Фармация и медицина допетровской Руси

        Созданный вначале как дворцовое ведомство, Аптекарский Приказ очень скоро расширил своею компетенцию и включил в сферу своей деятельности, помимо забот о здоровье царского семейства, еще и заботу о придворных царя, ближних боярах и военачальниках, а потом и обо всем царском войске, и еще много другое. Деньги, выделяемые царем Аптекарскому приказу, шли на жалование докторам, аптекарям, лекарям и прочим его служителям. Иностранцев по-прежнему одаривали очень щедро.

         В штате Аптекарского приказа состояли доктора, аптекари, лекари, окулисты, чепучинных дел мастера, алхимисты, травники, целовальники, переводчики. Кроме того, при Аптекарском приказе числились ученики лекарей, аптекарей и других специалистов приказа. В документе от 1673 г. говорится об аптекарской практике лекарских учеников: «...велеть им (ученикам) быть с травниками у збору трав и цветов, и кореньев во все лето и до заморозков беспрестанно». Кроме аптечного дела, ученики изучали фармацию, фармакологию, латинский язык, анатомию, диагностику, болезни и способы их лечения. Их учебниками были знаменитые «Травники», «Лечебники», составляющие богатейшее наследство Древней Руси. Но особое место в преподавании занимали «дохтурские сказки» (истории болезни). В обучении российских врачей использовали и европейский опыт. Так, в 1658 г. Епифаний Словенецкий перевел «Анатомию» Андрея Везалия - лучший в мире учебник, который еще не был известен во многих европейских университетах.

10

Одновременно  с лекарской школой при Аптекарском  приказе была создана школа «костоправного»  дела с одногодичным сроком обучения. Аптекарский приказ в 1669 г. впервые  начал присуждать степень доктора  медицины. К сожалению, школа Аптекарского приказа к концу XVII в. прекратила свое существование. Докторами называли врачей, имевших университетское образование и диплом доктора медицины. Доктора относились к наиболее привилегированным служащим Аптекарского приказа и принимались на службу только по рекомендательным письмам медицинских обществ или королевских особ. Доктора отвечали за здоровье царя и его семьи, участвовали в проведении экзаменов вновь прибывших медиков, в судебно-медицинской экспертизе, в разработке противоэпидемических мероприятий. Они наряду с лекарями должны были дежурить в Новой аптеке. К числу наиболее выдающихся докторов Аптекарского приказа относились Самуил Коллинз, Андрей Энгельгарт, Иоганн Розенбург, Лаврентий Блюментрост.

        Аптекари готовили лекарства для царя и членов его семьи по докторским рецептам. В обязанности аптекарей входил так же прием доставляемых в аптеку медикаментов. Два или три раза в год аптекари должны были устраивать ревизию лекарственных запасов аптеки, если обнаружатся испортившиеся лекарственные средства, то их «по дохтурскому совету отставлять и выкидывать вон». Дежурный аптекарь должен был находиться в аптеке круглые сутки. Вместе с докторами аптекари составляли требования на медикаменты, иногда сами отправлялись за ними за границу. Аптекари заведовали царским винным (водочным) складом, вели книги прихода и расхода вина, водки и спирта. В обязанности аптекарям вменялось также присутствовать вместе с докторами при кровопусканиях, производимых лекарем царю.

        В штате Аптекарского приказа были алхимисты - лица, которые занимались перегонкой спирта, получением эфирных масел их растений, изготовлением настоек, ароматных вод. Их работой руководили аптекари. Целовальники ведали запасами спирта и водок в Аптекарском приказе. Травники занимались заготовкой    лекарственных      трав.      Все       служащие

11

 Аптекарского  приказа назначались и увольнялись  по именному приказу царя. Иностранные  специалисты прибывали по приглашению  и разрешению царя и должны  были на границе предъявить проездную грамоту. По прибытии в Москву они являлись сначала в иноземный, а потом в Аптекарский приказ, где проверялись и сдавались на хранение дипломы, рекомендательные письма, а так же устраивался экзамен. Все служащие Аптекарского приказа приводились к присяге. Иностранные доктора и аптекари охотно ехали служить в Россию, в Аптекарский приказ, их ждало здесь большое жалование и другие привилегии. Характерно, что привилегии для иноземных медиков сохранялись, по большей части, и в годы Смутного времени, сопровождавшиеся большим упадком хозяйственного благосостояния страны и опустошительными военными действиями. И тогда придворные врачи пользовались особым покровительством своих коронованных пациентов.

        Долгое время ни один медик не дерзал, опасаясь ссылки, пользовать вельмож без именного приказа государя. За этим внимательно следил Аптечный боярин. Аптекарский приказ выписывал врачей из-за границы и устраивал им экзамен на право лечебной деятельности, закупал лекарства в Англии, Голландии, Бухаре, прилагал усилия к постепенной замене заморских растений отечественными. Сбор лекарственных растений был учрежден в виде подати. С целью увеличения сбора лекарственных растений стали так же создавать государственные аптекарские огороды. До нашего времени в Староваганьковском переулке сохранились постройки, принадлежавшие Аптекарскому приказу. Среди лекарств наряду с растениями фигурировали драгоценные камни, золотые и жемчужные порошки.

         Важнейшей функцией Аптекарского приказа было обеспечение медицинской и лекарственной помощью армии. Аптекарский приказ организовывал сбор лекарственных растений. Сбором растений занимались особые опытные люди их народа, называемые помясами или травниками. Они находились в штате приказа. В ведении Аптекарского приказа находились судебно-медицинская и всякая другая врачебная экспертиза. Сюда направлялись   раненые    и   больные  воины   и  прочий   служилый   люд  для

12

освидетельствования и лечения.

        В конце первой половины XVII века в Москве в ведении Аптекарского приказа находилась Аптекарская палата, аптекарский сад и огород. Еще при Алексее Михайловиче     в   селе    Измайлово   были   организованы сады  и  огороды   для выращивания лекарственных растений. Во второй половине XVII века в Москве было уже три аптечных огорода. На главном аптекарском огороде была устроена особая «поварня», в которой дистилляторы осуществляли «всякое водочное и спиртовое сидение». Позднее были построены аптекарские дворы, которые являлись предприятиями промышленного типа. Они производили заготовку различных пищевых продуктов и наряду с этим изготовляли лекарственные средства. Дворы производили пластыри, мази, масла, экстракты, сиропы, настойки, соки и т.д. Так же производилась перегонка эфирных масел, вод и водок, а так же ректификация последних и получение спиртов. На аптекарских дворах производилась сушка, измельчение, а также хранение лекарственных препаратов и сырья - для этого были устроены амбары, погреба, ледники, мастерские и другие помещения.

13

Реформа медицинского и фармацевтического дела при Петре I 

      Как уже упоминалось выше, в числе прочих важнейших реформ Петра I не последнее место занимает реформа медицинского и фармацевтического дела.  Одним из основных звеньев этой реформы явилось основание Московского госпиталя и лекарской школы при нем. Указом Петра I, подписанным 25 мая 1706 г., предписывалось: «За Яузою рекою против Немецкой слободы в пристойном месте... построить госпиталь», где «больных лечить и врачов учить было можно». Московский военный госпиталь, при котором тоже была организована госпитальная школа, сохранился до настоящего времени - это ныне Главный военный госпиталь им. Н.Н. Бурденко. В 1707 г. постройка госпиталя была окончена, в него были помещены первые больные, и при нем начала функционировать госпитальная школа - первое высшее учебное медицинское заведение. Таким образом, 1707 г. можно считать годом начала отечественного высшего медицинского образования. Несмотря на такие простые названия, как «школа», «медико-хирургическое училище», подготовка в них не уступала подготовке в европейских университетах. В госпитальных школах обучение было практическим: учащиеся непосредственно участвовали в лечении больных, вскрывали трупы. В дальнейшем анатомические вскрытия были продолжены в анатомических театрах, открытых в госпитальных школах. По сообщениям иностранных газет, на вскрытиях присутствовали не только царь и сановники, но даже женщины из высшего света.

Обязательное  привлечение медицинских врачей для вскрытия трупов при насильственной смерти было определено "Воинским Уставом" Петра в 1716 г. С выходом указа 1746 г. занятия на трупах приняли характер обязательных. Будущие лекари получили возможность приобретать навыки в производстве вскрытий, а объяснения «докторов» и «операторов» должны были расширять представления о существе болезней и причинах смерти.

В госпитальных школах полностью отошли от метода обучения в европейских университетах, сохранявшего черты средневековой  схоластики: книжно-словесное    обучение,    заучивание   текстов,    «диспуты»     по   ним.        В  

14

госпитальных  школах   в обязанности обучающихся было введено приготовление лекарств, а так же в большом объеме преподавалась и «materia medica» - курс, включавший в себя фармакогнозию, фармакологию, фармацию, а впоследствии и ботанику. Занятия по этим дисциплинам проводились в госпитальных палатах и в ботанических садах.

        Руководство первым высшим медицинским учебным заведением было возложено на лейб-медика Н. Бидлоо, голландского врача, получившего степень доктора в Лейденском университете, человека весьма одаренного, а так же искусного врача и хирурга. Важнее всего было то, что он всей душой был предан своему госпиталю и училищу и полагал в нем «всю свою гордость и всю славу». Н. Бидлоо, опираясь на поддержку Петра I, показал себя способным администратором, организатором лечебного дела и талантливым педагогом. Составленные им учебные пособия по анатомии и хирургии на протяжении многих десятилетий были учебниками русских врачей. Лейб-медик прекрасно осознавал, что на него Петром I возложена задача государственной важности - создание российского медицинского образования.

         Срок обучения в первом медвузе колебался в зависимости от успеваемости учащихся. Как правило, учащимся через 2-3 года обучения и успешной сдачи экзаменов присваивалось звание подлекаря, а еще через 2-3 года они сдавали «генеральный» экзамен и получали диплом лекаря. «Генеральный» экзамен в основном проводили по хирургии, которой в госпитальных школах уделялось особое внимание. Клинические обходы, вскрытия трупов в анатомическом театре, хирургические операции в госпиталях дали толчок развитию российской хирургии.

           В последствии госпитальные школы были открыты в Петербурге, Кронштадте, Колыно-Воскресенске (Сибирь) и других городах. Среди преподавателей и выпускников госпитальных школ были выдающиеся ученые, составившие гордость российской науки, основатели научных медицинских школ: К. Щепкин (анатомия), П. Шумлянский (гистология), П. Загорский (анатомия), Н. Максимович-Амбодик (акушерство) и многие другие.

15

           К началу царствования Петра Великого деятельность царской   аптеки стала вызывать нарекания, в связи с чем царствующие братья Иван Алексеевич и Петр Алексеевич Романовы издали указ "По случаю неисправностей в Аптекарской палате". Этот указ был исторически первым документом, регламентирующим деятельность аптек в России. Он интересен детальными предписаниями для аптекарей и руководителей Аптекарской палаты, но по духу своему относится скорее к средневековой традиции. Документ этот, однако, фиксировал и существенные изменения в обязанностях придворных врачей и аптекарей: им предписывалось посещать и оказывать помощь не только заболевшим членам царской семьи, но и другим людям, которых им укажут.

        Особое место занимают мероприятия по аптечному делу, с которым Петр внимательно ознакомился, пребывая за границей. Повелением Петра I в 1700 г. были учреждены военные аптеки при всех военных и военно-морских госпиталях, а так же при крупных воинских частях. Первым аптекарем указом царя был назначен Христиан Эйхлер, который прослужил в аптеке 18 лет, после чего его сменил Иван Маак. В 1715 г. в Петербурге на Выборгской стороне были построены адмиралтейский и сухопутный «генеральные гошпитали» для солдат и матросов. В 1716 г. «Воинский Устав» предписал открыть еще две аптеки - одну при кавалерии, другую, соответственно, при пехоте. По мере развития морского флота аптеки открывались и при морских госпиталях.

          С целью расширения аптечного дела Петр I в 1701 г. издал высочайший указ о том, что любой гражданин, русский или иностранец, желающий открыть аптеку, получит на это бесплатный земельный участок и грамоту, позволяющую передавать данное заведение по наследству. Указом предписывалось открыть в Москве восемь частных аптек, а вскоре последовал указ о закрытии зелейных лавок.

         Первая грамота на право открытия аптеки в Москве была выдана И. Г. Грегориусу, который являлся аптекарем Аптекарского приказа и получил фармацевтическое образование и звание    аптекаря за границей,      куда     был

16

отправлен из России по рекомендации лейб-медика Л. Блюментроста. В 1702 г. Грегориус открыл    свою    аптеку   в Ново-Немецкой слободе. Вторая грамота была    выдана доктору медицины Д. А. Гурчину, который, по всей видимости, тоже являлся иностранцем - на это указывало безупречное владение польским языком и сама степень доктора медицины. До открытия аптеки Гурчин служил в старой царской аптеке и хорошо знал медицинскую и фармацевтическую литературу. Работу своей аптеки Гурчин обеспечил в соответствии со всеми требованиями того времени: он не только организовал широкую торговлю аптекарскими товарами, но и создал производства некоторых готовых лекарств (популярное в то время Confectio alkermes), а также аптечной посуды, построив первый в России завод по ее изготовлению.

          Однако, пожалуй самым важным пунктом в деятельности Гурчина была работа по составлению первых русских фармакопей. Его сочинения "Аптека обозовая" и "Аптека домовая" были первыми фармакопедиями - популярными руководствами для армии и для частных лиц. Вместе с епископом Афанасием Холмогорским (в миру Алексей Артемьевич Любимов) Гурчин написал первую русскую "Фармакопею", рукопись которой сохранилась до наших дней. После смерти Гурчина его наследники перенесли аптеку в Китай-Город, а в 1832 г. ее купил выходец из Пруссии Карл Феррейн.