Контрольная работа по "Психологии"

СОДЕРЖАНИЕ 

 

1. ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНОЙ  УСТАНОВКИ В ПСИХОЛОГИИ

2. АТТИТЮД: ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА,  ФУНКЦИИ

3. АТТИТЮДЫ И РЕАЛЬНОЕ  ПОВЕДЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРА

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНОЙ  УСТАНОВКИ В ПСИХОЛОГИИ

Если процесс социализации объясняет, каким образом личность усваивает социальный опыт и вместе с тем активно воспроизводит  его, то формирование социальных установок  личности отвечает на вопрос: как усвоенный  социальный опыт преломлен личностью  и конкретно проявляет себя в  ее действиях и поступках?

Для того чтобы понять, что  предшествует развертыванию реального  действия, необходимо прежде всего  проанализировать потребности и  мотивы, побуждающие личность к деятельности. В общей теории личности рассматривается  соотношение потребностей и мотивов  для уяснения внутреннего механизма, побуждающего к действию. Однако при  этом остается еще не ясным, чем определен  сам выбор мотива. Этот вопрос имеет  две стороны: почему люди в определенных ситуациях поступают так или  иначе? И чем они руководствуются, когда выбирают именно данный мотив?

Понятие, которое в определенной степени объясняет выбор мотива, есть понятие социальной установки. Оно широко используется в житейской  практике при составлении прогнозов  поведения личности: «Н., очевидно, не пойдет на этот концерт, поскольку у  него предубеждение против эстрадной  музыки»; «Вряд ли мне понравится К.: я вообще не люблю математиков» и т.д. На этом житейском уровне понятие  социальной установки употребляется  в значении, близком к понятию  «отношение». Однако в психологии термин «установка» имеет свое собственное  значение, свою собственную традицию исследования, и необходимо соотнести  понятие «социальная установка» с этой традицией.

Проблема установки была специальным предметом исследования в школе Д. Н. Узнадзе. Внешнее  совпадение терминов «установка» и  «социальная установка» приводит к  тому, что иногда содержание этих понятий  рассматривается как идентичное. Тем более что набор определений, раскрывающих содержание этих двух понятий, действительно схож: «склонность», «направленность», «готовность». Вместе с тем необходимо точно развести сферу действия установок, как их понимал Узнадзе, и сферу действия «социальных установок».

В концепции Узнадзе «установка является целостным динамическим состоянием субъекта, состоянием готовности к  определенной активности, состоянием, которое обусловливается двумя  факторами: потребностью субъекта и  соответствующей объективной ситуацией». Настроенность на поведение для  удовлетворения данной потребности  и в данной ситуации может закрепляться в случае повторения ситуации, тогда  возникает фиксированная установка  в отличие от ситуативной. На первый взгляд как будто бы речь идет именно о том, чтобы объяснить направление  действий личности в определенных условиях. Однако при более подробном рассмотрении проблемы выясняется, что такая постановка вопроса сама по себе не может быть применима в социальной психологии.

Предложенное понимание  установки не связано с анализом социальных факторов, детерминирующих  поведение личности, с усвоением  индивидом социального опыта, со сложной иерархией детерминант, определяющих саму природу социальной ситуации, в которой личность действует. Установка в контексте концепции  Узнадзе более всего касается вопроса реализации простейших физиологических  потребностей человека. Она трактуется как бессознательное, что исключает  применение этого понятия к изучению наиболее сложных, высших форм человеческой деятельности. Сама идея выявления  особых состояний личности, предшествующих ее реальному поведению, присутствует у многих исследователей. Прежде всего, этот круг вопросов обсуждался В. Н. Мясищевым  в его концепции отношений  человека. Отношение, понимаемое «как система временных связей человека как личности-субъекта со всей действительностью  или с ее отдельными сторонами, объясняет  как раз направленность будущего поведения личности. Отношение и  есть своеобразная предиспозиция, предрасположенность  к каким-то объектам, которая позволяет  ожидать раскрытия себя в реальных актах действия. Отличие от установки  здесь состоит в том, что предполагаются различные, в том числе и социальные объекты, на которые это отношение  распространяется, и самые разнообразные, весьма сложные с социально-психологической  точки зрения ситуации. Сфера действий личности на основе отношений практически  безгранична.

При формировании личности в детском возрасте было установлено, что направленность складывается как  внутренняя позиция личности по отношению  к социальному окружению, к отдельным  объектам социальной среды. Хотя эти  позиции могут быть различными по отношению к многообразным ситуациям  и объектам, в них возможно зафиксировать  некоторую общую тенденцию, которая  доминирует, что и дает возможность  прогнозировать поведение в неизвестных  ранее ситуациях и по отношению  к неизвестным ранее объектам. Направленность личности сама по себе может быть рассмотрена также  в качестве особой предиспозиции  — предрасположенности личности действовать определенным образом, охватывающей всю сферу ее жизнедеятельности, вплоть до самых сложных социальных объектов и ситуаций. Такая интерпретация  направленности личности позволяет  рассмотреть это понятие как  однопорядковое с понятием социальной установки.

С этим понятием можно связать  и идеи А. Н. Леонтьева о личностном смысле. Когда в теории личности подчеркивается личностная значимость объективных значений внешних обстоятельств  деятельности, то этим самым ставится вопрос о направлении ожидаемого поведения (деятельности) личности в соответствии с тем личностным смыслом, который приобретает для нее предмет деятельности. Предпринята попытка интерпретировать социальную установку в этом контексте как личностный смысл, «порождаемый отношением мотива и цели». 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. АТТИТЮД: ПОНЯТИЕ,  СТРУКТУРА, ФУНКЦИИ

психология социальная установка  аттитюд

Традиция изучения социальных установок сложилась западной социальной психологии и социологии. Отличие  этой традиции заключается в том, что с самого начала категориальный строй исследований, расставленные  в них акценты были ориентированы  на проблемы социально-психологического знания. В западной социальной психологии для обозначения социальных установок  используется термин «аттитюд», который  в литературе на русском языке  переводится либо как «социальная  установка», либо употребляется как  калька с английского (без перевода) «аттитюд». Изучение аттитюдов есть совершенно самостоятельная линия  исследований, превратившихся в одну из самых разработанных областей социальной психологии.

После открытия феномена аттитюда начался своеобразный бум в его  исследовании. Возникло несколько различных  толкований аттитюда, много противоречивых его определений. В 1935 г. Г. Олпорт написал  обзорную статью по проблеме исследования аттитюда, в которой насчитал 17 дефиниций  этого понятия. Из этих семнадцати определений  были выделены те черты аттитюда, которые  отмечались всеми исследователями. В окончательном, систематизированном  виде они выглядели так. Аттитюд  понимался всеми как:

а) определенное состояние  сознания и нервной системы;

б) выражающее готовность к  реакции;

в) организованное;

г) на основе предшествующего  опыта;

д) оказывающее направляющее и динамическое влияние на поведение.

Таким образом, были установлены  зависимость аттитюда от предшествующего  опыта и его важная регулятивная роль в поведении.

Одновременно последовал ряд предложений относительно методов  измерения аттитюдов. В качестве основного метода были использованы различные шкалы, впервые предложенные Л. Тёрнстоуном. Использование шкал было необходимо и возможно потому, что аттитюды представляют собой  латентное (скрытое) отношение к  социальным ситуациям и объектам, характеризуются модальностью (поэтому  судить о них можно по набору высказываний). Очень быстро обнаружилось, что разработка шкал упирается в нерешенность некоторых  содержательных проблем аттитюдов, в частности относительно их структуры; оставалось не ясным, что измеряет шкала. Кроме того, поскольку все измерения строились на основе вербального самоотчета, возникли неясности с разведением понятий «аттитюд» — «мнение», «знание», «убеждение» и т.д. Разработка методических средств стимулировала дальнейший теоретический поиск. Он осуществлялся по двум основным направлениям: как раскрытие функций аттитюда и как анализ его структуры.

Было ясно, что аттитюд  служит удовлетворению каких-то важных потребностей субъекта, но надо было установить, каких именно. Были выделены четыре функции аттитюдов:

1) приспособительная (иногда  называемая утилитарной, адаптивной) — аттитюд направляет субъекта  к тем объектам, которые служат  достижению его целей;

2) функция знания —  аттитюд дает упрощенные указания  относительно способа поведения  по отношению к конкретному  объекту;

3) функция выражения (иногда  называемая функцией ценности, саморегуляции)  — аттитюд выступает как средство  освобождения субъекта от внутреннего  напряжения, выражения себя как  личности;

4) функция защиты —  аттитюд способствует разрешению  внутренних конфликтов личности.

Все эти функции аттитюд  способен выполнить потому, что обладает сложной структурой. В 1942 г. М. Смитом была определена трехкомпонентная структура аттитюда, в которой выделяются:

а) когнитивный компонент (осознание объекта социальной установки);

б) аффективный компонент (эмоциональная оценка объекта, выявление  чувства симпатии или антипатии  к нему);

в) поведенческий (конативный) компонент (последовательное поведение  по отношению к объекту).

Теперь социальная установка  определялась как осознание, оценка, готовность действовать. Три компонента были выявлены в многочисленных экспериментальных  исследованиях («Иельские исследования»  К. Ховланда). Хотя они дали интересные результаты, многие проблемы так и  остались нерешенными. Прежде всего, так  и оставалось неясным, что измеряют шкалы: аттитюд в целом или  какой-то один его компонент (складывалось впечатление, что большинство шкал в состоянии «схватить» лишь эмоциональную  оценку объекта, т.е. аффективный компонент  аттитюда). Далее, в экспериментах, проведенных  в лаборатории, исследование велось по простейшей схеме — выявлялся аттитюд на один объект, и было непонятно, что произойдет, если этот аттитюд будет вплетен в более широкую социальную структуру действий личности. Наконец, возникло еще одно затруднение по поводу связи аттитюда с реальным поведением.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. АТТИТЮДЫ И  РЕАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ

В течение длительного  времени изучения аттитюдов не возникало  сомнений в том, что знание аттитюда полезно потому, что позволяет  прогнозировать поведение. Казалось само собой разумеющимся, что аттитюду соответствует определенное поведение. Однако вскоре возникло затруднение  в объяснении связи аттитюд—поведение. Оно было обнаружено после осуществления  известного эксперимента Р. Лапьера  в 1934 г.

Эксперимент состоял в  следующем. Лапьер с двумя студентами-китайцами  путешествовал по США. Они посетили 252 отеля и почти во всех случаях (за исключением одного) встретили  в них нормальный прием, соответствующий  стандартам сервиса. Никакого различия в обслуживании самого Лапьера и  его студентов-китайцев обнаружено не было. После завершения путешествия (спустя два года) Лапьер обратился  в 251 отель с письмами, в которых  содержалась просьба ответить, может  ли он надеяться вновь на гостеприимство, если посетит отель в сопровождении  тех же двух китайцев, теперь уже  его сотрудников. Ответ пришел из 128 отелей, причем только в одном  содержалось согласие, в 52% был отказ, в остальных уклончивые формулировки. Лапьер интерпретировал эти данные так, что между аттитюдом (отношение  к лицам китайской национальности) и реальным поведением хозяев отелей существует расхождение. Из ответов  на письма можно было заключить о  наличии негативного аттитюда, в  то время как в реальном поведении  он не был проявлен, напротив, поведение  было организовано так, как если бы совершалось на основании позитивного  аттитюда.

Этот вывод получил  название «парадокса Лапьера» и дал  основания для глубокого скептицизма  относительно изучения аттитюда. Если реальное поведение не строится в  соответствии с аттитюдом, какой  смысл в изучении этого феномена? Упадок интереса к аттитюдам в  значительной мере был связан с обнаружением этого эффекта.

В последующие годы предпринимались  различные меры для преодоления  обозначившихся трудностей. С одной  стороны, были сделаны усилия для  совершенствования техники измерений  аттитюдов (высказывалось предположение, что в эксперименте Лапьера шкала  была несовершенной); с другой стороны, выдвигались новые объяснительные гипотезы. Некоторые из этих предложений  вызывают особый интерес. М. Рокич высказал идею, что у человека существуют одновременно два аттитюда: на объект и на ситуацию. «Включаться» может  то один, то другой аттитюд. В эксперименте Лапьера аттитюд на объект был  негативным (отношение к китайцам), но возобладал аттитюд на ситуацию — хозяин отеля в конкретной ситуации действовал согласно принятым нормам сервиса. В предложении Д. Каца и  Э. Стотленда мысль о различном  проявлении каких-то разных сторон аттитюда приобрела иную форму: они предположили, что в разных ситуациях может проявляться то когнитивный, то аффективный компоненты аттитюда и результат поэтому будет различным.

Стремление найти новые  обоснования связи аттитюдов  с поведением обусловило возрождение  интереса к этой проблематике. В 1980-е  годы было предложено несколько новых  объяснений «неуспеха» Лапьера.