Первые города Сибири

«Башня Давыдовская, что от Тазу реки, угловая четвероугольная, в  вышину по обламки 36 венцов, а мерою  три сажени с аршином, а от обламок  до кровли 10 венцов, мерою сажень, а  стена три сажени, а кругом 12 сажень. Наряду на ней, в верхнем бою 2 пищали затинные железные, ядра железные, у  одной ядро весом 12 золотников, а  у другой 8 золотников. А от Давыдовской  башни до Зубцовской угловой что  от Тазу реки в стене 18 городень, а  мерою 28 сажень с аршином, а в вышину по обламки 21 венцу, мерою 2 сажени без  аршина, а от обламок до кровли 13 венцов, а мерою сажень»

Треть территории кремля (800 кв. м) занимал комплекс воеводского  двора. Его раскопки дали археологам огромное количество предметов быта XVII века — туеса из бересты, железные дужки от ведер, подсвечники, топоры, ножи с орнаментированными рукоятками, сверла, зубила, долота, замки различных размеров, буравы, пробои, дверные засовы, петли, щеколды, деревянные ложки, тарелки, миски, ковши, ушаты, коромысла, черпаки, вальки, формы для печенья, короба, ларчики. Некоторые из этих предметов художественно оформлены. Интересна находка оконной рамы размерами 29x29 см — такие маленькие «оконницы» характерны для XVII столетия. В раме сохранились значительные фрагменты слюды. Обнаружено несколько щипцов, с помощью которых снимался нагар со свеч и лучин. Найдены даже предметы мебели — небольшие лавки-скамейки для горниц и массивное широкое кресло.

К востоку от воеводского  двора, в самом центре крепости, стояла срубленная из кедра соборная Троицкая церковь. Точное время ее закладки неизвестно, но из письменных источников следует, что в 1603 году она уже или существовала, или, по крайней мере, была заложена. Эта церковь сгорела в 1642 году, после чего в начале 50-х годов XVII века (а согласно дендрохронологическому анализу найденных остатков церкви — в 1654–1655 гг.) была срублена новая. Новый храм воздвигался строго по плану старого. Основание здания занимало 550 кв. м.

К югу от стен кремля тянулись постройки посада с церквями Макария  Желтоводского и Успения Богоматери, часовней Василия Мангазейского, большим  комплексом Гостиного двора с  таможенной избой. Десятки входивших  в его состав амбаров занимали около трети всей торговой части  города. Двух- и трехэтажные постройки  Гостиного двора с часовой  и смотровой башнями высоко поднимались  над кровлями жилых изб. К числу  важнейших построек посада относились двухэтажный дом таможенного  головы, съезжая изба, питейный и  зерновой дворы, торговая откупная баня. Главные улицы были замощены деревянными  плахами. От пристани к Гостиному  двору вела лестница. Позади него размещалась  основная часть посада с ремесленными мастерскими.

Мангазея являлась крупным  ремесленным центром, в котором  были представлены почти все ремесленные  специальности, характерные для  большого города — сапожники, косторезы, литейщики. Всего на мангазейском посаде, по подсчетам специалистов, могло  постоянно проживать до 700–800 человек. Кроме того, в пик сезона сюда съезжались многие сотни торговых и  промышленных людей. Именно для них  и было еще в начале XVII века (точная дата неизвестна) построено здание Гостиного двора. В 1631 году во время воеводской смуты оно было разрушено, и в 1644 году жители Мангазеи послали царю Михаилу Федоровичу челобитную о строительстве на собственные средства здания нового гостиного двора.

Гостиный двор являлся  экономическим сердцем города. Его  поиски начались уже в первый сезон  раскопок Мангазеи и увенчались полным успехом. Собранные здесь материалы  открыли многие важные страницы жизни  и быта заполярного торгово-промышленного  города.

На сегодняшний день Мангазея — пока первый и единственный раскопанный  город, относящийся к эпохе освоения гигантских пространств Сибири. Археологический  материал, полученный в результате четырехлетних работ Мангазейской экспедиции, стал одним из важнейших  источников изучения сибирского города XVI–XVII вв. По некоторым вопросам этот источник является сегодня единственным и достаточно надежным, чему способствует точная датировка практически всех, построек города.

 

2.4. Пельма

Характерные для данного  периода градостроительства Сибири черты регулярной планировки отчетливо видны в плане города Пельма.

В Пельме небольшая внутренняя крепость охвачена с двух сторон внешним  острогом, параллельные ряды домов  которого свидетельствует о регулярной планировке, геометрически связанной  с внешним прямоугольным контуром.

Более точные сведения о составе  города были взяты из Грамоты(1624 г., марта 22) из Москвы в Пелым с описанием вновь построенных пелымских укреплений «От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси в Сибирь, в Пелымской город, воеводе нашему Ивану Матвеевичю Вельяминову…», исконный текст которой будет приведен чуть ниже.

 Пелымский кремль (или «город») представлял собой почти квадратный четырехугольник. Крепость имела 4 башни, из них 2 - Рождественская и Никольская, обращенные к Тавде, - были проезжими. Две глухие башни в нашем документе не имеют названий; в источнике конца XVII в. они именуются Пелымской и Тюменской. Башни являлись квадратными срубами со сторонами по 4 сажени. Нет сомнений, что при строительстве Пелымской крепости использовалась 3-аршинная казенная (печатная) сажень в 216 см. Так, например, в грамоте 1624 г. о постройке верхотурских укреплений речь шла именно о печатной сажени.

Исходя из количества указанных  рядов бревен, башни имели примерно одинаковую высоту. Поскольку толщина  бревна указана в источнике в 4-5 вершков, то высоту проезжей Рождественской башни можно определить в 9,5-10 м. Но поверх шатрового покрытия на ней  стояла еще смотровая вышка, почему Рождественскую башню следует считать, видимо, самой высокой в Пелымской  крепости. Стены представляли собой  срубы-городни шириной в 2 сажени (т.е. более 4 метров). Длина 4-х стен была не одинаковой - от 27 до 33,5 саженей. Если задаться целью вычислить общую  площадь Пелымской крепости, то можно  отметить одну любопытную деталь. Сложив указанную в источнике длину  всех 4-х стен, мы получим цифру  в 122 сажени. Между тем сами строители  писали, что «по мере кругом около  Пелымсково города и городовых башен 170 сажень». Очевидно, что в градостроительной практике того времени длина стен измерялась по их внутренней стороне. Это необходимо учитывать при дальнейших исследованиях. В данном случае, например, свободную площадь Пелымского кремля надо рассчитывать, исходя не из 170 саженей длины периметра, а из 122 саженей. Значит, в 1623 г. площадь Пелымской крепости составляла 4200 кв. м.

Вслед за рубленой крепостью  был немедленно возведен острог вокруг посада - «ни один двор никаких людей  за острогом не остался». Острожные  бревна уходили в землю на аршин. В высоту острог достигал почти 5 м. Как это хорошо видно на чертеже  С.У. Ремезова, острожные стены с  двух сторон как бы продолжали городовые  стены, примыкая к Рождественской и (видимо) Тюменской башням. Острог имел и свою башню - «такову ж, каковы городовые  башни на Кондинской дороге». Последнюю  фразу можно истолковать двояким  образом. Есть соблазн представить, что за городом, где-то на Кондинской дороге, стояли отдельные сторожевые башни. Это было бы весьма интересным предположением, но, как мне кажется, неверным. Здесь необходимо учесть наблюдение В.И. Кочедамова, который  писал: «Крепость строилась первой и занимала самое выгодное и эффектное  место. От нее в ясачные районы, на пашни, покосы и в соседний город  прокладывались дороги, сходившиеся  к главным воротам». Так что  здесь, скорее всего, имелись ввиду  городовые башни той же Пелымской  крепости, находившиеся на одной линии  с некой дорогой, уводившей в  кондинские леса. Острожные стены  тянулись на 295 саженей.

 

«…А город ты поставил в высоту от земли до мосту по обламы в  стене по семнатцети рядов; а над  мостом вверх над обламами по десяти рядов. А бревна в городовых стенах рублены в вершинном конце  в отрубе в четверть аршина, а  иные в пять вершков. А в ширину Пелымской город рублен меж стен в две сажени. Да четыре башни  срублены городовые, а в них мощено, опричь подошевново мосту, по два  моста. А в высоту рублена городовая  проезжая большая Рожественская  башня от Тавды реки - до обламов  тритцать рядов, сверх обламов до режу одиннатцать рядов, (Л. 5) а режу семь рядов. А ворота в ней зделаны  большие створные брусяные. Да на той  же проезжей башне зделал поверх шатра  вышку, и с тое вышки с караулу  видеть кругом Пелымсково города в  вагульские юрты верст по пяти и  по шти и больши.

А от тое де большие проезжие башни  подле Тавды реки по мере [444] городовые  стены: длина тритцать три сажени с полусаженью, и конец тое  стены другая проезжая Никольская башня  на углу от Тавды реки. А в ней зделаны проезжие сторонние брусяные водяные ворота, куды из города ходить на Тавду реку к воде. А в высоту та срублена башня по обламы тритцать три ряды, а сверх обламов до ряжу девять рядов, (Л. 6) а режу семь рядов. А от первые большие проезжие Рожественские башни от посаду к Пелымке реке городовые стены, длина тритцать одна сажень, а по конец тое стены срублена третья городовая башня. А в высоту ее дватцать девять рядов до обламов, сверх обламов до режу десять рядов, а ряжу восмь рядов. А от тое башни от поля от нашие пашни городовые стены, длина тритцать сажень с полусаженью, и по конец тое стены четвертая городовая башня на углу от поля от нашие ж пашни. В высоту до обламов тритцать рядов, поверх обламов до режу десять рядов, режу семь рядов. И от тое башни задняя городовая стена к Тавде реке до проезжие Никольские башни, до водяных ворот, длина (Л. 7) дватцать семь сажень. А башни рубленые городовые по четыре сажени.

И всего по мере кругом около Пелымсково города и городовых башен сто  семдесят сажень. И город и городовые  башни покрыты драницами накрепко, совсем наготово июля в 4 день. И корыта с водою и колье по башням и  по городням по всем поставлена.

И как ты поставил Пелымской город  совсем наготово, и острог почал  около пелымсково посаду ставить. И  башню острожную поставил большую, такову ж, каковы городовые башни  на Кондинской дороге. И острог около  пелымсково посаду поставил весь наготово, обвел около посаду всех дворов, ни один двор никаких (Л. 8) людей за острогом не остался. А в высоту острог ставлен  от земли две сажени с локтем, а в землю ставлен в аршин  глубиною. А около острогу по мере кругом двесте девяноста пять сажень. И двор де воевоцкой ты устроил. И  чертеж начертя Пелымскому городу и  острогу, прислал к нам к Москве с пелымским стрелецким десятником с Пятункою Федоровым, которой был  в плотниках на уставе у всякого  нашего Пелымсково городового дела…»

 

3.Общие выводы

 Мы ознакомились с  текстовыми материалами и планами,  относящимися лишь к некоторым  городам, из числа возникших  в Западной Сибири с конца  XVI и до конца XVII вв. Однако и привиденных данных достаточно, чтобы сделать определенные выводы о русском градостроительстве в Сибири.

1. Строительство новых городов преследовало цели:
1. Подчинения московской власти сибирских народностей;
2. Получения с них ясака в виде ценной пушнины.

Вместе с тем следует  отметить огромное положительное влияние  на развитие экономики и культуры местного населения, которое оказывали  русские города в Сибири. Как и  в присоединенных ранее Поволжье и Приуралье.

2. В связи с этим выбор места для постройки того или иного города определялся не только условиями, необходимыми для данной группы населения (удобством защиты, наличие пашен, рыбных мест и т.п.), но и общегосударственными требованиями, продиктованными ростом централизованного государства и экономикой страны.
3. Под влиянием этих общегосудатсвенных требований для сооружения городов выбирались места:
1. Важные для закрепления коммуникацонных линий, связывавших с центром государства вновь занятые территории;
2. Удобные в качестве форпостов для дальнейшего наступления в глубь Сибири;
3. Обеспечивавшие контроль за судоходством на больших реках;
4. Удобные для сбора ясака с местного населения.
4. Условия заселения Сибири в виде отдельных опорных пунктов русской власти и русских очагов культуры среди местного, враждебного в первое время, населения диктовали переход от традиционного русского комплекса- кремля с более или менее открытым посадом- к хорошо укрепленным населенным пунктам, включавшим в пределах крепостной ограды основную селитебную территорию.
5. В связи с этим в сибирских городах внутренняя крепость( кремль) уже не играла столь значительной роли, как в старом русском городе; она рассматривалась лишь как дополнительное укрепление к основной оргаде- внешнему острогу и как вместилище наиболее ценных и важных элементов города.
6. Необходимость обносить  крепкой оградой весь или почти весь селитебный массив вынуждала к крайне тесной застройке, ибо слишком обширный острог было трудно защищать. Строгое нормирование дворовых участков и их незначительные размеры приводили к необходимости крайне экономного размежевания селитебной территории, а отсюда и к применению геометрически правильных приемов разбивки, т.е. к применению регулярной системы планировни.
7. Правильная, большей частью прямоугольная форма острога в сочетании с геометрически правильной внутренней планировкой приводила к широкому распространению наиболее ясно выраженного типа регулярной планировки, характеризуемого композиционным единством внешней формы и внутреннего планировочного содержания.
8. Развитие приемов регулярной планировки происходило в сочетании с древними традициями, в которых большую роль играло приспособление к природным условиям (рельефу, береговой линиям и т.п.). В связи с этим регулрность планировки в сибирских городах получила мягкие и, сравнительно, свободные формы, что, впрочем, характерно и для новых городов XVII в. в европейской части России.
9. Постройке города предшествовало составление чертежей местности и общего расположения, которые отсылались для утверждения в Москву или в ближайший административный центр. Даже реконструкция города в связи с необходимостью расширения кремля или острога происходила по заране составленному чертежу, утверждаемому соответствующей инстанцией. Подобная организация градостроительного дела имела место и на других окраинах страны, однако в Сибири получила наиболее четкое и ощутимое выражение, т.к. здесь постройка каждого города далеко выходила за пределы местных оборонительных задач.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Источники

1. Алферова  Г.В. Русские города XVI-XVII веков/  Ин-т истории СССР АН СССР; ЦНИИ  теории и истории архитектуры.  — М.: Стройиздат, 1989.— 216 с: ил.

 

2. Тверской Л.М. Русское градостроительство до конца XVII века: планировка и застройка русских городов/Государственное издательство литературы по строительству и архитектуре.-Ленинград,Москва, 1953.-216 с:ил.

 

3. Крадин н. П.  Русское деревянное оборонное зодчество. Москва «искусство» 1988- 142 с: ил.

 

4.Чертежная  книга Сибири, С.У. Ремезов,-50 с:  цветн. ил.

 

5. Миллер  Г.Ф. История Сибири/Издательство  академии наук СССР, Ленинград-Москва,1937-662 с.

 

6. http://www.iskateli.ru/report.php?id=18

 

7. http://elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/2837/1/pristr-05-29.pdf