Наука и религия

Перед лицом  необходимости выбора между религией и атеизмом непременным условием выбора в пользу религиозного мировоззрения является признание существования второго, внеземного трансцендентного мира духов, Абсолюта, Бога или богов. Этот мир не только свободен от требования не противоречить логике и положительному (земному, научному) знанию. Он обязан включать явления и обобщающие суждения, им противоречащие, т.е. чудеса. "Все верование основано на чудесах",  говорил глубокий религиозный мыслитель, великий математик и физик Паскаль. При этом он определял понятие чуда так: "Чудо  это действие, которое превышает естественную силу способов, при нем употребляющихся" (такого предела силы нет для всемогущего Бога). Именно само появление чудес доказывает, что они свершаются Богом или тем человеком, который находится в единении с Богом. "Где твой Бог? Чудеса Его указывают и суть сияние Его",  говорит Паскальи тут же сочувственно цитирует св. Августина: "Я не был бы христианином, не будь чудес".

Диалог науки  и религии, как желание человечества построить единую картину мира.

Ведя речь о  религии вере, не следует противопоставлять  знание и веру, как это практиковалось в эпоху средних веков. Вера есть познание вещей‚ процессов и явлений материального и духовного мира без доказательств. «Я верю, что есть Бог»; «я верю, что скоро наступит весна»; «я верю в успех своего дела» – и т.д. и т.п. Вера — это уверенность человека. Если знание открывает нам вещи видимые, то вера помогает обнаружить вещи, еще пока невидимые и таинственные для человека. Вера тем самым активно участвует в процессе познания будучи необходимый его компонентом.

Существует  и вера разумная, которая олицетворяет силу человека и способствует его  эмоциональной и интеллектуальной активности, стимулирует познавательный поиск. Всеми учеными всегда двигала их глубокая вера в человеческий разум‚ и без этого они не смогли бы сделать своих открытии. В этом смысле разумная вера и является как бы светом во тьме, двигателем истины и прогресса. Разумная вера как факел освещает дорогу знанию, способствует творчеству и придает человеку уверенность и силы на этом пути. Напротив, отсутствие веры порождает скептицизм и ощущение пустоты существования, бесплодности познания. Таким образом, мнение, вера и знание представляют собой необходимые ступени движения к истине, важные формы духовного опыта человека.

Однако это  вовсе не означает полную изоляцию религии от дискуссии. Тот же Паскаль говорит: "Если все подчинять разуму, наша религия не будет иметь ничего таинственного или сверхъестественного (т.е. не будет религией.  Е.Ф.). Если пренебрегать принципами разума, наша религия будет абсурдной и смешной". Недопустимость сведения к разуму обосновывается не только необходимой для религии "тайной", но и тем, что из двух способов "убедить в истинах нашей религии: силой разума и авторитетом говорящего: ... нужно верить в это, ибо Священное писание божественно... убедительно только второе, так как разум можно клонить ко всему".

Развитие науки  вступило в противоречие с представлениями  о структуре мира, закрепленными в древних основополагающих религиозных книгах, если эти представления принимать в буквальном смысле, а не символически. Столкновение было неизбежно, поскольку знание развивается и обогащается не только количественно, но и качественно, принципиально, иногда изменяя самые его основы. Между тем церковь упорно отстаивала незыблемость каждого слова этих книг, что необходимо, если считать их происхождение божественным. В этих условиях отказ от одного только утверждения подрывает веру в то, что они преподаны абсолютом и, следовательно, веру в абсолют вообще. Возникшее противостояние в эпоху Возрождения привело к реакции консервативной церкви, которое в наиболее жесткой форме, в инквизиции можно охарактеризовать словами: "шаг влево, шаг вправо считаю еретиком". В сочетании с коренными социальными преобразованиями той эпохи прежняя канонизированная религия, которая в предшествующие века была, естественно, органически обязательной для каждого, породила новые ее формы (протестантизм и т.п.), а сама религиозность стала ослабевать и терять своих приверженцев. Быстрое развитие науки привело к тому, что к началу XX в. в образованной среде религия для очень многих либо модифицировалась в привычный обычай с вялым признанием существования некой неопределенной, но всеохватывающей силы, высшего духа, либо вообще потеряла значение. Один из благороднейших и наиболее нравственных людей своего времени А.П. Чехов, за год до своей смерти написал: "Я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего". Особенно силен был этот неагрессивный атеизм российской интеллигенции среди тех, кто занимался естественными науками. Наряду с этим многие глубокие мыслители искали новые пути для религиозной (христианской) идеологии, совместимые с психологией новой эпохи в развитии человечества.

Неизбежный  прогресс научного знания приводит к  новым выводам, вступающим в противоречие с прежним знанием и уводящим людей от религии. Например эволюции знания о строений Солнечной системы, цепочку: Коперник (каноник)  Ньютон, рассматривавший успех своей научной системы, как торжество божественного разума,  Лаплас, Эйнштейн (атеист). Церковь отвечает на это попытками использовать подходящие успехи науки, как подтверждение сказанного в Библии. Например, теорию расширяющейся вселенной Эйнштейна-Фридмана, теперь уже безусловно подтвержденную опытными фактами, как доказательство начального сотворения мира Творцом. Лишая религиозное учение "чудес", научное их объяснение "размывает" основные элементы религии - мистицизм и тайну. Кроме того, нет сомнений в том, что дальнейшее развитие научного знания будет снова нарушать достигнутое согласие религии с наукой в каждом конкретном вопросе. Например, в физике уже стоит проблема (и делаются попытки ее решения) выяснения того, что было до начального момента расширения Вселенной. Трудности здесь очень велики (например, если предположить, что Вселенная пульсирует и на стадии сжатия проходит через те же состояния, что и при расширении, то это надо еще согласовать с тем, что энтропия может всегда только возрастать со временем; следовательно, состояния, проходимые при сжатия, отличны от тех, которые проходятся при расширении). Однако столь же трудные проблемы возникали перед наукой всегда, и всегда в конце концов успешно решались.

Концепции так называемого «эволюционного финализма» Тейяра де Шардена была попыткой соединить и как бы примирить науку и религию‚ разум и мистику проблемы происхождения мира и человека. По мнению Тейяра, история мира есть история его постоянного усложнения и восхождения к сознанию. В ходе этого сложилась некая единая линия развития мира, «космическая магистраль». В ее рамках сформировались основы жизни и элементы сознания‚ появился некий Дух Земли. Возникший на этой основе человек стремится в ходе эволюции к некоему конечному состоянию, называемом Тейяром «точкой Омега». Она и есть, по мнению философа, завершение эволюции, начало всеобщего объединения и мировой гармонии под воздействием любви. Здесь все фрагменты мира ищут друг друга и соединяются в гармонию. Точка Омега есть будущее Мира и Человечества, высший полюс эволюции. В ней будет достигнуто примирение всех индивидов и народов, частей и целого. Все сольется посредством любви. По оценке православного проповедника А.Меня, тейярдизм как учение о месте человека во Вселенной может быть назван «оптимистическим финализмом». Точка Омега это «светлый конец», некое царство, где Бог будет во всем.

Идеи, близкие  к тейярдизму, имеются и в творчестве выдающегося русского художника и философа Н.К.Рериха. Что есть человек во Вселенной? Человек является точкой, в которой происходит своеобразная стыковка Земли с Космосом, где земной мир соприкасается с высшим сознанием. Будучи вселенским существом, человек обладает практически неисчерпаемыми запасами космической энергий, еще не освоенной им в полной мере. Эта энергия и придает ему высокую духовность, сообщает силы для борьбы со Злом и Тьмой мира.

Специфическое отношение русской философии  к проблеме бытия имеет истоки в русской религиозном сознании В христианстве идея спасения –  одна из главных. Вопрос о том, как человек приходит к спасению, обсуждается с давних времен. На Западе он  принципиальная тема спора между католиками и протестантами. Первые утверждают, что путь к спасению лежит через внутренний образ мыслей, через внутренний настрой на религиозность, на Бога. Вторые убеждены в том, что только внешнеполезные дела и действия человека спасу г его. Православие не принимает ни ту, ни другую сторону по той причине, что считает этот спор беспредметным, ибо спасти человека может только сам Бог по мере того, как Он завладевает человеком, если тот стремится погрузиться в Божественное бытие. Религиозному православному чувству не понятно разделение религиозной жизни на внутреннюю (субъективноличностную) и внешнюю (объективноналичностную). Именно бытие в Боге  суть русской религиозности, которая определила философское решение темы бытия. Религиозный онтологизм стал основанием философского онтологизма.

Итак, русскому мироощущению и русской религиозной  философии было чуждо представление  об индивидуально личностной сфере как подлинном бытии. Духовное творчество русских мыслителей (как светских, так и религиозных) было направлено на уяснение глубочайших онтологических, бытийственных истоков человеческой жизни. Религиозные философы осудили разрыв с Абсолютом, подвергли критике новоевропейского человека, который слишком пристрастился к себе самому, возгордился свое автономностью не возжелал быть богом на земле. Они считали такую мировоззренческую установку соблазном, грехом, ведущим в социальный, политический, нравственный тупик. Выход из него русские религиозные философы видели в укоренении такого мировоззрения, которое признавало бы, что бытие дано изначально, до всяких норм человеческой деятельности: практической и теоретической. Нельзя, считали они, идти в познании к бытию, как к объективной и абсолютной истине. Напротив, нужно исходить из бытия как изначально данного нашему целостному сознанию, в котором нет еще деления на субъект и объект, а есть полнота слияния человека и Абсолюта. Знание  самораскрытие бытия, происходящее в недрах самого же бытия; познающий же субъект не должен брать на себя функцию главного члена в отношении субъект  объект, не должен, следуя Кашу, утверждать, что он конструирует мир явлений в опыте своего сознания: человеку необходимо смириться с тем, что его индивидуальное сознание есть лишь медиум , т. е. посредник между миром и Абсолютом.

Огромное практическое значение науки в ХХ в. сделало  ее той областью знания, к которой массовое сознание испытывает глубокое уважение и пиетет. Слово науки весомо, и оттого рисуемая ею картина мира часто принимается за точную фотографию реальной действительности, за изображение Вселенной такой, как она есть на самом деле, независимо от нас. Да ведь наука и претендует на эту роль  бесстрастного и точного зеркала, отражающего мир в строгих понятиях и стройных математических вычислениях.

Современные религии  не отрицают достижении естествознания, теории, связанных со строением материи  и, тем более, практического применения науки. Но они всегда подчеркивают, что дело науки изучать только физический мир, только сферу посюстороннего. Дальше простирается область религии и, быть может, философии. Главное, чтобы, увлекшись земными заботами, человечество не забывало, что оно не автономно, что над ним существуют высшие вечные инстанции, их неусыпный надзор и их суд.

Заключение

Подведем итоги. Общество  это сверхсложная система, включенная в суперсистему Космоса  и Земли и обладающая значительной спецификой в своем генезисе, функционировании и развитии. Источник ее развития столь же сложен и очевидно представляет вектор разных сил природных, собственно социальных и духовных, соотношение которых меняется в ходе истории и не может быть предсказано с абсолютной точностью.

Общество - вероятностная  система, в ходе развития которого реализуются далеко не все потенциальные возможности, а непредсказуемость многих событий является общей закономерностью. Есть основания полагать, что мировая цивилизация в целом находится на рубеже, когда необходимо определять новые горизонты развития с целью неотложного решения глобальных проблем современности. Это заставляет по-новому взглянуть на процессы взаимодействия культур и цивилизации, религий и моральных учений, политических и экономических концепции. Человечество способно выжить, развиваться и эволюционировать при исключении насилия как пути решения всех проблем общества и обеспечения права каждого человека и биосферы в целом на существование в соответствии с их сущностям

Не менее  страшная угроза - кризис человеческой духовности. Практически все светские и религиозные, глобальные и региональные, древние и новые идеологии не могут сегодня даже сколько-нибудь доказательно ответить ни на актуальные проблемы эпохи, ни на вечные запросы духа. Обе эти идеи сейчас в руинах.

И та и другая столкнулись с границами, поставленными биосферными глобальными возможностями человеческого бытия. Благородна была давняя исконная мечта людей об обществе справедливости, реального социального равенства, высокого человеческого достоинства, удовлетворения всех запросов  духовных и материальных. Эта идея социализма, идея коммунистического преобразования. Но увы. Не говоря уже об ее уродливом искажений в нашей стране и ряде других стран, пошедших за нами, она оказалась внутренне уязвима, ибо девиз коммунизма «Каждому по потребностям» не мог опереться на реалии жизни. Мечта Маркса о «потоке богатства» для всех осталась да уровне благодушных надежд.

Мысль во многих случаях оказывается неспособной  охватить настоящее, зрело оценить  прошлое, хотя бы как-то предвидеть будущее. Нет сейчас надежных социальных теории и философско-антропологических концепции, в рамках которых можно было бы более или менее определенно охарактеризовать наше сегодня и тем более  завтра. Страх, тревога, беспокойство пронизывают все пласты человеческого существования. Один из влиятельных американских философов Ричард Рорти весной 1995 г. в Институте философии РАН рассказал, что в американском философском сообществе все настолько утомлены что надеются на появление чего-то, но никто не имеет ни малейшего представления о том, каким оно должно быть.

Нет свежего  взгляда на мир. Никто не нащупал  путеводной нити масштабного миросозидающего характера. Производство вдохновляющих символов и призывов как-то споткнулось и захлебнулось. Иногда говорят, что к нам пришли из Х1Х столетия две идеи, достойные быть названными целями века (понимая, что это сильное упрощение, все же можно с ними согласиться). Одна идея  социалистическая, другая научно-технологическая. Считалось, что опираясь на эти идеи, люди Земли построят справедливое общество, обретут полноту жизни, утвердят свободу и достоинство личности.