Изменение личности пациента под влиянием заболевания

Изменения личности под влиянием заболевания относятся к числу наиболее часто наблюдаемых и ярко выраженных изменений психики. Объективная ситуация тяжелого, опасного соматического заболевания, отрыв от привычного социального окружения, возможность калечащей операции, инвалидность приводят к изменению объективного положения человека в социальной среде и его внутренней «позиции» в отношении всей ситуации в целом. Тяжелые соматические заболевания приводят к функциональным и органическим нарушениям. Их особенностью, очень важной для восстановительного лечения, является то, что они ставят перед больным также сложные психологические проблемы. Биологические особенности тяжелого соматического заболевания — массивная и длительная интоксикация, нарушение обменных процессов, истощение, функциональные расстройства — приводят к изменению протекания психических процессов, к снижению операционально-технических возможностей пациентов. Социальная ситуация изменения личности у больных с тяжелыми соматическими заболеваниями является во многих отношениях негативной, ограничивающей возможности жизнедеятельности. Изменяется социальный статус больных, они переводятся на инвалидность, отрываются от привычных коллективов и групп; при этом сужается круг контактов, нарушаются личные и семейные планы, достижение определенных целей (профессиональных, в частности) становится невозможным, видоизменяются привычный уклад и стиль жизни. Большую роль в изменении личности играет характер отражения заболевания в сознании человека — внутренняя картина болезни. Неопределенность прогноза или негативный прогноз нарушают возможности планирования жизненных целей, сужают временную перспективу, необходимую для нормальной человеческой жизнедеятельности. Активность, целеустремленность, установка на самореализацию и достижения, направленные в будущее, утрачивают свой смысл в ситуации тяжелого соматического заболевания, фрустрирующего основные человеческие потребности социального и физического существования. Специфическая ситуация тяжелой болезни актуализирует у таких больных мотив сохранения жизни, который становится главным побудительным и смыслообразующим мотивом их деятельности. Все остальное кажется бессмысленным, не имеющим самостоятельной ценности. Больные ощущают, что все, к чему они стремились раньше, чего добивались с трудностями и усилиями, важно только тогда, когда нет угрозы самому существованию человека. Необходимыми и осмысленными представляются формы деятельности, связанные с лечением и отвечающие потребности физического существования. Структура личности человека определяется в первую очередь его актуальными мотивами и их иерархией. Центральным психологическим механизмом личностных изменений выступает перестройка иерархии мотивов по типу их переподчинения новому главному смыслообразующему мотиву, т. е. перестройка, которую А. Ш. Тхостов называл «сдвигом цели на мотив».

Изменения мотивации  деятельности под влиянием болезни

В основе формирования личности больного человека лежат психологические закономерности, сходные с закономерностями нормального психического развития. Психическая деятельность человека меняется не потому, что при болезнях мозга или соматических, невротических заболеваниях начинают действовать какие-то особые психические механизмы, а потому что те же самые механизмы действуют в особых, вызванных и измененных болезнью условиях. Сформировался ряд критериев, по которым личность больного определяется как измененная. Это следующие критерии:

1. Изменение содержания  ведущего мотива деятельности (формирование нового мотива ведущей деятельности — патологическая деятельность голодания при анорексии, например).

2. Замена содержания ведущего  мотива содержанием более низкого порядка (например, мотив «самообслуживания» при ипохондрии).

3. Снижение уровня опосредованности  деятельности (деятельность упрощается, целевая ее структура обедняется).

4. Сужение основного круга  отношений человека с миром,  т. е. сужение интересов, обеднение  мотивационной сферы. 

5. Нарушение степени критичности,  самоконтроля.

 Клинические формы  изменения личности носят разнообразный  характер: они могут проявляться  в виде изменения эмоций (депрессия,  эйфория), в виде нарушений мотивационной  сферы (апатия, бездумность), в виде нарушений отношения к себе и окружающему (нарушение критики, изменения подконтрольности), в виде нарушения активности (аспонтанность). У соматических больных может наблюдаться нарастание эгоцентрического содержания ведущего мотива, особенно при ипохондрических изменениях личности. Особенностью иерархической структуры мотивационной сферы может быть жесткая подчиненность деятельности одному мотиву.

По данным  наблюдений, на начальных этапах заболевания мотив «сохранения жизни» является ситуационным. Он актуализируется только в периоды резкого ухудшения состояния: больные начинают активно обследоваться, ограничивать свою, активность, соблюдать новый режим жизни, контролировать свой вес, следить за результатами анализов, искать новые методы лечения. В структуре внутренней картины болезни ведущим является эмоциональный уровень: страх, тревога по поводу возможного лечения. Больные стремятся оттянуть его начало, выписаться из стационара, вернуться к прежнему образу жизни. Болезнь характеризуется как препятствие на пути достижения прежних жизненных целей; и забота о своем здоровье в этот период прежде всего является необходимым средством для продолжения привычной деятельности (работа, учеба, воспитание детей). Ситуационный мотив «сохранения жизни» подчинен более дальним мотивам, обладает определенной побудительной силой, но не несет еще смыслообразующей функции, т. е. не является ведущим. При переходе к хроническому лечению у больных наступает изменение эмоционального состояния, которое особенно выражено у больных с неадекватной завышенной моделью ожидаемых результатов лечения. Резко меняются общее настроение, поведение больных. Сужается сфера их интересов, они часто полностью погружаются в болезненное состояние, становятся раздражительными, конфликтными, начинают отрицательно относиться к экспериментально- психологическому обследованию. Все окружающее—поведение медперсонала, родственников, обстановка в делении — начинает оцениваться с точки зрения того, помогает это процессу лечения или нет. Наступление этого периода можно считать началом перестройки мотивационной сферы личности, началом движения в качестве ведущего мотива сохранения. В дальнейшем меняется вся система отношений больных: значимыми становятся только те события в окружающей действительности, которые не противоречат вновь выделившемуся смыслообразующему мотиву сохранения жизни. Иными становятся критерии оценки деятельности медицинского персонала и всей ситуации лечения. Если на начальных этапах заболевания и лечения, когда мотив сохранения жизни еще не был ведущим, для больных в качестве наиболее важных выступают личностные особенности медперсонала (мягкость, доброжелательность и т. п.), то теперь предпочтение начинает отдаваться их профессиональным качествам. Больные начинают оправдывать даже резкость в поведении врача, если он при этом обнаруживает высокие профессиональные качества. Выделение мотива сохранения жизни ведет к формированию ограничительного поведения: инертности, снижению жизненной активности больного, если такая активность противоречит этому мотиву, либо формируется новый смысл привычной деятельности, если она включается в структуру мотива сохранения жизни в качестве цели. Это приводит к возникновению самых разнообразных «уходов»: в болезнь, в работу, в семью, в общественную деятельность. В дальнейшем подобные цели способны снова получать собственную побудительную силу, но уже по механизму «сдвига мотива на цель».

Выделение мотива сохранения жизни ведет к формированию ограничительного поведения: инертности, снижению жизненной активности больного, если такая активность противоречит этому мотиву, либо формируется новый смысл привычной деятельности, если она включается в структуру мотива сохранения жизни в качестве цели. Это приводит к возникновению самых разнообразных «уходов»: в болезнь, в работу, в семью, в общественную деятельность. В дальнейшем подобные цели способны снова получать собственную побудительную силу, но уже по механизму «сдвига мотива на цель».

Некоторые особенности  личности подростков, страдающих тяжелым  соматическим заболеванием

Когда речь идет о соматически  больном подростке, можно говорить об измененной «социальной ситуации развития», ведь «всякий телесный недостаток… не только изменяет отношение человека к миру, но прежде всего сказывается на отношениях с людьми. Органический дефект, или порок, реализуется как социальная ненормальность поведения. Даже в семье больной ребенок — это прежде всего особенный ребенок.

Любая серьезная болезнь  — психическая травма для ребенка, особенно начавшаяся внезапно. Подросток, в отличие от младших детей, может осознать тяжесть своего заболевания, он знает, что такое, смерть, знает, что она. Частой реакцией на болезнь в условиях длительного лечения в больнице становится синдром «госпитализма». Ребенок часто оказывается в самом низу иерархической лестницы больницы, при необходимости операции не спрашивается его готовность или желание, ребенок не становится активным участником собственного выздоровления. В условиях хронической болезни у подростков (по сравнению с младшими детьми) наблюдается готовность к ипохондрическому типу реагирования, возникают невротические ипохондрические расстройства, истерические и истероформные нарушения. Как правило, хронические заболевания в детском возрасте сопровождаются патологическим формированием личности.

Длительное соматическое заболевание нередко становится у детей источником задержки общего и психического развития. Так, задержки психического развития соматогенного  происхождения, вызванные соматической недостаточностью различного генеза (хронические  инфекции, пороки развития соматической сферы и т. п.), выделяются как один из вариантов задержек психического развития. Чаще всего стойкая астения, снижающая общий психический тонус, приводит к нарушениям эмоционально-волевой сферы. Более того, можно говорить об определенной степени психического инфантилизма у детей и подростков с врожденными пороками сердца, ревматизмом, хронической дизентерией и т. п.

Подростки тяжело переносят  «вырывание из привычной жизни» — отрыв от учебы, друзей, долгую разлуку с родным городом, они завидуют одноклассникам, которые «ходят в школу, как все». 

Рассматривая особенности  психики больных подростков, можно отметить, что в отличие от взрослых больных ни у кого из подростков не отмечалось факта «отрицания болезни». Выделяют  следующие явления, в основе которых лежит защитная активность: «уход от болезни» (а) в прошлое, (б) в фантазии, (в) в будущее (с признанием временного характера преграды).

Уход  в прошлое.

Этот момент ясно выражен  в высказываниях подростков. Так, Т. Т. (злокачественная опухоль мягких тканей левой подвздошной области) сама начинает рассказывать о своем городе, друзьях, любимых фильмах. Она отмечает, что может быть полностью счастливой, для этого надо выздороветь и вернуться домой, а там — «все по-прежнему», «обыкновенно»: «Так хочется заниматься уроками, вымыть полы, хочется, чтобы все встало на свои места… сорваться бы и бежать». Прошлое оценивается как эталон счастья. То, что ранее не замечалось, считалось естественным — здоровье, друзья рядом, — символизирует счастье: «ведь если здоров, уже счастлив». 
Уход в фантазии.

Например, больная Т. Г. «обожает Андерсена», которого здесь, в больнице, перечитывает. Хотя сейчас у нее длительная ремиссия, о больнице она говорить отказывается, все вопросы воспринимая очень настороженно. В ее рассказах часто можно встретить сказочных персонажей, таинственные обстоятельства. Они часто лишены будущего, но в настоящем отмечается много счастливого ожидания.

Устремленность в будущее.

Болезнь в этом случае воспринимается как преграда, носящая временный  характер. Так, больной С. 3. (нефронома почки, метастазы в легкие) оценивает себя почти на вершине шкалы «счастье»: «Более счастлив, чем другие, — скоро поеду домой. Лето наступает. Буду кататься на мопеде. Новая квартира. Братья приходят из армии. Машину сделают папка с Игорем». Подростки возлагают надежду на уверенность в себе, на самовнушение: «Я здоров, я здоров, я здоров», на поддержку родителей.