель, вручая новопоставленному епископу архиерейский жезл, сказал ему: “не  будь похож на верстовой столб  на пути, который указывает другим дорогу вперед, а сам — остается на месте”... И об этом-то и помолитесь, Отцы и Архипастыри, дабы проповедуя другим, сам я не оказался бы неключимым рабом». 

Конечно, смиренный служитель  Церкви и не помышлял тогда, что уже  на следующий год ему предстоит  стать Первоиерархом всего русского Разсеяния, и что имя его будет известно по всем концам мира, как имя исповедника и поборника Истинной Православной веры...  

В 1964 году много лет бывший Первоиерархом РПЦЗ Митрополит Анастасий  по состоянию здоровья и по возрасту подал Архиерейскому Собору прошение об уходе на покой. Возник вопрос о том, кто будет новым Первосвятителем. Одни из членов РПЦЗ желали видеть своим главой святителя Архиепископа Иоанна (Максимовича), но другая часть очень противилась этому. Тогда, во избежание дальнейшего обострения обстановки и возможного скандала или даже раскола, святитель Иоанн снял свою кандидатуру и предложил сделать Первосвятителем самого младшего Архиерея — Епископа Филарета. Этот выбор поддержал и Митрополит Анастасий: Владыка Филарет был самым младшим по хиротонии, мало вращался в церковных кругах Зарубежья и не успел примкнуть к какой-либо «партии». Итак, 14/27 мая 1964 года, в день Преполовения Пятидесятницы, Епископ Брисбенский Филарет был избран Архиерейским Собором РПЦЗ на Первосвятительский престол.  

Воистину, в этом была десница  Божия! В течение 21 года Владыка Филарет  управлял Русской Зарубежной Церковью. При нем были прославлены многие угодники Божии: праведный Иоанн  Кронштадтский (в 1964 г.), преподобный  Герман Аляскинский (в 1971 г.), блаженная Ксения Петербургская (в 1978 г.) и, наконец, в 1981 году — Собор Новомучеников и Исповедников Российских во главе с Царственными Мучениками и Патриархом Тихоном. Примечательно, что до Митрополита Филарета в РПЦЗ не было ни одного прославления новых святых. Это благое начинание, как и вся деятельность Владыки Филарета, свидетельствует о том, что он с самого начала своего первосвятительского служения взял курс на хранение и защиту святоотеческого Православия, понимая, что все, прежде Православные, церкви мира отступают от веры, что с «официальным православием» истинным христианам не по пути, и что поэтому не следует дожидаться, когда кто-либо из сидящих на древних апостольских кафедрах, но — увы! — отступивших от апостольского исповедания веры будет прославлять новых святых, уже явно прославленных Богом, но делать это самим.