Выгодский мышление и речь

Для мыслительной деятельности человека существенна  ее связь не только с чувственным  познанием, но и с языком, речью. Благодаря речи становится возможным отвлечь от познаваемого объекта то или иное его свойство и закрепить, зафиксировать представление или понятие о нем в специальном слове. Мысль обретает в слове необходимую материальную оболочку, в которой она и становится непосредственной действительностью для ее субъекта, других людей и нас самих. Человеческое мышление невозможно без языка. Всякая мысль возникает и развивается в неразрывной связи с речью. Чем глубже и основательнее продумана та или иная мысль, тем более четко и ясно она выражается в словах. И наоборот, чем больше совершенствуется, оттачивается словесная формулировка какой-то мысли, тем отчетливее и понятнее становится сама эта мысль.

Формулируя свои размышления  вслух для других, человек тем  самым формулирует их и для  себя. Такое формулирование, закрепление, фиксирование мысли в словах помогает задержать внимание на различных  моментах и частях этой мысли и  способствует более глубокому ее пониманию. Благодаря этому и  становится возможным развернутое, последовательное, систематическое  рассуждение, т. е. четкое и правильное сопоставление друг с другом всех основных мыслей, возникающих в процессе мышления.

В слове заключены важнейшие  предпосылки дискурсивного, т. е. рассуждающего, логически расчлененного и осознанного  мышления. Благодаря формулированию и закреплению в слове, мысль  не исчезает и не угасает, едва успев  возникнуть. Она прочно фиксируется  в речевой формулировке – устной или даже письменной. Поэтому всегда существует возможность в случае необходимости снова вернуться  к этой мысли, еще глубже ее продумать, проверить и в ходе рассуждения  соотнести с другими мыслями. Формулирование мыслей в речевом  процессе является важнейшим условием их формирования.

Вопрос о связи мышления и речи является для психологии крайне важным. Он привлекал к себе внимание ученых на протяжении всей истории  развития психологических исследований. Предлагаемые решения были различными – от полного разделения речи и мышления и признания их совершенно независимыми друг от друга функциями до столь же однозначного и безусловного их соединения вплоть до абсолютного отождествления. Современная психология рассматривает мышление и речь как неразрывно связанные, но в то же время самостоятельные реальности.

Значительный вклад в  решение проблемы соотношения мышления и речи внес Л.С. Выготский. Он писал: «Слово так же относится к речи, как и к мышлению. Оно представляет собой живую клеточку, содержащую в самом простом виде основные свойства, присущие речевому мышлению в целом. Слово – это не ярлык, наклеенный в качестве индивидуального  названия на отдельный предмет: оно  всегда характеризует предмет или  явление, обозначаемое им, обобщенно  и, следовательно, выступает как  акт мышления. Но слово – это  также и средство общения, поэтому  оно входит в состав речи. Именно в значении слова завязан узел того единства, которое мы называем речевым мышлением».

С точки зрения Л.С. Выготского, первоначально мышление и речь выполняли  различные функции и развивались  относительно самостоятельно. В филогенезе и онтогенезе мышления и речи отчетливо  выделяется доречевая фаза в развитии интеллекта и доинтеллектуальная фаза в развитии речи. У маленьких детей и высших животных обнаруживаются своеобразные средства коммуникации, не связанные с мышлением, – выразительные движения, жесты, мимика, отражающие внутренние состояния живого существа, но не являющиеся знаком или обобщением, – в свою очередь есть такие виды мышления, которые не связаны с речью.

Л.С. Выготский считал, что  в возрасте около двух лет наступает критический, переломный момент: речь становится интеллектуальной, а мышление – речевым. Признаками наступления перелома в развитии обеих функций являются быстрое и активное расширение словарного запаса ребенка и стремительное увеличение коммуникативного словаря. Ребенок впервые открывает для себя символическую функцию речи, осознает обобщающее значение слова как средства общения и начинает пользоваться им как для коммуникации, так и для решения задач. Ребенок начинает называть разные предметы одним и тем же словом – это прямое доказательство того, что он усваивает понятия.

В окружающем нас мире бесконечно много различных предметов и  явлений. Если бы мы стремились назвать  каждое из них отдельным словом, то тот словарный запас, которым  мы должны были бы пользоваться, стал бы необозримым, а сам язык – недоступным  человеку. Такой язык не мог бы служить  средством коммуникации. Однако нам  нет необходимости придумывать  специфическое название, отдельное  слово для каждого отдельно существующего  предмета или явления. В своем  общении и мышлении мы вполне обходимся  словарным запасом, количество слов в котором намного меньше числа  обозначаемых с их помощью предметов  и явлений. Это возможно потому, что  каждое слово представляет собой  понятие, относящееся не к одному предмету, а к целому классу однотипных предметов, выделяемых по совокупности общих, специфических и существенных признаков. Понятие определяется как  форма мышления, отражающая существенные свойства, связи и отношения предметов  и явлений, выраженная словом или  группой слов.

Понятие позволяет обобщать и углублять знания об объекте, выходя в его познании за пределы непосредственно  воспринимаемого. Понятие выступает  как важный элемент не только мышления и речи, но и восприятия, внимания, памяти. Оно придает всем этим процессам  избирательность и глубину. Пользуясь  понятием для обозначения предмета или явления, мы как бы автоматически  видим в них (понимаем, представляем, воспринимаем и вспоминаем о них) больше, чем нам дано непосредственно  через органы чувств.

Из множества качеств  и свойств, заключенных в слове-понятии, ребенок сначала усваивает лишь те, которые непосредственно выступают  в совершаемых им действиях с  соответствующими предметами. В дальнейшем, по мере получения и обогащения жизненного опыта, им усваивается более глубокий смысл понятия, включая и те качества соответствующих предметов, которые  прямо не воспринимаются. Процесс  формирования понятия начинается задолго  до овладения речью, но становится по-настоящему активным лишь тогда, когда ребенок  уже достаточно овладел речью  как средством общения и развил свой практический интеллект.

Первое слово ребенка  выступает по своему значению как  целая фраза. То, что взрослый выразил  бы в развернутом предложении, ребенок  передает одним словом. В развитии семантической (смысловой) стороны  речи ребенок начинает с целого предложения  и только затем переходит к  использованию частных смысловых  единиц, таких как отдельные слова. В начальный и конечный моменты  развитие семантической и физической (звуковой) сторон речи идет разными, как  бы противоположными путями. Смысловая  сторона речи разрабатывается от целого к части, в то время как  физическая ее сторона развивается  от части к целому, от слова к предложению.

Для понимания  отношения мысли к слову важное значение имеет внутренняя речь. В отличие от внешней речи она обладает особым синтаксисом. Превращение внешней речи во внутреннюю происходит по определенному закону: в ней в первую очередь сокращается подлежащее и остается сказуемое с относящимися к нему частями предложения. Основной синтаксической формой внутренней речи является предикативность. Примеры предикативности обнаруживаются в диалогах хорошо знающих друг друга людей, «без слов» понимающих, о чем идет речь. Таким людям нет, например, никакой необходимости в том, чтобы всегда называть предмет разговора, указывать в каждом произносимом ими предложении или фразе подлежащее: в большинстве случаев оно им хорошо известно.

Еще одной особенностью семантики  внутренней речи является агглютинация, т. е. своеобразное слияние слов в  одно с их существенным сокращением. Возникающее в результате слово  как бы обогащается двойным смыслом, взятым по отдельности от каждого  объединенного в нем слова. Так, в пределе можно дойти до слова, которое вбирает в себя смысл  целого высказывания. Слово во внутренней речи является «концентрированным сгустком смысла». Чтобы полностью перевести  этот смысл в план внешней речи, пришлось бы использовать, вероятно, не одно предложение. Внутренняя речь, по-видимому, и состоит из подобного рода слов, совершенно не похожих по структуре и употреблению на те слова, которыми мы пользуемся в своей письменной и устной речи. Такую речь в силу названных ее особенностей можно рассматривать как внутренний план речевого мышления, «опосредующий динамическое отношение между мыслью и словом». Внутренняя речь есть процесс мышления чистыми значениями.

Промежуточное положение  между внешней и внутренней речью  занимает так называемая эгоцентрическая речь. Это речь, направленная не на партнера по общению, а на себя. Наибольшего развития она достигает в трехлетнем возрасте, когда дети, играя, как бы разговаривают сами с собой. Элементы этой речи можно встретить и у взрослого, который, решая сложную интеллектуальную задачу, размышляет вслух, произнося в процессе работы какие-то фразы, понятные только ему самому. При возникновении затруднений в деятельности человека активность его эгоцентрической речи возрастает. Эгоцентрическая речь выступает как внешняя по форме и внутренняя по по ее психологическому значению. По мере развития внутренней речи эгоцентрическая речь постепенно исчезает. На убывание ее внешних проявлений следует смотреть, как считал Л.С. Выготский, как на усиливающуюся абстракцию мысли от звуковой стороны речи, что свойственно речи внутренней.