Незаконный оборот оружия

Законодатель в числе  обязательных признаков субъективной стороны незаконного оборота оружия называет лишь вину. Данные преступления могут совершаться только умышленно⁵⁴.

Мотивы совершения преступлений в сфере незаконного оборота  оружия: бытовые, «нигилистские», корыстные⁵⁵.

Бытовые мотивы представляют собой совокупность большого количества побуждений, связанных с укладом повседневной жизни человека, с ее непроизводственной сферой, удовлетворяющей как материальные потребности людей, так и освоение духовных благ, культуры, общение, отдых, развлечения, обусловливающих противоправные действия в отношении оружия.

По делам о хищении  оружия они составляют 6,35 %, из них: стремление обеспечить личную имущественную безопасность – 62,5 %, любознательность, стремление узнать устройство и поражающие возможности  оружия – 37,5 %.

Действия в отношении оружия (ношение, хранение, приобретение, изготовление, перевозка) совершены по бытовым мотивам в 10 % случаях, из которых: в целях охоты – 20,7 %; обеспечение личной и имущественной безопасности – 58,6 %; любознательность – 13,7 % (характерно для несовершеннолетних); подарок на день рождения – 3,4 %; приобретение в качестве сувенира – 3,4 %.

Хищение оружия по «нигилистским» мотивам составляет 6,7 %, из них: хулиганские побуждения – 41,1 %, месть – 41,3 %, стремление избежать ответственности за совершение преступления – 17,6 %. По делам о ношении, хранении, приобретении, сбыте, перевозке, изготовлении оружия «нигилистские» мотивы составляют 53 %: совершения преступлений в процессе систематической преступной деятельности – 94,3 %, месть – 5,7 %⁵⁶.

По корыстным мотивам совершается наибольшее количество преступлений в сфере незаконного оборота оружия. Это связано с тем, что возросший в последнее десятилетие спрос на оружие значительно увеличил его нелегальную стоимость, и поэтому незаконный оборот оружия превратился в источник высоких криминальных доходов⁵⁷.

Ношение, хранение, приобретение, перевозка, сбыт, изготовление совершали  по корыстным мотивам 71,7 % преступников. Корысть в данном случае имела  следующие проявления: обмен на иные предметы – 3,6 %; продажа оружия – 87,2 %; возврат долга – 1,5 %; приобретение в счет задатка – 0,5 %; совершение корыстных преступлений – 7,2 %⁵⁸.

В юридической литературе единодушно отстаивается взгляд, что  цель и мотив для квалификации преступлений, предусмотренных ст.ст. 222, 223 и 226 УК РФ, значения не имеют. Конечно, когда относимость предмета к оружию не вызывает сомнения и это осознает лицо, виновное, например, в его незаконном изготовлении, мотив и цель остаются за пределами состава преступления и могут быть учтены судом лишь при определении меры наказания. Умысел, будучи непременным признаком такого деяния, предполагает в качестве интеллектуальной основы осознание общественной опасности преступления, а такое осознание возможно лишь тогда, когда виновный ясно понимает, что имеет дело именно с оружием.

Однако когда такой  ясности нет и внешние качества предмета сомнительны в смысле отнесения  его к оружию, правильная оценка субъективного критерия чрезвычайно  важна и может существенно  повлиять на решение вопроса об ответственности за данные преступления.

Осознание виновным признаков  предмета, а именно, что он совершает  незаконные действия в отношении  именно оружия, имеет существенное значение для вопросов квалификации. Примерами могут служить варианты квалификации завладения неисправным оружием. В таких случаях вопрос о привлечении к ответственности зависит от направленности умысла виновного, то есть по правилам об ошибке. «Если лицо похитило непригодные к функциональному использованию огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства, заблуждаясь относительно их качества и полагая, что они исправны, содеянное следует квалифицировать как покушение на хищение огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств»⁵⁹.

Конечная цель при  незаконном завладении оружием может  оказать существенное влияние на квалификацию, если оно осуществляется в рамках создания банды. В этих случаях  незаконное завладение оружием охватывается составом бандитизма (ст. 209 УК РФ), поскольку вооруженность является признаком более тяжкого преступления и не требует квалификации по совокупности со ст. 222 и 223 УК РФ. Однако если наряду с бандитизмом совершается хищение, подпадающее под ст. 226 УК РФ, в соответствии с позицией Верховного Суда РФ нужна квалификация по совокупности⁶⁰.

Таким образом, мотив  и цель, не являясь обязательными  признаками субъективной стороны рассматриваемых  составов, в то же время играют значительную роль при решении спорных вопросов квалификации незаконных действий с оружием. И, кроме того, в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 года № 5 прямо указано, что «при оценке степени общественной опасности содеянного и назначения наказания следует учитывать цели и мотивы действий виновного…»⁶¹.

Наряду с вышеизложенным, целесообразно рассмотреть субъективные признаки присущие каждому составу  преступления в сфере незаконного  оборота оружия более подробно.

Для преступления, предусмотренного ст. 222 УК РФ, характерной субъективной стороной выступает прямой умысел. Субъект преступления – лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста, – сознает, что незаконно приобретает, передает, сбывает, хранит, перевозит или носит огнестрельное оружие, его основные части, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства, осознает общественную опасность своих действий и желает совершить эти действия.

В том случае, если лицо владеет непригодным к функциональному  использованию огнестрельным оружием, его основными частями, боеприпасами, взрывчатыми веществами, взрывными устройствами, но при этом ошибочно полагает, что они пригодны, содеянное следует квалифицировать как покушение на совершение преступления (ч. 3 ст. 30 УК РФ), предусмотренного соответствующей частью ст. 222 УК РФ.

Заблуждение виновного  относительно устройства или принципа действия находящегося в его незаконном владении огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств не имеет значения для  квалификации⁶².

В то же время лицо, не знавшее о незаконно хранившемся в его жилище, ином помещении оружии, не может быть привлечено к уголовной ответственности по ст. 222 УК РФ.

Так, органами следствия  С. обвинялся наряду с другими  преступлениями в хранении боеприпасов (ч. 1 ст. 222 УК РФ).

Судебная коллегия приговор Челябинского областного суда в части  осуждения С. по ч. 1 ст. 222 УК РФ отменила, а дело прекратила за отсутствием  в деянии состава преступления, указав, кроме прочих доводов, на следующее.

В судебном заседании  С. вину не признал, утверждая, что патроны, изъятые в сейфе в его кабинете, ему не принадлежат, а остались от предшественника. Часть патронов, обнаруженных у него дома, он приобрел на законных основаниях, о происхождении других ему ничего не известно.

Кроме того, С. ссылался на то, что при обыске он не присутствовал и ему не было предложено выдать патроны добровольно.

Органы следствия при  имеющейся возможности не обеспечили присутствие С. во время обысков, чем существенно нарушили процессуальный закон, права и интересы обвиняемого⁶³.

Таким образом, для привлечения  к уголовной ответственности  за незаконные приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку или ношение  оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств  необходимо наличие прямого умысла.

Для преступления, предусмотренного ст. 223 УК РФ, характерным субъектом выступает лицо, достигшее ко времени его совершения шестнадцатилетнего возраста.

С субъективной стороны  рассматриваемое преступление предполагает прямой умысел. Виновный сознает, что противоправно изготавливает или ремонтирует огнестрельное оружие, комплектующие части к нему, изготавливает боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства, и желает совершать эти действия.

Если при изготовлении оружия, боеприпасов, взрывных устройств либо переделке виновным использовались похищенные комплектующие детали оружия заводского изготовления, содеянное квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 223 и 226 УК РФ⁶⁴.

Необходимо заметить, что не является изготовлением огнестрельного оружия переделка исправного охотничьего ружья в обрез.

Челябинским гарнизонным  военным судом рядовой Мусагаджиев  наряду с другими преступлениями был осужден за изготовление оружия по ч. 1 ст. 223 УК РФ.

Уральский окружной военный суд, рассмотрев дело по кассационной жалобе защитника, пришел к выводу, что Мусагаджиев по ч. 1 ст. 223 УК Российской Федерации был осужден необоснованно, и прекратил в этой части дело по следующим основаниям.

По делу установлено, что Мусагаджиев помимо иного имущества похитил и огнестрельное оружие – гладкоствольное охотничье ружье ИЖ-18, принадлежащее гражданину Родионову, после чего сразу же отпилил ствол ружья и приклад.

Действия Мусагаджиева, переделавшего ружье в обрез, гарнизонный военный суд ошибочно расценил как незаконное изготовление оружия. Согласно Федеральному закону «Об оружии» охотничье ружье признается огнестрельным оружием и его видоизменение в обрез, также являющийся огнестрельным оружием, состава преступления – изготовление огнестрельного оружия – не образует⁶⁵.

Для преступления, предусмотренного ст. 224 УК РФ, характерным субъектом выступает лицо, на законных основаниях владеющее огнестрельным оружием. Лицо, ненадлежаще исполняющее свои служебные обязанности по охране огнестрельного оружия, если это повлекло наступление тяжких последствий, несет ответственность по ч. 1 ст. 225 УК РФ.

С субъективной стороны  рассматриваемое преступление предполагает неосторожность в отношении наступивших  тяжких последствий, которая может  выражаться в легкомыслии или небрежности.

Преступление признается совершенным  по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления тяжких последствий небрежного хранения огнестрельного оружия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение.

Преступление признается совершенным  по небрежности, когда лицо не предвидело возможности наступления тяжких последствий небрежного хранения огнестрельного оружия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия⁶⁶.

Для преступления, предусмотренного ст. 225 УК РФ, характерный субъект – специальный. Им может быть только лицо, на которое по должности, договору или специальному поручению возложена обязанность по охране ядерного, химического или других видов оружия массового поражения либо материалов или оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, а именно: военнослужащие, проходящие военную службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах РФ, других войсках, воинских формированиях, а также граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов, военные строители военно-строительных отрядов (частей) Министерства обороны РФ, других министерств и ведомств Российской Федерации, допустившие уничтожение или утрату военного имущества, несут уголовную ответственность соответственно по ст.ст. 347 или 348 УК РФ⁶⁷.

Субъективная сторона рассматриваемого преступления выражается в неосторожности.

Лицо предвидит возможность  наступления тяжких последствий вследствие ненадлежащего исполнения возложенных на него обязанностей по охране ядерного, химического или других видов оружия массового поражения либо материалов или оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на их предотвращение, либо не предвидит возможности наступления таких последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

Если имеет место умысел со стороны  лица, на которое возложены обязанности  по охране указанных объектов, содеянное  должно квалифицироваться по соответствующей  статье уголовного закона, предусматривающей  ответственность за совершение умышленного преступления.

Для преступления, предусмотренного ст. 226 УК РФ, характерным субъектом выступает лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста (ст. 20 УК РФ).

Хищение оружия, его комплектующих  частей, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств может быть совершено:

1. лицом, которому указанные объекты вверены для выполнения производственной или иной служебной деятельности (содеянное квалифицируется по п. «в» ч. 3 ст. 226 УК РФ);
2. лицом, не использующим их в своей производственной или иной служебной деятельности, но работающим в той организации, где указанные объекты применяются или хранятся (содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 226 УК РФ);
3. лицом, посторонним по отношению к данному предприятию (организации).

Субъективная сторона  данного преступления предполагает наличие у виновного прямого  умысла на совершение хищения или  вымогательства огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств. Виновное лицо сознает, что противоправно завладело данными объектами, находящимися в фактическом владении другого лица (физического или юридического), желает присвоить похищенное либо передать его другому лицу, распорядиться им по своему усмотрению иным образом.

В том случае, если лицо совершило хищение непригодных  к использованию по целевому назначению оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, ошибочно полагая, что они годны, содеянное следует  квалифицировать как покушение на совершение преступления, предусмотренного настоящей статьей. Аналогично квалифицируется хищение предметов, принятых виновным по ошибке за огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывные устройства или взрывчатые вещества. Вместе с тем, если лицо похитило предметы, фактически являющиеся огнестрельным оружием, комплектующими деталями к нему, боеприпасами, взрывчатыми веществами или взрывными устройствами, но не знало об этом, придавая им иное (например, хозяйственно-бытовое) значение, содеянное им не образует состава преступления, предусмотренного комментируемой статьей, и в зависимости от обстоятельств квалифицируется как совершение преступления против собственности.