Сахаров А.Д.: жизнь и труды

Вернемся к опасностям и требованиям  сегодняшнего дня, к необходимости  интеллектуальной свободы, которая  дает народу и интеллигенции возможность  контроля и общественной экспертизы всех действий, намерений и решений правящей группировки…

И Маркс, и Ленин всегда подчеркивали порочность бюрократической системы  управления как антипода демократической  системы. Ленин говорит, что каждая кухарка должна научиться управлять  государством. Сейчас многоплановость, сложность общественных явлений, опасности, лежащие перед человечеством, неизмеримо возросли, и тем важней обезопасить  человечество от опасности догматических  и волюнтаристских ошибок, неизбежных при решении проблем «кабинетным  методом» с негласными советниками «теневых кабинетов».

Не случайно проблема цензуры (в  широком смысле этого слова) является одной из центральных в идеологической борьбе последних лет. Вот цитата из прогрессивного исследователя Л. Козера: «Было бы абсурдно приписывать отчуждение многих авангардных авторов исключительно битве с цензорами, но можно утверждать, что эти битвы в немалой степени способствовали такому отчуждению. Для этих авторов цензор стал главным символом филистерства, лицемерия и низости буржуазного общества. Многие авторы, вначале аполитичные, перешли к американской политической левой, потому что левые были в авангарде борьбы против цензуры. Тесный союз художественного авангарда с авангардом политического и социального радикализма объясняется, по крайней мере отчасти, тем фактом, что в сознании многих людей они в конце концов слились в единой битве за свободу против всякого угнетения» .

Все мы знаем страстное, глубоко  аргументированное обращение по этому вопросу выдающегося советского писателя А. Солженицына. А. Солженицын, Г. Владимов, Г. Свирский и другие писатели, выступавшие на ту же тему, ярко показали, как некомпетентная цензура убивает в зародыше живую душу советской литературы; но ведь то же самое относится и ко всем другим проявлениям общественной мысли, вызывая застой, серость, полное отсутствие каких-то свежих и глубоких мыслей. Ведь глубокие мысли появляются только в дискуссии, при наличии возражений, только при потенциальной возможности высказывать не только верные, но и сомнительные идеи. Это было ясно еще философам Древней Греции, и едва ли кто-нибудь сейчас в этом сомневается. Но после 50 лет безраздельного господства над умами целой страны наше руководство, похоже, боится даже намека на такую дискуссию. Здесь мы вынуждены коснуться позорных тенденций, которые проявились в последние годы.

Приведем лишь разрозненные примеры, без попыток создать цельную  картину. Вновь усилились цензурные  рогатки, калечащие советскую художественную и политическую литературу. Десятки  глубоких, блестящих произведений не могут увидеть света, и в том  числе лучшие произведения А. Солженицына, исполненные очень большой художественной и нравственной силы, содержащие глубокие художественно-философские обобщения. Разве все это не позор? Большое  возмущение вызывает принятый Верховным  Советом РСФСР закон с дополнениями к Уголовному кодексу, которые пря  мо противоречат провозглашенным нашей Конституцией гражданским свободам.

Осужденный прогрессивной общественностью  у нас и за рубежом (от Луи Арагона  до Г. Грина) компрометирующий коммунистическую систему процесс Даниэля и  Синявского до сих пор не пересмотрен, сами они томятся в лагере строгого режима и подвергаются (особенно Даниэль) тяжелым издевательствам и испытаниям.

Разве не позор арест, 12-месячное заключение без суда и осуждение на 57 лет  Гинзбурга, Галанскова и других за деятельность, реальное содержание которой была защита гражданских свобод и персонально (отчасти в качестве примера) Даниэля и Синявского? Автор этих строк 11 февраля 1967 г. обратился в ЦК КПСС с просьбой о прекращении дела Гинзбурга и Галанскова. Однако он не получил никакого ответа на свое обращение, никаких разъяснений по существу дела. Лишь много поздней ему стало известно, что была предпринята (по-видимому, по инициативе бывшего председателя КГБ Семичастного) попытка оклеветать его и ряд других лиц при помощи инспирированных ложных показаний одного из обвиняемых по делу Галанскова-Гинзбурга (впоследствии показания именно этого обвиняемого – Добровольского – были использованы обвинением на процессе Галанскова-Гинзбурга для доказательства связи этих обвиняемых с зарубежной антисоветской организацией, что вызывает невольные сомнения).

Разве не позор осуждение (на 3 года лагерей) Хаустова и Буковского за участие в митинге в защиту своих товарищей? Разве не позор преследование в лучшем стиле охотников за ведьмами десятков представителей советской интеллигенции, выступивших против произвола судебных и психиатрических органов, попытка заставить честных людей подписать лживые, лицемерные «опровержения», увольнения с работы с занесением в черные списки, лишение молодых писателей, редакторов и других интеллигентов всех средств к жизни?

Вот типичный пример этой деятельности. Женщина, редактор литературы по кинематографии тов. В., вызывается в райком. Первый вопрос: кто дал вам подписать  письмо в защиту Гинзбурга? – Разрешите  мне на этот вопрос не отвечать. –  Хорошо, выйдите, мы посоветуемся. –  Решение: исключить из партии, рекомендовать  снять с работы с запрещением работать в области культуры.

Партия с такими методами убеждения  и воспитания вряд ли может претендовать на роль духовного вождя человечества.

Разве не позор выступление на Московской партконференции президента АН СССР, – очевидно, либо слишком запуганного, либо слишком догматичного в своих  взглядах? Разве не позор очередной  рецидив антисемитизма в кадровой политике (впрочем, в высшей бюрократической  элите нашего государства дух  мещанского антисемитизма никогда  полностью не выветривался после 30х  годов)? Разве не позор продолжающиеся ограничения прав народа крымских татар, потерявшего от сталинских репрессий  около 46% населения (в основном детей  и стариков) [14]? Разве не величайший позор и опасность – участившиеся попытки публичной прямой или  косвенной (с помощью умолчания) реабилитации Сталина, его соратников и его политики, его лжесоциализма, террористической бюрократии, социализма лицемерия и показного роста – в лучшем случае, количественного и однобокого роста с утерей многих качественных характеристик .

Хотя все эти позорные явления  еще далеки от чудовищных масштабов  преступлений сталинизма и скорей приближаются по масштабам к печально знаменитому  маккартизму эпохи «холодной  войны», но советская общественность не может не быть крайне обеспокоена  и возмущена, проявляет бдительность перед лицом даже не значительных проявлений возможности появления в нашей стране неосталинизма.

Мы уверены, что мировая коммунистическая общественность также отрицательно относится ко всем попыткам возрождения  сталинизма в нашей стране – ведь это было бы страшным ударом по притягательной силе коммунистических идей во всем мире.

На сегодня ключ к прогрессивной  перестройке государственной системы  в интересах человечества лежит  в интеллектуальной свободе. Это  поняли, в частности, в Чехословакии, и мы, без сомнения, должны поддерживать их смелую и очень ценную для судеб  социализма и всего человечества инициативу (и политически и, на первых порах, усилением экономической помощи).

Положение с цензурой (Главлитом) в  нашей стране таково, что его вряд ли можно устойчиво, надолго исправить  при помощи тех или иных «либеральных»  инструкций. Необходимы очень серьезные  организационные и законодательные  меры, например, принятие специального закона о печати и информации, который  бы четко и аргументированно определил, что можно и чего нельзя, и возложил бы ответственность за это на компетентных и контролируемых общественностью  лиц. Очень важно всемерно усиливать обмен информацией в международном масштабе (печать, туризм и т. д.), очень важно лучше знать самих себя, не жалеть денег на социологические, общеполитические, экономические исследования и обследования, в том числе не только по государственно контролируемым программам (в последнем случае мы можем поддаться соблазну избегать «неприятных» тем и вопросов).