Теоритическая герграфия

Основоположником теоретической  географии следует считать немецкого  учёного Альфреда Венегера. Обратив  внимание на совпадение контуров береговых  линий Африки и Америки, что до него несомненно видели многие, но заставляли себя не обращать на это внимания, Альфред  Венегер разработал теорию дрейфа континентов, которую обнародовал в своей  книге «Происхождение материков  и океанов». Что после этого  началось! С бешеным лаем на него обрушились все уважающие себя профессора географии, геологии, геофизики, ... промолчали только разве уж совсем ленивые и  ни к чему не пригодные. В 1930 году Венегер  трагически погиб в ледниках Гренландии, но мысли, которые он высказал пережили своего хозяина. Через тридцать лет  все его оппоненты вымерли  и всем стало очевидно, что все  они обычные бездари, а Альфред  Венегер — гений. Новое поколение  безоговорочно «признало» его и  даже нашло устраивающую всех формулировку: «Будучи по профессии метеорологом, а также аэронавтом и полярным исследователем, Венегер, по меткому  выражению Эдварда Булларда, принадлежал  «не к тому профсоюзу» ».

Сделаем первые выводы. Глобус, как одна из форм графического представления  Земли, содержит в себе бездну информации и иногда рождаются люди, которые  умеют читать на ней то, чего другие не умеют. Возможно таких людей было бы больше, если бы глобус не был таким  неудобным или если бы нас знакомили  с ним не в таком юном возрасте, когда им больше хочется в футбол играть, чем задумываться над тем, почему он такой, каким достался нам  от предков. Итак, основная способность  специалиста по теоретической географии: уметь читать на карте совсем не то, что там написано, — приходит только в зрелом возрасте к тому, кто не всегда ладил с учителем географии в школе и нередко  глухо роптал на судьбу: зачем его  заставляют учить то, что ему никогда  в жизни не потребуется. Но однажды  он посмотрит на глобус и увидит, то, что все тоже видят, но закодированные образованием, рекламой, средствами массовой информации, под маленький винтик большой цивилизации, не осознают того, что же собственно они видят.

Что произойдёт дальше, мы хорошо знаем по истории Альфреда Венегера. Он будет доказывать, что всё это  хорошо видно на глобусе, достаточно только обратить на это внимание, чтобы  убедиться, что это не случайное  совпадение, потому что вероятность  совпадения равна нулю... Но учёные мужи откажутся видеть то, что их глаза  видят. Аналогичная ситуация имела  место во времена Галлилео Гиллилея. Он убеждал, что моделью солнечной  системы является Юпитер со своими спутниками: посмотрите в телескоп, убедитесь сами. Но в телескоп никто  смотреть не стал: чего это мы там  не видели в пустой трубке, с обеих  сторон закрытой стёклами? Жрецы во все века одинаковы, поэтому теоретическая  география — это удел воинствующих дилетантов, которым глобус интересен  не потому, что они собрались куда-то ехать; или задались целью побыстрее  разбогатеть, подняв со дна океана, сундук набитый, сокровищами; или пробурив в земле дыру, поживиться хранившейся  там нефтью; нет их притягивает  таинственный узор на шаре, в котором  всё есть тайна и загадка, интересные сами по себе.

Светлый гений Альфреда Венегера дал нам возвышенный пример высокого служения истине. Вы думаете, что всё, что можно увидеть на глобусе, он уже увидел, что для нас с  вами там больше ничего интересного  не осталось? Как бы не так, он только чуть-чуть приоткрыл ящик Пандоры. Видели бы вы с каким усердием все бросились  разрабатывать его идею о суперконтиненте, так называемой Пангее, хотя это  направление оказалось, небезупречным.

Главная заслуга Альфреда Венегера в том, что он дал нам  пример нового вида доказательств. В  теоретической географии он сыграл роль Сократа, а роль Аристотеля и  Евклида как истинный рыцарь уступил  нам с вами, дорогой читатель. Наша задача — развить его открытие. Настало время разрабатывать методы, позволяющие реконструировать историю планеты, пользуясь только картами или снимками из космоса, не опускаясь на её поверхность, не буря там глубоких скважин, не направляя тысячи геологов на несколько сот лет, для проведения обстоятельных полевых исследований. И даже если все профессора и академики, занимающиеся науками о Земле единодушно заявят, что эта цель глупа, бессмысленно и недостижима, пришло время ответить им: возможно вы и правы, но вам придётся подавиться своей правотой, потому что время настоятельно требует разрабатывать более эффективные методы анализа снимков поверхности планет.

Так что давайте учиться  эмоционально воспринимать глобус, любоваться тем, что на нём красиво, ужасаться  тому, что должно вселять ужас в  сердце каждого из нас, потешаться над  дутыми авторитетами прошлого, которые  в упор не видели того, что обязаны  были бы видеть, за деньги, которые им платили; и давайте делать открытия неважно какие: большие или маленькие, главное, свои. Одни будут над ними смеяться, другие — избегать. Но это  обязательный элемент этого вида творчества, и мы должны быть не только к этому готовы, но и радоваться, что не оставили равнодушными великих  учёных.

И, наконец, хотелось бы сказать, что эта книга является «Сборником упражнений», способствующих активному  усвоению Логоса — древней системы  продуктивного мышления, пользуясь  которой: «Внимая Логосу едино,»  — Демокрит создал атомную теорию вещества, а Аристотель — свою знаменитую Логику (не мог же он создать Логику, опираясь на логику, потому что логика категорически запрещает такие  выкрутасы). Систематическое изложение  этой более древней системы мышления, которой пользовались не знающие  логики учитель Аристотеля Платон и  учитель Платона Сократ, можно  найти в книге «Логос-1» и  её продолжении «Логос плюс магия».

Теоретическая география  написана не как сухая научная  работа, а как перспективное, но неоконченное исследование — тема оказалась настолько  важной и животрепещущей, что мы решили публиковать её «в горячем  виде». Текст излагается в той  последовательности как он рождался, мы очень часто возвращались к  уже казалось бы до конца понятой  информации, открывая в ней всё  новые и новые грани. Считается, что это признак небольшого ума, и мы могли бы эти места подредактировать, но мы не сделали этого, чтобы читателю было отчётливо видно, как постепенно кристаллизовалось это знание, как  сомнения и недопонимание постепенно отступали и им на смену приходило  новое понимание извечных проблем, рано или поздно озадачивающих каждого  человека.