Древнерусские изразцы

 

План.

1. Введение.

2.  Изразцы.

3. Разновидности и  конструктивное оформление изразцов

4. Изразец в архитектуре  русского средневековья.

5. Изразцовое убранство  православного храма.

6. Заключение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Введение.

Декоративное искусство  играет огромную роль в развитии у человека чувства прекрасного. Оно формирует его эстетические чувства, воспитывает эстетическую восприимчивость, художественный вкус.

Окружающие человека вещи представляют собой материальное, предметное воплощение его чувств. Это раскрытая книга человеческой психологии.

В декоративном искусстве, в отличие от живописи и скульптуры воплощение эмоций и настроений осуществляется не путём воспроизведения видимого мира, а посредством создания новых предметов, не имеющих прямого прообраза в натуре. В этом специфика художественного образа в декоративном искусстве. Поскольку изразцовое искусство является декоративным, то и в нем изобразительное начало играет подчинённую роль

Главное - создание таких  форм и такого декора предмета, которые бы с наибольшей выразительностью и красотой соответствовали практическому назначению и художественному замыслу. Отсюда сами изобразительные мотивы неизменно становятся наиболее условными, обобщёнными. Но эта условность не есть ограниченность, а специфический язык, дающий огромные возможности для решения творческих задач. Изразцовое искусство имеет многовековую историю. В нем своеобразно отразились - духовный мир русского народа, эстетические вкусы и понятия. Оно отличается глубокой народностью.

В орнаменте изразцов отразился не только широкий мир, окружающий человека, природы, но ещё и различные привнесённые из других эпох и заимствованные у других народов художественные формы. Однако русский художник претворяет и перерабатывает эти заимствования настолько органично, что они становятся подлинным, самобытным явлением его творчества. Общность форм и орнаментов русского декоративного искусства с формами и орнаментами других народов не лишает его своеобразия, а лишь подтверждает широкие культурные связи русского народа.

В данной работе была сделана попытка проследить, как далеко простираются корни этого ремесла и какой глубоко национальный характер оно имеет, ведь изразцовое украшение - традиция, бытующая на Руси на протяжении многих столетий; а так же как продолжаются традиции гончарного дела в наши дни.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Изразцы.

 

ИЗРАЗЦЫ́ (ст.-слав. израз, от из- и праслав. razъ, rezъ — "резать, проводить, делать черту"; отсюда образ, образец, обра́зить — украсить; сравн. изображение) — керамические облицовочные плитки. В отличие от плоского кафеля изразцами правильно называть рельефные плитки, которые в старину делали, отминая глину в деревянном коробе, имеющем в днище резной углубленный рисунок наподобие пряничной доски. На глине получался отпечаток в виде выпуклого рельефа. Отсюда и происходит название "изразец" (изрезанный). В дальнейшем это слово распространилось и на древнерусские расписные изразцы, имеющие на обратной стороне коробчатый выступ — румпу — для лучшего крепления к стене или печи. Еще одно название — абраща́тый (резной, от абрис). Изразцовое искусство восходит к строительным приемам Древнего Египта и Месопотамии. Самая древняя форма облицовочной керамики — глазурованные "гвозди" в глинобитной стене, разноцветные шляпки которых создают на поверхности зигзагообразный узор (2-я пол. 4 тыс. до н. э.; см. т. 9, рис. 462). В Вавилоне глиняные стены облицовывали для прочности и красоты глазурованными кирпичами (см. т. 2, рис. 358—360). Керамические плитки использовали в архитектуре Византии, Равенны (см. "полихромный стиль"). Из Византии искусство облицовочной керамики перенесено на Русь — в Киев, Владимир. Яркие, "поливные" полихромные изразцы — непременная принадлежность архитектуры Персии, Турции, стран Средней Азии XIII—XVI вв. (рис. 39, 40). В искусстве Магриба (арабского Запада) и в испано-мавританской архитектуре глазурованные плитки называли зилли́дж (см. также арабское искусство; мусульманское искусство). В Древней Руси XVI в., после монголо-татарского нашествия, много строили, восстанавливая старые города и храмы. Но искусство белокаменной резьбы владимиро-суздальской школы было утрачено. Замена белокаменных стен на кирпичные привела к идее декорирования быстрым и дешевым способом — рельефными кирпичами, отминая их в резных коробах. Вначале такие изразцы белили вместе со стеной — они имитировали белокаменную резьбу. Использовали и красные терракотовые плитки цвета обожженной глины. Известно, что в 1476 г. декоративные детали из терракоты применяли мастера псковской архитектурной школы. Изразцы покрывали самой распространенной тогда зеленой — муравленой — свинцовой глазурью. Но прозрачная глазурь на красном фоне глины давала грязноватый тон, поэтому стали использовать белый ангоб. В начале XVII в. псковичи заимствовали из Западной Беларуси и Литвы (с 1569 г. объединенных с Польшей в Речь Посполитую) рецепты приготовления кроющих (опаковых) эмалей: желтых, белых, коричневых, синих, зеленых. Блеск и яркость рельефных полихромных изразцов позволили использовать их для наружного архитектурного декора. Изразцами облицованы Княжеские палаты в Угличе, постройки в Троице-Сергиевой лавре, Великом Устюге, Ярославле, Костроме¹. В Москве изразцами украсили храм Василия Блаженного (1555—1561; декор XVII в.), церковь Троицы в Никитниках (1628—1653), Крутицкий терем (1693—1694).

3. Разновидности и конструктивное оформление изразцов

При описании терракотовых изразцов XYI-го и первой половины XYII-го века указывались основные четыре типа этих красных печных изразцов: стенные, поясовые, перемычки и городки . При дальнейшем развитии изразцового производства во второй половине XYII-го столетия, когда изразцы начали применяться не только для печной, но и для наружной облицовки, появились их новые формы. В связи с той или другой формой, профилем, назначением и местом в кладке, изразцы получали и разные названия.

Для круглых  печей и поставленных над ними в верхних этажах «проводных труб» для карнизов («подзоров») и физов («поясов») на барабанах и шеях церковных глав применялись изразцы круглые, выгнутые, называвшиеся так в отличие от плоских. Карнизы печей и наружных фасадов составлялись из подзорных изразцов, а фризы - на поясовых. Изразцы, составляющие надкарнизную полку перапета печи, назывались листвою, венчающие печь антефиксы и акротерии, назывались листвою, венчающие печь антефиксы и акротерии - городками, а столбики-консоли у основания печи - ногами. Профилеванные фасонные изразцы носили название: валик, свес (каблук), уступ (обращенный каблук). Изразцы фигурного силуэта назывались: выступающие вперед точеные на круге украшения, горлом уходящие в глубь стенной кладки - шарами, а плоские удлиненные, фигурного силуэта - языками .

Конструктивной  особенностью изразца, отличающей его  от других керамических облицовочных плит и плиток, является его румпа, глиняная коробка для крепления изразца в стенной или печной кладке. Румпа - обычная принадлежность как печных, так и наружных древнерусских изразцов. Последнее необходимо отметить и подчеркнуть, так как в литературе нашей имеется ошибочное утверждение, что румпа - принадлежность только печного изразца и не применялась при облицовке наружных стен . Для внесения в этот вопрос полной ясности, необходимо указать, что в многовековой истории русской керамики в отдельные периоды ее развития производились и применялись и плиты без румпы. Так, олицовочные неглазурованные плитки XI - XIII-го столетия известны в Киеве, белгородке и Старой Рязани . В Московской Руси в конце XY-го и начала XYI-го века изготовлялись терракотовые рельефные плиты для наружной облицовки зданий. С середины XYI-го до конца XYII-о века вырабатывались мемориальные плиты во Пскове. Все эти плиты и плитки не имели румпы.

Но с середины XYI-го века начинает развиваться на Руси производство изразцов, продолжающееся преемственно и в следующих столетиях. Эти изразцы обязательно имели румпу, независимо от их применения в печной или наружной облицовке. В настоящее время известен способ крепления наружных изразцов с построек XYI - XYIII-го столетий из Астрахани, великого Устьюга, Владимира, Иосифо-Волоколамского монастыря, Костромы, Москвы, Нижнего Новгорода, Новгорода, Нового Иерусалима, Романово-Борисоглебска, Ростова, Твери, Углича, Ярославля; эти наружные изразцы всегда снабжены румпой.

Чтобы не перегружать  изложение перечнем всех построек в названных четырнадцати городах и сохранить примерам конкретность, приведем перечень лишь известных Московских построек с наружной облицовкой изразцами, имеющими румпы: в Кремле - Верхоспаский собор, на красной площади - собор Василия Блаженного и Земской приказ; церкви Григория Неокессарийского на Большой Полянке, Николы Явленного на Арбате, Троицы в Зубове, Ермолая на Большой Садовой. Терракотовые красные изразцы для печей XYI-го и первой половины XYII-го века имели своеобразное технически конструктивное оформление, подробно описанное в первом выпуске. Его основной особенностью являлись - коробчатая румпа для крепления и отсутствие угловых изразцов, заменявшееся двумя прямыми изразцами, румпы которых срезаны под углом 45градусов.

Со второй половины XYII-го столетия румпы изразцов имеют новую форму, сохранившуюся через XYIII и XIX-е столетия до XX-го века на небольших заводах, выделывавших белые печные кафли, типа называвшегося «московскими». Второй тип румпы точится отдельно от изразца на гончарном круге, в виде цилиндрика, обычно с двойным ободком наверху, называвшимся «бунтик». Здесь же на круге, цилиндр мнут, придавая ему четырехугольную форму с мягкими углами. В таком виде будущую румпу снимают с круга и ставят «провялить». Затем у нее разбивают и расширяют деревянной линейкой низ и примазывают ее к изнанке мягкого изразца, еще находящегося в форме. Изразец переворачивают вверх лицом, снимают с него форму и ставят его на полутвердую румпу для сушки. Обычная высота румпы этого типа на старых изразцах - 9 - 11 см., но иногда они делались значительно выше. Более высокие точеные румпы приделывались к выступающим профилеванным изразцам наружной облицовки: например, карнизный изразец из Углича обычной «ярославской» формы имеет румпу в 19 см, а розетка оконных наличников Крутицкого терема в Москве - 26 см.

Помимо конструктивного  значения при сушке и креплении изразцов, румпы древнерусских изразцов являются исключительно ценным материалом для распознавания самих изразцов. Различные типы коробчатой румпы красных изразцов первой половины XYII-го века и фасонной румпы поливных изразцов второй половины того же столетия, отсутствие у первых и наличие у вторых оформленных углов - уже сами по себе помогают ориентироваться в типе и датировке изразца.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Изразец в архитектуре русского средневековья

Древнерусский изразец заметен и любим и в музейной экспозиции, и в архитектурном декоре - привлекает нарядностью, сочной декоративностью сюжетов, орнаментов, яркими цветами, звучность которых подчеркнута блестящей фактурой поливной керамики. Добротность исполнения затейливых орнаментов свидетельствует о высоком мастерстве древнерусских керамистов и тонком владении технологией, в то же время некоторая грубоватость и наивность их, в особенности сюжетных изображений, отчетливо проявляет ремесленный характер этих изделий народного искусства, не только радующих глаз, но повествующих многое о художественном сознании той эпохи.

Русский изразец - знаковое явление культуры позднего русского Средневековья. Сам по себе этот невеликий предмет архитектурной  пластики (со стороной примерно от 15 до 30 см), не выдержит сравнения с монументальной архитектурой по своей концептуальной значимости.

Но, будучи первоначально  элементом архитектоники фасада, он возник как одно из средств выражения  художественно- эстетической идеи, традиции понимания в Древней Руси красоты как божественной “благости”, так как считалось, что земная красота, выраженная в украшении храма, «есть отражение небесной красоты, истины и святости».

В храмах Владимиро-Суздальской  Руси домонгольского периода все плоскости стен были покрыты белокаменной резьбой. Наследием этого великолепия в раннемосковских храмах остался белокаменный резной фриз. Резьба по камню была весьма трудоемкой и длительной работой. Знакомство с технологией изготовления кирпича в XV в. создавало условия для расцвета нового вида архитектурного декора - терракотовых плит. Возможность за короткое время оттиснуть в резной форме и обжечь серию повторяющихся элементов не только сокращала срок выполнения декора, но и позволяла значительно улучшить его художественные достоинства.

Строго говоря, терракотовые плиты - еще не изразцы, а их предвестники. Плоские, как кирпич, они декорированы высоким, массивным рельефом, ведь их рисунок должен быть различим с очень большого расстояния.

Архитектурная терракота XIII-XIV вв. и в готической архитектуре, и в переходный период от готики к Ренессансу широко применялась в Западной Европе, и особенно в Италии. Строительство многих русских памятников конца XV-XVI вв., украшенных поясами из терракотовых плит, связано с деятельностью итальянских архитекторов, определивших стилистику орнаментов терракотовых фризов, новизну ренессансных мотивов - это пальметты, крины-трилистники, стилизованные дельфины, профильные терракотовые детали: каблучки и полочки, украшенные акантом, овами, бусами, зубчиками.

В эстетическом плане керамический архитектурный декор имел такое же важное художественное значение, как фрески или иконы. Был даже эпизод в XVI в., когда в декоре княжеских соборов (Успенском в Дмитрове и Борисоглебском в Старице) появились керамические иконы: “Распятие” в виде киота и круглый рельеф “Чудо Георгия о змие” из полихромных поливных изразцов. Предполагается, что их выполнили приглашенные керамисты-иностранцы.

Трудно установить сегодня было ли это единичным  эпизодом в русской архитектуре XVI в. Но традиция украшать изразцами фасады храмов и богатых жилых строений была продолжена и развита в русской архитектуре XVII века.

Параллельно с  архитектурной фасадной керамикой  примерно в последней четверти XVI в. в гончарных слободах зарождалось производство печных изразцов.

В процессе художественной эволюции в течение нескольких веков изразец постепенно утратил свое подчиненное фасадному декору положение и, приобретая все более утилитарный характер, переместился в интерьер, став исключительно принадлежностью малых форм архитектуры. Покрывая значительную площадь облицовки печей, а в поздний период еще и стен, изразец находился в состоянии перманентного развития, и на его трансформацию оказывали влияние многие аспекты. Перенос изразца с небесной высоты фризов и барабанов церковных глав на уровень человеческого взгляда решительно преобразовал качество его орнамента: уменьшились размеры, орнамент стал мельче, появились жанровые или батальные сценки, их дополнили надписи. Конструкция изразца, форма рельефа, способ отделки его поверхности, цвет поливы, виды изображений - все эти характеристики изменялись соответственно сменам стилей декоративно-прикладного искусства и форм архитектуры печей. Своеобразная система отбора западноевропейских мотивов и их частичной переработки русскими мастерами привела к формированию устойчивых специфически русских форм орнаментов, в которых иногда зарубежные прототипы угадывались с трудом.

Процесс зарождения производства собственных изразцов в XVI веке, когда была особенно сильна роль Москвы в становлении общерусского искусства, отражает всю систему функционирования архитектурно-художественных работ и смежных с ними ремесел, происходивших на протяжении XVI-XVII вв. под руководством Приказа каменных дел. Централизованное руководство приводило не только к единообразию изразцовых изделий на весьма обширной территории Московской Руси, но и к нивелированию самобытности развитых ранее школ (например, псковской, сформировавшейся еще в XIV веке) и унификации продукции на всей территории России, что вообще позволяет определить русские изразцы XVI-XVII веков как явление московской культуры. Приказ каменных дел строго регламентировал использование рабочей силы на строительстве. Если по царскому указу начиналось крупное строительство, лучшие мастера созывались со всех городов на весь срок строительства, отказываться никто не мог. Обычай собирать мастеровых людей вместе создавал условия для взаимообмена информацией. Возвращаясь домой, мастера привозили с собой новые веяния, технологические и орнаментальные новшества. С расцветом изразцового искусства в XVII в. в городах, где имелось кирпичное производство и велось обширное строительство, стали возникать местные изразцовые центры. Наиболее крупные из них: - Ярославль, Смоленск, Псков, Балахна, Владимир и Суздаль, Калуга и северные города - Соликамск, Великий Устюг и др. Небольшие очаги местного изразцового промысла имелись во многих крупных монастырях, иногда возникали временные мастерские, функционирующие в период крупного строительства, как, например, в Муроме в 30-е гг. XVII в.