Христианский прозелитизм в Казахстане

Христианский прозелитизм в Казахстане

         Темы, связанные с религиозной жизнью казахстанского общества, не часто попадают на страницы зарубежных изданий, редким исключением можно считать публикации, посвященные проблеме религиозного экстремизма в свете глобальной борьбы с терроризмом. Поэтому нам показалось интересной статья французского исследователя Себастьена Пейруза “Христианский прозелитизм в Казахстане” в журнале Central Asia – Caucasus Analyst . Ниже приводится перевод статьи.

***

         В пяти государствах Центральной Азии все еще сохраняются многочисленные христианские меньшинства, которые обосновались в регионе в советский период или еще при царском режиме. Однако открытие границ и либерализация религиозного законодательства со времен перестройки привели к нашествию миссионерских движений в Центральную Азию, особенно в Казахстан. Этот прозелитизм, главным образом протестантский, и участившиеся случаи перехода в другую веру среди местного населения, вызывают враждебную реакцию Духовного управления мусульман Казахстана, а также властей. Мусульманская иерархия и православная церковь объединили свои усилия с целью оказать давление на правительство Казахстана, надеясь добиться ограничения религиозных свобод.

        В каждом городе Казахстана есть как минимум одна баптистская и адвентистская церковь. Также широко представлены общины пятидесятников и общины евангельских христиан “духа апостолов”, объединения которых существуют в Алматы и Караганде. Движение пятидесятников также распространено среди корейского меньшинства, в особенности церковь “Сун Бок Им”. Направление, получившее название “Христиане евангельской веры”, создало общины почти во всех областях страны. Что касается церкви, известной как “Церковь Бога”, то она присутствует в Костанайском, Карагандинском и Кокшетауском регионах.

       Пресвитерианские церкви включают около двадцати организаций. Наиболее известные среди них – “Гольбори”, “Онсезан”, “Корё”, “Надежда”, “Сион”, Первая пресвитерианская церковь и Собрание пресвитерианских церквей. Движение особенно распространено среди корейского меньшинства, которые зачастую составляет от 80 до 90 процентов пресвитерианской паствы. Самым крупным является объединение “Грейс-Благодать”, объединяющее 10 тысяч членов. Было создано несколько пресвитерианских семинарий, например, Духовная пресвитерианская академия в Алматы и Казахстанская евангельская христианская семинария. Методистская церковь организовала приходы, которые объединяют значительное число приверженцев. Новоапостольская церковь, независимая от пресвитериан и методистов, значительно укрепилась и сумела собрать около пятидесяти общин и порядка 3 тысяч последователей.

       Среди организаций, добившихся наибольшего роста (по крайней мере 12 тысяч приверженцев) – “Свидетели Иеговы”, ряды которых пополняют около тысячи человек в год. Движение имеет прихожан почти в каждом городе Казахстана, зарегистрировано более сотни общин. Харизматические движения выступают под различными названиями: “Агапе”, “Новая жизнь”, “Новое небо”, “Илия”, “Благая весть”, Харизматическая церковь Иисуса Христа и так далее. Самое мощное движение – церковь “Новая жизнь”, которая демонстрирует реальный миссионерский динамизм, сформировав общины, которые состоят исключительно из казахов и уйгур, и даже имеет общество, занимающееся евангелизацией евреев. В Казахстане в настоящее время существует более сорока общин, в которых состоят около пяти тысяч человек. Наконец, необходимо отметить присутствие мормонов, которые заявляют о всего нескольких десятках сторонников, зарегистрированных в Астане.

          Начиная со времен перестройки, христианский прозелитизм в Казахстане ориентировался на разнообразные цели и корректировал свою стратегию. Первой целью был прозелитизм в собственном окружении, который главным образом был направлен на тех, кто уже был обращен в протестантство, но кому, по мнению миссионеров, крайне необходимо было дать более глубокое религиозное образование. Вторую цель представляли собой те, кто считал себя атеистами или заявлял о безразличии в вопросах религии. Третьей и главной целью в 1990-ые годы были люди, принадлежавшие к христианству, но относившиеся к другим деноменациям, в особенности к православной церкви, а также, в меньшей степени, к католицизму и даже к некоторым переживавшим спад протестантским направлениям, таким, как лютеране или меннониты. Последней и наиболее спорной целью действий во имя принципа универсальности христианства стало все мусульманское коренное население. Казахи, а также киргизы и уйгуры составляют, в долгосрочной перспективе, главные цели христианского присутствия в Казахстане. Это население кажется легкой целью, так как большая его часть исповедует толерантный традиционный ислам, не обладая при этом глубокими теологическими познаниями. Таким образом, каждая кампания по обращению в веру приводит к росту числа общин, которые состоят исключительно из коренных жителей. Религиозные службы проводятся на местных языках (казахском, киргизском, узбекском, уйгурском и т.д.), и несколько новых совершающих культовые богослужения священников принадлежат к коренным национальностям.

         Принятые в 2005 году поправки в религиозное законодательство, которые, по мнению властей, должны были способствовать обеспечению национальной безопасности, могли бы существенно изменить ситуацию с христианским прозелитизмом. Каждая община теперь должна быть зарегистрирована, а участие в неофициальных религиозных объединениях и прозелитизм в их пользу, таким образом, становятся наказуемыми. Однако кажется, что этот закон, на данный момент, в реальности не ограничил религиозного многообразия в стране, даже несмотря на то, что несколько организаций, в частности, мусульманские объединения, независимые от Духовного управления, высказывают глубокую обеспокоенность в связи с ростом давления со стороны правительства. Но столкнувшиеся с такой политикой Духовного управления, православной церкви и властей и вынужденные реагировать на правовые ограничения в религиозном законодательстве, практикующие прозелитизм христианские движения корректируют свою политику.

       Первая категория миссионеров не принимает никаких компромиссов с законами. Так дело обстоит с большинством иностранных миссий протестантского толка, в частности, с пресвитерианскими церквями и Свидетелями Иеговы, количество и потенциальные возможности миссионеров которых значительно усиливаются благодаря внешней финансовой поддержке. Они рассматривают миссионерство как одну из существенных частей собственного бытия и как важный принцип христианства. Поскольку эти объединения не признают какую-либо легитимность ислама, они убеждены, что мусульманское население должно быть обращено в христианство. Вторая группа включает объединения, присутствие которых мотивируется не только прозелитизмом. Это протестантские организации, которые существовали уже при советском режиме, вроде баптистской или адвентистской церквей, а также некоторые из деноменаций пятидесятников. Это также касается католической церкви, ее прозелитизм главным образом направлен на население, принадлежащее к христианской традиции, но почти не затрагивает казахов. Эти объединения не хотят подвергать опасности свою традиционную паству (немцев, поляков, русских, украинцев и т.д.) и поэтому ограничивают прозелитизм в мусульманской среде.

       Принимая во внимание то, что начавшаяся в 1990-ые годы эмиграция так называемых "европейских" меньшинств лишила Казахстан почти половины христианских общин, проблемы христианства усугубляются. Православная церковь, которая остается самой крупной церковью, хоть и теряет своих последователей, переходящих в католицизм и протестантство, не осуществляет прозелитизм и поддерживает свою веру через несокрушимую связь между принадлежностью к русскому народу и православием, что делает религию более национальной, нежели универсальной. Сегодня будущее христианства в Казахстане находится в руках наиболее динамических протестантских движений. Хотя они чаще всего попадают в поле зрения, вновь обращенные составляют, вероятно, менее 1% населения. Однако именно они сумели вынести самое сильное давление, и от них зависит будущее христианства в регионе. Это центрально-азиатское христианство – несколько напоминающее индийское или китайское христианство – действительно обречено на то, чтобы либо исчезнуть в средне- или долгосрочной перспективе как религия бывших переселенцев, которые ныне вернулись домой, либо получить точку опоры среди местного населения, что неизбежно вызовет серьезный рост напряженности в обществе, если это движение по обращению в новую веру будет приобретать более широкие масштабы.