Теория географический детерминизмЛ.И. Мечникова

Теория географический детерминизм Л.И. Мечникова

Географический детерминизм – теории о том, что развитие человеческого общества определяется решающим влиянием на него различных географических факторов (природы). Вопрос о роли географической среды в жизни общества в той или иной форме ставили почти все мыслители. Социально-философская мысль эволюционировала от глобального сопоставления общества и природы к специальному изучению влияния разных факторов среды (климата, рельефа, природных богатств и т.д.) на отдельные социальные процессы и явления (рост населения, производительные силы, политический строй и т.д.).

Размышления о значении географической среды для человеческого общества доходили до двух логических крайностей: механического географического детерминизма, утверждавшего, будто бы вся деятельность человека обусловлена исключительно его естественным окружением, и абсолютного культурного детерминизма, который, подчеркивая, что само восприятие среды и ее значение для человека определяет культура и потому объяснение человеческой деятельности должно быть только культурологическим, недооценивал тот факт, что культурные возможности людей все же различны в разных природных условиях.

Лев Ильич Мечников (1838—1888), брат известного биолога и врача И.И. Мечникова, географ, социолог, общественный деятель, являлся одним из ярких представителей этого направления.

В историю русской социологии Мечников вошел как создатель оригинальной теории, в которой он попытался связать проблему географического фактора с условиями материальной жизни общества. Также на географическом факторе жизни общества он основывал идею закономерности общественного развития и социального прогресса.

Излагая основные постулаты своего историософского учения, отечественный мыслитель, в первую очередь, обращается к анализу проблемы свободы человека, ибо свобода, с его точки зрения, являет собой определяющую характеристику человеческой цивилизации.

Мечникова интересовали две основные проблемы того времени: социальный прогресс и его критерий, механизм социального прогресса.

Мерилом прогресса в общественной жизни, по мнению Мечникова, выступает солидарность. Она является сущностной чертой общества, она развивается, и поэтому с помощью метода аналогии ее можно измерить. Постепенно солидарность вытесняет первичную борьбу за существование, которая господствует в природе. Солидарность может быть разной, в зависимости от того, помогают люди друг другу по принуждению или делают это добровольно. Поэтому главный показатель социального прогресса, по мнению Мечникова, это степень свободы при образовании кооперации.

Свободу Л.И. Мечников выводит из соответствующих географических условий, которые, как он пишет, оказывают решающее воздействие на формирование различных видов деятельности людей и, в частности, на кооперацию. Там, где существует, словами русского ученого, «кооперативная солидарность», имеется больше возможностей для свободы и меньше – для возникновения деспотических форм правления. Деспот, под которым Л.И. Мечников подразумевает царя, военачальника, жреца, иными словами, любого, кто проявляет деспотические намерения в отношении другого, имеет место там, где ему нет отпора, и где люди, лишенные кооперативной солидарности, безропотно ему подчиняются.

Мечников считал, что социальный прогресс в основном проходит те же ступени солидарности, что и в органическом мире, искусственно связывая основные этапы социального развития со своей схемой эволюции живых организмов.

Он считал, что “наследственность могучий фактор, в союзе с ней приспособление формирует человечество, но влияние ее не в состоянии освободить человека от еще более могучего влияния среды” /92, с.67/. Одновременно автор выступал против географического фатализма. Он согласен с тем, что “надлежит помнить, что общая форма земли и моря, и вообще географические особенности влияют в истории человечества различным образом, сообразуясь с состоянием культуры, которого достигла данная нация. Та же самая река, которая составляет непобедимое препятствие для некультурного народа, преображается в удобный путь для торговых сообщений у народа, вкусившего от плодов культуры и наконец может обратиться просто в ирригационный канал, направление которого управляется произволом человека — властелина природы…»Таким образом он выступал против каждого “провозглашающего наперекор фактам, что данная совокупность должна всюду играть одну и ту же неизменную роль”/92, с.81/.

Мечников хотел рассмотреть механизм влияния природы на социальное устройство общества. Так, в своей работе он, не скатываясь к вульгарному географическому детерминизму, пытался объяснить неравномерность общественного развития как результат изменения значения одних и тех же географических условий (а именно, водных ресурсов и путей сообщения), происходивших в различные эпохи под влиянием экономического и технического прогресса. Мечников выделял три периода в истории цивилизации: речной (возникновение первых рабовладельческих государств в долинах рек Нила, Тигра, Евфрата...), средиземноморский (основание Карфагена), океанический (открытие Америки). Правда, следует отметить, что данная периодизация внутренне противоречива, так как не объясняет, почему одинаковые по социально-экономическому типу государства (Финикия и Египет) отнесены к разным историческим эпохам, а различные (Рим и Франское государство Каролинков) — к одной эпохе.

С этой периодизацией он связывает основной закон развития культуры. На земле постепенно происходит эволюция культурно-географической среды, сначала она ограничена небольшими бассейнами нескольких культурно-исторических рек, постепенно расширяется и принимает характер средиземноморской, со временем охватывает Атлантический океан, с тем чтобы в конечном итоге распространиться на всех обитаемых местностях земного шара.

Причину прогресса древнего общества он видел в реках, но не во всех, а только в тех, которые могли обогатить человека и в то же время угрожали его развитию и жизни. Для борьбы со стихиями рек люди должны совместно трудиться, соединяться в кооперации. Так, “исторические реки” Нил, Тигр и Евфрат могли за короткий срок сделать плодоносными огромные области, которые могли прокормить миллионы людей или уничтожить все созданное человеческим трудом, привести к разорению и голоду. Поэтому жизнь вдоль этих рек требовала от множества людей кооперированного труда. При этом малейшая неточность или небрежность при возведении дамб или рытье каналов могли привести к огромным общественным бедствиям. Мечников пишет: “Под страхом неминуемой смерти река-кормилица внушает населению солидарность и стремление объединять свои силы, хотя на самом деле отдельные группы населения не знали и даже ненавидели друг друга. Она принуждает каждого члена общества к исполнению части общественной работы, полезность которой познается впоследствии, а вначале бывает, непонятна громадному большинству. Зачастую даже это большинство не в состоянии дать себе отчет о плане исполнения общей работы. Вот где истинный источник боязливого благоговения и уважения. Поэтому в долинах перечисленных рек сложились крупнейшие цивилизации древности. Другие же реки мира, даже более крупные, окруженные плодородными землями, так и не смогли стать очагами древней цивилизации, так как условия жизни для селящихся вдоль них племен были слишком благоприятными и не требовали совместных усилий. Цивилизациями речного периода были Древний Египет, Ассиро-Вавилонское царство, древние Индия и Китай.

По мнению Мечникова, социологические законы не сводимы к законам природы, с их помощью нельзя внести ясность в сложный мир социальных взаимоотношений людей. Он считает: “Основать социологию на дарвинском законе борьбы за существование также немыслимо, как разрешить вопрос о солнечных пятнах на основании пифагоровой теоремы” /93, с.38/. “Общество — не механизмы и организмы, а также относятся к организмам, как эти последние относятся к механизмам. Говоря другими словами, законы биологические также неспособны объяснить нам явления общественности, как законы механические (считая в том числе и химические) неспособны объяснять органическую жизнь” /93, с.41/. При этом все-таки он считал полезным проведение некоторых аналогий общества с биологическим организмом.

Исследуя причины возникновения цивилизации, Л.И. Мечников обращает главное внимание на географическую среду, которая, по его глубокому убеждению, сыграла решающую роль в генезисе человечества. «В жарком поясе, – пишет он, – несмотря на его роскошную флору и фауну, до сих пор также не воз никло прочной цивилизации, которая занимала бы почетную страницу в летописях человечества. Здесь причина этого кроется в самом факте, так сказать, излишнего развития органической жизни во всех ее формах, это изобилие жизни служит в ущерб развитию энергии и умственных способностей у населения; жители жаркого пояса, получая в изобилии и почти без всяких координированных усилий со своей стороны все необходимое для материального благоденствия, по этой самой причине лишены единственного стимула к труду, к изучению окружающего мира и к солидарной, коллективной деятельности». Труд, заключает Л.И. Мечников, не является в тропиках необходимым условием для зарождения прогресса и цивилизации. Поэтому лишь во власти умеренного климата у людей имеется стимул к труду, ибо там природа ничего не дает им в готовом виде. Вот почему цивилизации изначально возникли в умеренном поясе.

Данные мысли Л.И. Мечникова кажутся, на первый взгляд, весьма созвучными с мыслями К. Маркса, писавшего, что отнюдь не области тропического климата, а умеренный пояс был родиной капитала, что не абсолютное плодородие почвы, а ее дифференцированость и разнообразие естественных продуктов составляют естественную основу общественного разделения труда. Вместе с тем К. Маркс подчеркивал, что естественные условия представляют лишь возможность получения прибавочного продукта, но не создают его сами по себе. На прибавочный труд они влияют лишь как естественные границы, которые отодвигаются назад в той мере, в какой развивается промышленность. Таким образом, К. Маркс связывал естественные условия с материальным производством и рассматривал их влияние на человеческую жизнедеятельность через призму производственного процесса.

Возвращаясь к историософской концепции Л.И. Мечникова, отметим, что основным фактором, детерминировавшим зарождение и развитие цивилизации, мыслитель считал великие реки. «Четыре древнейшие великие культуры все зародились и развились на берегах великих рек, – писал он. – Хуанхэ и Янцзы орошают местность, где возникла и выросла китайская цивилизация; индийская, или ведийская культура не выходила за пределы бассейнов Инда и Ганга; ассиро-вавилонская цивилизация зародилась на берегах Тигра и Евфрата – двух жизненных артерий Месопотамской долины; наконец, Древний Египет был, как это утверждал еще Геродот, «даром» или «созданием» Нила». Поскольку все перечисленные цивилизации возникли на берегах рек, русский ученый называет их «речными цивилизациями».

Речные цивилизации, согласно теории Л.И. Мечникова, были изолированы друг от друга и поэтому сильно различались между собой. Но по мере их распространения на побережья мо­рей и тем более океанов они стали охватывать все более широкий круг народов. Освоение океанов, по утверждению Л.И. Мечникова, приводит к возникновению особой «океанской цивилизации», которая начинается с открытия Колумбом Нового Света – Америки. Данное событие, по мнению русского ученого, являет собой своеобразную демаркационную линию между эпохами Средних веков и Нового времени . «Результатом этого открытия явилось быстрое падение средиземноморских наций и государств и соответственный быстрый рост стран, расположенных на побережье Атлантического океана, т.е. Португалии, Испании, Франции, Англии и Нидерландов. Народы этих стран не замедлили воспользоваться географическими выгодами своих стран, и центры цивилизации переместились с берегов Средиземного моря на берега Атлантического океана. Константинополь, Венеция и Генуя потеряли свое значение, и во главе культурного движения стали Лиссабон, Париж, Лондон и Амстердам».

В ходе сравнительного анализа цивилизаций Древнего Запада и Древнего Востока Л.И. Мечников приходит к следующему выводу: Запад превосходит Восток по всем параметрам, причем превосходство это объясняется, в первую очередь, географическими преимуществами Запада. Кроме того, в отличие от восточных стран, западные государства вели очень активный образ жизни, постоянно искали новые территории и новые возможности усиления своего влияния. Народы же Востока, напротив, проявляли известную инертность. Инертность Индии, например, была обусловлена исключительно ее не благоприятным географическим положением. «Достигнув предела развития речного периода цивилизации, индусская нация, запертая в изолированной стране, примирилась со своей судьбой и безропотно покорилась; индусский народ замер в бездействии, в бесстрастном покое и в созерцательном экстазе...». Рассматривая политические формы правления и, в частности, феномен восточной деспотии, ученый утверждал, что деспотизм как таковой тоже детерминируется географическими факторами. Деспотизм египетских фараонов, например, Л.И. Мечников выводит из климатических условий долины Нила.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Признавая определяющую роль географической среды в ходе исторического процесса движущие силы социального развития следует искать не в некой сакральной сфере, но в реальных факторах и причинных связях окружающей действительности. Вместе с тем нельзя не отметить и недостатки теории географического детерминизма, а именно: чрезмерную увлеченность ее сторонников географическими условиями в ущерб качественной многоплановости и разносторонности реальных общественных отношений.