Соотношение научной и житейской психологии

Соотношение научной и житейской  психологии.

 

С  ограничением  предмета  и  появлением  специальных  методов  его

исследования  связаны  существенные  различия   научной   и   житейской

психологией: 1) откуда  и  каким  путем  приобретаются  психологические

знания;  2)  в  каких  формах  они  сохраняются  и  3)  благодаря  чему

передаются, воспроизводятся.

 

Любая наука  имеет в  качестве  своей  основы  некоторый  житейский,

эмпирический  опыт людей. Например, физика  опирается  на  приобретаемые

нами в повседневной жизни знания о движении и падении тел, о  трении  и

инерции, о свете, звуке, теплоте и многом другом.

Математика  тоже  исходит  из  представлений  о   числах,   формах,

количественных  соотношениях,  которые  начинают  формироваться  уже  в

дошкольном возрасте.

Но иначе  обстоит дело с психологией. У  каждого из  нас  есть  запас

житейских  психологических  знаний.  Есть  даже  выдающиеся   житейские

психологи. Это, конечно, великие писатели, а также  некоторые (хотя и не

все)  представители  профессий,  предполагающих  постоянное  общение с

людьми: педагоги, врачи, священнослужители и др. Но, и обычный  человек

располагает определенными  психологическими  знаниями.  Об  этом  можно

судить по тому,  что  каждый  человек  в  какой-то  мере  может  понять

другого, повлиять на его поведение, предсказать  его  поступки,  учесть

его индивидуальные особенности, помочь ему и т. п.

Давайте  задумаемся  над  вопросом;  чем  же  отличаются  житейские

психологические знания от научных?

Я назову пять таких  отличий.

Первое: житейские  психологические знания конкретны; они  приурочены

к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам.  Говорят,

официанты и  водители такси – тоже хорошие  психологи. Но в каком смысле,

для  решения  каких  задач?   Как,   мы   знаем,   часто   –   довольно

прагматических. Также конкретные прагматические задачи решает  ребенок,

ведя себя одним  образом с матерью, другим – с  отцом,  и  снова  совсем

иначе – с  бабушкой. В каждом конкретном случае он точно знает, как надо

себя вести, чтобы добиться желаемой цели. Но вряд ли мы  можем ожидать

от него такой  же проницательности в отношении  чужих бабушки  или  мамы.

Итак, житейские  психологические знания  характеризуются  конкретностью,

ограниченностью задач, ситуаций и лиц, на которые  они распространяются.

 

Научная же психология, как и всякая наука, стремится  к  обобщениям.

Для этого она  использует научные понятия. Отработка  понятий –  одна  из

важнейших  функций  науки.  В  научных  понятиях  отражаются   наиболее

существенные  свойства предметов и явлений, общие связи  и  соотношения.

Научные  понятия  четко  определяются,  соотносятся  друг   с   другом,

связываются в  законы.

Например, в  физике  благодаря  введению  понятия  силы  И.  Ньютону

удалось описать  с  помощью  трех  законов  механики  тысячи  различных

конкретных  случаев движения и механического  взаимодействия тел.

То же происходит  и  в  психологии.  Можно  очень  долго  описывать

человека,  перечисляя  в  житейских  терминах   его   качества,   черты

характера, поступки, отношения с другими людьми. Научная же  психология

ищет  и  находит  такие   обобщающие   понятия,   которые   не   только

экономизируют описания, но  и  за  конгломератом  частностей  позволяют

увидеть  общие  тенденции  и  закономерности  развития  личности  и ее

индивидуальные  особенности. Нужно  отметить  одну  особенность  научных

психологических понятий: они часто  совпадают  с  житейскими  по  своей

внешней форме, т. е.  попросту  говоря,  выражаются  теми  же  словами.

Однако  внутреннее  содержание, значения  этих  слов,   как   правило,

различны. Житейские  термины обычно более расплывчаты  и многозначны.

Однажды старшеклассников попросили письменно  ответить  на  вопрос:

что такое личность? Ответы оказались очень  разными,  а  один  учащийся

ответил так: "Это то, что следует проверить по документам". Я  не  буду

сейчас говорить о том, как понятие "личность"  определяется  в  научной

психологии. Скажу  только, что определение это сильно расходится с  тем,

которое было предложено упомянутым школьником.

Таким образом, опытом житейской психологии является  индивидуальный

опыт со всеми  его  нюансами.  Приобретается  он  случайным  образом,  и

психологические знания, необходимые человеку для  жизни, извлекаются  из

него, как правило, интуитивно и  несистематически.  Научная  психология

базируется  на опыте, который с самого начала является  абстрагированным

от многих  деталей,  понятийно  оформленным.  Отличны  и  пути,  методы

познания  –  целенаправленного,  систематизированного,  инструментально

оснащенного. Для научного  психолога   удачная   догадка   становится

гипотезой, допускающей  экспериментальную проверку. Конечно, эксперимент

возможен и  в житейской психологии,  и  люди  часто  прибегают  к  этому

эффективному  средству  получения  необходимой  информации  (не  ожидая

подходящего  случая,  а  активно   организуя   его).   Однако   научно-

психологические эксперименты отличаются не  только  большей  строгостью

своих гипотез, но и условиями проведения. В современной  психологии  эти

условия  нередко  отделены  от  жизненной  конкретности  и  даже  могут

искажать ее.

 

Отличаются  и результаты экспериментов:  ученым  нередко  приходится

отказываться  от собственных обыденных  представлений,  "не  веря  своим

глазам".

 

Следует обратить внимание на то, что  в  первых  научных  описаниях

психических явлений  исследователи привлекали свой личный  опыт.  Однако

главная ценность этих описаний состоит не только в  их  проницательности

и детальности, а в том, что они оказались  удачными обобщенными  схемами

для постановки научно-исследовательских задач.

 

Типичный  пример.  Об  одном  из  первых  "учебников   психологии",

написанном  учеником  Вундта,  американским  психологом   и   философом

У.Джемсом (1842-1910) широко представлен  материал  житейского  (в  том

числе авторского) психологического опыта,  а  также  общие  модели  его

научного понимания, актуальные до сих пор.

 

Второе отличие  житейских психологических знаний состоит в том,  что

они носят интуитивный  характер.  Это  связано  с  особым  способом  их

получения: они приобретаются путем практических  проб  и прилаживаний.

Подобный способ особенно отчетливо виден у детей. Я уже упоминала об их

хорошей  психологической  интуиции.  А  как  она   достигается?   Путем

ежедневных  и даже ежечасных испытаний, которым  они подвергают  взрослых

и о которых  последние  не  всегда  догадываются.  И  вот  в  ходе  этих

испытаний дети обнаруживают, из кого можно "вить веревки",  а  из  кого

нельзя.

Часто педагоги и тренеры находят  эффективные  способы  воспитания,

обучения,  тренировки,  идя  тем  же  путем:  экспериментируя  и  зорко

подмечая малейшие положительные результаты, т. е. в  определенном смысле

"идя  на  ощупь".  Нередко  они   обращаются  к  психологам  с  просьбой

объяснить психологический  смысл найденных ими приемов.

В отличие от этого научные  психологические  знания  рациональны  и

вполне  осознанны.  Обычный  путь   состоит   в   выдвижении   словесно

формулируемых гипотез и проверке логически  вытекающих из них следствий.

 

Из  выше  изложенного  можно  сделать  вывод,  что  обширный   опыт

житейской психологии сохраняется и существует  в  соответствии  с  теми

видами практики, из которых он получил и которые  он  обнаруживает.  Он

может  быть  упорядочен  в  традициях  и  обрядах,  народной  мудрости,

афоризмах, однако основания таких систематизаций остаются  конкретными,

ситуативными.  Если  ситуативные  выводы  противоречат   один   другому

(например, едва  ли  найдется  пословица,  к   которой  нельзя  подобрать

другую, обратную по значению), то житейскую мудрость это не смущает, ей

нет нужды стремиться к единообразию.

Научная  психология  систематизирует  знания  в  форме   логических

непротиворечивых  положений,  аксиом  и  гипотез.  Знания   направленно

аккумулируются,  служат  базой  расширения   и   углубления   найденных

закономерностей, и происходит это именно благодаря  наличию специального

предметного языка.

 

Не следует  понимать точное определение предмета научной  психологии

как ограничение  ее исследовательских  возможностей.  Например,  научная

психология  активно вторгается в житейский опыт,  справедливо  претендуя

на новое  освоение общественного  фактического  материала.  Закономерны,

поэтому постоянные требования точно пользоваться  имеющимся  понятийным

аппаратам (и  только им), это защищает опыт  от  "засорения"  житейскими

ассоциациями.

 

Типичный пример. Закономерна научная строгость  выдающего  русского

физиолога  и  психолога  И.П.Павлова,  запрещавшего  своим  сотрудникам

говорить   и   подопытных   животных:   собака   "думала,   вспоминала,

почувствовала". Правильное исследование поведения животных предполагает

интерпретацию результатов только в терминах научной  теории,  в  данном

случае –  разработанной в павловской школе  рефлекторной  теории  высшей

нервной деятельности.

Третье отличие  состоит в способах передачи знаний и  даже  в  самой

возможности  их  передачи.  В  сфере  практической   психологии   такая

возможность весьма ограничена. Это  непосредственно  вытекает  из  двух

предыдущих  особенностей  житейского  психологического  опыта   –   его

конкретного  и  интуитивного  характера.  Глубокий   психолог   Ф.   М.

Достоевский выразил  свою интуицию в написанных им произведениях, мы  их

все прочли –  стали мы после этого столь  же проницательными психологами?

Передается  ли житейский опыт от  старшего  поколения  к  младшему?  Как

правило, с большим  трудом и  в  очень  незначительной  степени.  Вечная

проблема "отцов  и детей" состоит как раз  в том, что  дети  не  могут  и

даже не хотят  перенимать опыт отцов. Каждому новому поколению,  каждому

молодому человеку приходится самому "набивать шишки"  для  приобретения

этого опыта.

В то же время  в науке знания аккумулируются и  передаются с большим,

если можно  так выразиться, КПД.  Кто-то  давно  сравнил  представителей

науки с пигмеями, которые стоят на  плечах  у  великанов  –  выдающихся

ученых прошлого. Они, может  быть,  гораздо  меньше  ростом,  но  видят

дальше, чем  великаны, потому что  стоят  на  их  плечах.  Накопление  и

передача  научных  знаний  возможна  благодаря  тому,  что  эти  знания

кристаллизуются  в  понятиях  и  законах.  Они  фиксируются  в  научной

литературе  и передаются с помощью вербальных  средств,  т.  е.  речи  и

языка.

Таким образом, обыденные  психологические знания, казалось бы, легко

доступны. Советы бывалых людей, отточенные афоризмы мыслителей содержат