Как в группе появляется лидер

Как в группе появляется лидер:

В какой-то момент группа начинает спонтанно  выстраиваться в иерархию. Вот  на уровне близких и дружеских  связей в ней нужды нет,- все  прекрасно работает на личных симпатиях, личном доверии и персонально  окрашенных чувствах. Но по мере того, как эмпатическая связность падает, степень доверия снижается, начинают звучать личные эгоистические мотивы,- возникает нужда в дополнительных способах кооперации, и тогда возникает иерархия и появляются лидеры, в начале неформальные, а затем, по мере роста группы до 500, 1000 и более, когда в социальное поведение вовлекается множество незнакомых и никак друг с другом не связанных людей, - уже и формальное лидерство.

Таким образом, собирая воедино  вышесказанное,- в любой человеческой кооперативной группе, действующей в пространстве общего социального поведения, по мере нарастания числа участников и снижения степени прямой эмпатической вовлеченности,- неизбежно формируются иерархические взаимодействия как дополнительный способ связности и придания группе устойчивости, что в какой-то момент, по прохождению точек бифуркации, приводит к зарождению лидирующих и ведомых позиций, и происходящее может быть описана как математическая модель катастрофы по типу «ласточкиного хвоста».

А вот в книге «Социология партийных организаций в современной демократии» Роберт Михельс утверждал, что во всех партиях независимо от их типа «демократия ведет к олигархии». Рядовые партийные массы не способны к управлению и выдвигают своих руководителей. В процессе функционирования партии ее аппарат отрывается от рядовых членов, приобретает самодовлеющее значение, превращается в «партийную элиту». Так что на определенном этапе демократия неизбежно оборачивается олигархией. И чем крупнее организация, тем более отчетливо проявляется этот закон. Демократия, следовательно, превращается в арену «циркуляции партийных элит».

Вначале Михельс рассматривал олигархию  как нечто отрицательное, угрожающее демократии. Однако впоследствии он стал доказывать, что олигархизация по своей сути — положительное качество партии и вытекает из непременного исторического опыта, что вожди никогда не уступают свою власть массам, а только другим вождям, т. е. сформулировал так называемый железный закон олигархических тенденций.

Михельс писал по этому поводу: «Кто говорит об организации, тот говорит об олигархии». Демократия и крупномасштабная формальная организация — не антагонисты, а две стороны одного явления: Они не только совместимы, но неизбежно возникают одна из другой. К этому, в полном смысле историческому, обобщению Михельс приходит, наблюдая за партийной борьбой в странах Европы, где в конце XIX — начале XX в. быстро возникали социалистические партии, функционеры которых постепенно меняли свой социальный статус, превращаясь в правящую элшу, что приводило к закреплению постов и привилегий, несменяемости лидеров, их отрыву от масс. Харизматических лидеров, поднимающих массы к активной политической деятельности, сменяли бюрократы, а революционеров и энтузиастов — консерваторы и приспособленцы

Индивиды, замечал Михельс, занимают лидерские позиции в силу собственных необычных политических качеств: они знают, как добиться своих целей и убедить в их важности других. Заполучив однажды высокий пост, они постоянно увеличивают свой престиж, власть и влияние. Благодаря этому они в состоянии контролировать потоки организационной информации, направляя их по выгодному для себя руслу. Лидеры обладают преувеличенной мотивацией к сохранению собственных позиций; используют все средства для того, чтобы, во-первых, убедить других людей в правильности собственного взгляда на вещи, во-вторых, узаконить его, сделать нормой. Наконец, лидеры продвигают молодых чиновников, но обязательно из числа своих сторонников. Тем самым достигаются две цели — создается механизм воспроизводства кадров и постоянно укрепляется теоретическая доктрина лидера.

Массы постепенно превращаются в поклонников лидера. Их преклонение  дает дополнительный импульс к укреплению его персональной власти, которая  сильна теперь поддержкой снизу. В отличие  от лидера, проводящего на работе все  свое время, рядовые члены организации могут посвящать ей только часть его. Они доверяют лидеру принимать за них важные решения не только потому, что он знает больше других, но и потому, что он заслужил это своей преданностью общему делу. Массы готовы не только поручить лидеру решение политических вопросов, но и вверить ему свою судьбу.

Из концепции Михельса можно сделать несколько выводов, один из которых сформулировала российский экономист и социолог Р.В. Рывкина: чем сильнее концентрация воли, тем  больше обслуживающий ее аппарат. Если из множества людей решает один, ему обязательно нужны помощники.

Огромный аппарат помощников необходим в следующих случаях:

• если лидер не отличается интеллектуальными способностями, совершает ошибки, которые должны компенсировать помощники;
• если лидер подобрал посредственных помощников;
• если — из-за дублирования, неналаженности связей — работа организована неправильно;
• если лидер устранился от власти и делегировал принятие решений аппарату;
• если лидер практикует бюрократический стиль управления и нуждается в бесчисленных соглашениях, справках, документах и т. п.;
• если лидер держит в аппарате «нужных» людей, получая таким образом, возможность наделять их особыми привилегиями и льготами;
• если помощники выступают проводниками воли лидера.

Только в последнем  случае формируется так называемая «команда» — группа единомышленников, работающих не столько за вознаграждение, сколько за идею.

В работах Михельса выделяется десять значений термина «олигархизация»:

1. появление руководства;

2. появление профессионального  руководства и его стабилизация;

3. формирование бюрократии, т. е. платного, назначенного аппарата (по кругам Данбара, кстати, получается, что здесь число участников  группы переваливает за 150 = 5 * π  в кубе);

4. централизация власти;

5. переориентация целей  с конечных на текущие (укрепление партийной организации);

6. усиление идеологического  режима;

7. растущее различие  между интересами и идейной  позицией руководителей и членов  партии с преобладанием интересов  и идейных позиций руководителей;

8. снижение роли членов партии в принятии решений;

9. кооптация лидеров партийной  организации в ряды существующего  руководства;

10. ориентация партии на поддержку  всех избирателей, а не только  собственного класса.

В период существования в СССР социализма появилось особое понятие, характеризующее бюрократическую систему — практика пожизненных должностей. Речь идет о ситуации, при которой дискредитированный чиновник не разжаловался в должности, а переводился на другое руководящее место. В западном обществе подобного типа «служебной мобильности» (как массового явления) не наблюдается. Здесь руководитель любого ранга — от президента страны до начальника отдела — доступен публичной критике и порицанию. Суд может наказать его как и любого другого гражданина. Должностное лицо, на которое пала тень, нередко уходит в отставку.

В советской административной системе  добровольная отставка была не принята: чиновник крепко держался за свое кресло, дававшее ему множество привилегий. Он хотел «быть в обойме», находиться «у кормушки», ездить в служебной машине, которую можно было неограниченно использовать в личных целях. Добровольно с «теплого местечка» никто в отставку не подавал, так как очень часто, лишившись должности, чиновник, особенно высокопоставленный, автоматически утрачивал свой высокий гражданский статус. О нем говорили: он стал человеком из очереди. Под очередью же понималась участь рядовых граждан.

Поэтому нами и правят транснациональные  корпорации, жрецы кредитно-финансовой системы и владельцы СМРАД (Средства Массовой Рекламы Агитации и Дезинформации).

И именно поэтому реальная демократия невозможна в масштабах государства, ибо слишком велико кибернетическое  разнообразие. А вот на уровне ТСЖ, своего района и даже города данный способ управления, как мне представляется, вполне реализуем. Но нам, русским, и до этого пока далеко.