История изучения мышления у животных

1. История изучения  мышления у животных 

Источник современного понимания проблемы мышления животных – многочисленные и надежные экспериментальные доказательства, причем самые первые и достаточно убедительные из них были получены еще в первой трети XX в. 

В структуру процесса мышления многие авторы включали способность как к экстренному решению тех или иных элементарных логических задач, так и к обобщению. В. Келер (1925), впервые исследовавший проблему мышления животных в эксперименте, он пришел к выводу, что человекообразные обезьяны обладают интеллектом, который позволяет им решать некоторые проблемные ситуации не методом проб и ошибок, а за счет особого механизма — «инсайта» («проникновения» или «озарения»), т.е. за счет понимания связей между стимулами и событиями. В основе инсайта лежит, по мнению В. Келера, тенденция воспринимать всю ситуацию в целом и благодаря этому принимать адекватное решение, а не только автоматически реагировать отдельными реакциями на отдельные стимулы. Предложенный В. Келером термин «инсайт» вошел в литературу для обозначения случаев разумного постижения внутренней природы задачи.  
 
Американский психолог Н. Майер (Maier, 1929) показал, что одна из  
 
разновидностей мышления животных — способность в новой ситуации реагировать адекватно за счет экстренной реорганизации ранее приобретенных навыков, т.е. за счет способности «спонтанно интегрировать изолированные элементы прошлого опыта, создавая новую, адекватную ситуации поведенческую реакцию». Именно он обнаружил, что шимпанзе могут без подготовки решать впервые возникающие перед ними задачи – например, берут палку, чтобы сбить высоко подвешенный банан или строят для этого пирамиду из нескольких ящиков. 
 
По поводу таких решений Иван Петрович Павлов, повторивший опыты Келера у себя в лаборатории, позднее говорил: «А когда обезьяна строит вышку, чтобы достать плод, это условным рефлексом не назовешь, это есть случай образования знания, улавливания нормальной связи вещей. Это зачатки конкретного мышления, которым и мы орудуем». Опыты В.Келера повторили многие ученые. В разных лабораториях шимпанзе строили пирамиды из ящиков и с помощью палок добывали приманки. Им случалось решать задачи и посложнее. Например, в опытах ученика И.П. Павлова      Э.Г. Вацуро шимпанзе Рафаэль научился тушить огонь – заливал водой спиртовку, которая преграждала ему доступ к приманке. Воду он наливал из специального бака, а когда ее там не оказывалось, то изобретал способы выйти из положения – например, заливал огонь водой из бутылки, а один раз он помочился в кружку. Другая обезьяна (Каролина) в такой же ситуации схватила тряпку и ею загасила огонь. 
 
Далее опыты перенесли на озеро. Контейнер с приманкой и спиртовка находились на одном плоту, а бак с водой, из которого Рафаэль привык брать воду – на другом. Плоты были расположены сравнительно далеко друг от друга и соединены узкой и шаткой доской. И вот тут-то часть авторов решила, что сообразительность Рафаэля имеет свои пределы: он приложил немало усилий, чтобы принести воду с соседнего плота, но не попытался просто зачерпнуть ее из озера. Возможно, это происходило потому, что шимпанзе не слишком любят купаться. 
 
К сходному представлению совершенно независимым путем пришел Л. Г. Воронин (1984), хотя в своих ранних работах он скептически относился к гипотезе о наличии у животных рассудочной деятельности. По мнению Л. Г. Воронина, наиболее сложный уровень аналитико-синтетической деятельности мозга животных составляет способность комбинировать и перекомбинировать хранящиеся в памяти условные связи и системы из них. Эту способность он назвал комбинационными УР и рассматривал ее как основу для формирования образного, конкретного мышления. 
 
Н. Н. Ладыгина-Котс (1963) писала, что «обезьяны имеют элементарное конкретное образное мышление (интеллект), способны к элементарной абстракции (in concrete) и обобщению. И эти черты приближают их психику к человеческой». Зоопсихолог Н.Н. Ладыгина-Котс впервые в истории науки изучала поведение шимпанзе. Она показала, что воспитывавшийся у нее шимпанзе Иони был способен не только к обучению, но и к обобщению и абстрагированию ряда признаков, а также к некоторым другим сложным формам познавательной деятельности. Когда у Надежды Николаевны родился собственный сын, она столь же скрупулезно следила за его развитием и впоследствии описала результаты своего сравнения онтогенеза поведения и психики шимпанзе и ребенка в получившей мировую известность монографии «Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях» (1935 г.). 
 
Способность устанавливать «новые связи в новых ситуациях» составляет важное свойство мышления животных. Л. В. Крушинский (1986) исследовал эту способность как основу элементарного мышления животных. Мышление, или рассудочная деятельность (по Крушинскому), это «способность животного улавливать эмпирические законы, связывающие предметы и явления внешнего мира, и оперировать этими законами в новой для него ситуации для построения программы адаптивного поведенческого акта». При этом Л. В. Крушинский имел в виду ситуации, когда у животного нет готовой программы решения, сформированной в результате обучения или обусловленной инстинктом. Напомним, что это именно те особенности, которые отмечены в определении мышления человека, данном А. Р. Лурия (1966). В то же время, как подчеркивает Л. В. Крушинский, имеются в виду ситуации, выход из которых может быть найден не методом проб и ошибок, а именно логическим путем, на основе мысленного анализа условий задачи. По его терминологии, решение осуществляется на основе «улавливания эмпирических законов, связывающих предметы и явления внешнего мира». 
 
Способность к обобщению и абстрагированию и формированию до вербальных понятий. Это еще одно важнейшее проявление зачатков мышления животных. Как указывает Фирсов (1987; 1993), возможно, именно эта форма высшей нервной деятельности составляет первооснову других, выше перечисленных проявлений мышления. Л. А. Фирсов дает следующее определение данной способности: «Способность к обобщению и абстрагированию — это умение животного в процессе обучения и приобретения опыта выделять и фиксировать относительно устойчивые, инвариантные свойства предметов и их отношений».  
 
Способность предвидеть результаты собственных действий. Ряд авторов, исследовавших разумные элементы в целостном поведении животных в естественных или близких к ним условиях, особо отмечает еще и этот вид высшей нервной деятельности, а также способность к «активному оперированию следовыми образами и планированию действий». Так, всестороннее знание поведения в естественной среде обитания привело этолога Дж. Гудолл (1992) к уверенности в том, что шимпанзе обладают зачатками мышления, которые проявляются в разнообразных формах и многих ситуациях. Она пользуется таким определением мышления: «Умение планировать, предвидеть, способность выделять промежуточные цели и искать пути их достижения, вычленять существенные моменты данной проблемы — вот в сжатом виде суть рассудочного поведения». 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Экспериментальные  исследования мышления шимпанзе 

Если животное без специального обучения, без проб и ошибок, при первом же предъявлении «изобретает» способ достижения приманки, такое решение рассматривают как проявление мышления.  
 
Опыт с корзиной. Корзину подвешивали под крышей вольеры и раскачивали с помощью веревки. Лежащий в ней банан невозможно было достать иначе, чем взобравшись на стропила вольеры в определенном месте и поймав качающуюся корзину. Шимпанзе легко решали задачу. 
 
Подтягивание приманки за нити. В первом варианте задачи лежащую за  
 
решеткой приманку можно было получить, подтягивая за привязанные к ней нити. Эта задача, как выяснилось впоследствии, оказалась доступной не только шимпанзе, но также низшим обезьянам и некоторым птицам. Более сложный вариант этой задачи был предложен шимпанзе в опытах Г. 3. Рогинского (1948), когда приманку надо было подтягивать за два конца тесемки одновременно. С такой задачей шимпанзе в его опытах не справились. Представители приматов разного уровня развития решают данную задачу с разной степенью успешности, в особенности когда тесемка уложена сложным образом.  
 
Использование палок. Более распространен другой вариант задачи, когда банан, находящийся за клеткой вне пределов досягаемости, можно было достать только с помощью палки. Шимпанзе успешно решали и эту задачу. Если палка находилась рядом, они брались за нее практически сразу, если в стороне — решение требовало некоторого времени на раздумье. Наряду с палками шимпанзе могли использовать для достижения цели и другие предметы.  
 
Орудийная деятельность шимпанзе. Для проверки способности шимпанзе к использованию природных объектов в качестве орудий был разработан специальный аппарат. Он представлял собой прозрачный ящик, внутрь которого помещали приманку. Чтобы получить ее, нужно было потянуть за рукоятку тяги, достаточно удаленную от аппарата. Проблема состояла в том, что как только животное отпускало рукоятку, дверца аппарата захлопывалась. При этом тяга была слишком длинной и обеих рук шимпанзе было недостаточно, чтобы, держась за рукоятку, одновременно дотянуться до баночки с компотом. Молодой самец Тарас справился с этой задачей. После безуспешных попыток решить задачу «в лоб» он отошел в сторону ближайших кустов. По дороге он поднял небольшую хворостину и тут же ее бросил, через несколько секунд потянулся к сухим веткам ольхи, отломил короткую тонкую веточку, но бросил и ее. После этого Тарас выломал довольно длинную и прочную хворостину и с нею вернулся к аппарату. Не делая никаких лишних (поисковых или пробных) движений, он с силой потянул за рукоять тяги. Открывшуюся при этом дверцу он заклинил с помощью принесенной из лесу палки. Убедившись в достигнутом результате, Тарас стремительно бросился к аппарату, открыл дверцу и забрал компот.  
 
Характерно, что поиски нужного орудия не были слепыми пробами и ошибками: было похоже, что обезьяна действует в соответствии с определенным планом, хорошо представляя себе, что ей нужно. Проведенный впоследствии анализ кинокадров, отснятых во время опыта, подтвердил это предположение, так как пленка зафиксировала движения, которыми Тарас как бы «примерял» необходимую длину будущего орудия, сопоставляя ее с размерами собственного тела. При добывании видимой, но недоступной приманки, которую опускали на дно узкой и довольно глубокой ямки, шимпанзе также проявили способность быстро выбирать наиболее подходящее орудие, и это также происходило не как «пробы наугад», а как бы в результате сопоставления с мысленным образом нужного им орудия. В решении этой задачи четко проявились индивидуальные особенности поведения всех четырех шимпанзе. Так, одна обезьяна (Сильва) каждый раз особым образом готовила себе орудия. Она пригибала какой-нибудь куст, отламывала или откусывала от него несколько веток и возвращалась к ямке. Там она принималась за окончательную подготовку орудий: делила ветки на короткие кусочки, очищала от листьев, а иногда и от коры. Из этих заготовок она выбирала одну, остальные бросала и принималась за дело. Если выбор палочки оказывался неудачным, она снова отправлялась к кусту, и все повторялось в том же порядке. Другие обезьяны в этих целях использовали случайно подобранные предметы.  
 
Для достижения поставленной цели обезьяны совершили целый ряд «подготовительных» действий. Они изобретательно использовали разные предметы в качестве орудий, явно планировали свои действия и прогнозировали их результаты. Наконец, при решении неожиданно возникшей задачи действовали они на редкость слаженно, прекрасно понимая друг друга. Все это позволяет расценивать действия шимпанзе как пример разумного поведения в новой ситуации и отнести к проявлениям мышления. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Мышление дельфинов 

Большинство морских млекопитающих обладает достаточно большим головным мозгом, а сложность и полноценность нервной системы ставит их на один уровень развития с человеком. Морские биологи уверены, что дельфины и их ближайшие родственники обладают рядом талантов, о многих из которых мы даже не мечтаем. Миссисипская лаборатория изучения морских млекопитающих уже много лет проводит эксперименты с содержащимися в неволе дельфинами. Ученые разработали систему «торговли» с афалиной по имени Келли – тренеры выдают ей пищу только в обмен на различные предметы, который она вылавливает из бассейна. Вскоре было замечено, что когда объектов для торга становится мало, дельфиниха начинает их «экономить». 
Это похоже на то, как люди в зимнюю пору стараются растянуть продовольственные запасы до следующего урожая. Получается, что дельфин сам принимает решение сократить рацион для того, чтобы существовал запас предметов, годных для обмена на рыбу. Морские млекопитающие больше, чем люди, думают о безопасности и защите близких. Так, дельфины предупреждают своих сородичей о появлении ядовитых медуз, скатов и других опасных существ. Ученым удалось наблюдать случай, когда австралийская афалина использовала мертвую рыбу, чтобы ее тушкой вытолкать из расщелины засевшую там мурену. Кроме того, дельфины в этом регионе при исследовании новых территорий нацепляют на нос морскую губку – это защищает их от укуса рыб и разрядов электрического тока, испускаемого скатами. Молодые афалины, например, предпочитают перенимать новые трюки и навыки у людей-тренеров. Это гораздо интересней для них, чем следовать наказам родителей. И тут не обошлось без честолюбия. Ученые обнаружили, что, научившись различным приемам, вроде прыжков через кольца и балансирования на хвосте, дельфины как бы поднимаются на следующую ступень социальной лестницы и зарабатывают авторитет в глазах своих необученных родичей. Биологи находят все больше общих черт между людьми и дельфинами. Они, как и мы, умеют пользоваться инструментами и передавать это умение по наследству. В их сообществе важную роль играет забота о раненых, молодняке и стариках. К тому же, дельфины одни из немногих существ на земле, которые создают семью и живут со своим партнером всю жизнь. Вызывает удивление и природная взаимосвязь между людьми и дельфинами. Так, морские обитатели воспринимают человека за своего сородича, поэтому всегда относятся к нам дружелюбно и готовы прийти на помощь. Они поддерживают утопающих на поверхности и отгоняют акул также, как если бы в воде находились их дети или родители. Кроме того, существует интересный феномен, который активно используется в медицине, но до сих пор не имеет четкого научного объяснения. Оказалось, что общение с дельфинами действует на человека умиротворяюще. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Мышление ворон 

Еще один пример весьма распространенного заблуждения, с которым часто приходится сталкиваться, – размачивание сухой пищи, к которому прибегают многие птицы, в частности, городские вороны. Подобрав сухую корку хлеба, птица отправляется к ближайшей луже, бросает ее туда, ждет, пока она немного намокнет, достает, клюет, потом снова бросает, снова достает. Человеку, увидевшему это впервые, кажется, что он стал свидетелем уникальной изобретательности. Между тем установлено, что этот прием систематически используют очень многие птицы, причем делают это с самого раннего детства. Например, воронята, которых мы воспитывали в вольере в изоляции от взрослых птиц, пытались размачивать в воде и хлеб, и мясо, да и несъедобные предметы (игрушки) уже в начале второго месяца жизни – как только начинали самостоятельно брать пищу. А вот когда некоторые городские вороны кладут сушки, которые слишком тверды, чтобы размокнуть в луже, на трамвайные рельсы – это уже, по-видимому, действительно чье-то индивидуальное изобретение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

5. Мышление лошадей 

В 1912 г. в Германии вышла книга под странным названием «Мыслящие животные». Вскоре она была переведена во многих странах, в том числе и в России. Автор книги немецкий купец-ювелир Карл Кралль рассказал в ней о своих удивительных лошадях, которые могли читать, отвечать на вопросы, вычислять. 
 
Первым, кто попытался научить лошадь грамоте и счету, был другой немецкий исследователь — Вильгельм фон Остен. Будучи сыном богатого помещика, сам он всегда жил скромно, аскетом. В молодости Остен работал учителем математики и рисования в небольших городах Германии. Затем переехал в Берлин, купил здесь доходный дом и зажил в нем, занимая две скромные комнаты, одиноким и нелюдимым. 
 
Все свободное время Остен посвящал опытам с лошадью по кличке Ганс. Он любил лошадей и поставил задачей своей жизни доказать, что конь, как и человек, обладает умственными способностями. Эта цель поглотила все его помыслы и требовала величайшего упорства. А он был настойчив. В худом сгорбленном теле таилась железная воля. Каждый день в любое время года Остен выводил Ганса из конюшни во двор и упорно занимался с ним, невзирая на зной, ветер, дождь и холод. О его опытах знали лишь квартиранты да соседи, считавшие эти странные занятия прихотью старого чудака. 
 
Увы, лошадь, по мнению Остена, оказалась малоспособной. Дело пошло гораздо быстрее, когда он осенью 1900 г. купил в России орловского рысака и тоже назвал его Гансом. Ганс 2-й, напротив, проявил невероятные способности к обучению и за это получил кличку Умный Ганс. 
 
Методы занятий Остен постепенно выработал сам. Обучение сложению вел так: ставил на одной стороне стола, к примеру, четыре кегли, а на другой — две и прикрывал их ящиком. «Ганс, — обращался он к лошади, — четыре и два составляют шесть». При звуке «и» он поднимал ящик, закрывающий кегли, и указывал на них движением руки. Подобным приемом удалось научить Ганса и вычитанию. 
 
Через два года рысак стал понимать немецкие слова и выполнять устные задания. Он научился отбивать ногой числа от 1 до 30 и производить с ними арифметические действия. Он изучил алфавит. Глядя на особую таблицу с пронумерованными буквами, мог, стуча копытом, обозначать их, составлять слова и таким путем отвечать на заданные вопросы. 
 
Карл Кралль заинтересовался Умным Гансом еще при жизни Остена. Более того, они провели вместе немало экспериментов, причем Кралль внес в опыты ряд важных усовершенствований. В результате этого обучение лошади пошло еще быстрее. Ганс научился определять запахи (скипидара, ванилина, мяты, карболки), знал их названия, мог выбирать из меню, написанного на доске, желаемые кушанья, узнавал знакомых людей на портретах и «называл» их имена, различал монеты, игральные карты. Он хорошо знал такие понятия, как «угол», «сторона», «прямая», «параллельность», мог отличить прямой угол от острого и многое другое. 
 
После смерти Остена Кралль купил Умного Ганса, перевез к себе в город Эльберфельд и продолжил его обучение. Чтобы исключить подозрение в подаче каких-либо зрительных сигналов, Кралль стал надевать на голову лошади шоры (наглазники), которые не позволяли ей видеть экспериментаторов, но давали возможность смотреть вперед на таблицу с буквами и цифрами. Применяли ширмы, а иногда опыты производили в полной темноте, в ночное время. Последние удавались даже лучше, чем дневные, поскольку лошадь не отвлекали уличные шумы. 
 
С шорами Умный Ганс выполнял следующие устные и даже письменные команды: «Поверни голову налево, направо, вверх, вниз!», «Сделай шаг вперед, назад!», «Подними правую, левую ногу!», «Подними ту ногу, которую поднял этот господин!», «Встань на дыбы!», «Закрой дверь!», «Возьми палку!», «Иди прямо на такого-то!», «Раскланяйся!», «Заржи!», «Сдунь бумажку!», «Стань параллельно скамье!», «Под прямым углом к скамье!» и т. д. Ганс выучился отвечать на вопросы, не только выстукивая копытом по наклонному помосту, но и движениями головой, ржанием. Мало того, мог складывать слова и целые предложения, касаясь губами нужных букв, написанных на картонных кружках и расположенных на специальном стенде. 
 
Позднее Кралль приобрел еще двух лошадей, арабских жеребцов Магомета и Царифа, и доказал на практике, что Умный Ганс — вовсе не исключение, не уникум. 
 
Магомет был больше склонен к математике. Он научился извлекать корни третьей, а впоследствии и четвертой степени. А Царифу лучше удавалось составление слов и предложений. Все лошади Кралля умели складывать из букв свое имя. Кроме того, во время занятий лошади самопроизвольно складывали (или выстукивали) без команды какое-нибудь слово (чаще угощение) или просились в конюшню. 
 
Кралль оставил после себя нерасшифрованную до сих пор тайнопись: «Для того, чтобы обеспечить своебытный приоритет, я привожу далее некоторые выводы, которые являются основой для моих будущих опытов». Что зашифровано в ней и зашифровано ли что-нибудь вообще, остается только догадываться. 
 
Но если лошади зачастую удается понять приказы всадника, его настроение и даже желания, то поймет ли всадник свою лошадь? 
 
Помощником у Кралля был доктор Шенер, активный участник многих экспериментов. В один из дней был проведен такой любопытный опыт. К уху Магомета поднесли телефонную трубку, и Кралль, находясь далеко от конюшни, что-то сказал лошади по телефону, Шенер позже вспоминал: «Я спрашиваю Магомета: «Кто говорил с тобой?» Ответ: «Кралль». Я спрашиваю: «Что он сказал?» Ответ: «Пао (прозвище Шенера) даст сахар». Спрашиваю: «Сколько?» Ответ: «Два». Кралль потом подтвердил, что по телефону речь действительно шла о сахаре.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

6. Мышление акул 

Долгое время акул считали безмозглыми и глупыми созданиями. Однако последние исследования показали, что это далеко не так. Так, пара лимонных акул, помещенных в бассейне, довольно быстро сообразила, что еду можно получить только нажав на белый диск из фанеры, прикрепленный к деревянному брусу. Когда акулы нажимали своим рылом на диск, на брусе звенел звонок и парочка получала рыбу. 
 
Раз акулы поддаются дрессировке, глупыми их назвать уже нельзя. 
 
Исследования мозга акул показали, что он развит гораздо сложнее, чем у когтистых рыб и рептилий, а по относительным размерам вполне сравним с мозгом многих птиц и даже низших млекопитающих. Кстати, касаясь интеллекта акул, Брем писал: «Весь образ действий акул служит неопровержимым доказательством того, что умственные их способности более развиты, чем у прочих рыб».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

7. Мышление слонов 
 
Эксперименты с зеркалом вызвали у азиатских слоних из зоопарка Бронкса неподдельный интерес. Оказалось, что слоны, как и некоторые другие животные, узнают себя в зеркале. Более того, они способны внимательно рассматривать своё отражение. Это обнаружилось в результате ряда опытов, которые оказались крайне интересными и забавными. Кстати, во время их проведения слоны сами оказались не прочь поэкспериментировать. 
 
Американские учёные из коллектива под руководством Дайаны Райсс из университета Колумбии в Нью-Йорке проводили своё исследование в зоопарке Бронкса: они подводили трёх взрослых азиатских слоних к зеркалу и фиксировали на видеокамеру происходящее. 
 
Зеркало сделали большим и, конечно, «слоноустойчивым», «эти животные любят постоянно толкать головами предметы и всячески манипулировать ими». Максин невероятно заинтересовало происходящее, и она очень хочет узнать, что же находится с той стороны. Сначала — ощупывая хоботом, затем — предпринимая неловкие и безуспешные попытки перебраться через стену. «Вот мы и сделали пластиковое зеркало в стальной раме. А будь оно стеклянным, от него очень скоро ничего не осталось бы. Мы крепко прикрутили его к стене, хотя всё равно боялись, что они его сорвут, — рассказывает Джошуа. — К счастью, слоны даже не пытались этого сделать. Похоже, они были слишком заинтересованы в самом эксперименте». 
 
Когда слоны видели зеркало, первое, что они делали — пытались выяснить, что же находится за ним.  
 
К примеру, слонихи Максин и Пэтти опускались перед зеркалом на колени и пытались просунуть под него хобот. Они перекидывали хоботы через стену, на которой висело зеркало, чтобы «пощупать», что там может находиться, и даже просто пробовали через неё перелезть — видимо, интерес был немалый. 
 
Хэппи «тестирует» зеркало. Ничего подобного в поведении слонихи в отсутствие зеркала исследователи не наблюдали. Примечательно, что слоны сразу догадывались, что в зеркале они сами, а не их сородич. Они не пытались как-то приветствовать свое отражение, как это нередко делают другие животные в таких экспериментах. Это может показаться несколько странным, но несколько предыдущих исследований показали, что азиатские слоны вообще не могут узнавать свои отражения. А то, что выяснили учёные на этот раз, никак не может быть ошибкой — они даже собрали неоспоримые «видео доказательства». Хэппи многократно пробовала пощупать хоботом, что же там ей прилепили на голову, но делала это, только глядя на себя в зеркало. 
 
Как объяснил Джошуа, недостаток предыдущих опытов заключался в оборудовании. Во-первых, раньше брали относительно небольшие зеркала, а в этот раз использовали крупное квадратное со стороной в 2,5 метра, в котором слоны могли без проблем увидеть себя «в полный рост». Во-вторых, это первое исследование, когда животным разрешили подходить к зеркалу, трогать и изучать его. Например, в опытах одного из оппонентов Дайаны Райсс, выразивших сомнение в правильности её работы, — профессора Моти Ниссани из университета Вэйна результат оказался отрицательным.  
 
Правда, в его исследовании использовались гораздо меньшие зеркала. К тому же они были стеклянными, поэтому их пришлось установить подальше от массивных созданий — за клеткой на расстоянии в пять метров! Как говорится, почувствуйте разницу…