Уголовно-правовая характеристика квалифицирующих признаков дезертирства

Следовательно, несмотря на отсутствие законодательной дифференциации, только этот вид оружия должен признаваться предметом преступления против военной службы, предусмотренного ч. 2 ст. 338 УК РФ. Только в случае дезертирства с табельным (штатным) боевым оружием осуществляется посягательство на специфический объект – установленный порядок прохождения военной службы (воинский правопорядок), поэтому вопрос об особенностях боевого оружия заслуживает отдельного рассмотрения.

К боевому относится оружие, предназначенное для решения боевых и оперативно-служебных задач, принятое в соответствии с нормативными правовыми актами Правительства РФ на вооружение Министерства обороны РФ, Министерства внутренних дел РФ, Федеральной службы безопасности РФ, Службы внешней разведки РФ и других государственных военизированных организаций. Кроме того, к таковому относится соответствующее оружие, изготавливаемое для поставок в другие государства в порядке, установленном Правительством РФ.

Из приведенного определения можно выделить основные признаки боевого оружия:

1) специальное предназначение – по своей конструкции, мощности и другим особенностям данный вид оружия предназначен исключительно для поражения живой цели и производства разрушений при решении боевых и оперативно-служебных задач (функциональный признак);

2) нахождение на вооружении государственных военизированных организаций (организационный признак);

3) особый порядок оборота (правовой  признак).

В судебной практике под оружием применительно к ч. 2 ст. 338 УК РФ понимается боевое ручное стрелковое и холодное оружие, принятое на вооружение Министерства обороны РФ, войск и воинских формирований других министерств и ведомств. К такому оружию относятся пистолеты, карабины, автоматы и пулеметы, гранатометы, различные виды холодного оружия (штык-ножи и т.д.), иное оружие, принятое на вооружение в Вооруженных Силах РФ.

Отнесение к предмету ч. 2 ст. 338 УК РФ иного оружия, принятого на вооружение в Вооруженных Силах РФ, вполне обоснованно. Несмотря на очевидную затруднительность и практическую маловероятность, теоретически можно допустить совершение дезертирства с различными видами артиллерийского и ракетного оружия (артиллерийские орудия и минометы, переносные ракетные и зенитно-ракетные комплексы и т.п.) и даже с ядерным, химическим, биологическим и иными видами оружия массового поражения, находящимися на вооружении. Такая вероятность возрастает в условиях военного времени или в боевой обстановке. Очевидно, что в этом случае дезертирство представляет несравнимо большую общественную опасность, чем те же действия с боевым ручным стрелковым оружием.

Напротив, представляется, что отнесение к предмету анализируемого преступления холодного оружия, существующее в судебной практике, вряд ли можно признать правильным. Общеизвестно, что холодное оружие не входит в круг предметов, за нарушение правил оборота которых предусмотрена уголовная ответственность (за исключением сбыта холодного оружия в ч. 4 ст. 222 УК РФ). По смыслу ч. 2 ст. 338 УК РФ уголовная ответственность должна наступать за дезертирство, сопряженное с нарушением правил оборота не любого оружия, а лишь представляющего повышенную опасность для окружающих. Холодное оружие не может быть признано таковым, так как оно не обладает свойством повышенной опасности, хотя применительно к отдельным его образцам и существуют правила безопасного использования. Поражающая способность холодного оружия обеспечивается не внутренней концентрированной энергией, а, главным образом, внешней физической силой, которая к нему прикладывается и без которой не может быть причинен вред окружающим. Источник энергии при использовании холодного оружия находится вне самого предмета, который используется лишь в качестве инструмента, средства воздействия.9

В настоящее время в Вооруженных Силах РФ на вооружении остались только некоторые образцы холодного оружия: офицерские кортики, шашки и палаши, используемые исключительно при проведении парадов и других торжественных мероприятий, а также штык-ножи, используемые при несении караульной, внутренней и иных видов специальной службы. Кроме того, обоснованность предложения по исключению холодного оружия из состава дезертирства с оружием, вверенным по службе, определяется также декриминализацией незаконного приобретения и ношения холодного оружия в ст. 222 УК РФ.

Строительные пистолеты, имитационно-пиротехнические, осветительные, сигнальные и иные вспомогательные устройства и средства, взрывчатые вещества, боеприпасы и иные предметы и вещества, не имеющие боевого предназначения и не являющиеся оружием, предназначенным для решения боевых задач, не входят в круг предметов, дезертирство с которыми служит основанием для квалификации по ч. 2 ст. 338 УК РФ.

На вооружении может находиться пневматическое и газовое оружие, дезертирство с которым не причиняет вреда боевой способности, вследствие чего такие виды «небоевого» оружия, по нашему мнению, также не должны признаваться предметами преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 338 УК РФ, несмотря на то, что некоторые образцы пневматических винтовок в настоящее время используются в некоторых воинских частях Вооруженных Сил РФ для обучения прицеливанию и привитию навыков стрельбы, а образцы газового оружия (в качестве специальных средств) состоят на вооружении подразделений внутренних войск.

Предмет преступления в ч. 2 ст. 338 УК РФ ограничен оружием, в то же время в ст.ст. 222 и 226 УК РФ предусмотрена ответственность за нарушение правил оборота боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. В связи с этим вызывает недоумение подход законодателя к оценке степени общественной опасности вооруженного дезертирства и криминализации в качестве квалифицированного состава только случаев дезертирства с оружием.

Действительно, в подавляющем большинстве случаев дезертирство совершается лицами, вооруженными для несения караульной, пограничной и других специальных видов военной службы именно оружием. Однако оружие – лишь один из видов военно-технических средств, представляющих повышенную опасность для окружающих, используемых военнослужащими при выполнении военно-служебных задач. Представляется, что отнюдь не меньшую опасность могут представлять случаи дезертирства с вверенными по службе боеприпасами, взрывными устройствами и т.п., которые обладают не меньшей опасностью, а также значимостью для решения стоящих перед Вооруженными Силами РФ задач. Кроме того, правоприменительной практике такие случаи уже известны.

Эти очевидные обстоятельства не учтены в действующем УК РФ, в связи с чем представляется необходимым внести изменения в ч. 2 ст. 338 УК РФ, дополнив ее указанием на боеприпасы и взрывные устройства. Взрывчатые вещества, как правило, применяются в составе взрывных устройств, вследствие чего нет необходимости их отнесения к предметам анализируемого состава преступления.

Необходимо подчеркнуть, что предметом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 338 УК РФ, является не любое оружие, а только оружие, вверенное военнослужащему по службе.

Содержание понятия «вверенное имущество» в достаточной степени определено наукой уголовного права, хотя и, прежде всего, применительно к преступлениям против собственности.10

В судебной практике под оружием, вверенным военнослужащему по службе, понимается оружие, которым военнослужащий обладает правомерно, в силу возложенных на него обязанностей. Если не касаться некоторых нюансов, важных для квалификации хищений, но нейтральных по отношению к квалификации дезертирства с оружием, то в анализируемом нами аспекте характеристика «вверенного» оружия может быть сведена к следующим основным признакам:

1) военнослужащий получает оружие  в правомерное владение и приобретает  тем самым определенные правомочия в отношении этого оружия (от владения следует отличать те случаи, когда лицо имеет доступ к оружию в силу своего должностного положения и наделено полномочиями по обеспечению его оборота или оружие находится под его охраной);

2) оружие вверяется военнослужащему с определенной целью – для использования в интересах выполнения служебных обязанностей, возлагаемых на военнослужащих, в том числе для боевого применения;

3) передача военнослужащему оружия  и наделение его полномочиями  по владению этим оружием и по его использованию осуществляется в установленном порядке и требует, как правило, соответствующего оформления.

Таким образом, предметом дезертирства с оружием должны признаваться только табельные (штатные) образцы огнестрельного и иного оружия, находящиеся на вооружении, имеющие боевое предназначение и вверенные военнослужащему по службе.

Дезертирство военнослужащего с оружием по ранее действовавшему законодательству квалифицировалось как совокупность преступлений – дезертирства и хищения огнестрельного оружия. Однако в судебной практике не признавались хищением оружия случаи дезертирства с оружием, совершенные без намерения распорядиться оружием в ущерб общественной безопасности (присвоить, сбыть, использовать для совершения преступлений и т.п.).

2.3. Особенности освобождения от  уголовной ответственности за  дезертирство

Освобождение военнослужащих от уголовной ответственности в соответствии с примечанием к ст. 338 УК РФ имеет свои особенности. Согласно этому примечанию лицо, при соблюдении оговоренных условий, не освобождается, а может быть освобождено от уголовной ответственности.

Дезертирство может быть совершено вследствие стечения тяжелых обстоятельств. Таковыми могут являться тяжелое заболевание военнослужащего или его близких родственников, внезапно возникшие чрезвычайные ситуации, произошедший пожар или иные стихийные бедствия по месту жительства родственников военнослужащего, систематическое применение в отношении него неуставных мер воздействия со стороны старослужащих и т.д.11

В содержании рассматриваемого примечания не говорится о выполнении виновным каких-либо позитивных посткриминальных поступков, например о явке с повинной или возмещении причиненного ущерба. По всей видимости, именно по этой причине некоторые правоведы полагают, что виновные в таких случаях подлежат освобождению от уголовной ответственности за отсутствием состава преступления в их действиях либо на основании ст. 39 УК РФ за деяние, совершенное в состоянии крайней необходимости.

Однако такое толкование закона является спорным. Вряд ли можно расценивать как крайнюю необходимость или как отсутствие состава преступления самовольные действия военнослужащего, оставившего место службы либо не явившегося в срок на службу, при наличии выбора иного поведения (например, официально обратиться с просьбой об отпуске, своевременно сообщить руководству воинской части или в военную прокуратуру о неуставных отношениях).

В примечании к стю 338 УК РФ отсутствуют дополнительные условия освобождения от уголовной ответственности, связанные с признаками деятельного раскаяния. Но они имеются в Общей части УК РФ (ч. 1 ст. 75). В ч. 2 ст. 75 по этому поводу сказано, что лицо, совершившее преступление иной категории, при наличии условий, предусмотренных ч. 1, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Такими условиями в рассматриваемых случаях могут быть добровольная явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба или иное заглаживание вреда, утрата общественной опасности лица вследствие деятельного раскаяния. Если военнослужащий, совершивший преступление, выполнит перечисленные условия, можно вести речь о прекращении уголовного дела и освобождении его от уголовной ответственности. Если же им выполнено лишь одно из перечисленных условий, то он вряд ли может быть освобожден от уголовной ответственности (например, когда он откажется возвращаться в воинскую часть для продолжения службы либо будет скрываться от правоохранительных органов).

3. Отграничение дезертирства  от смежных составов преступлений

Необходимо отграничивать самовольное оставление части или места службы от дезертирства. С субъективной стороны дезертирство может быть совершено только с прямым умыслом. Совершая дезертирство, военнослужащий сознает, что он незаконно оставляет воинскую часть или место службы и желает таким образом уклониться от несения обязанностей военной службы. С прямым умыслом совершается также дезертирство путем неявки в часть или к месту службы при назначении, переводе, возвращении из командировки, отпуска или лечебного учреждения. Важнейшим признаком субъективной стороны состава рассматриваемого преступления является цель уклониться от военной службы, о чем прямо говорится в диспозиции ст. 338 УК РФ. Наличие цели уклониться от несения обязанностей военной службы отличает дезертирство от самовольного оставления части (ст. 337 УК РФ).

Цель уклониться от военной службы заключается в намерении виновного вовсе, т.е. в течение всего предусмотренного законом срока, уклониться от несения воинских обязанностей. Случаи длительного уклонения от военной службы путем самовольного оставления части либо неявки в срок без уважительных причин на службу (например, в течение двух – трех месяцев), но без цели вовсе уклониться от несения обязанностей военной службы должны квалифицироваться по ч. 4 ст. 337 УК РФ.12

Цель уклониться от военной службы может появиться у военнослужащего не только перед оставлением части или места службы, она может возникнуть также в процессе совершения самовольного оставления части. В этих случаях одно, менее тяжкое, преступление против порядка прохождения военной службы перерастает в другое, более тяжкое, которое должно быть квалифицировано по ст. 338 УК РФ.