Концепция ноосферы

ход мировой истории охватил весь земной шар, включив в единый процесс различные культурные области, некогда развивавшиеся изолированно; • преобразование средств связи и обмена сделало регулярным и систематическим обмен веществом, энергией и информацией между различными элементами ноосферы; • овладение новыми источниками энергии предоставило человеку возможность коренного преобразования окружающей среды; • возрастает качество жизни значительного числа людей, трудом и разумом которых создается ноосфера; • вполне осознанно равенство

всех людей и важность исключения войн из жизни общества. Не отрицая и не сомневаясь в значимости перечисленных условий, следует признать главенствующим в формировании ноосферы именно феномен науки. Каждое научное достижение, опыт и открытие имеют конкретного автора, но, будучи созданным, оно становится достоянием всего человечества, включаясь в качестве элемента в единое родовое знание. Вследствие этого встречающееся иногда отождествление ноосферы с понятием антропосферы

неверно по своей внутренней сущности. Никакой синонимичности между этими понятиями нет, так как факт множества людей, хоть и повсеместно расселившихся, далеко еще не является свидетельством о целостности. Наука же, как разум рода свидетельствует о наличии неразрывности, о "сфере" как целом. В определенной степени и в силу той же логики вполне правомерным представляется понятие техносферы, т. е. сферы создания и применения технических средств и приемов деятельности.

В. И. Вернадский в качестве сущностной характеристики ноосферы видит в феномене науки, представляющей "проявление действия в человеческом обществе совокупности человеческой мысли". Для Т. де Шардена в качестве сути ноосферы проявляется рефлексия, хотя точного определения Т. де Шарден в своих работах не дает, но к рефлексии относит абстракцию, логику, обдуманный выбор и изобретательность, математику, искусство, рассчитанное восприятие пространства и длительности, т. е.

нание в самом широком смысле и при любом толковании. Поскольку же рефлексия не распространяется на животных, то можно утверждать, что существует собственно человеческое знание. Таким образом, вполне обоснованным является то, что наука -это всеобщий, коллективный Разум, "сознание" рода. В. И. Вернадский развил концепцию ноосферы как растущего глобального осознания усилившегося вторжения человека в естественные биогеохимические циклы, ведущего, в свою очередь,

к все более взвешенному и целенаправленному контролю человека над глобальной системой. В концепции в полной мере представлен один аспект современного этапа взаимодействия человека и природы - глобальный характер единства человека и природной среды. В период создания концепции ноосферы противоречивость этого аспекта не была столь очевидна, как сейчас. В.И. Вернадский склонялся к тому, что такой сценарий эволюции человеческой цивилизации, бесспорно,

утопичен. Подтверждением этого служит факт того, что уже при 6 млрд. людей на нашей планете наметились устойчивые тенденции к глобальному экологическому кризису, темпы, развития которых настолько велики, что требуется срочное решение демографических проблем, особенно в так называемых развивающихся странах, где нарастает скорость изъятия невозобновляемых ресурсов. Стало ясно, что единство человека и природы противоречиво хотя бы в том плане, что из-за увеличивающегося

обилия взаимосвязей между ними растет экологический риск как плата человечества за преобразование природной среды. В некоторых аспектах концепция ноосферы напоминает некие "натурфилософские" построения и новомодные, и, кстати, негативные по воздействию на психику людей, сайентистские утопии. Но становление ноосферы - возможность и отнюдь не абсолютная необходимость. Ценность же концепции ноосферы в том, что она предлагает одну из вероятных конструктивных моделей будущего,

а ограниченность заключается в том, что она рассматривает человека как, прежде всего разумное существо, тогда как отдельные индивиды и тем более их сообщество (т. е. человеческое общество) в целом редко ведут себя по-настоящему и в полной мере разумно. Пока человечество движется отнюдь не к ноосфере 2. Проблемы становления ноосферы по концепции Тейяру де Шардену Индивидуальный и групповой эгоизм Одной из главных проблем становления ноосферы для

Тейяра де Шардена является проблема индивидуализма. Именно он препятствует объединению человечества в единое целое — в ноосферу. Ошибку, уводящую с правильного пути, Тейяр видит в смешивании, в замене личностности индивидуальностью: «Стремясь как можно больше отделиться от других элементов, он индивидуализируется, но, индивидуализируясь, он падает опять и стремится увлечь мир назад, к множеству, к материи.

Вершина нас самих, венец нашей оригинальности — не наша индивидуальность, а наша личность, а эту последнюю мы можем найти, в соответствии с эволюционной структурой мира, лишь объединяясь между собой» . Истоки индивидуализма Тейяр видит в самой сущности человека: "Став мыслящим и освободившись от порабощения филой, индивид начинает жить для себя". Но именно в этом стремлении "как можно больше выделиться из множества других" он усматривает

"тупик, который необходимо избежать". Самая большая ценность в мире  — человеческая личность, но нельзя  подменять развитие собственного, уникального содержания человека  обособлением и противопоставлением  его всем другим. Не менее опасна, по мнению Тейяра, охватившая широкие слои человечества «не столь односторонняя, но зато значительно более коварная доктрина «прогресса путем обособления", — доктрина селекции и избранности рас». «Ложен и противоестествен эгоцентристский идеал будущего, якобы принадлежащего тем,

то, руководствуясь эгоизмом, доводит до крайнего выражения принцип "каждый для себя". Любой элемент может развиться и расти лишь в связи со всеми другими элементами и через них. Ложен и противоестествен расистский идеал, когда одно ответвление захватывает для себя весь сок дерева и поднимается за счет омертвления других ветвей». Опасность тоталитаризма Предупреждая об опасности индивидуализма, и разобщенности,

Тейяр не забывает и "о другом рабстве, которое увеличивается в мире соразмерно самим нашим усилием организоваться". Максимума эти усилия достигли в XX веке — и возникают диктаторские, тоталитарные режимы: "Людской миллион в шеренгах, на парадных площадях. Людской миллион, стандартизированный на заводе, моторизированный людской миллион И все это приводит лишь к самому ужасному порабощению!

Кристалл вместо клетки. Муравейник вместо братства". Вместо ожидаемого скачка сознания — механизация, ведущая к деградации личности. Как часто вводит людей в заблуждение культ великого целого, в котором индивиды теряются как капли воды в море. Вместо добровольного объединения — покорность узурпированной власти, вместо любви — насилие. Люди функционируют в виде "винтиков", надличностно — в качестве лишь средств воспроизводства

социальной системы. "Тогда результаты творческой деятельности человека ассимилируются средой, становятся ее элементами, лишь усиливая давление на человека социальных сил, ему неподконтрольных. В этих условиях культурная ценность превращается в канон, норма становится догмой, традиция — стереотипом поведения" . Труд является реализацией целей, внешних индивиду, и люд используются "как определенным образом выдрессированная сила природы". Персонализация общества

Попытки коллективизации человечества приводят, вопреки предвидениям теории и нашим ожиданиям, лишь к упадку и к порабощению людей. Для единения люди выбирали путь защиты своего материального благополучия. Создание новых отраслей промышленности для повышения уровня жизни народов, классов или государств было той почвой, на которой люди пытались сблизиться. Такой потребительский подход превратил материальное производство в хищническое, разрушительное "освоение природных богатств".

Люди используют друг друга. При этом даже самое высокоинтеллектуальное развитие науки и техники, но устраняет такого поверхностного характера деловых контактов. Суть человеческой деятельности не в потреблении, а в созидании. Не в подчинении своим эгоистическим целям природы и других людей, а в совместном полагании целей развития природы и общества. Личность в такой целеполагающей творческой деятельности представлена не какой-то

обособленной функцией, а целостно. Тейяр призывает преодолеть "парализующий нас антиперсоналистский комплекс", "поскольку коллектив поглощает личность, он убивает любовь, которая хотела бы народиться. Как таковой коллектив, в сущности, вне любви". Невозможно любить анонимное множество, механическое сцепление элементов. Но в добровольном единении личностей может существовать всеобъемлющая любовь.

Тейяр утверждает не только ее психологическую возможность, но считает, что она "единственно полный и конечный способ, которым мы можем любить". "Поистине, не реализует ли любовь в каждый момент вокруг нас магический, слывший противоречивым прием "персонализации" в тотализации? И то, что она ежедневно производит в малом масштабе, почему бы ей однажды не повторить в масштабе Земли?".

И тогда, по убеждению Тейяра, "универсум обретет лицо и сердце персонифицируется для нас". И значит, неверно представлять завершение образования ноосферы как безличный процесс: "Универсум — будущее — может быть лишь сверхличностью в пункте Омега". И тогда "все наши трудности, и взаимные отталкивания, связанные с противопоставлением целого и личности, исчезли бы". "И тогда, несомненно, под формированным напором замыкающейся

Земли разыграются громадные, еще дремлющие силы притяжения между человеческими молекулами". Поэтому сверхличность, сверхсущество, образующееся в точке Омега, для Тейяра — "это система, единство которой совпадает с высшей ступенью гармонизированной сложности. Поэтому не следует представлять себе Омегу как просто центр, возникающий из слияний элементов, которые он собирает или аннулирует в себе Группировка, в которой персонализация всецелого и персонализация

элементов достигают своего максимума, без смешивания — таков единственный образ, который вырисовывается, если мы попытаемся логически до конца применить к совокупности крупинок мысли понятие общности". Тейяр восхищен открывающимися громадными возможностями человечества. "В самом деле, если изучение прошлого и позволяет нам сделать некоторую оценку ресурсов, которыми обладает организованная материя в рассеянном состоянии, то мы еще не имеем никакого понятия о возможной величине

"ноосферной" мощности. Резонанс человеческих  колебаний в миллионы раз! Целый покров сознания, одновременно давящий на будущность! Коллективный и суммированный продукт миллионов лет мышления Пытались ли мы когда-либо представить, что представляют собой эти величины?". Антропоцентризм Тейяра Тейяр утверждает, что человек не зритель, даже не просто участник, а главное

действующее лицо всего происходящего — "уходящая ввысь вершина великого биологического синтеза". Планетарная деятельность человека — это высший "сознательный" этап космической эволюции. В людях Космос начинает осознавать самого себя, он получает возможность вносить порядок в свой собственный универсум, тем самым многократно ускоряя собственное развитие. "В один прекрасный день человечество признает, что его первая функция — это проникать, интеллектуально

объединять, улавливать, чтобы еще больше понять и покорить окружающие его силы, и тогда для него минует опасность столкнуться с внешним пределом своего развития". Наш разум ученых, наши исследования, утверждает Тейяр, также являются частью, наиболее совершенной частью этой великой эволюции: "Человеческое общество, в котором мы живем стало специфически современным оттого, что вокруг него и в нем открыта эволюция".

И одним из решающих факторов становления ноосферы Тейяр считает субъективную цель, идеал , к которому стремятся люди, каковым должна быть "ясная и сознательная вера в наивысшую ценность эволюции" . Нами должна быть осуществлена "организация научных исследований, перерастающая в рациональную организацию Земли". Такое понимание эволюции ставит перед человеком во весь рост проблемы нравственности

и морали, личной ответственности за судьбы мира. Эволюция, "обретя внутри нас свое самосознание приобретает свободу располагать собой — продолжать себя или отвергнуть. Мы не только читаем секрет ее действий в наших малейших поступках. Но, будучи ответственными, за ее прошлое перед ее будущим как действующие индивиды, мы держим ее в своих руках". Поэтому нашу активность надо направить не только и не столько на обновление лачуг,

повышение комфорта и развлечения, сколько на внутреннее, духовное обновление человека, соразмерное открывающемуся нам величию космических процессов и задач, стоящих перед человечеством. Необходимость самосовершенствования требует самого пристального внимания всех наук к человеку. И это не в ущерб познанию остального мира, скорее, наоборот, — ключ к нему: " Мы идем к человеческой эре науки эта эра будет в высшей степени эрой науки о человеке — познающий человек

заметит, наконец, что человек как "предмет познания" — это ключ ко всей науке о природе В человеке резюмируется все, что мы познаем ". Ведь он представляет собой "наиболее синтетическое состояние, в котором нам доступна ткань универсума" и "наиболее подвижную точку этой ткани, находящейся в ходе преобразования. В силу этих причин расшифровать человека, значит, в сущности, попытаться узнать, как образовался мир

и как он продолжает образовываться". Т.о антропоцентризм Тейяра представляет развитие человека не только в качестве главного и непосредственного общественного интереса (в этом он близок к известному принципу: "свободное развитие каждого как условие свободного развития всех"). Человек — основной фактор не только в становлении ноосферы, но, через это, и всей дальнейшей эволюции Вселенной. При этом Космос не принижается до человека, не подгоняется под него,

а предстает во всем своем грандиозном многообразии. И человек не теряется в этом безграничном пространстве и времени как случайная микроскопическая пылинка. Эволюционный подход к природе позволяет Тейяру рассматривать ее как универсальное основание человека и всей его культуры. Являясь высшим продуктом космической эволюции, человеческая деятельность все больше преобразует мир. Будучи самой совершенной силой природы, она становится и главной ее силой.