Умысел и его виды

Содержание 

Введение  
С 1 января 1997 года вступил в силу новый УК РФ, принятый Государственной думой 24 мая 1996 года, в котором, на основе проведенных российскими учеными исследований, законодатель дает более точное, по сравнению с УК 1960 года, определение умысла. Впервые новый Уголовный кодекс РФ в статье 25 прямо закрепил деление умысла на прямой и косвенный.  
Принятие нового закона знаменует приведение УК РФ в более полное соответствие с нормами международного права. Законом от 8 декабря 2003 г. в значительной мере устранены противоречия между уголовным законом и отраслевыми законами, принятыми после 1996 г. (УПК, КоАП, Налоговый кодекс, Бюджетный кодекс, Федеральные законы «О наркотических средствах и психотропных веществах», «О борьбе с терроризмом», законы, регулирующие предпринимательскую деятельность, и др.). Это выразилось в новой редакции статей 136, 171, 198, 199, 228 и др.  
Новый закон восполнил отдельные пробелы, устранил неясности, имевшиеся в первоначальной редакции ряда норм УК, уточнил объективные и субъективные признаки состава некоторых преступлений, а также основания освобождения от ответственности за их совершение. Это видно, например, из новой редакции статей 178, 213, 228, 240, 241, 282 УК. Во многих нормах УК в редакции ФЗ от 8 декабря 2003 г. наказание за совершение соответствующих преступлений еще более дифференцировано в зависимости от обстоятельств их совершения или от признаков субъекта (ст.ст. 146, 158, 183, 185, 189, 194, 199, 105, 238 и др.).  
Именно поэтому рассмотрение вопросов связанных с понятием и видами умысла в уголовном праве сегодня приобретает особую актуальность, т.к. правильное определение умысла является необходимым условием соблюдения законности в РФ.  
Цель курсовой работ – изучение и определение умысла как вины, рассмотрение его видов и подвидов.  
Цель предусматривает решение задач.  
– выявление природы и сущности умысла в уголовном праве РФ;  
– рассмотрение и определение понятия вины и умысла в современном УК РФ;  
– определения основных и иных видов и подвидов умысла;  
–  выработки практических рекомендаций по видов и подвидов умысла в уголовном праве России.  
Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии.  
В первой главе курсовой работы освещаются вопросы понятия умысла, его классификация.  
Во второй главе работы исследуются виды умысла в уголовном праве РФ природы и сущности прямого и косвенного умысла в уголовном праве России, характеризуются преступления совершаемые с прямым умыслом, а так же преступления совершаемые с косвенным умыслом.  
В ходе написания работы использованы труды отечественных юристов, а так же законодательные акты РФ, учебная литература, материалы судебной практики.

1. Умысел в теории уголовного права и его классификация.  
   1.1.         Понятие умысла.  
   Умысел как форма вины предусматривается законодателем гораздо чаще, чем неосторожность. Это обусловлено прежде всего традиционным представлением о большей тяжести умышленных деяний, которые криминализированы законодателем. В юридической литературе отмечается, что в реальной жизни удельный вес умышленных преступлений составляет более 90%.¹ 
   Умысел – это психическое отношение, при котором лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий либо безразлично к ним относилось (ч. 2 и 3 ст. 25 УК).  
   Такая характеристика умысла во многом обусловлена предшествующими исследованиями русских криминалистов. Так, Н.Д. Сергеевский в начале прошлого века писал, что «субъективная виновность» имеет место, если лицо «действительно понимало свойства совершаемого, действительно предусматривало или предвидело последствия, действительно сознавало запрещение закона и действительно имело возможность принять это запрещение в руководстве своей деятельностью».²  
   Большинство криминалистов полагают, что содержанием умысла является отражение психикой виновного противоправного характера деяний. Однако сознание противоправности нельзя отождествлять с сознанием запрещенности деяния той или иной нормой.  
   Сознание уголовной противоправности означает, что лицо знало об уголовной ответственности за деяния, которые оно совершало (хотя бы в общих чертах), знало, что его деяния запрещены под страхом наказания.  
   Сознание признаков, характеризующих самого субъекта, не входит в содержание умысла. Так, если пятнадцатилетний полагал, что ответственность за разбой наступает с шестнадцати лет, он все же будет нести ответственность за совершение разбойного нападения. Однако умысел включает сознание свойств специального субъекта, которые являются обязательными признаками преступления (например, должностного преступления). В этих случаях сознание признаков специального субъекта является необходимой предпосылкой сознания уголовной противоправности совершаемого деяния, поскольку они связаны с нарушением специальных обязанностей, возложенных на виновного.  
   С сознанием противоправности связано сознание, пусть даже в общих чертах, признаков объекта преступления. При совершении умышленных преступлений содеянное следует квалифицировать в соответствии с тем объектом, который сознавался виновным, хотя реально посягательство было направлено на другие общественные отношения. Например, если виновный сознает, что он посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а реально убивает гражданина, не состоявшего на службе в этих органах, он будет отвечать за покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа.  
   Предвидение последствий своего деяния (действия или бездействия) включает предвидение их наступления и предвидение их противоправного характера.  
   При этом сознанием охватываются последствия не «вообще», а определенного характера, которые являются признаком преступления.  
   При умысле предвидение последствий может носить характер осознания неизбежности либо же реальной возможности их наступления.  
   Субъект предвидит неизбежность последствия, когда между деяниями и последствием имеется однозначная причинная связь. Предвидя реальную возможность наступления последствий, он сознает, что своими действиями создаст условия, которые могут повлечь, но могут и не повлечь последствия. Последние не связаны однозначно с действием (бездействием), а являются следствием стечения ряда условий, в том числе и не зависящих от виновного. Предвидение последствий предполагает осознание субъектом, хотя бы в общих чертах, развития причинной связи между деянием и последствиями.  
   Волевое содержание умысла в действующем законодательстве определяется как желание или сознательное допущение последствий преступления.  
   Желание как признак умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать в качестве конечной цели промежуточного этапа, средства достижения цели и необходимого сопутствующего элемента деяния.  
   Желание как стремление к определенным последствиям имеет место, когда последствия доставляют виновному внутреннее удовлетворение, когда при внутренне отрицательном отношении к последствиям субъект стремится причинить их, так как они являются неизбежными на пути к удовлетворению потребности, ставшей для него побудительным мотивом. Последствия признают желаемыми и в случае, когда они представляются для виновного неизбежно сопутствующими деянию.  
   При совершении преступления, в котором последствия не являются обязательным признаком (формальные преступления), волевой элемент умысла определяется волевым отношением к самим противоправным деяниям.  
   Сознательное допущение последствий предполагает, что виновный своими действиями обусловливает определенную цепь событий и при этом сознательно, т.е. намеренно, допускает объективное развитие вызванных им событий и наступление последствий.³ 
   1.2.         Классификация умысла.  
   В настоящее время в юридической литературе выделяют разные виды умысла:  
   1. предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации:  
   –  прямой умысел (ч.2 ст.25 УК РФ);  
   –  косвенный умысел (ч.3 ст.25 УК РФ).  
   2.  выделяемые в теории и практике:  
   –  по времени возникновения:  
   –  внезапно возникший;  
   –  заранее обдуманный;  
   – аффектированный.  
   –  по степени определенности:  
   –  определенный (в нем выделяют еще такой вид, как альтернативный);  
   –   неопределенный.  
   1.3.         Интеллектуальный элемент умысла.  
    Согласно ч. 1 ст. 25 УК умышленным признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом.  
   Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.  
   Интеллектуальный признак умысла является общим для прямого и косвенного (эвентуального) умысла; он отражает процессы, происходящие в сфере сознания субъекта, поэтому образует интеллектуальный элемент умысла. В приведенной формулировке умышленной формы вины содержится указание на:  
   1.                сознание лицом общественно опасного характера своего деяния (действия или бездействия);  
   2.                предвидение его общественно опасных последствий.  
   Эти признаки и образуют интеллектуальный элемент умысла. И хотя законодатель в определении умысла не делает различия между интеллектуальным содержанием прямого и косвенного умысла, в юридической литературе справедливо обращено внимание на то, что интеллектуальный элемент прямого умысла характеризуется сознанием противоправного деяния и предвидением неизбежности, а в отдельных случаях – реальной возможности наступления последствий. Вот почему в УК (ч. 2 ст. 25) говорится о предвидении лицом не только возможности, но и неизбежности наступления последствий.  
   Содержание косвенного умысла состоит в том, что лицо, сознавая характер своего деяния, предвидит реальную возможность наступления последствий и сознательно их допускает либо относится к ним безразлично.  
   Таким образом, при общей законодательной формулировке интеллектуального элемента оба вида умысла различаются все же по содержанию интеллектуального момента. При прямом умысле субъект предвидит, как правило, неизбежность, а при косвенном – реальную возможность наступления преступных последствий.

1.4     Умысел в Российском законодательстве в дореволюционный период.

Уголовное уложение (ст. 48) определяет, таким образом, понятие умышленной виновности: преступное деяние почитается умышленным, не только когда виновный желал его учинения, но также когда он сознательно допускал наступление обусловливающего преступность сего деяния последствия.

По поводу этого определения  в объяснительной записке указано: понятие умысла или вины умышленной определяется двумя признаками — сознанием совершаемого и направлением воли, хотением (в современном законодательстве - желанием). Хотение составляет главный момент этого вида виновности, так как желать или даже и допускать что-либо возможно только при сознании желаемого. Поэтому комиссия в свое определение первого вида умысла и внесла только момент хотения, не упоминая о сознании действующего, хотя, само собой разумеется, что при разрешении в каждом отдельном случае вопроса об умышленности этого рода суд должен, прежде всего, установить наличность сознания, а потом уже определить направление воли действовавшего. Подобного же воззрения на существо умышленной вины держалось и Уложение 1845 г.

Поэтому умысел, оставляя пока в стороне его подразделения, может быть определен как сознательное и водимое направление деятельности, а умышленным преступным деянием может быть называемо деяние, сознаваемое и водимое деятелем в момент его учинения. Таким образом, первым элементом умысла является сознательная деятельность, т.е. наличность соотношения между событием, вызванным во внешнем мире деятельностью лица, и представлением, которое существует  совершившемся у деятеля⁴.

Первой из простых форм такой сознательной деятельности было бы полное равенство представления  и действительности, в то время  как происшедшее является простым снимком, копией образов, созданных творческой работой мышления.

Но такого тождества между  предполагаемым и выполненным мы почти не встречаем в действительности и, в особенности в области  уголовного права, в связи с ограниченностью нашей психической деятельности, сложностью тех событий, которые соответствуют понятию преступного деяния. Да такого тождества и не требует вменение в вину, ставящее условием умышленности наличность сознания. Умысел предполагает, например, представление о конкретном благе, на которое направляется посягательство, так что юридически нельзя говорить об умысле вообще на убийство, на кражу, на ниспровержение правительства, а необходимо, чтобы умысел был направлен на жизнь какого-либо лица, на взятие какого-либо предмета; но, с другой стороны, эта определенность объекта не означает сознания всей совокупности его индивидуальных черт, а иногда ограничивается только определением общих условий места и времени посягательства.

Таким образом, по мнению Таганцева, умышленным убийцей будет тот, кто  решился убить всякого, кого он встретит в данном месте, а равно и тот, кто из мести к жителям данной деревни отравил колодец, из которого они берут для питья воду, хотя бы последствием этого и было отравление кого-либо, случайно проходившего через  деревню. Мы называем убийство умышленным, как скоро действовавший сознавал, что он направляет свой выстрел в человека, что последствием выстрела будет смерть лица; умышленность убийства не зависит от того, знал ли стрелявший, сколько лет жертве, красива ли она или дурна, больна или здорова и т.д.; если виновный предполагал ошибочно, что он стреляет в брюнета, а не в блондина и т.п., он, тем не менее, остается убийцей⁵.

Далее, кроме объекта, реальный характер умышленного преступного  деяния предполагает известную специализацию  способа и средств действия, если мы только говорим о преступной воле как о причине преступного действия. Но и в этом отношении определение порядка действия и средств выполнения может быть сделано только в общих чертах, так как виновный мог и не знать тех химических или механических процессов, путем которых задуманное должно было осуществляться. Мало того, даже иногда более или менее существенное отклонение от предположенного порядка деятельности и в особенности хода вызванных ею результатов не устраняет умышленности. Таганцев считает, что на этом основании должен быть признан умышленным убийцей тот, кто, желая утопить другого, бросил его в реку, а оказалось, что сброшенный умер не от утопления, а оттого, что, падая, ударился о камень и пробил себе череп⁶.

 По мнению Таганцева,  кроме сознания, умысел заключает  в себе и другой момент — хотение, направление нашей воли к практической деятельности, представляющийся не менее, если даже не более важным. Всякая виновность есть виновность воли, а, следовательно, и виновность умышленная, ибо только волевым актам могут быть придаваемы эпитеты "злой", "добрый". Этот момент хотения также представляется сложным как относительно своего содержания, так и относительно своего сформирования.

Известные соприкосновения  наши с предметами окружающего нас  мира, проявления наших инстинктов, известные состояния нашего организма, особенно соединенные с воспоминаниями об испытанных уже нами ощущениях удовольствия или неприятности, даже просто творчество нашего ума, нашей фантазии порождают в нас представления о возможных наших действиях, о возможных изменениях в окружающем нас мире или в наших отношениях к нему, изменениях, могущих доставить нам ощущение приятного в обширном смысле, удовлетворение; подобные представления, рассматриваемые не как акты или процессы мышления, а с их жизнетворческой стороны, стремящейся к созиданию, сохранению или разрушению нас окружающего, мы называем желаниями.

Весьма часто эти желания  благодаря или их содержанию, или  условиям возникновения бесследно проносятся перед нами, не оставляя никаких, дальнейших следов в нашей психической жизни; но иногда эти желания, благодаря настроению лица или совпадению их с его характером, получают, так сказать, значение волевых актов, делаясь или отправной точкой построения разных планов, или даже стимулом дальнейшей деятельности лица, определяют его поведение. В последнем случае возникшие желания получают двоякое значение.

Как возбуждающий момент нашей  деятельности, желание, получившее воленаправляющую силу, является стимулом, мотивом, а как полагаемый нашим сознанием предел, достижением которого должна завершиться наша деятельность, оно составляет цель действия. Таким образом, мотив и цель  моменты психической деятельности, рассматриваемой с двух различных точек зрения: ощущение голода рождает в нас желание его удовлетворения; если для его удовлетворения мы предпринимаем что-либо, то это желание удовлетворения как отправной пункт деятельности будет мотивом, а как предел, ее заканчивающий, — целью.

Но эта относительность  мотива и цели не предполагает их безусловной  тождественности, а допускает различие в объеме, в степени специализирования. Очень нередко цель представляется специализированным мотивом, особенно когда двигателями являются побуждения, могущие проявляться в разнообразных конкретных формах, каковы, например, любовь, ненависть и т.п.; цель может представляться осуществлением нашего желания во всей его полноте или же в определенной части; она может проявляться в виде конкретного зла для других или в виде достижения блага для нас: мотив мщения воплощается в конкретную форму причинения физического страдания, боли, лишения жизни; мотив улучшения материального положения воплощается в цели овладения определенными материальными предметами, ценностями. Далее, как мотив, так и цель могут быть простыми, когда, например, удовлетворение желания иметь карманные часы может быть исключительно и мотивом, и целью деятельности, или же сложными. Сложная цель, кроме того, как предел деятельности, может быть расчленяема во времени.

Постановкой цели не исчерпывается  тот психический процесс, путем  которого наше желание может получить удовлетворение; мы предполагаем далее, что лицо наметит дорогу, выберет путь, которым оно пойдет к поставленной им цели. Этот выбор пути, эту наметку дороги мы будем называть созданием намерения, а самый путь — намерением; поставив целью своей деятельности удовлетворение голода, человек полагает достигнуть этой цели или покупкой чего-либо съестного, или испрошением милостыни, или самовольным взятием вещи.