Моральная деградация российского общества

      Моральная деградация российского  общества

При всем разнообразии подобных явлений, а также процессов, характеризуемых приведенными выше статистическими данными, их можно  подвести под общий знаменатель, которым служит моральная деградация современного российского общества или, используя известное выражение Э.Гидденса, «испарение морали». Закономерно, что согласно результатам социологических опросов, падение нравов воспринимается нашими согражданами как одна из главных проблем современной России, они констатируют «порчу нравов» в качестве одной из худших тенденций.

Несколько лет  назад был произведен социологический  опрос москвичей на тему «Духовно-нравственное состояние современного российского общества». В опросе приняли участие 1000 жителей Москвы.

По словам президента Группы компаний Imageland Вероники Моисеевой, «идея проведения данного опроса силами PR-агентства родилась как  способ привлечь внимание к проблеме духовно-нравственного состояния общества, так как за решением социально-экономических вопросов эта проблема обычно ускользает из поля внимания государства».

Как показывают результаты опроса, большинство москвичей  неудовлетворительно оценивает  состояние российского общества с точки зрения соблюдения норм морали и нравственности в повседневной жизни людей. 42% полагают, что в этой области много проблем, 29% считают ситуацию практически катастрофической. 21% разделяют убеждение, что ситуация в целом нормальная, и только 2% — что моральное состояние общества хорошее.

При этом 58% респондентов согласились с довольно жестким утверждением: «мы живем в обществе корысти, бездуховности, нравственные нормы забыты и обесценены» (32% «полностью согласны», 26% — «скорее, согласны»). Доля «скорее» или «полностью» несогласных с этим тезисом составила 36%.

Пессимистичными выглядят и оценки последствий текущей нравственной ситуации в обществе. 66% опрошенных полагают, что данное состояние может привести к серьезным социальным потрясениям в будущем. Показательно, что доля людей, которые полностью согласны с этим тезисом, составила 44%. «Скорее, согласны» 22% респондентов.

Среди тех государственных  и общественных институтов, которые должны нести основную ответственность за развитие духовно-нравственного состояния общества в современной России, респонденты чаще всего называли: семью (67%), образовательные учреждения (48%), государственную власть (45%), СМИ (28%). Заметно реже в числе трех возможных вариантов упоминались религиозные институты (18%), общественные организации (6%), поп-звезды и другие образцы для подражания (3%).

В то же время  многие из общественных институтов, на которые возлагается функция духовно-нравственного воспитания, с нею, по мнению москвичей, не справляются. 68% респондентов в целом согласились с утверждением, что российские власти ничего не делают для поддержания нормального морального и нравственного климата в стране (36% — «полностью согласны», 32% — «скорее, согласны»). Им готовы возразить 23% участников опроса, и 9% затруднились ответить.

По мнению 67% опрошенных, современное телевидение  оказывает негативное воздействие  на детей и подростков в России, разрушает их моральные качества, приучает к жестокости. Лишь 14% разделяют противоположную точку зрения: телевидение оказывает позитивное влияние на молодежь, воспитывает свободных и инициативных людей, приспособленных к реальной жизни. 13% участников опроса не видят какого-либо заметного влияния электронных СМИ на нравственное состояние молодого поколения россиян.

Что касается традиционных институтов формирования моральных  норм – религиозных организаций, то в отношении к ним участники опроса разделились на две примерно равные части. 54% опрошенных позитивно оценивают усиление роли религиозных организаций в воспитании детей и молодежи, полагая, что это приведет к оздоровлению нравственного климата в обществе. 42% скорее или полностью не согласны с этим утверждением.

Данные, полученные в ходе опроса, были обсуждены в рамках экспертного клуба, действующего при агентстве Imageland PR. При этом большинство экспертов сошлись во мнении, что цифры были бы еще более удручающими, если бы исследование проводилось не в Москве, а по всей России. Как утверждает исполнительный секретарь Межрелигиозного совета России Роман Силантьев, «нравственный кризис – это отсутствие у людей нравственного стержня, то есть размывание понятий “добро” и “зло”… Бывают общества, в которых представления о добре и зле полностью размыты, и дети воспитываются в такой “системе ценностей”, где ценностей попросту нет. Сейчас, к сожалению, мы близки к этому состоянию».

По мнению директора  по исследованиям и специальным проектам агентства Imageland PR Евгения Кузнецова, хотя данные опроса оказались вполне предсказуемыми, они примечательны, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, они красноречиво свидетельствуют об очевидном общественном запросе на более активную роль государства в регулировании ситуации в сфере морали. Во-вторых, исследование дает весьма неутешительное понимание того, что население воспринимает СМИ как существующий сам по себе, автономный от общества объект, который несет определенное разрушительное воздействие, и дожидаться от него какой-то моральной воспитательной работы бесполезно. Поэтому общество в целом не имеет ничего против ни цензуры, ни контроля государства над «четвертой властью», в той или иной форме.

Андрей Юревич и  Дмитрий  Ушаков отмечают, чтокрайне тревожное нравственное состояние нашего общества проступает также в его социологических и психологических исследованиях. Часто констатируется и антагонистическое противостояние двух видов морали: морали богатого меньшинства и морали бедного большинства, хотя, конечно, видов морали и их «антагонистических противостояний» в нашем социуме можно обнаружить намного больше.

И.В.Щербакова  и В.А.Ядов сравнивали такую форму  проявления вежливости, как придерживание  двери в метро следом идущему  пассажиру, у жителей Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода и Будапешта. Наихудшие показатели продемонстрировали москвичи, а наилучшие – жители Будапешта, причем в Будапештском метро  это чаще всего делала молодежь, а у нас – люди среднего и  пожилого возраста. Некоторые российские респонденты сравнивали поездку  в метро в час пик с борьбой за выживание, в которой другие пассажиры воспринимаются как конкуренты за место в вагоне. Канадские социологи в 2006 г. провели исследование, продемонстрировавшие, что по частоте случаев helping behavior, выражающегося в готовности помочь ближнему, Москва замыкает список из 48 городов мира. Другие сравнительные исследования бытовой культуры также демонстрируют, что по уровню хамства, агрессивности и ненависти к себе подобным мы явно лидируем, причем наблюдается  тенденция к «брутализации», т.е. к еще большему ужесточению нашей общественной жизни (закономерно, что термин «брутализация» занимает видное место в терминологическом аппарате отечественной социологии). «Брутализируется» все – от отношений между супругами, нанимающими киллеров для решения внутрисемейных вопросов, до способов совершения самоубийств. А около 50% наших сограждан признаются, что хамят окружающим регулярно, считая такое поведение социальной нормой, причем наиболее часто это делают молодые и хорошо обеспеченные люди. 

Получены данные о том, что в нашей стране намного  больше, в сравнении, например, с  США, респондентов, утвердительно отвечающих на вопрос о том, «Может ли человек  нарушать закон и при этом быть правым?». А число лиц, считающих, что законы нельзя нарушать ни при  каких обстоятельствах, т.е. подлинно законопослушных, по крайней мере, на словах, в течение последних 15 лет  практически не меняется и составляет 10-15%. В отличие от западных стран, где моральная и правовая социализация происходит в основном через подражание принятым в обществе нормам и законам, в нашей стране этот процесс либо «застревает» на начальной стадии, где послушание обеспечивается с  помощью страха наказания, либо, минуя  средний уровень, сразу «проскакивает» к высшему, характеризующемуся опорой на высшие этические принципы и совесть. Аналогичные результаты дает изучение моральных суждений младших школьников, которые считают основными причинами  совершения поступков страх наказания  и сочувствие, причем за последние 70 лет эта схема объяснения мало изменилась.

Моральная деградация нашего общества констатируется представителями  самых различных наук, и ее можно  считать подлинно «междисциплинарным»  фактом. Психологи демонстрируют, что  «Россия на долгие годы оказалась  «естественной лабораторией», где  нравственность и правовое сознание граждан проходили суровые испытания». Социологи показывают, что «в конце XX–начале XXI века российское общество, ввергнутое государством сначала в  «перестройку», а затем в «радикальные реформы», постоянно испытывало моральные  девиации и дефицит не столько  социальных, экономических и политических, сколько нравственных ориентиров, ценностей и образцов поведения». Они же констатируют «моральную аберрацию» мышления наших политиков – его дистанцирование от моральных ценностей и ориентиров, которые в нем вытеснены категориями экономического характера, такими как экономический рост, размер ВВП, показатели инфляции и др. Экономисты отмечают, что «среди составляющих той непомерной социальной цены, которую пришлось заплатить за радикальные экономические реформы в России, - пренебрежение нравственно-психологическим миром человека», подчеркивая «интенсивное искоренение морально-этической составляющей из социального бытия».

Социологи констатируют, что «Сегодня, в условиях интенсивной  экспансии уголовно-криминальной субкультуры  в обыденную жизнь россиян, у  социума остается немного каких-либо социальных ограничителей, позволяющих  противостоять этой экспансии. Нормативная  система преступного мира, активно  ретранслируемая через СМИ и  продукцию массовой культуры, находит  благодатную почву в обществе, испытывающем дефицит социальных ценностей (ценностную аномию), а традиционное для российской культуры непочтительное отношение к формально-юридическому закону только облегчает такое «вторжение»: сегодня в представлении многих граждан именно воровской закон олицетворяет собой справедливость».

Характерны и  такие утверждения социологов: «Элементы  криминальной субкультуры сегодня  так или иначе присутствуют во всех сферах жизни российского общества – от повседневной жизни до правил организации экономической и  политической «игры», от межличностных  отношений до социальных институтов»; «Криминальная субкультура в  последние годы масштабно проникает  и в массовый культурный продукт  – художественные фильмы и сериалы, блатные песни, звучащие по радио, в  ресторанах, кафе, транспорте, детективы  и боевики (которыми завалены все  книжные прилавки), даже в рингтоны для мобильных телефонов». Подмечено, что главный герой наших кинофильмов  и сериалов – «хороший» бандит («Бумер», «Бригада», «Брат» и др.), а  отнюдь не борец с криминалом. По данным опросов, больше половины наших сограждан систематически использует блатной жаргон и т.п. На наших телеканалах еженедельно выходит более 60 информационных выпусков, посвященных криминальным сюжетам.

Главная мотивация  ЗМИ и особенно телевидения –  это привлечение большинства  зрителей и получение максимальных прибылей от рекламы, то есть на первом месте стоят деньги, а отрицательное  влияние сцен насилия, разврата, вседозволенности на нравственность населения учитывается  в последнюю очередь.

Отечественные и зарубежные исследователи отмечают очень большой уровень отрицательного влияния низкопробного информационного  продукта на психику и мораль населения  и особенно молодежи. По данным Американской медицинской ассоциации, за годы, проведенные в школе, среднестатистический ребенок видит по телевизору 8000 убийств и 100 000 актов насилия. Кроме того, исследователи пришли к выводу, что телевидение пропагандирует распущенность, ведь в 91% эпизодов, которые показывают сексуальную связь между мужчиной и женщиной, партнеры не состоят в браке. Если взрослый человек еще может критически оценивать такую телепродукцию и отмежевывать выдумку от реальности, то ребенок часто воспринимает телевизионные схемы как план для реализации в жизни, и у него постепенно формируется криминальный стиль мышления. Если тебя обидели — ты должен дать сдачи и уничтожить обидчика, если ты понимаешь, что не можешь достичь желаемого законным путем, — не страшно в чем-то переступить черту; если ты богат и силен — закон для тебя не писан. Так дети привыкают к криминальным сценам, усваивают ложную истину, что основной путь решения большинства проблем — насильственный, и у них формируются довольно странные идеалы или образцы для подражания (положительный герой боевика стреляет и убивает в четыре раза больше, нежели герой отрицательный). По данным социологического исследования кандидата психологических наук О.Дроздова (Институт психологии им. Г.Костюка АПН Украины), 58% молодежи стремятся копировать поведение телегероев, преимущественно из зарубежных фильмов, а 37,3% молодежи готовы совершить противоправные действия, беря  пример с телегероев.

Авторы социологического исследования, проведенного в 80-х годах  в США среди осужденных преступников, обнародовали следующие факты: 63% осужденных преступников заявили, что они совершили преступление, копируя телевизионных героев, а 22% — переняли из телефильмов «технологию» преступления.

Все это приведет к тому, что остается достаточно высоким уровень криминализованости общества. Россия входит в пятёрку  «лидеров» по количеству убийств  среди стран, на территории которых  не ведется широкомасштабных военных  действий.

Получается довольно парадоксальная ситуация: безнравственность  порождает такие социальные отклонения, как преступность, на что сейчас исследователи стали обращать внимание, а преступность, в свою очередь, порождает  безнравственность, бездуховность. Ю.М. Антонян и В.Д. Пахомов пишут  в этой связи, что преступность оказывает  влияние "на нравственно-психологический  климат в обществе, на воспитание подрастающего  поколения, наносит огромный материальный ущерб, подрывает экономику. В частности, лица, сосредоточивающие в своих  руках за счет совершения преступлений значительные материальные средства, демонстрируют уровень жизни, недоступный  большинству людей. Многие, особенно молодые, начинают рассматривать этот уровень как некий эталон". И подобные ситуации вполне естественны  и психофизиологически обоснованны. В данном случае действует принцип, имеющий психофизиологическую основу и выражающийся пословицей "свято  место пусто не бывает". Место  нравственности заступает ее противоположность - безнравственность.