Игра как ведущий тип деятельности дошкольников

Профессиональные  сюжеты встречались только в 8% случаев. Это были игры в ресторан, кафе, суши-бар, пикник, больницу, магазин и парикмахерскую. Остальные сюжеты встречались в единичных случаях и имели самый разнообразный характер (цирк, ГАИ, самолёт, полёт на луну, танцы, собачки и т.п.).

Описывая специфику  сюжетов игр современных дошкольников интересно сопоставить полученные данные с общепринятыми положениями дошкольной педагогики. Напомним, что среди сюжетов детских игр принято выделять бытовые, профессиональные и общественно-политические. При этом, несмотря на повторяемость одних сюжетов в разных возрастах, их общая динамика в дошкольном возрасте идёт по линии движения от бытовых (характерных для младших      дошкольников) к профессиональным, а затем к общественно-политическим  сюжетам. Сопоставляя полученные данные с этими положениями, можно      заметить, что у современных детей даже в старшем дошкольном возрасте    явно доминируют бытовые сюжеты, а профессиональные и общественно политические «вытесняются» телевизионными. Это, на наш взгляд, отражает разрыв между жизнью современных детей и взрослых.

Отсутствие  соответствующего опыта и вытекающих из него представлений      является препятствием для развития профессиональных и общественных  сюжетов, связанных с жизнью взрослых. Реальный опыт детей ограничивается с одной повседневным бытом, а с другой – сюжетами боевиков и виртуальных персонажей, заимствованных с экрана телевизора.

Однако, сюжет  – лишь внешняя оболочка игры. Если сюжет отражает область социальной действительности, которую дети воспроизводят  в своей игре, то содержание связано с глубиной проникновения в человеческие отношения. Именно содержание игры отражает уровень     развития игровой деятельности.

Для анализа  содержания игры Д.Б. Элькониным были выделены 4 уровня игры, которые отражает этапы  её развития. Каждый из уровней развития игры, несмотря на разнообразие показателей (воображаемая ситуация, игровые действия, выполнение правил и пр.) имеет свой смысловой центр, вбирающий главное содержание игры и отражающий смысл деятельности ребёнка. На первом и втором уровне это действие с предметом, на третьем и четвёртом - передача ролевых отношений и взаимодействие с партнёрами по игре. [ 20].

Опираясь на выделенные уровни, мы попытались оценить содержание игры современных детей. При этом мы исходили из того, что смысловым центром сюжетно-ролевой игры   является роль. Именно она как единица игры вбирает в себя и     определяет все остальные её структурные элементы – игровые действия, воображаемую ситуацию, отношения с партнёрами, использование    предметов и пр. В соответствии с этим в качестве основного критерия уровня развития игры был выбран способ существования и характер выполнения игровой роли. На основе собственных наблюдений и этапов развития игры, выделенных Д.Б. Элькониным, [ 21] мы выделили следующие   уровни развития сюжетно-ролевой игры:

1. Роль в действии  – смысловым центром игры является  выполнение            игровых действий с предметами. Действия максимально развёрнуты  и             однообразны; роль существует  в виде игровых действий и  определяется             характером действия; как правило, она не называется и не обозначается; игры кратковременные и слабо эмоционально насыщенны –  дети часто отвлекаются и переключаются на другие занятия.

2. Роль в сюжете. Основным содержанием игры становится  выполнение   роли и вытекающих из неё действий, которые определяются сюжетом     игры. Появляется специфическая ролевая речь, обращённая к партнёрам.

Однако отношение  к партнёрам носит формальный характер. Деловые и эмоциональные  отношения между ролями не выражены. Реальное взаимодействие отсутствует – каждый ребёнок «играет свою роль», определяемую сюжетом. В процессе игры дети часто переходят к неигровому взаимодействию.

3. Роль в отношении.  Главным содержанием игры становится  выполнение  действий, связанных с отношением к другим людям, роли которых выполняют другие дети. Дети адресуют свои слова и действия партнёрам  ориентируются на их действия. Ролевые функции детей взаимосвязаны. Действия разворачиваются в чёткой последовательности, воссоздающей    реальную логику. Сами действия разнообразны и отражают разнообразие  действий того лица, которое воссоздаёт ребёнок. Появляются элементы   творческого отображения событий и отношений. Ярко выражена эмоциональная вовлечённость в игру. Именно этот уровень игры             соответствует её наиболее развитой форме.

Данные уровни легли в основу анализа содержания игры дошкольников. Исследование осуществлялось методом наблюдения, которое проводилось  в детских садах, в привычной для детей обстановке. Группе детей (от 5 до 15 чел.) предлагалось в течение  часа поиграть в любую игру. Взрослый-экспериментатор периодически включался в игру, пытаясь развить и при необходимости поддержать её.

В наблюдении участвовало 89 детей от 4 до 7 лет из 7 детских  садов г.Москвы. Дети были разделены на три возрастные группы: младшая (4-5 лет); старшая (5-6 лет); подготовительная (6-7 лет). Характер  игровой деятельности каждого ребёнка соотносился с одним из   описанных уровней игры и квалифицировался в соответствии с одним из   вариантов её содержания.

Обратимся к полученным результатам.

Следует отметить, что многие дети в предложенной ситуации не играли, а занимались другими  видами деятельности (рисовали, смотрели книжки, конструировали и пр.) Эти случаи мы фиксировали отдельно как отсутствие игры, т.е. как «свободная деятельность». Количество таких детей с возрастом нарастало – от 16 до 36 %%. Эти дети бегали по группе, читали и рассматривали книги, бурно обсуждали мультики и пр.

Мы не можем  сказать что-либо определённое относительно уровня  развития игры этих детей, поскольку не имели возможности наблюдать её. Вместе с тем отсутствие сюжетно-ролевой игры в свободное время (в особенности у детей 4-6 лет) может свидетельствовать о нежелании и неспособности детей играть.

Остальные дети демонстрировали те или иные варианты сюжетно-ролевой игры. У современных детей 4,6-6 лет преобладает игра-действие, характерная для первого уровня развития игровой деятельности. Этот тип игры встречается почти у половины детей 4,6-6лет (47,4 %). Игры этих детей ограничиваются отдельными игровыми действиями, например, приготовление пирожков, управление машиной,             кормление дочки, погоня и нападение, «перестрелка» и пр.

Игра-роль во всех возрастах встречается реже, и  с возрастом число детей с данным уровнем игры последовательно снижается от 36,8 до 18,2%. Эти дети в своих играх разыгрывают конкретный сюжет, содержащий 2-3 эпизода. Например, хозяйка кормит кошечку, потом идёт с ней гулять на улицу, или принцессы прихорашиваются перед зеркалом, собираются на бал, а потом танцуют; три милиционера ловят преступника, а потом ведут его в милицию.

Высший уровень  развития игры (игра-отношение) появляется только  отдельных детей после 5 лет и в подготовительной группе наблюдается   в 18,2% случаев. В  этих играх, наряду с функциональным взаимодействием персонажей представлены отношения между ними.

Например, врач даёт указания медсестре, и они вместе обсуждают «диагноз больного», а потом лечат его, а он под их пристальным вниманием постепенно поправляется.

Таким образом, на основании результатов наблюдения, можно констатировать, что развитой формы игры достигают лишь немногие дети в основном после 6 лет, т.е. к  концу дошкольного возраста.

Полученные  результаты подтверждают факт сворачивание игровой деятельности современных детей.

Как отражается (и отражается ли вообще) этот факт на становлении основных новообразований  дошкольников, в частности произвольного поведения? Ответ на этот вопрос имеет исключительное значение, как для понимания детского развития, так и для организации образовательного процесса дошкольников. Мы попытались специально рассмотреть его.

Влияние игры на развитие произвольности ребёнка широко изучалось     в отечественной  психологии (Д.Б.Эльконин, А.В.Запорожец, Л.С.Славина, З.В.Истомина, З.В.Мануйленко и др.) Было показано, что игра упорядочивает  не только поведение, но и внутреннюю жизнь ребёнка, делает её более осмысленной и осознанной. Однако, можно предположить, что недостаточный уровень развития игры отражается на становлении произвольного поведения. Для проверки этого             предположения необходимо было сопоставить показатели произвольного             поведения современных детей и дошкольников предшествующих поколений.

В качестве доказательства ведущей роли игры в становлении произвольности Д.Б. Эльконин приводит работу З.В. Мануйленко (1948). В этой работе в качестве показателя произвольного поведения выступало время сохранения позы неподвижности. Способность детей длительно сохранять данную позу сопоставлялась в двух ситуациях – в игре и вне игры. В одной из экспериментальных серий ребёнок должен был удерживать определённую позу по заданию взрослого, выполняя его инструкцию, в другой предлагалось сохранять ту же позу, исполняя роль часового, «охраняющего фабрику» [16;20;21]. Сопоставление времени сохранение позы показало, что выполнение этого задания значительно эффективнее происходит в игре. При этом были зафиксированы  характерные возрастные различия: от четырёх к шести годам расхождение между результатами в двух ситуациях нарастало. Максимальной величины оно достигает у детей 5-6 лет, когда время сохранения позы в игре более чем в три раза превышало тот же показатель в неигровой ситуации. К 6-7 годам, благодаря             стремительному нарастанию неигровой произвольности, эти показатели  сближаются и время сохранения позы в игровой и неигровой ситуациях практически сравниваются. Таким образом, в данной работе был ещё раз подтверждён закон «параллелограмма развития», согласно которому введение и использование дополнительных внешних средств значительно повышает эффективность деятельности. С переходом к более старшему возрасту эти средства «взращиваются», становятся внутренним достоянием ребёнка, поэтому потребность во внешних средствах отпадает, а успешность непосредственной деятельности поднимается до уровня опосредованной. В рассматриваемой работе в качестве такого внешнего средства выступает игровая роль, которая задаёт зону             ближайшего развития, а впоследствии «взращивается».

Благодаря этому  произвольность превращается в личностную способность, независимую от игровой деятельности или конкретной ситуации.

Чтобы выяснить, влияет ли недостаточность игры на формирование произвольного поведения, был проведён эксперимент, воспроизводящий методику З.В.Мануйленко. Как и в её работе в качестве показателя произвольного поведения выступало время сохранения позы – в игре (1 серия) и вне игры (2 серия). Для того, чтобы приблизить сюжет игры к современным условиям, детям предлагалась роль не часового, а «охранника, который охраняет банк от рэкетиров». Предварительные             наблюдения показали, что сюжеты, связанные с охраной, защитой и  нападением достаточно популярны у современных дошкольников и роль «охранника» хорошо знакома им (этот персонаж присутствует в большинстве обследованных детских садов). В остальном ситуация эксперимента, исследуемые возраста, наблюдаемые показатели и их обработка в точности повторяли исследование Мануйленко [16].

В обеих сериях участвовали 126 дошкольников в возрасте от 4,1 до 6,9 мес., посещавшие детский  сад. Дети были разделены на три возрастные группы: младшая (4-5 лет); старшая (5-6 лет); подготовительная (6-7 лет). Предварительно, все участвовавшие в эксперименте дети проходили психологическую диагностику, которая показала, что их показатели познавательного развития находятся в             пределах возрастной нормы.

Сравнение данных детей двух поколений позволило выявить, что показатели произвольности современных детей оказались на порядок ниже. Даже у старших детей время сохранения позы не превышало 3-3,5 мин., что в 4 раза меньше, чем 55 назад. Следует отметить, что длительность сохранения позы у современных детей в ситуации игры несколько превышает тот же показатель в неигровой ситуации. Однако, тенденции к увеличению или сокращению разрыва между игровой или             неигровой произвольностью с возрастом не обнаружилось (различия не             достигают статистической значимости).

Наблюдения  за поведением детей в обеих ситуациях, заимствованных из методики З.В.Мануйленко, свидетельствуют о том, что дети  принимают предложенные ситуации достаточно формально, по-настоящему не «вживаясь» в роль и не стремятся выполнить просьбу взрослого.

Роль быстро теряла для них свою привлекательность. Ни первая, ни вторая ситуации не являлись для них личностно значимыми, что отражалось на их нежелании долго стоять неподвижно. Можно полагать, что в виду снижения уровня игровой мотивации, роль не имеет для современных дошкольников того личного смысла, как это было у дошкольников прошлых поколений. Изменив формально внешний рисунок игры (назвав «часового» «охранником»), мы не изменили силу побуждения к игре.

Для того, чтобы  усилить мотивацию и сделать  сохранение позы более осмысленным  для детей, была проведена вторая часть эксперимента, включающая две новые ситуации, в которых были введены дополнительные стимулы и внешние опоры. В игровую ситуацию были введены дополнительные роли, которые стали внешней опорой для роли охранника. В игре участвовали «бандиты», которые ждали, когда охранник покинет свой пост. Для усиления мотивации в неигровой             ситуации экспериментатор предлагал ребёнку «дать ему честное слово», что он будет стараться и простоит как можно дольше на одном месте, после чего взрослый уже не контролировал ребёнка и занимался «своими делами». Эти изменения значительно повысили время сохранения позы во всех возрастных группах.

Особенно существенные сдвиги произошли в младшей группе, где время сохранения позы в игре возросло в 8 раз. Введение новых персонажей привносит в игровые действия новый смысл, который удерживается реальным взаимодействием с партнёром. Таким образом, игровая роль для регуляции поведения детей во всех возрастах нуждается во внешней, подкрепляющей её опоре.