Медицина в древней Руси

 

Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Красноярский государственный медицинский университет имени профессора В.Ф. Войно-Ясенецкого»

Министерства здравоохранения Российской Федерации

ГБОУ ВПО КрасГМУ им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого Минздрава России

 

 

 

 

Доклад:

«Медицина в древней Руси»

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила:

Давыдова Ирина,117леч

 

 

 

 

 

 

 

 

Красноярск 2013

 

Народная медицина на Руси с глубокой древности была частью языческой культуры. До нашего времени дошли передаваемые в устной форме заговоры, обращенные к языческим божествам, способным прогнать болезнь. Во врачебной практике использовались растения (полынь, крапива, подорожник, листья березы, кора ясеня, лук, чеснок, хрен, березовый сок и т.д.), продукты животного происхождения (например, мед, кобылье молоко, сырая печень трески) и минералы. Врачеватели-знахари назывались волхвами, ведунами, кудесниками, ведьмами. Они считались в народе посредниками между человеком и таинственными силами природы. Народные предания сохранили поэтические рассказы о происхождении лекарственных растений. Вот одна из легенд « о вахте трехлистной»

Одна из русалок, несмотря на запрет водяной царицы Волховы, вышла вечером из подводного царства погулять среди людей. Узнав об этом, царица запретила ей возвращаться под воду и оставила на берегу «нести вахту»: предупреждать путников о топких болотистых местах. Горько плакала от тоски русалка и превратилась в красивое растение. Оно исцеляет от многих болезней.

Олицетворением болезней и невзгод в славянской мифологии были демонические существа — Горе и Лихо. Наслать на людей и домашний скот болезни могла и Кикимора — злой дух дома. Представление об удивительных лекарствах, спасающих от болезней и старости, дошло до нашего времени в сказках о живой воде, о молодильных яблоках, о кипящих котлах, искупавшись в которых, старик становился юношей.

Перефразируя древних летописцев, можно сказать, что хотя вопрос о том, «откуду есть пошла медицина Руси», интересовал и продолжает интересовать многих исследователей, полного разрешения он пока еще не получил.

В летописи Нестора (XI в.) содержится первое письменное упоминание о русской паровой бане, целебная сила которой была известна на Руси с самых древних времен. Издавна в ней здесь лечили простуду, болезни суставов и кожные заболевания, вправляли вывихи, делали кровопускания и «накладывали горшки» — прообразы современных лечебных банок. В качестве моющего средства здесь упомянут квас, который применяли при вымачивании кож. В одном из «Изборников» XIII в. говорится о растительном моющем средстве — «мыльной траве».

Возникновение анатомии на Руси, как и в других странах, было связано в первую очередь с потребностью оказания врачебной помощи при травмах н ранениях, полученных на войне. При описании хирургических операций и действия оружия применялись сходные тер-] мины: «разрезание тканей» , «распластание телес».

Сведения по анатомии содержатся в знаменитом «Шестодневе» Иоанна Болгарского (X в.), который переписывался на Руси до XVIII в. Наиболее ранний  из русских списков этого произведения, рассказывающего о шести днях творения, относят к 1414 г. Особенно много внимания уделено в «Шестодневе» сердцу и мозгу. Сердце названо «князем и владыкой» человеческого тела. Интересное объяснение находит и его «преклонение на левую сторону» тела. Поскольку она является более «ветреной», «воздушной» по сравнению с правой, то нуждается в утяжелении за счет сердца. Равновесие достигается тем, что правая часть тела «нехудую помощь приемлет» от печени, которая по форме так же «круговата», как и сердце. Позже представление о жизненном цикле человека связывалось в первую очередь с формированием сердца в его теле. Помимо сочинения Иоанна Болгарского, в древней Руси были известны и другие варианты Шестоднева. Большое внимание в них уделено учению о предназначении человека: «Божья рука» ведет каждое творение к цели для осуществления заранее намеченного («обреченного») Богом развития. Отмечается особая роль сердца среди других' органов: сердце «огнеобразно», хотя «внутри себя не имеет ни единой искры».

В XI в. стала развиваться монастырская медицина, появились монастырские больницы. В Никоновской летописи записано, что в 1091 г. митрополит Ефрем поставил больницы в Переяславе. Позднее они появились в Новгороде, Смоленске и других городах. Сведения о монастырской больнице содержатся в монастырских хрониках — «Киево-Печерском патерике» (XII в.). Он содержит упоминания о монахах, известных своим врачебным искусством. Это «пречудный лечец» Антоний и его ученик «преподобный Агапит», исцеливший внука Ярослава Мудрого, будущего киевского князя Владимира Мономаха. Сохранилось предание о том, что князь Владимир вызвал к себе Агапита, потеряв надежду на исцеление от тяжелой болезни. Однако Агапит не выходил за пределы монастыря. Он отказался посетить князя и прислал ему свое «зелье», от которого Владимир быстро поправился. После выздоровления князь пожелал щедро наградить искусного врача и передал ему богатые дары. Агапит раздал княжеские подарки неимущим людям. При монастырях часто содержались больничные палаты. Берестяные грамоты начала XIV в. сообщают о существовании монастырских больниц в древнем Новгороде. В первой половине XVI в. была основана больница при Соловецком монастыре. Здесь была специальная больничная библиотека. Монахи занимались не только практической медициной, перепиской и хранением рукописей, но и переводом греческих и латинских книг медицинского содержания. При этом дополняли их своими знаниями, основанными на опыте русского народного врачевания. В начале XV в. в Кирилло-Белозерском монастыре, на территории которого располагались больничные палаты, его основатель монах Кирилл Белозерский (1337— 1427) перевел с греческого небольшой рукописный трактат «Галиново на Иппократа» — комментарии Галена на сочи-нение одного из врачей школы Гиппократа «О природе человека». В дальнейшем это сочинение часто включалось в состав многочисленных травников и лечебников и приобрело широкую популярность. До середины XVI в. на Руси существовали только монастырские больницы. Первая попытка возложить на государство часть заботы о здоровье людей связана с заседанием большого церковного собора 1551 г., получившего название Стоглавого, или Стоглава, поскольку решения его были сформулированы в сборнике, содержащем 100 глав. На этом соборе было принято решение о привлечении к работе в богадельнях для больных и немощных не только лиц духовного звания, но и гражданского населения. В царствование Ивана Грозного впервые было высказано намерение открыть государственные больницы и богадельни. Исторические хроники сообщают также о владетельных людях, которые заботились о больных, видя в этом христианский долг. Так, советник царя, начальник Челобитного приказа А.Адашев «питал нищих, держал в своем доме десять прокаженных и собственными руками отмывал их».

ЭПИДЕМИИ

В древнерусских летописях содержатся многочисленные описания эпидемий, «мора», «чумных городов». В «Сказании Авраамия Палицына» (1620) об осаде Троицкой лавры описана цинга. С XI по XVIII вв. летописи упоминают более 50 «моров», которые вызвали гибель огромного количества людей. В 1230 г. во время эпидемии в Смоленске погибло 32 тысячи жителей. Сохранялось представление о том, что моровые поветрия возникают от изменения положения звезд и гнева богов. Вот фрагменты из Никоновской летописи 1371г.: «Того же лета бысть знамение в солнце, места черны по солнцу, аки гвозди, и мгла велика была, яко за едину сажень перед собой не видети... а птицы по воздуху не видеху летати, но падаху с воздуха на землю... лесы и боры гореху, и земля горяше; и бысть страх и трепет на всех человецех». Никоновская летопись 1385 г. сообщает, что во время солнечного затмения, когда «бысть темно, аки в осеннюю темную ночь», в небе ходили «огненные облацы», искры падали на землю и разгорались в огни и пожары: «... и столь страшно и грозно бысть, яко второе христово пришествие мнитеся всем»

Слова летописца о «втором христовом пришествии» отражали не только впечатление от страшной картины смерти и опустошения. Считалось, что на приближение конца света указывают как небесные знаки и «моровые поветрия», так и библейские тексты. Календари и пасхалии не составлялись далее, чем до конца XV столетия.

В русских летописях XIV-XV вв. упоминается 12 эпидемий. Заразные болезни называли «прилипчивыми болезнями», «мором», «моровым поветрием», «повальными болезнями». В Новгородских летописях начала XV в. даются подробные описания симптомов черной смерти. Народными средствами борьбы с ними оставались вымораживание, окуривание дымом. В XV-XVI вв. во время эпидемий начали изолировать больных. Так, летописи сообщают, что в 1521 г. во Пскове «князь Михайло Кислица велел... улицу Петровскую запереть с обою концов». Умерших погребали «в тех же дворах, в которых кто умрет, во всем платье и на чем кто умрет», а с XVI столетия стали хоронить за чертой города, вдали от жилых мест и питьевых источников. Для захоронения умерших царским повелением выделяли специальных людей, «кому те трупы забирати». Кормили зачумленных с улицы через ворота. Если эпидемия охватывала весь город, на ведущих к нему дорогах, согласно царским указам, устраивали заставы. Зараженные предметы на таких заставах сжигали на кострах, а деньги промывали в уксусе.

 ИНДИЙСКИЕ ТРАДИЦИИ  В ДРЕВНЕРУССКОМ ВРАЧЕВАНИИ

  Уже в древнейших русских сказаниях и былинах есть сведения о сказочной Индии. Одним из самых популярных произведений на Руси в XII-XIV вв. была повесть «Александрия», в которой рассказывается о походе Александра Македонского в Индию. Много внимания уделено описанию различных болезней и методов их лечения. Отмечено, что в Индии есть целебные минеральные источники, купание в которых излечивает людей и животных; вода из этих источников бурлит от пузырьков воздуха, когда ее наливают в сосуд. Иногда из земли выбиваются потоки горячей воды. Эти теплые ключи также целебны. Заболевания воинов Александра во время индийского похода автор объясняет большим количеством болот в равнинных и приморских областях Индии, где водится много кровососущих насекомых. Медицинскими сюжетами насыщено и другое известное литературное произведение Древней Руси — «Житие и жизнь Валаама пустынника и Ыоасафа-царевича индийского». В нем упоминаются врачи Индии, знающие философию и астрологию, умеющие поставить диагноз по «жилобиению» (так называли пульс на Руси), вылечить самые тяжелые болезни и раны. Часто встречаются описания лечебных средств. Почти все они готовились из растений.

Многочисленные сведения о лекарственных растениях Индии есть и в «Христианской топографии Козьмы Индикоплова»  — популярном памятнике древнерусской письменности XIII-XIV вв., переведенном с греческого и содержащем интересные географические сведения о далеких странах, прежде всего  —   Индии.  Слово «Индикоплов» означает «плаватель в Индию». Такое прозвище получил купец Козьма Египтянин,  который жил в Александрии  в  VI  в.   и  совершил  на  арабском  корабле путешествие в Индию.

Козьма сообщает о лекарственных травах Индии, о ценных восточных лекарствах животного происхождения, наиболее известными из которых были индийский мускус и бобровая струя. Бобры водились и на Руси, однако считалось, что лекарство, полученное из «заморских животных», было более сильным.

ИНОЗЕМНЫЕ ВРАЧИ ПРИ ЦАРСКОМ ДВОРЕ

 Уже в XV в. при дворе московских князей были врачи, приглашенные из западных стран. Софийская летопись 1485 г. упоминает о «немце Онтоне», который был зарезан под мостом «как овца» за неудачное лечение. В 1490 г. печальная участь постигла еврейского врача Леона, казненного за безуспешное лечение сына Ивана III. Однако при объединении русских княжеств, расширении культурных и торговых связей со странами Западной Европы изменились положение придворных врачей и «государева милость к ним». Приглашенный к князю Василию III, отцу Ивана Грозного, иноземный врач Николай Немчин не смог вылечить его, однако не был подвергнут наказанию. Софийская летопись 1534 г. описывает симптомы болезни великого князя Василия III. По-видимому, смерть наступила от злокачественного карбункула — «болячки малой», которая появилась во время охотничьей поездки. Вот как передает разговор Николая с князем летопись: «Князь же велики призва Николая и нача ему говорити: «брате Миколае! Видел еси мое великое жалованье к собе; мощно ли тебе что сотворити, масть иное что, чтобы облегчение болезни моей?» Миколай же отвеща великому князю: «...тело бы свое раздробил тебя ради, государь, но моя мысль не имеет опричь Божией помощи».

 С середины XVI столетия в Москву начали переселяться иноземные врачи, аптекари и хирурги. В 1568 г. по личной просьбе Ивана Грозного королева Елизавета присылает ему из Англии доктора Арнульфа Линдсея — образованного врача, известного своими книгами по медицине и математике. Он пользовался у Ивана Грозного большим авторитетом: как сообщают исторические хроники, царь к нему «великую любовь» всегда показывал и не принимал никаках других лекарств, кроме «лекарства своего Доктора Арпольфа Лензея». Умер Линд сей в Москве в 1571 г., задохнувшись в погребе во время пожара.

Его сменил при дворе голландец Елисей Боммель, изучавший медицину в Кембридже и известный в Лондоне как колдун и астролог. По настоянию церковных властей в 1570 г. он был посажен в английскую тюрьму и вызволен оттуда российским посланником. «Доктор Елисей Боммель, негодяй и бродяга, — писал известный русский историк Н.М.Карамзин, — снискав доступ к царю, полюбился ему своими кознями; питал в нем страхи подозрения... предложил царю истреблять лиходеев ядом и составлял, как уверяют, губительное зелье с таким адским искусством, что отравляемый издыхал в назначаемую тираном минуту». Уличенный в тайных сношениях с польским и шведским королями, Боммель был публично казнен в Москве в 1580 г.

После  этого  царь  обратился с  письмом к  английской королеве  Елизавете  с просьбой прислать в Москву искусных докторов и аптекарей, которым можно было бы доверять, и вскоре в Москву из Лондона прибыли доктор Якоби и аптекарь Джемс Фрэншем. «Посылаю тебе доктора Роберта Якоби, — писала Елизавета Ивану Грозному, — как мужа искуснейшего в лечении болезней. Уступаю его тебе, брату моему, не для того, чтобы он был не нужен мне, но для того, что тебе нужен. Можешь смело вверить ему свое здоровье. Посылаю с ним в угодность тебе аптекарей и цирюльников». У Елизаветы были основания для такой характеристики. Якоби родился в Лондоне, учился в Тринити колледже в Кембридже, затем изучал медицину в Базеле. В 1579 г. он стал личным врачом королевы, которая считала его настоящим ученым и выдающимся доктором.

При содействии Якоби, который быстро приобрел в Москве прекрасную репутацию, в 1581 г. на территории Кремля была открыта первая российская аптека. Она называлась «Государевой», поскольку обслуживала только царя и членов царской семьи. Первоначально лекарства в нее были завезены из Англии, и работали здесь иноземцы — выходцы из Англии, Германии, Голландии. Первое упоминание об аптекаре в русских летописях относится к 1553 г. Это был Матиас («литвиянин Матюшко-оптекарь»), который жил в Москве. Позже аптека снабжалась лекарствами как из различных регионов России (солодковый корень, буквица, можжевельник), так и из-за границы (опий, камфара, александрийский лист). Лекарственные растения стали разводить в аптекарских садах и огородах.

До нашего времени дошла переписка Якоби со хвоим другом, известным философом, врачом, алхимиком и астрологом Джоном Ди. Якоби писал ему о российских нравах, о Сибири и северо-восточных областях России. После смерти Якоби в 1588 г. царь Федор Иоаннович послал Джону Ди приглашение в Россию, однако Елизавета не захотела отпускать «своего философа». Позже приехал в Москву и работал в Аптекарском приказе его сын, Артур Ди (Артемий Дий).