Глагол как часть речи

От основы инфинитива образуются: формы прошедшего времени изъявительного наклонения (чита(ть)+ л), формы сослагательного наклонения (чита(ть)+л бы), причастия прошедшего времени действительного залога (написа+вш+ий),  причастия прошедшего времени страдательного залога  (написанный), деепричастия (от основы глаголов совершенного вида: написа+в).

3. Лексико-семантические категории глагола

Семантическая структура глагола более емкая и гибкая, чем все другие грамматические категории. Это свойство глагола зависит от особенностей его грамматического строя.

Глагол семантически характеризуется тем, что обозначает действие (процесс) в его отношении к лицу или предмету, которыми это действие осуществляется. Важнейшей синтаксической ролью глагола является то, что он выступает сказуемым; наиболее типичные глагольные формы и употребляются только как сказуемое. Глагольные формы, сближающиеся с другими частями речи, могут быть другими членами предложения: подлежащим, дополнением, обстоятельством. Глагол располагает наиболее разнообразным управлением. Глагол обладает многочисленными грамматическими категориями, большая часть которых тесно связана с его семантикой и принадлежит только ему. Таковы категории лиц, выражающие отношение действия к деятелю; времен, указывающие, как протекает действие во времени; наклонений, устанавливающие отношение действия к реальности; видов, детализирующие протекание действия в отношении к его ограничению, результату, повторности; залогов, выражающие отношение действия к субъекту и объекту. Категории числа, а также рода у глагола являются общими с другими частями речи и обычно, как у прилагательных, служат средством согласования с существительным. [Храковский, Володин, С. - 108-131]

Глагол располагает разветвленной системой форм, имея изменения по наклонениям, временам, лицам, числам, родам. Для словообразования глагола характерно широкое использование приставок.

Лексическое значение слова неизбежно заключает в себе понятие об этом предмете или явлении, находящееся в определенной связи с другими понятиями».[ Виноградов, 349 с.] Предметно-понятийное содержание является важнейшим компонентом семантики слова, без которого невозможно его функционирование как средства языковой коммуникации.

Рассматривая проблемы семантических отношений членов внутри ЛСГ, А. Сентенберг вводит понятие лексико-семантической парадигмы (поля), так как рассматривает ее члены как составляющие один доминантный признак в комплексе с другими, его сопровождающими.

Ключевым словом, в первую очередь, является слово-доминанта ЛСП. Доминанта в составе лексико-семантической парадигмы (ЛСП) представляет собой ее системообразующее качество которое «сообщает» семантическую тему [Шатуневский, С. 309-310] всей парадигме. И эта семантическая тема, отражая определенный кусочек peальной действительности способствует наличию двусторонней связи лексемы как члена ЛСП, т. е. выводит понятие семантической значимости за пределы чистых системны отношений. Ибо «попытки свести ceмантическую проблематику к изучению только... системы „чистых отношений" в языке, „освобожденных" от „содержательной субстанции" (= значения), приводят к крайнему структурализму в семантике, фактически к отказу от рассмотрения языка как особой формы отражения действительности. [Шатуневский, С. 319-320] Соотнесенность различных аспектов семантики слова (или различных аспектов его лексического значения) в современной лингвистике не вызывает сомнения. Как указывает Л. А. Новиков, «...различные аспекты (или различные виды) значения тесно связаны и взаимодействуют в пределах единого целого — лексического значения единицы... Их взаимосвязь и взаимоотраженность объясняется тем, что они по-разному, с разных сторон характеризуют одну и ту же сущность. [Шатуневский, С. 330-333]

Семантическая индивидуальность лексических единиц как членов определенных ЛСП во многом определяется и соответствующими деривационными связями. В условиях парадигматической соотнесенности в движение приходят все уровни их семантических структур. И только на пересечении всех этих разноуровневых контактов каждая лексическая единица как член определенной ЛСП обнаруживает то, что мотивирует ее место в данной языковой системе, — свою семантическую значимость. В своих работах Д.Н. Шмелев приходит к признанию еще более сложного объема понятия семантической значимости: в качестве одного из важных критериев ее выделения наряду с парадигматическими и синтагматическими факторами им выдвигается фактор эпидигматический (или деривационный).[ Диброва,С. 53-72]

Итак, «между словами и их значениями существуют весьма различные связи, в своей совокупности составляющие лексико-семантическую систему языка, не замкнутую и подвижную, развивающуюся через преодоление разного рода противоречий».[ Диброва,С. 108-109] Эта система, в отличие от систем других языковых уровней, очень многочисленна, содержит тысячи, десятки тысяч слов, зачастую весьма разнообразных по семантике. Это создает объективные трудности (причем весьма значительные) в установлении собственно языковой значимости каждой лексической единицы, которые выступают особенно рельефно при количественном сравнении лексико-семантической и, например, фонологической систем.

Исходя из того, что семантическая значимость выявляется не только через связь с внеязыковой действительностью и что се сущность в значительной мере определяется и собственно языковыми системными связями лексической единицы, мы в качестве структурной языковой организации, обеспечивающей наибольшую эффективность соответствующих сопоставлении признаем лексико-семантическую группу (ЛСГ), понимая ее, вслед за Ф. П. Филиным, как «совокупность слов, имеющих близкие (в том числе противопоставленные — антонимы) и идентичные значения с разными оттенками, дифференциальными признаками (синонимы)».[ Диброва,С. 110-119]

Лексические единицы включаются в определенное семантическое поле на основании того, что они содержат объединяющую их архисему.

Элементарным семантическим микрополем является лексико-семантическая группа - относительно замкнутый ряд лексических единиц одной части речи, объединенных архисемой конкретного содержания. Л.А. Новиков дает следующее определение семантическому полю: «Иерархическая структура множества лексических единиц, объединенных общим (инвариантным) значением и отражающих в языке определенную понятийную сферу. С точки зрения идеографического (ономасиологического) описания языка, то есть в направлении от заданного смысла (содержания) к средствам его выражения, лексику можно представить в виде системы взаимодействующих семантических полей, которые образуют сложную и специфическую для каждого языка «картину мира», определяемую его внутренней формой».[Белошапкова, 57 с.]

В ЛСГ входят слова одного лексико-грамматического класса, отличающиеся общностью одного из дескриптивных признаков их значения, чаще всего видо-родового.

Традиционно ЛСГ включает слова одной части речи (главным образом глаголы), которые объединены общим дескриптивным родо-видовым признаком и противопоставлены по каким-либо другим различительным признакам.

Как мы помним из определения Ф.П. Филина, синонимические и антонимические отношения – два наиболее важных, конструктивно значимых вида семантических связей слов в структуре лексико-семантической группы.[Чеснокова, 108 с.]

В настоящее время в определении синонимов среди существующих различных точек зрения отчетливо выявились две: согласно одной из них, синонимы – это слова с близкими, но разными значениями, согласно другой, синонимы – слова с тождественными значениями. [ Диброва,С. 119-120]

Говоря о конструктивной значимости обеих указанных тенденций для ЛСГ и ее членов, необходимо подчеркнуть органическую соразмерность их действия. Если происходит усиление одной из тенденций, например, тенденции к семантическому уподоблению и, как следствие крайнего усиления, появление абсолютных синонимов, то существование их длится недолго: вторая тенденция — к семантической дифференциации — своевременно «восстанавливает равновесие сил» в системе, уничтожая создавшуюся в ней лексическую избыточность. «Существование слов, абсолютно идентичных во всех отношениях,— отмечает Ф.П. Филин, — неуловимо кратковременно. При такой идентичности одно слово или исчезает... или между словами начинается дифференциация». [Виноградин, с. 344.] Близкую мысль высказывает и Л.А. Брагина, автор крупного исследования в области синонимии. «Дифференциация, — пишет она, — явление объективное, их тождество — явление ситуативное, контекстное, временное». [Брагина, 67 с.]

Если исходить из того, что природа синонимов определяется не тождеством, а близостью значений (о чем мы говорили выше), а стало быть, из признания семантической индивидуальности синонима как члена ЛСГ, то вполне очевидно, что появление позиции регулярной взаимозаменяемости одного члена ЛСГ с другим (или с другими) ее членом становится возможным лишь благодаря его способности к определенной семантической перестройке. Таким образом, явление синонимии можно квалифицировать как устойчиво реализуемую способность определенной лексической единицы — члена ЛСГ — к трансформации значения под воздействием другой (или других) единицы данной системы, в чем как раз и получает наиболее отчетливое выражение указанная выше тенденция к семантическому уподоблению. В плане сказанного наиболее убедительным представляется определение синонимов, данное в работах Д.Н. Шмелева. Приведем одно из последних: «...синонимы можно определить как слова, относящиеся к той же части речи, значения которых содержат тождественные элементы, различающиеся же элементы устойчиво нейтрализуются в определенных позициях. Иначе говоря, синонимами могут быть признаны слова, противопоставленные лишь по таким семантическим признакам, которые в определенных контекстах становятся несущественными». Главное достоинство данного определения состоит, на наш взгляд, в том, что оно репрезентует синонимы не как некие константы, а как элементы, природа которых определяется взаимообусловленными процессами семантического сближения и отталкивания. По сути дела это определение раскрывает не только сущность синонимов, но и шире — сущность синонимии.

В целом под ЛСГ мы понимаем объединение лексико-семантических вариантов слова с однородными, сопоставимыми значениями, которые не подводятся под понятие стилистического ряда.

В современном языке наблюдаются два разных типа образования глаголов:

1. Глаголы производятся по способу суффиксального (и значительно реже- комбинированного, префиксально-суффиксального) словообразования: от основ других частей речи (любовь – любить, важность – важничать). Из проанализированных, таких глаголов оказалось 37%.

Чаще всего и больше всего глаголы образуются от основ имен существительных, прилагательных и числительных. В особую небольшую группу замыкаются глаголы, производные от междометий и от слов, близких к междометиям по функции.

2. Кроме того, очень продуктивны способы внутриглагольного словопроизводства.

Внутриглагольное словообразование бывает префиксальное (трусить – струсить, гордиться - загордиться ). С помощью префиксов образовано 9% анализируемых глаголов. 

Семантическая структура глагола более емка гибка, чем всех других грамматических категорий. Это свойство глагола зависит от особенностей грамматического строя глагола. Семантические качества морфологических единиц, в данном случае – глаголов, определяются не только их стилистической окраской. Не менее важны присущие им разного рода дополнительные оттенки, связанные с такими категориями, как стиль.

Среди анализируемых нами слов мы выделили три основополагающих семантических признака: сема положительных чувств, сема отрицательных чувств и сема нейтральных, семантически не обозначенных чувств.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, мы выяснили, что глагол - часть речи, которая обозначает действие или состояние предмета и отвечает на вопросы что делать? что сделать?

Глаголы бывают несовершенного и совершенного вида, делятся на переходные и непереходные, изменяются по наклонениям. Глагол имеет начальную форму, которая называется неопределенной формой глагола (или инфинитивом). Она не показывает ни времени, ни числа, ни лица, ни рода. Глаголы в предложении являются сказуемыми. Неопределенная форма глагола может входить в составное сказуемое, может быть подлежащим, дополнением, определением, обстоятельством. Глаголы в неопределенной форме (в инфинитиве) отвечают на вопросы что делать? или что сделать? 
В неопределенной форме имеют вид, переходность и непереходность, спряжение, имеют окончания -ть, -ти или нулевое.

Глаголы несовершенного вида отвечают на вопрос что делать?, а глаголы  совершенного вида — что сделать? Глаголы несовершенного вида не указывают на завершенность действия, на его конец или результат. Глаголы совершенного вида указывают на завершенность действия, на его конец или результат. Глаголу одного вида может соответствовать глагол другого вида с одним и тем же лексическим значением. 
При образовании глаголов одного вида от глаголов другого вида используются приставки. Образование видов глагола может сопровождаться чередованием гласных и согласных в корне.

Глаголы, которые сочетаются или могут сочетаться с существительным или местоимением в винительном падеже без предлога, называются переходными. Переходные глаголы обозначают такое действие, которое переходит на другой предмет. Существительное или местоимение при переходном глаголе может стоять в родительном падеже. 
Глаголы являются непереходными, если действие прямо не переход на другой предмет. К непереходным относятся глаголы с суффиксом -ся (-сь).

Глаголы с суффиксом -ся (-сь) называются возвратными. Одни глаголы могут быть возвратными и невозвратными; другие только возвратными (без суффикса -ся они не употребляются).

Глаголы в изъявительном наклонении обозначают действия, которые происходят или будут происходить на самом деле. 
В изъявительном наклонении изменяются по временам. В настоящем и будущем времени гласная конца основы неопределенной формы иногда опускается. В изъявительном наклонении несовершенного вида имеют три времени: настоящее, прошедшее и будущее, а глаголы совершенного вида — два времени: прошедшее и будущее простое.

Глаголы в условном наклонении обозначают действия, желаемые или возможные при определенных условиях. Условное наклонение глагола образуется от основы неопределенной формы глагола при помощи суффикса -л- и частицы бы (б). Эта частица может стоять после глагола и перед ним, может быть отделена от глагола другими словами. 
В условном наклонении изменяются по числам и в единственном числе — по родам. В  повелительном наклонении выражают побуждение к действию, приказ, просьбу, употребляются обычно в форме 2-го лица.

В повелительном наклонении не изменяются по временам. Формы повелительного наклонения образуются от основы настоящего или будущего простого времени с помощью суффикса -и- или нулевого суффикса. В повелительном наклонении в единственном числе имеют нулевое окончание, а во множественном -те. Иногда к глаголам повелительного наклонения прибавляется частица -ка, которая несколько смягчает приказание.

В настоящем времени показывают, что действие происходит в момент речи. Могут обозначать действия, которые совершаются постоянно, всегда. В настоящем времени изменяются по лицам и числам.

Глаголы в прошедшем времени показывают, что действие происходило до момента речи. При описании прошлого часто вместо прошедшего времени употребляется настоящее время. Образуются от неопределенной формы (инфинитива) с помощью суффикса -л-. В неопределенной форме на -чь, -ти, -нить (несовершенного вида) образуются формы прошедшего времени единственного числа мужского рода без суффикса -л-. Изменяются по числам, а в единственном числе — по родам. Во множественном числе в прошедшем времени по лицам не изменяются.