Мифологическое в русской свадьбе

 «Уж вы, милые-то мои подруженьки, Выведите меня на белую зарю, С новой горницы во новы сени, С новых-то сеней на красно крыльцо, Со красна-то крыльца на широкий двор, С широкого-то двора на широку улицу, Раздуйте-ка, мои ветры буйные, Гробову доску -- лютую тоску.»

В Псковской губернии прощание невесты проходило иначе. Вместе с подругами невеста торжественно шла по деревне, держа в руках  «красоту» -- небольшую елочку, обвитую ленточками, тряпочками, бумажными цветами, или букет бумажных цветов. Шествие девушек сопровождалось пением грустных песен.

В деревнях Владимирской губернии невеста, сидя вместе с подружками на лавочке у своего дома, прощалась  с односельчанами. Вся женская  часть деревни собиралась, чтобы  послушать причитания молодой. Кульминационным  моментом девичника было прощание с  «девьей красотой». Девушки проводили различные обрядовые действия с предметами, считавшимися воплощением «девьей красоты». Это могла быть украшенная ленточками елочка (или березка), букет искусственных цветов, девичий головной убор. Почти по всей России знаком девичества считалась «коса -- девичья краса». Юная дева прощалась с "красотой", т.е. с венком или украшенным деревцем - символами девичества.

Например, для среднерусской  свадьбы характерен обряд "елки ". Верхушка или пушистая ветка елки или другого дерева, называемая красотой (девьей красотой, красной красотой), украшенная лентами, бусами, зажженными свечами и проч., иногда с прикрепленной к ней куклой, стояла на столе перед невестой. Деревце символизировало молодость и красоту невесты, с которыми она прощалась навсегда. В свадебном приговоре утверждалось:

Да уж как этому ли дереву

Да не бывать два раза зелену,

Да а тебе, наша подруженька,

Да задушевная голубушка,

Да не бывать два раза в девушках.

Смысл данного обряда состоял  в том, что дереву (зеленой, кудрявой березе) переадресовывалась жертвенная повинность инициируемой девушки: вместо неё погибало деревце, первоначально  принятое в родственный круг (заместительная жертва). Следы такого обычая видны  в троицко - семицком обряде с березкой. И в свадебном обряде красота отождествлялась с самой невестой. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор

Свадебное деревце известно у большинства славянских народов  как обязательный атрибут, предмет-символ, несущий в себе общую этническую характеристику славян. Вместе с тем  у восточных славян отмечено большое  разнообразие предметов, называвшихся красотой. Такую символику носили не только растения, а также девичья  коса и головной убор. Именно на девичнике  происходил ещё один из важнейших  свадебных обрядов -- расплетание девичьей косы. Люди верили в магическую силу волос. Данный обряд символизировал окончание прежней жизни девушки. У восточных славян расплетание косы сопровождается «прощаньем с красной красотой». «Красная красота» -- лента или ленты, вплетённые в косу девушки. У восточных славян расплетала косу старшая сестра невесты или подруга, а у западных - обычно брат невесты или близкий родственник, что означало согласие всей семьи на брак. Далее следовал обряд продажи косы жениху. Покупая косу, тем самым жених покупал невесту. "Возьми косу вместе с головой", -- говорила мать невесты жениху.

Продавцом выступал брат невесты  или специальный подкосник, роль которого исполнял какой-нибудь мальчик из родни невесты. Покупал косу не сам жених, а его представитель. Торг сопровождался шутками-прибаутками и начинался с требования огромных сумм, а заканчивался копейками. С момента расплетания косы вплоть до венчания невеста ходила с распущенными волосами. Распущенные волосы символизировали переходное состояние: уже не девушка, но еще и не женщина.

Девичник сопровождается причетами и специальными песнями. Часто причет невесты звучит одновременно с песней, которую поют подружки. При этом имеет место противопоставление причета песне -- причет звучит очень драматично, в то время как сопровождает его весёлая песня подруг. В этот же день, коробейники, в роли которых выступали родственники невесты, перевозили в дом жениха приданое и постели невесты. Невесту благословляли, а приданое окропляли святой водой. Приданое укладывали так, чтобы оно выглядело как можно объёмнее.

«Молодечник»

 

В этот же вечер в доме жениха устраивался «молодечник» (или «жениховы посиделки»). Устраивалось застолье, пели песни. Здесь присутствовали родственники и друзья жениха, который прощался с холостой жизнью.

В дом невесты отправлялись посланцы, которые должны были передать "женихово подаренье". Это могли быть головной убор, пара сапог и ларец (или простой узелок) с румянами мылом, зеркальцем, гребешком и кольцами. Бывало, женихи дарили невесте также ножницы, иголки, нитки, к которым прилагались лакомства, и розгу. Данный подарок символизировал то, что если девушка будет плохой хозяйкой, то её ждёт наказание.

 

Баня

 

В северных губерниях Европейской  России, в Среднем и Верхнем  Поволжье, в Сибири, на Алтае прощание с «девьей красотой» сопровождалось посещением невестой с подругами бани. Данный обряд превращался в яркое ритуальное действие.

Ритуал сопровождался  причитаниями и песнями, а также  определёнными действиями, некоторым  из которых придавалось магическое значение.

Так, в Вологодской области  с невестой в баню ходила знахарка, которая собирала её пот в специальный  пузырёк, а на свадебном пиру его  подливали в пиво жениху, чтобы  крепче привязать его к себе.

Баня символизировала  обряд очищение, прощание с незамужним состоянием и подготовка к венцу, а также потерю целомудрия. Мытье  сопровождалось песнями. Часто для  этих целей приглашались женщины, которые  пели, пока подружки мыли невесту. Иногда в обрядовом мытье присутствовала колдунья (знахарка), которая совершала  над невестой различные магические действия.

В северорусской свадьбе  в банном обряде проявился культ  воды. С водой и с банными  атрибутами (печью-каменкой, веником) производились  магические действия.

В Архангельской губернии во время обрядовой бани существовал  обычай умывания наговоренным пивом. Наговор  был следующим:

 "Как ты чисто злато-серебро, чисто и прилично; как на тебя, злато-серебро, всяк зарится, заглядывается, стар и млад, женатый и холостой, старые старухи и молодые молодицы, и красивые девицы, и молодые молодцы, так бы на тебя рабу (имя невесты), зарились бы и заглядывались все, казалась бы им златом-серебром, глядели бы и смотрели бы и очей с тебя не спускали".

Вернувшись домой, невеста с подружками поочередно исполняли обрядовые песни для всех ближних родственников, начиная с отца, одаривали всех подарками.

Жениха в баню провожали, вымыв полы в доме и застелив их соломой. Тем самым молодому желали, чтобы он жил с женой не «голо», а богато, или по народному выражению  «толсто». В бане жених приглашал  банного молодца, который парил  и холил его в этот день. Жених  праздновал со своими друзьями последний  день вольной жизни. С ними активное участие принимал и «проводничок», мужской вариант свахи. Здесь обсуждалось предстоящее событие, давались советы по многим вопросам. Париться перед свадьбой означало чистоту брачного ложа и чистоплотность человека.

Обрядовая баня могла быть назначена и на первую половину дня  венчания. В этом случае она носила условный характер.

 

Первый день свадьбы. Свадебный поезд

 

Важным участником обряда являлся дружка (или дружко). Обычно дружка был братом жениха или же его близким другом. Считалось, что именно от поведения и знания им обрядовых заклинаний зависело удачное проведение свадьбы и благополучие будущей семьи.

Свадебный поезд собирался  утром, в день венчания, в доме жениха. Его составляли сам жених, дружка, родственники и друзья семьи. Участники  свадебного поезда в разных местностях России могли быть различными.

Вот, к примеру, на Русском  Севере, в Сибири и на Алтае в  свадебном поезде участвовал тысяцкий, которым обычно был крестный отец жениха, старший боярин -- помощник тысяцкого, вежливец -- колдун, принимавший на себя некоторые магические функции дружки. Раньше на свадьбу непременно приглашали деревенского колдуна. Это делалось для того, чтобы на молодых не навели порчу (например, неудачливая соперница невесты). А также, чтобы сам колдун не обиделся за то, что его не пригласили на торжество и не попытался расстроить свадьбу. Колдунов на празднество всегда звали первыми, во время свадебного пира сажали на почетное место. Русские люди со страхом и уважением относились к колдовским силам. О гневе их, между прочим, рассказывают нам сказки, в которых колдун или колдунья, не приглашённые на праздник, заколдовывали невесту.

Мать и отец жениха, как  правило, в состав свадебного поезда не входили и в церковь на венчание не ездили. Они находились дома, готовясь к встрече молодых и свадебному пиру.

У каждого из участников свадебного поезда был свой атрибут. Так, в Вологодской губернии дружке и поддружьям на шляпу прикрепляли ширинки - орнаментированные платочки. В Архангельской, и в некоторых других северных губерниях, сваты, дружка, поддружья, тысяцкий были перепоясаны через плечо полотенцами. В Псковской и Смоленской губерниях им же подвязывали через плечи крест - накрест пояса. А на Алтае -- шалями. Перед выездом родители благословляли жениха иконой и хлебом. В это время дружка совершал различные магические действия, которые, по мнению крестьян, должны были защитить жениха и свадебный поезд от порчи.

К примеру, в Псковской  губернии дружка ставил жениха под  матицу -- потолочную балку, ударял по ней три раза крест-накрест кнутом и говорил:

«Боже, кладу Твой крест животворящий на прогнание всех врагов и супостатов нечестивых, неправедных, колдунов и волшебников: от колдуний и ведуний, от всех злых и лихих людей».

Выводя жениха из избы, он шептал: «Идет вперед Михаил Архангел, грозный воевода: отступите вси нечистые духи, колдуньи-ведуньи и волшебники; очисти нам путь от всех злых и нечистых!»

Выход жениха и поезжан  из избы, рассаживание по саням, как  правило, сопровождались приговорами  дружки, которые носили импровизационный характер. Дружка с иконой обходил  свадебный поезд и кропил людей  и лошадей святой водой. После  выполнения положенных обрядов поезд  отправлялся к невесте. Отъезжающие  пили пиво или вино непременно домашнего  приготовления, их осыпали хмелем и  овсом (либо другим зерном), дабы был  достаток в семье и здоровое потомство.

Поезжане отправлялись за невестой зимой на санях, осенью на кошевах, пошевнях, бричках. Лошадей  к этому дню тщательно готовили: кормили овсом, чистили, расчесывали  хвосты и гривы. В день выезда за невестой вплетали в гривы ленты, украшали парадную сбрую бубенцами, колокольчиками, дуги переплетали яркими шалями, полотенцами, сани покрывали  домоткаными коврами, войлоками, подушками  в красивых наволочках. Во время  того, как поезд двигался к дому невесты, его участники пели специальные  «поезжанские» песни.

В данной части обряда присутствовали магические элементы, которые имели  немаловажное значение. Было распространено подметание дороги. Это делалось для  того, чтобы под ноги молодым не бросили предмет, на который могла быть наведена порча (волосы, камень и др.). Конкретная дорога, которая должна быть подметена, разнится в разных традициях. Это может быть и дорога перед домом невесты, по которой поедет поезд жениха, может быть пол комнате, по которому молодые пойдут перед отъездом к венцу, дорога к дому жениха после венца и т. д.

Подъехав к дому невесты, дружка через запертые ворота вёл  переговоры с её отцом или роднёй, иносказательная форма которых  напоминала переговоры на сватовстве:

"Мы купцы, торгующие  красным товаром" или "Заблудились  и просим пустить ночевать" и т.д.

Данная обрядовая игра, устраивавшаяся между партиями жениха и невесты, демонстрировала неприятия  жениха и его дружины. Основой  таких переговоров являлись древние  мифологические представления. Ранее  уже упоминалось, что переход  девушки в группу замужних женщин рассматривался как своего рода смерть, виновником которой принято было считать жениха и его дружину.

Данное обрядовое действие разыгрывалось, как желание оградить невесту от неминуемой символической  гибели.

Приезд жениха также сопровождался  одним или несколькими выкупами. В большинстве региональных традиций это выкуп входа в дом. Выкупаться могут ворота, дверь и т. п. Выкупать может как сам жених, так и  дружка.

После совершения переговоров  поезжане приглашались за стол (выводной стол) для угощения. Невеста и  жених также садились за стол, но отказывались от пищи, и их место  было с краю. Считалось, что перед  таинствами, к которым относится  и венчание, необходимо нравственное очищение и отказ от «плотских» удовольствий, в том числе и от еды. Кроме  того, жених и невеста не должны были принимать пищу вместе со своими женатыми и замужними родственниками, это разрешалось только после  брачной ночи, когда состоится  переход жениха и невесты в  новый социальный статус. После застолья отец невесты вручал свою дочь жениху и говорил о том, что он передает ее навсегда в распоряжение мужа: «У меня была умна, а ты учи как хочешь». Перед отправкой в церковь родители невесты благословляли молодых иконой и хлебом.

Во время пути в церковь  участники свадебного поезда, также  как и на пути к дому невесты, совершали  определенные магические действия. Невеста, например, выехав за околицу родной деревни, открывала лицо, смотрела на удалявшиеся дома и выбрасывала  в поле носовой платок, в котором  «были собраны все ее горести». Бросая платок со словами: «Оставайся, горе, за чистым полем, белым камешком», она надеялась, что ее дальнейшая жизнь будет полна радости и счастья. Жених время от времени останавливал поезд, чтобы проведать невесту, узнать, не случилось ли с ней что-либо по пути, считавшемуся опасным, например, «не подложили ли вместо нее сноп». Дружка всю дорогу читал молитву-заговор, в которой просил: «Ой еси, Госпожа Пречистая Мати Божия, святыи Козма и Домьяна и святыи архаггилы Михайло и Гаврил, святыи Геор-гие, поставите, государи, около раба Божия (имярек) князя мо-лодово и княгини молодые, около тысяцьково княжово и около бояр княжих и около запетников и оглобельников, и около всего княжего поезду, и круг меня, раба Божия (имярек), сторожа, поставьте град каменной, а тын булатной, и вереи булатные, и забо-ралу железную. И заградите, государи архаггилы, уста всякому ведуну, и ведуние, и вещице, и чарадею, и всякому злодею, кои подумает злую думу... <...> И государыня Царица Небесная, Пречистая Мати Божия, закрой, защити князя молодово ризою нетленною, и тысецкого, и кнеину молодую, и сваху княжею, и бояр, и весь поезд».