Уголовная ответственность за террористический акт

С. ссылается и на его  оговор со стороны Д., под воздействием недозволенных методов следствия  в отношении последнего. Он утверждает, что по делу не доказано, когда и  при каких обстоятельствах он привлек Б. к убийству М. Оспаривая вывод суда о том, что он заказал П. убийство "своего друга" в Москве, С. ссылается на алиби, в соответствии с которым он в это время (в первой половине сентября 2001 года) был в г. Красноярске.

Осужденный также считает, что по делу не нашел своего подтверждения и мотив инкриминированного ему преступления - в связи с неприязненными отношениями. Недоказанным С. считает и мотив инкриминированного ему терроризма.

В обоснование довода о  фальсификации материалов уголовного дела С. ссылается на то, что вещественные доказательства (исключенные судом из числа допустимых) - сумки - были подброшены Б. при непосредственном участии Назарова.

Осужденный указывает  на то, что суд в приговоре не дал должной оценки всем имеющимся  доказательствам, в том числе  показаниям М., согласно которым Живица А. уговаривал его дать показания об организации взрыва в школе N 100 и его автомобиля С.

С учетом изложенного С. считает, что выводы суда о его виновности, изложенные в приговоре, не соответствуют  фактическим обстоятельствам дела, и в связи с этим просит об отмене приговора в отношении себя с прекращением дела за его непричастностью к содеянному.

Адвокаты Гегия  Р.Р. и Курепин Д.В. со ссылкой на доводы, аналогичные доводам, изложенным в кассационной жалобе осужденного  С., также считают выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствующими фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом. Защита утверждает, что в приговоре, в нарушение требований ч. 1 ст. 73, п. 1 ст. 307 УПК РФ не указано существенное обстоятельство, а именно место совершения преступления. В этой связи защита обращает внимание на то, что в ходе судебного разбирательства убедительно доказано, что С. не мог находиться в первой половине сентября 2001 года в г. Москве и встречаться там с П. Вывод суда о том, что С. дал указание Б. готовить встречу П., сообщив тому, что П. нанят им для совершения убийства М., и что Б. должен оказывать пособничество П., по мнению защиты, является голословным, а указанный в приговоре мотив заказа С. убийства М. не основан на фактических обстоятельствах дела.

В этой связи  защита ссылается на показания М. о том, что между ним и С. конфликтов не было и что у С. причин для его убийства не было. Кроме  того, опровергая вывод суда относительно мотива посягательства на М., защита также ссылается на неправильную оценку судом показаний свидетеля Назарова, который, как считает защита, не подтверждает вывод суда в этой части, а наоборот, опровергает его.

Кроме того, защита считает, что указанный судом мотив "...привлечь к себе таким образом внимание общественности..." и цель - "...поднятия собственного рейтинга..." не только не соответствуют, но явно противоречат мотиву и целям, приведенным в ст. 205 УК РФ как обязательный квалифицирующий признак.

Противоречит  фактическим обстоятельствам дела, как указано в кассационной жалобе, и вывод суда о том, что в  ноябре - декабре 2001 года, реализуя свой преступный план, С. поручил П. произвести взрыв в школе N 100, где планировалась встреча С. с избирателями, и пообещал заплатить П. за убийство М. и взрыв в школе 50000 долларов США.

Не нашел своего подтверждения, как указано в  кассационной жалобе, и вывод суда о том, что Д. был на встрече  С. с избирателями, где получил  от него книжку с вложенным в нее календарем, в котором были отмечены место и время взрыва. Защита считает, что показания Д. не только противоречивы сами по себе, но противоречат и имеющимся в деле доказательствам, показаниями свидетелей и исследованным документам.

По мнению защиты, доказано не только то, что С. не приносил с собой книжки для передачи ее Д., но и то, что Д. не мог взять  книжку со стола С. в указанном  им месте.

Защита считает, что, признавая достоверными показания  Д., Филимонова, Живицы В., Зевакиной, суд не учел их роль и заинтересованность в исходе дела; судом не принят во внимание "доказанный в судебном заседании очевидный факт личной заинтересованности следствия и оперативных работников любым путем" лишить С. свободы. В обоснование необъективности суда защита ссылается на "произвольное обращение суда с доказательствами, их подмену собственными умозаключениями", что имело место, по мнению защиты, при оценке показаний.

В кассационной жалобе обращается внимание и на другие нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные, по мнению защиты, судом, ограничивающие и лишающие подсудимого и его защитников гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом прав, к которым защита относит:

- использование  судом в обоснование вины осужденного  в приговоре ссылок на недопустимые доказательства, признанные таковыми самим судом - спортивные сумки;

- нарушение права  на защиту, заключающееся в том,  что подсудимым и их защитникам  было отказано в получении  копий постановлений об отказе  в удовлетворении заявлений об  отводе от 15.09.03 и 23.12.03, что препятствовало, таким образом, обжалованию постановлений об отводе судьи. В нарушение ст. ст. 61 - 66 УПК РФ судья не удалялась в совещательную комнату для разрешения ходатайства об отводе ее и прокурора. Кроме того, как указывает защита, председательствующий судья дала прямое указание государственному обвинителю о том, каких лиц необходимо вызвать в суд и допросить по обстоятельствам, указанным в качестве основания для отвода.

С учетом изложенного  защита просит об отмене приговора с прекращением производства за непричастностью С. к совершению преступлений.

Осужденный Б., утверждая, что преступлений не совершал, с приговором не согласен.

Адвокат Васильев Е.В. с приговором не согласен, поскольку, как указано в кассационной жалобе, выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Суд, по мнению защиты, не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы. Кроме того, как отмечено в кассационной жалобе, по ряду противоречивых доказательств (показаний Филимонова), имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из них и отверг другие. Защита также считает, что вывод суда в нарушение ст. 75 УПК РФ основан на показаниях лица (Д.), основанных на догадках и предположениях.

Виновность Б., по мнению защиты, основана на противоречивых, непоследовательных и ложных показаниях Филимонова, а другие доказательства, как указано в кассационной жалобе, собранные по делу, устанавливают лишь события преступления, которые защитой не оспариваются. Причастность Б. к приобретению Филимоновым сотового телефона для обеспечения связи со всеми участниками преступления, как и контакты Б. и П., по делу не доказаны, выводы суда в этой части сделаны на предположениях. Защита считает, что Б. не имеет отношения и к аренде квартиры для Проскурякова, а также к изъятию содержимого из тайника на базе отдыха "Дом Рыбака".

Судом, как указано  в кассационной жалобе, не дана надлежащая оценка и постановлениям об отказе в возбуждении уголовного дела. В кассационной жалобе обращается внимание на изменение судом времени совершения Б. инкриминированных ему деяний (согласно предъявленному обвинению это было 15.10.01, суд указал в середине октября 2001 года). По мнению защиты, суд нарушил принцип презумпции невиновности, переложив на Б. бремя доказывания его невиновности.

Обращая внимание на необъективность предварительного и судебного следствия, защита просит об отмене приговора в отношении  Б. с прекращением дела за непричастностью к совершению преступления.

В дополнении к  кассационным жалобам адвокатов  Гегия Р.Р. и Курепина Д.В. адвокат  Лукьянов Г.Ю., поддерживая их доводы, со ссылкой на договоренность С. и  М. не показывать свои дружеские отношения  обращает внимание на то, что судом нарушено конституционное право на личную жизнь, в отношении С. нарушены положения п. 1 ст. 23 Конституции РФ.

Потерпевший М. с приговором не согласен, считает  его незаконным и необоснованным.

Государственный обвинитель в своих возражениях на доводы, изложенные в кассационных жалобах, просит оставить их без удовлетворения.

Проверив материалы  уголовного дела и обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, Судебная коллегия находит вину осужденных в содеянном установленной совокупностью  следующих доказательств.

Потерпевший М., свидетель Матвиенко показали, что 17 ноября 2001 года около казино "Зерро" они обнаружили взрывное устройство на автомобиле М. "Гранд-Чероки". Во время осмотра автомашины работниками  милиции раздался взрыв. Изложенное подтвердили свидетели - работники милиции Мурников и Эсментова, осматривавшие автомашину по вызову М.

По показаниям потерпевшего Д., 21.12.01 он вместе с П. подъехал к школе N 100. Выйдя из автомашины, П. по рации передал, чтобы он подошел  к школе, что он и сделал. Не найдя П. в школе, он вышел на крыльцо. Увидев П., направился к нему, и тут раздался взрыв. Пришел в сознание в больнице.

При этом Д. подтвердил то, что в середине сентября 2001 года П., возвратившийся из Москвы, сообщил  ему о получении заказа от С. на убийство М. и предложил поехать с ним в качестве водителя.

В Красноярске  они остановились в квартире, ключи  от которой П. получил в гостинице "Красноярск". На следующий день мужчина, назвавшийся Сергеем, привез карту города, сотовый телефон  и деньги в сумме 50 - 55 тысяч рублей. Позже этот же мужчина принес П. сумку с пистолетом, похожим на ПМ, с полной обоймой патронов и одним в стволе, с автоматом АКМ калибра 7,62 мм с глушителем и двумя полными рожками, с гранатометом в виде трубы, свертком, обмотанным скотчем, и запалом от гранаты. На карте П. отметил места проживания и передвижения М. В купленной автомашине, на которой они ездили по доверенности от продавца, П. сделал тайник для оружия.

По показаниям Д., П. неоднократно встречался с С. Спустя две недели они возвратились в г. Благовещенск, откуда также через две недели вновь вернулись в Красноярск, где таким же образом получили ключи от квартиры, в которой поселились, на ул. Парашютной П. забрал оружие и по его указанию они ездили по местам, где бывал М. После поломки автомобиля П. купил другой, оборудовав его тайником для оружия. В ночь на 17 ноября 2001 года П. не ночевал дома, в эту же ночь по телевизору он услышал информацию о взрыве автомашины М. Утром 17 ноября 2001 года вместе с П. они поехали отдыхать на базу отдыха "Каштак". Переночевав там, 18 ноября 2001 года на автомашине они уехали в Благовещенск.

Через неделю после  этого они вернулись в Красноярск, как сказал ему П., за оплатой. Со слов же П. знает, что взрыв автомашины М. он совершил по заказу С. С. же заказал ему "маленький фейерверк" в школе, который нужен был тому для повышения рейтинга на выборах в депутаты.

В Красноярске  П. купил оптический прицел на винтовку, принес две радиостанции, которыми они пользовались для переговоров  между собой, кусок чугунной трубы, в которую вталкивал какой-то сверток, с намерением зарядить ее взрывчаткой для окончательной ликвидации М.

19.12.01 по указанию  П. в школе N 88, в которой происходила  встреча С. с избирателями, он (Д.) взял лежавшую перед С. брошюру "По лестнице жизни" и передал ее П., который вытащил из нее календарь с изображением С. с пометкой даты и места совершения взрыва в школе, который и произошел, как указано выше, 21.12.01. За этот взрыв С. обещал П. 50000 долларов. По пути к данной школе П. высказывал опасения расправы со стороны С. и просил в случае, если с ним что-либо произойдет, обратиться в правоохранительные органы и сообщить об изложенном.

Свидетели Можаева, Хохлова (работники больницы, в которую  Д. был госпитализирован после взрыва у школы N 100) подтвердили, что Д., придя в сознание, попросил вызвать работников милиции, которым и сообщил об изложенном выше. При этом Д. ориентировался в разговоре с работниками милиции, боясь расправы со стороны С., высказывал опасения за свою жизнь и утверждал, что С. обещал Проскурякову 50000 долларов за взрыв.

Свидетель Золин, как и потерпевший М., подтвердили  слежку за ними в указанное выше время.

Из показаний  свидетеля Дубодела усматривается, что в ноябре 2002 года М. обращался  в милицию по поводу слежки за ним.

Свидетель Филимонов  показал, что по просьбе Б. из окружения  С. купил сотовый телефон, который, как и ключи от квартиры своего знакомого отдал ему (Б.) Затем  этот телефон ему вернул П., которому он позже неоднократно по просьбе  Б. передавал ключи от квартир для временного проживания. По поручению П. он ездил на базу отдыха "Дом рыбака" и из указанного П. тайника привез ему два пакета с двумя радиостанциями, четырьмя тротиловыми шашками и тремя гранатами. Выполнял он по указанию Б. и иные поручения для П., в частности, пытался 17.11.01 передать Б. сообщение П. о том, что "пока не получилось"; узнавал в избирательном штабе сведения о предвыборной компании С.

Показания Филимонова о том, что он из тайника на базе отдыха "Дом рыбака" забрал перечисленные выше предметы, подтверждаются показаниями свидетеля Шестакова о том, что именно он по указанию Б. сделал этот тайник и положил туда переданные ему Б. две сумки. Место нахождения тайника Шестаков, как это усматривается из протокола осмотра места происшествия, указал при проведении этого следственного действия.

Показания перечисленных  выше лиц объективно подтверждаются протоколами: