Уголовно-правовая характеристика преступлений против личной свободы

По версии следствия, группа вывозила женщин в страны Евросоюза, затем принуждая их заниматься проституцией. Задержанным были предъявлены обвинения в организации преступного сообщества, торговле людьми, организации проституции и вовлечении в нее с применением насилия, в том числе заведомо несовершеннолетних. Кроме того, они обвиняются в изготовлении поддельных документов и незаконной миграции.По информации Главного военного следственного управления СК РФ, подсудимым вменялось то, что  в период с 1999 по 2007 годы они продали в Израиль, Италию, Испанию, Германию, Грецию, Голландию, а также в Объединенные Арабские Эмираты в общей сложности 129 женщин - гражданок Молдавии, Украины, Узбекистана, Белоруссии и России. В качестве обвиняемых привлечены были 13 человек, среди которых шестеро россиян, пятеро граждан Молдавии и два израильтянина. Коллегия присяжных 24 марта 2011 года признала подполковника  ГРУ Стрыканова виновным по пяти из 97 эпизодов дела о торговле людьми, полностью оправдав во вменяемой  ему организации преступного  сообщества, сообщил адвокат. При этом решение по «виновным» эпизодам было вынесено со счетом семь голосов к пяти. По информации адвоката, двое из 13 обвиняемых во вменяемых им преступлениях были полностью оправданы. Один из них был освобожден из-под стражи в зале суда, а второй и ранее находился под подпиской о невыезде. Анализ существующей судебно-следственной практики показал, что торговля людьми (включая детей) совершается чаще всего по следующей  схеме: вербовка и вывоз - перевозка - прием и эксплуатация. На этапах вербовки и перевозки очень проблематично доказать торговлю людьми, так как если в действиях конкретных лиц и будут усматриваться признаки указанного общественно опасного деяния, то обеспечить качественный сбор доказательственной базы преступной деятельности практически невозможно. Это обусловлено  тем, что большинство жертв торговли людьми (включая несовершеннолетних) не всегда даже сами предполагают о  той участи, которая им уготована. Эффективность раскрытия и расследования  указанного вида преступлений максимально обеспечивается только в стране назначения, где происходит непосредственная эксплуатация жертв торговли людьми. На практике чаще всего вербовкой занимаются туристические фирмы, модельные  агентства, либо даются объявления о  приеме на высокооплачиваемую работу, которые распространяются через средства массовой информации или всемирную сеть Интернет. Так, в Республике Марий Эл Йошкар-Олинский городской суд 16 января 2008 г. начал рассматривать уголовное дело о торговле людьми, в котором обвиняются сотрудники туристической фирмы «Пума». Уголовное дело было возбуждено по материалам республиканского УФСБ России в отношении группы лиц, организовавших канал незаконной эмиграции граждан России в страны Евросоюза. В ходе следствия было установлено, что преступная группа в составе трех человек осуществляла набор и вербовку для работы за границей лиц в возрасте от 18 до 40 лет, большая часть из которых после выезда попадала к сутенерам. Перевозка людей  в целях эксплуатации также составляет объективную сторону торговли людьми. В юридической литературе встречаются два основных подхода к понятию перевозки относительно торговли людьми. Одними авторами перевозка понимается в узком смысле этого слова и представляет собой собственно транспортировку лица (потерпевшего) из одного места в другое (М.Ю. Буряк, А.И. Рарог и др.). Иной позиции придерживается ряд авторов, понимающих под перевозкой, помимо собственно перемещения, подготовительные действия, предшествующие перевозке, иными словами, организационные действия (Г.А. Пысина, Е.А. Кислова). Так, в 2007 г. в  Москве была задержана преступная группа, занимавшаяся торговлей женщинами  в страны Европы и Ближнего Востока. В нее входили граждане России, Израиля, Молдавии и Украины. Поданным ФСБ, члены международной группы «длительное время осуществлявшего торговлю людьми и организовавшего каналы нелегального перемещения иностранных граждан из Юго-Восточной Азии и стран СНГ в Западную Европу транзитом через территорию России». Тогда были установлены более 20 лиц, причастных к торговле людьми. В ходе оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий установлено, что в городах Архангельск, Вологда, Екатеринбург, Ижевск, Калининград, Омск, Уфа, Хабаровск, членами преступного сообщества создавались подставные фирмы, от имени которых под предлогом трудоустройства за границей заключались фиктивные договоры с российскими гражданами с целью незаконного завладения их заграничными паспортами. Цена изготовления паспорта и перемещения мигранта через границу составляла от 3 до 5 тыс. евро.

2.2. Уголовно-правая характеристика  похищения человека

Похищение человека (ст. 126 УК РФ). Объектом преступления признаются общественные отношения, обеспечивающие личную (физическую) свободу лица, т. е. его право по своему усмотрению и волеизъявлению находиться в любом месте либо свободно перемещаться, дополнительным — интересы личности. Потерпевшим может быть любое лицо. Объективная сторона  выражается в похищении человека. Под похищением следует понимать противоправные действия, сопряженные с тайным или открытым либо с помощью обмана завладением (захватом) живым человеком, изъятием и перемещением с места его постоянного или временного нахождения с последующим удержанием против его воли в другом месте. Таким образом, похищение складывается из двух действий: захвата (завладения) лица и его перемещения. Завладение  потерпевшим и его перемещение  не для последующего удержания, а  в других целях (например, убийства, изнасилования и т. д.) не образует состава рассматриваемого преступления. Преступление считается оконченным с момента перемещения лица в иное место для дальнейшего удержания. Захват потерпевшего без его перемещения образует покушение на данное преступление. Субъективная  сторона характеризуется прямым умыслом. Ответственности подлежит лицо, достигшее возраста 14-ти лет. В ч. 2 ст. 126 УК РФ предусмотрены квалифицирующие  признаки похищения человека. Преступление  будет считаться совершенным  группой лиц по предварительному сговору (п. «а»), если два или более  лица, заранее (на стадии приготовления к преступлению) договорившиеся об этом, приняли участие в похищении в качестве соисполнителей. Насилие, опасное  для жизни или здоровья, либо угроза применения такого насилия (п. «в») характеризуется  так же, как и при разбое (ст. 162 УК РФ).Пример из судебной практики по уголовным делам указывает на то, что при квалификации преступлений против свободы, в частности похищения человека, важным для рассмотрения уголовного дела является определение вида множественности преступлений, а также непосредственной связи уголовного и уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела судом. Так, по Постановлению  Сахалинского областного суда 24 мая 2005 г. Евтушенко, Мирошникову, Циммерману, обвиняемым по пп. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ, отказано в удовлетворении их ходатайств об изменении территориальной подсудности дела. Евтушенко, Мирошников, Циммерман обвиняются в похищении человека, совершенном по предварительному сговору группой лиц в пос. Некрасовка Охинского района Сахалинской области. В кассационных жалобах адвокаты в защиту интересов подсудимых просили отменить постановление и передать дело на рассмотрение в Южно-Сахалинский городской суд, в частности, считая, что похищение человека является продолжаемым преступлениям и должно быть рассмотрено судом по месту окончания преступления, т.е. в г. Южно-Сахалинске, куда из пос. Некрасовка была перемещена потерпевшая Л. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 13 октября 2005 г. Постановление Сахалинского областного суда оставила без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения, указав следующее. Решение об отказе в удовлетворении судом ходатайств об изменении территориальной подсудности мотивированно, уголовный закон истолкован правильно. При этом судом не допущено нарушений уголовно-процессуального закона. В постановлении обоснованно указано, что преступление «похищение человека» считается оконченным с момента захвата лица и лишения его возможности передвигаться. Эти действия согласно обвинительному заключению совершены в пос. Некрасовка Охинского района, поэтому дело обоснованно направлено по подсудности в Охинский городской суд. Действительно, преступление, предусмотренное ст. 126 УК РФ, представляет собой формальный состав, с момента захвата лица и начала его удержания считается оконченным. Дело подлежит рассмотрению по месту совершении преступления, подсудно Охинскому городскому суду и оснований для передачи дела по подсудности в другой суд не имеется. Таким образом, предметом  разночтений по вопросу определения  признаков состава похищения  человека является отнесение данного  вида преступления к продолжаемым, как одной из форм множественности  в уголовном праве. Продолжаемым является преступление, складывающееся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление. Исходя из оценки всех преступных действий при похищении человека, а именно завладении, перемещении его в другое место и удержании его, совершенных путем насилия и в определенный временной промежуток, данное преступление является продолжаемым, однако оконченным оно является с момента начала преступного деяния, а именно завладения человеком. По своей сущности похищение человека имеет много сходных признаков с разбоем, а разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, и наступление общественно опасных последствий не влияет на общую уголовно-правовую оценку такого преступления (состав формальный). Похищение человека по конструкции  также состав формальный и считается  оконченным с момента фактического завладения (похищения) человека. Таким образом, указанные в постановлении Сахалинского областного суда по делу Евтушенко, Мирошникова, Циммермана признаки похищения потерпевшей Л. указывают на то, что завладение (захват) ее было совершено в пос. Некрасовка Охинского района Сахалинской области, и в связи с этим уголовное дело должно быть рассмотрено по месту его совершения, а именно в Охинском городском суде. Проведенный анализ судебной практики по уголовным делам об ответственности  за похищение человека и незаконное лишение свободы показывает, что в целом правовая оценка таких преступлений судами осуществляется правильно и в соответствии с уголовным законом. Однако полагаем, что ст. ст. 126 и 127 УК требуют дальнейшего совершенствования с целью их эффективного применения на практике.

2.3. Уголовно-правая характеристика  незаконного помещения в психиатрический  стационар. Непосредственным основным объектом незаконного помещения  в психиатрический стационар  является общественное отношение по обеспечению физической свободы лица. Дополнительный непосредственный объект преступления – жизнь, здоровье, честь, достоинство личности, собственность. Объективная сторона состоит  в незаконном помещении лица в  психиатрический стационар. Незаконным является: 1) помещение заведомо психически здорового лица; 2) помещение лица, психически больного, с нарушением оснований и условий госпитализации. В соответствии с Законом РФ от 02.07.92 N 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» лечение лица, страдающего психическим расстройством, может проводиться без его согласия или без согласия его законного представителя только: 1) при применении принудительных мер медицинского характера, предусмотренных УК; 2) при недобровольной госпитализации. В этих случаях, кроме неотложных, лечение применяется по решению комиссии врачей-психиатров. При недобровольной госпитализации лицо, страдающее психическим расстройством, может быть помещено в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает: а) его непосредственную опасность для себя или окружающих; б) его беспомощность, т.е. неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности; в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи. Лицо, помещенное в психиатрический  стационар, подлежит обязательному  освидетельствованию в течение 48 часов комиссией врачей-психиатров психиатрического учреждения, которая  принимает решение об обоснованности госпитализации. В случаях, когда госпитализация признается необоснованной и госпитализированный не выражает желания остаться в психиатрическом стационаре, он подлежит немедленной выписке. Если госпитализация признается обоснованной, то заключение комиссии врачей-психиатров в течение 24 часа направляется в суд по месту нахождения психиатрического учреждения для решения вопроса о дальнейшем пребывании лица в нем. Удержание в  психиатрическом стационаре полностью  излечившегося лица не охватывается рассматриваемым преступлением, действия виновных должны влечь ответственность за незаконное лишение свободы (ст. 127 УК). Однако имеется иное мнение, согласно которому такое удержание относят к незаконному помещению в психиатрический стационар18. В статье 128 УК говорится о помещении лица в стационар, в рассматриваемом случае имеется незаконное ограничение свободы лица.

Преступление  окончено с момента незаконного  помещения лица в психиатрический  стационар, имеет формальный состав. Для наличия  анализируемого преступления необходимо помещение лица именно в психиатрическое  заведение стационарного типа. Помещение  лица в иные лечебницы не образует данного состава преступления (при  соответствующих условиях можно  говорить о преступлении, предусмотренном ст. 127 УК). Обязательным признаком объективной стороны анализируемого преступления является место его совершения - психиатрический стационар. С субъективной стороны преступление совершается  с прямым умыслом. Лицо осознает общественно  опасный характер помещения потерпевшего в психиатрическую лечебницу  и желает этого. Мотивы и цели могут  быть различными (корысть, месть, ненависть и др.). Субъект преступления специальный. К нему следует отнести  врачей-психиатров, наделенных правом госпитализировать больных. Частные  лица (родственники, попечители и др.) могут быть соучастниками преступления. Согласно иному мнению субъектом преступления может быть любое лицо, в том числе родственники и близкие. Квалифицирующими  признаками (ч. 2 ст. 128 УК) являются: 1) совершение преступления лицом с использованием служебного положения; 2) причинение по неосторожности смерти потерпевшему или иных тяжких последствий. Под лицом, использующим свое служебное положение, понимается заведующий отделением, руководитель психиатрического стационара или другие руководители, которые по своему служебному положению наделены правом решать вопросы о госпитализации психически больных лиц. Незаконное  помещение в психиатрический  стационар может повлечь по неосторожности смерть потерпевшего. К иным тяжким последствиям можно отнести самоубийство потерпевшего, развитие психической болезни у здорового лица или его близких, причинение им тяжкого вреда здоровью и т.п. Рассматриваемые квалифицированные составы по конструкции являются материальными, необходимо установление причинной связи между незаконным помещением и наступившими вредными последствиями.

Рассмотрим  примеры рассмотрения дел.

25 августа 2003 г. в Ордынский  районный суд  НСО поступило  заявление от  врача-психиатра  Ордынской НРБ  о даче санкции  на психиатрическое освидетельствование Л.А. Предъявление  данного заявления заявитель  мотивировала тем, что у Л.А. имеют  место признаки тяжелого психического расстройства, которое обусловливает  существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если он будет оставлен без психиатрической помощи. Ее предположение о наличии такого расстройства у Л.А. основывалось на информации о его поведении, полученной от жены - Л.Е. Согласно заявлению Л.Е. она «стала замечать появившийся страх у мужа, его неадекватное поведение, выразившееся в том, что он зашторивал окна в дневное время, проверял наличие подслушивающих устройств в доме, днем часто ложился под одеяло, укрываясь с головой, ни с кем не разговаривал». Не извещая  Л.А. о времени и месте рассмотрения дела, ссылаясь на указанные врачом и Л.Е. обстоятельства, 1 сентября 2003 г. судья вынес постановление о даче санкции на госпитализацию Л.А. без его согласия. Между тем из материалов дела следовало, что до обращения  с заявлением в Центральную районную больницу Л.Е. обращалась с заявлением в Ордынское РОВД об оказании ей помощи. В качестве основания для такой просьбы она указала, что при совершении неравноценного обмена автомобиля «КамАЗ», приобретенного в период совместной жизни супругов, передаче документов от автомобиля посторонним лицам ее супруг не отдавал отчет своим действиям. Представляется, что при изложенных обстоятельствах  имелась необходимость в более  тщательной проверке действительных причин обращения Л.Е. с заявлением о  проведении психиатрического освидетельствования, а именно: связано ли данное обращение с обнаружившимися признаками тяжелого психического расстройства и опасением за состояние здоровья Л.А., либо обращение связано с последующими действиями по оспариванию сделки по отчуждению автомобиля. Имевшаяся необходимость  в такой проверке подтвердилась  дальнейшими действиями участников процесса. В частности, в  день вынесения судом постановления  о даче санкции на госпитализацию Л.Е. обратилась в суд с заявлением не исполнять постановление суда в связи с тем, что ее супруг чувствует себя лучше, тем самым косвенно поставила под сомнение обоснованность ее первоначального обращения. По кассационному  представлению помощника прокурора  Ордынского района НСО 23 октября 2003 г. суд кассационной инстанции Новосибирского областного суда отменил постановление районного судьи в связи с неизвещением самого госпитализируемого о времени и месте рассмотрения дела и рассмотрением вопроса, не заявленного заявителем, поскольку заявитель просил о направлении лица на принудительное освидетельствование, а суд постановил решение о принудительной госпитализации. При новом рассмотрении дела 20 ноября 2003 г. Л.Е. в судебное заседание  не явилась, а заявитель, то есть врач-психиатр, отказалась от своего заявления о даче санкции на психиатрическое освидетельствование, указав, что Л.А. ранее на учете не состоял и она не имеет возможности дать заключение о его психическом здоровье. Определением  суда от 20 ноября 2003 г. производство по делу было прекращено. К такому результату районный суд пришел вследствие того, что суд не проверил объективность  заключения врача о признаках  психического заболевания Л.А. и  утверждения заявителя о проявлении признаков заболевания в такой  степени тяжести, которая делает необходимым принудительное освидетельствование. Как и предусмотрено  законом, возбуждая дела, судьи Советского района Новосибирска определением одновременно продлевали пребывание гражданина в  психиатрическом стационаре до рассмотрения заявления о принудительной госпитализации гражданина. До последнего времени иной была практика судей  Железнодорожного и Дзержинского районных судов Новосибирска, Тогучинского районного  суда НСО, которые продление оформляли  не определением, а наложением резолюции  на экземпляре заявления, возвращаемом заявителю. Кроме того, в Тогучинском районном суде данное нарушение стало возможным и в связи с тем, что по делам о принудительной психиатрической помощи судьи не выносили никаких определений о назначении дела к рассмотрению. Поскольку практика судей Советского районного суда Новосибирска основана на законе, судам области следует решать вопрос о продлении пребывания гражданина в психиатрическом стационаре вынесением определения.  Обратили на себя внимание заявления Муниципальной  клинической психиатрической больницы N 3 Новосибирска в части указания о том, что лица, в отношении которых проверяется вопрос об обоснованности госпитализации, не могут находиться в помещении суда. Нив одном из заявлений не имеется указаний о том, что заявитель усматривает такую возможность. Однако, как будет отмечено ниже, Железнодорожный районный суд Новосибирска, рассматривающий заявления этой больницы, неоднократно отказывал в удовлетворении заявлений в связи с отсутствием доказательств о наличии психического заболевания лиц и обстоятельств, обусловливающих принудительную госпитализацию, что указывает на некритическое отношение названного заявителя к решению данного вопроса. Поскольку заявитель делает такой вывод, то надо предполагать, что тем самым он взял на себя обязанность по созданию условий для рассмотрения заявления в лечебном учреждении. В ходе обобщения выявлен факт, когда заявитель не выполнил своей обязанности по созданию условий и прохождению суда в помещении больницы.

Так, в заявлении  о госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке К. А., поступившем в Железнодорожный суд 5 января 2004 г., Муниципальная клиническая психиатрическая больница N 3 указала, что К. А. не может находиться в помещении суда. Дело было назначено к рассмотрению на 6 января 2004 г. в 9 часов в помещении МКПБ N 3. В назначенный день дело не было рассмотрено, из имеющейся в материалах дела справки помощника судьи следует, что прибывшие к МКПБ N 3 судья, прокурор и секретарь не были допущены в помещение больницы. В этот же день в суд поступило заявление заявителя об отзыве предъявленного ранее заявления в связи с тем, что больная дала согласие на добровольную госпитализацию. Отсутствие  подобных фактов в последующем дает основание предполагать, что об указанном  нарушении суд довел до сведения должностных лиц, хотя сведений об этом в материалах дела не имеется. Нельзя утверждать, что такое отношение к определению  места рассмотрения дел проявляют  другие психиатрические стационары. Государственная Новосибирская  областная психиатрическая больница N 5 Тогучинского района НСО дает сведения о возможности нахождения госпитализируемого в суде практически по всем заявлениям. Обобщение показало, что без судебного реагирования оставались факты нарушения психиатрическими стационарами требований ст. 32 Закона РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-1, согласно которой лицо, помещенное в психиатрический стационар по основаниям, предусмотренным ст. 29 настоящего Закона, подлежит обязательному освидетельствованию в течение 48 часов комиссией врачей-психиатров психиатрического учреждения, которая принимает решение об обоснованности госпитализации. В случаях, когда госпитализация признается необоснованной и госпитализированный отказывается остаться в психиатрическом стационаре, он подлежит немедленной выписке. Согласно ст. 29 этого же Закона лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает предусмотренные данной нормой обстоятельства. Из содержания изложенных норм следует, что принудительное психиатрическое освидетельствование  и принудительная психиатрическая  госпитализация представляют собой  различные формы психиатрической  помощи, для которых определена и  различная процедура судебного рассмотрения.

Изучение практики показало, что суды не всегда разграничивают эти понятия, поэтому при проверке обоснованности принудительной госпитализации оставляют без внимания то, что  дача судьей санкции на принудительное психиатрическое освидетельствование не дает оснований для принудительной психиатрической госпитализации без соблюдения требований ст. 32 Закона РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-1. Так, решением Советского районного суда Новосибирска от 21 июня 2004 г. удовлетворено заявление главного врача 2-й Областной психиатрической  больницы Новосибирска о принудительной госпитализации С.О. в психиатрический  стационар. В заявлении заявитель указал, что направление на госпитализацию выдано Искитимским районным судом НСО. Однако в  материалах дела такой судебный акт  отсутствует, а из поступившего из Искитимского районного суда гражданского дела N 2-258/04 также в отношении С.О. следует, что Определением названного суда от 24 марта 2004 г. С.О. была направлена на принудительное психиатрическое освидетельствование, а не на принудительную В связи с этим видим, что при решении вопроса об обоснованности госпитализации С.О. имелась необходимость в проверке соблюдения требований ст. 32 Закона РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-1, поскольку из материалов дела видно, что С.О. была госпитализирована 13 мая 2004 г., дата ее освидетельствования в заключении КЭК не указана; по утверждению заявителя, госпитализируемая С.О. была освидетельствована 13 мая 2004 г., а заявление о принудительной госпитализации поступило в Советский районный суд 11 июня 2004 г., то есть через 29 дней после госпитализации при установленном Законом 24-часовом сроке со дня принятия комиссией врачей решения об обоснованности госпитализации. Необходимость соблюдения требований указанной нормы диктовалась и обстоятельствами, из которых исходил Искитимский районный суд, рассматривая гражданское дело N 2-258/04 о направлении С.О. на освидетельствование.  22 марта 2004 г.  в названный суд поступило  заявление врача-психиатра Муниципальной Искитимской ЦРБ о даче санкции на недобровольное психиатрическое освидетельствование. В обоснование заявления заявитель сослалась на то, что С.О., проживая в доме ветеранов, обвиняет свою соседку по секции в неряшливости, несоблюдении бытового порядка, угрожает соседке, замахивается на нее кулаками, требует отдельной квартиры, угрожает совершить самоубийство, считает, что руководство дома ветеранов относится к ней, С.О., предвзято; обвиняет заведующую домом ветеранов в том, что последняя злоупотребляет служебным положением, один из медицинских работников продает лекарства без рецептов, работник магазина дома ветеранов устанавливает высокие цены на продукты; что заведующая домом ветеранов травмирует С.О. тем, что «выгонит из дома ветеранов», волокитит с ее временной пропиской. К заявлению  заявитель приложила копии заявлений, с которыми С.О. обращалась в различные  инстанции, но результаты рассмотрения ни по одному из заявлений не указала.  Основываясь только на заявлении заявителя, не извещая заявителя и С.О. о времени и месте рассмотрения дела, 24 марта 2004 г. Искитимский районный суд дал санкцию на принудительное психиатрическое освидетельствование С. О., по результатам которого, оставляя без внимания вышеизложенные нарушения и пояснения лиц, участвовавших в рассмотрении дела, 21 июня 2004 г. Советский районный суд постановил решение о принудительной психиатрической госпитализации С.О.  Между тем заявитель  в судебном заседании пояснял, что  С.О. до поступления в дом ветеранов  на учете у психиатра не состояла, в доме ветеранов занималась общественной работой, после того как к С.О. подселили соседку, начались ссоры по поводу того, что соседка неряшлива, привезла кучу вещей, захламила комнату, поэтому С.О. стала жаловаться, но если бы С.О. предоставили комнату, которую она просит, то конфликт был бы исчерпан. В судебном заседании достаточно логичное объяснение своему поведению дала С.О.  При таких данных суду следовало проверить применимость принципа 4 «Принципов защиты психических  больных и улучшения психиатрической помощи» Организации Объединенных Наций от 17 декабря 1991 г., в соответствии с которым «семейный или служебный конфликт или несоответствие нравственным, социальным, культурным или политическим ценностям или религиозным воззрениям, преобладающим в обществе, в котором проживает соответствующее лицо, никогда не может являться определяющим фактором при постановке диагноза о наличии психического заболевания».  Тем более что  практика применения данного принципа, хотя и без ссылок на такое применение в судах области, имеет место. Так, главный  врач МКПБ N 3 обратился в Железнодорожный  районный суд с заявлением о продлении  госпитализации С.Е., указав, что ранее  у психиатра на учете С.Е. не состояла, в декабре 2003 г. у нее изменилось психическое состояние. С.Е. заявляла, что у нее крадут продукты, заставляла сына поставить замки на холодильник и шкаф; считала, что ее травят газом и каким-то порошком, открывала окна и двери; когда сын пытался закрыть, угрожала ножом; обманов восприятия поведением не обнаруживает, сообщила, что вызвала милицию после того, как сын ударил ее. Диагноз: бредовое расстройство сосудистого генезА