Доказывание в уголовном процессе

Суд кассационной инстанции признал такое решение правильным. Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении поставил вопрос об отмене СУДЕБНЫХ решений. Президиум Верховного Суда РФ оставил надзорное представление без удовлетворения по следующим основаниям. Согласно ст.220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь обязан привести наряду с другими обстоятельствами перечень доказательств, подтверждающих обвинение. В соответствии со ст.74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

В ч.2 ст.74 УПК РФ перечисляются источники доказательств, к которым относятся показания подозреваемого и обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, заключение и показания эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и СУДЕБНЫХ действий, иные документы. В ст.ст.76 - 81 УПК РФ дается определение понятий каждого из доказательств. Из этого следует, что в соответствии со ст.220 УПК РФ следователь обязан сослаться не только на источник доказательств, как это имеет место в обвинительном заключении по данному делу, но и привести сами сведения, составляющие их содержание как доказательство. 
Отсутствие в обвинительном заключении перечня доказательств лишает обвиняемую возможности оспаривать отдельные из них и выработать тактику защиты в СУДЕБНОМ заседании. Доводы представления о том, что обвиняемая и ее защитник в полном объеме ознакомлены с материалами дела, не освобождают от необходимости изготовления органами предварительного следствия обвинительного заключения, соответствующего требованиям закона, и своевременного его вручения обвиняемой до начала СУДЕБНОГО разбирательства. (Постановление № 169п03пр по делу Ашировой).

2) отмена или изменение  судебного решения, вступившего в законную силу

На основании ст.ст.409, 379 УПК РФ Основаниями отмены или изменения приговора, определения либо постановления суда при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора являются: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции; нарушение уголовно-процессуального закона; несправедливость приговора.

Так, в качестве доказательств вины Ф. в убийстве М. и причинении П. тяжкого вреда здоровью судом в приговоре были приведены показания самой Ф., данные в период предварительного следствия, показания потерпевшего П. и ряда свидетелей, протокол осмотра места происшествия, заключения экспертиз, при этом судом сделан вывод о достоверности всех этих доказательств.

Однако анализ приведенных доказательств свидетельствовал о наличии в них существенных противоречий, в связи с чем признание достоверными одних из них исключало возможность признания достоверными других из них.

В период предварительного следствия Ф. признавала факт нанесения М. лишь одного удара ножом, не признавала вину в преступлении, совершенном в отношении П.

Суд, признав достоверными приведенные показания Ф., в противоречие этого вывода признал ее виновной в нанесении М. не менее 26 ударов ножом и, кроме того, признал её виновной в нанесении удара ножом потерпевшему П., в обоснование чего сослался на показания последнего и свидетеля Е., указав, что показания Ф. согласуются с показаниями указанных лиц, в то время как в их показаниях имелись существенные противоречия как по количеству ударов, нанесенных М., и обстоятельствам нанесения этих ударов, так и по факту нанесения удара П.

В частности, П., отрицая факт драки с М., пояснил, что М. во время употребления спиртного ушел в комнату, за ним ушла Ф., вскоре он услышал звуки ударов из той комнаты, где находились последние, зашел туда и увидел, что Ф. наносит М. удары, позднее понял, что в руке у нее нож, одернул Ф., после чего она ударила его ножом в спину.

Из показаний же Е. следует, что между П. и М. произошла драка, она пыталась их разнять, но не смогла, после чего Ф., взяв на кухне нож, наклонилась над дерущимися на полу П. и М. и нанесла им обоим удары.

Суд же признал достоверными как показания П., так и показания Е., и противоречиям в их показаниях никакой оценки не дал, а также оставил без внимания показания Е. о том, что Ф. находилась возле П. и М. незначительное время, за которое не могла нанести М. большого количества ударов.

В судебном заседании Ф. свою вину отрицала, пояснила, что П. ножом в спину ударил М., последнему она ударов не наносила, кто это сделал, она не видела. Однако этим показаниям Ф. никакой оценки в приговоре не дано.

Обосновав вину Ф. показаниями свидетелей Г., М. и К., суд не дал надлежащей оценки тем обстоятельствам, что, во-первых, эти показания производны от показаний Е., а, во-вторых, в показаниях свидетеля Г. также имеются существенные противоречия.

Так, свидетель Г., как следует из протокола судебного заседания, изменив показания, пояснил суду, что со слов Е. ему стало известно, что она, пытаясь разнять М. и П., которые дрались, и имея намерение ударить ножом М., случайно ударила ножом П., после чего П. выхватил у нее нож и убил М. В дальнейшем между ним, потерпевшим П. и свидетелями Е. и М. состоялась договоренность, согласно которой все они должны были изобличать в совершении преступлений Ф. и отвести подозрения от П. и Е., что все они впоследствии и сделали.

Отвергая показания свидетеля Г., данные им в судебном заседании, по той причине, что он и Ф. в одно время содержались в изоляторе и имели возможность согласовать позицию, суд по существу руководствовался лишь предположением, каких-либо объективных данных в подтверждение этого вывода в приговоре не привел, не имелось их и в материалах дела. Более того, судом были оставлены без внимания и оценки показания свидетеля М., из которых усматривалось, что договоренность между ним, Г., П. и Е. о том, чтобы давать показания в интересах последних, была.

Сославшись в обоснование вины Ф. на показания свидетеля М. о том, что руки и одежда осужденной были в крови, суд не дал оценки показаниям последней, согласно которым эта была ее кровь, явившаяся последствием причинения ей на руке резаной раны, а также заключениям экспертиз, согласно которым у Ф. имели место две поверхностные резаные раны ладонной поверхности правой кисти, характерные для получения их при самообороне, а в смыве с ее правой руки обнаружена кровь человека, которая могла произойти от нее, но не могла произойти от потерпевших М. или П.

 Утверждение суда о том, что на свитере Ф. были обнаружены бурые пятна, похожие на кровь, не соответствовало протоколу осмотра свитера и заключению экспертизы, согласно которым, таких пятен на свитере не имелось.

При таких обстоятельствах судебной коллегией было признано, что надлежащей оценки доказательствам судом дано не было, мотивов, по которым ряд доказательств по существу были отвергнуты, не приведено, что является грубым нарушением уголовно-процессуального закона, повлекшим отмену приговора и направление дела на новое судебное разбирательство (Чайковский суд, дело № 22-2512).

Так же можно привести следующий пример об отмене судебного решения, вступившего в законную силу:

«Суд, отказывая в проведении фоноскопической экспертизы аудиозаписи, указал, что при прослушивании звука записей на аудиокассетах в судебном заседании судом никаких следов смонтирования не выявлено.

Таким образом, суд выступил в роли экспертного учреждения, которым он не является, а разрешение данного вопроса требует использования специальных технических средств и знаний.

Приговор отменен и дело направлено на новое расследование»8.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Доказывание как деятельность, протекающая в рамках уголовного судопроизводства и направленная на решение его задач, регулируется уголовно-процессуальным законом.

Уголовно-процессуальный закон, регламентируя процесс доказывания, упорядочивает деятельность по установлению фактических обстоятельств дела, создает надежные гарантии равенства прав сторон в доказывании.

Что касается стадии назначения судебного заседания, можно сделать вывод о том, что познавательные действия, осуществляемые судьей, в основных своих чертах сходны с собиранием доказательств. Это прежде всего относится к удовлетворению ходатайств участников процесса о приобщении к делу документов, в которых содержатся сведения, существенные для решения вопроса о назначении судебного заседания (ст. 223 УПК).

Дополнительным аргументом для такого понимания служит то, что в деле фактически появляется новое доказательство, которое, с уже имеющимися, может быть использовано для определения достаточности или недостаточности данных для назначения судебного заседания. Здесь вновь представленные документы прежде всего направлены на подкрепление системы уже имеющихся доказательств, обосновывающих необходимость назначения судебного заседания. Кроме того, новый документ может содержать в себе сведения о фактах, исключающих привлечение лица к уголовной ответственности, указывающих на неполноту исследования обстоятельств дела, ставящих под сомнение предъявленное обвинение, правильность квалификации.

В стадии судебного разбирательства, принимая новое доказательство, суд подвергает исследованию источник информации, и перед ним стоит задача сравнить имеющиеся доказательства с вновь полученными, исследовать расхождение между ними, получить дополнительную информацию в целях решения вопроса: является ли новое доказательство достоверным. При решении этого вопроса суд либо признает достоверным доказательство, полученное на предварительном следствии, и отвергает доказательство, полученное судом, либо отвергает доказательство, полученное ранее следователем. Расхождение в содержании доказательств может быть и незначительным, возможна и полная идентичность по содержанию вновь полученной и ранее зафиксированной в деле информации. После признания "нового" доказательства достоверным оно становится для суда полновесным аргументом в системе доказательств.

Установленный законодателем принцип оценки доказательств в значительной мере определяет тип уголовного процесса и путь к достижению поставленных перед ним задач.

Оценка доказательств по внутреннему убеждению, как принцип процесса, включает в качестве основных компонентов правило о том, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Орган дознания, дознаватель, следователь, прокурор, суд оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению (ст. 71 УПК).

Очевидно, что оценка доказательств по внутреннему убеждению обеспечивает действие конституционного принципа независимости судей и подчинение их только закону и является одним из условий самостоятельности следователя, лица, производящего дознание, при принятии им решений в пределах прав, предоставленных законом.

 

 

Список используемой литературы и нормативно-правовых актов

 

1. Конституция Российской Федерации. - М.: Юридическая литература, 1993

2.Федеральный закон от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности». // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №33.

3.Уголовно – процессуальный  Кодекс РФ. - М.: Юридическая литература, 2007

4.Уголовный Кодекс РФ. - М.: Юридическая  литература, 1996.

5. Бюллетень Верховного суда РСФСР. - 1982. - N6.

6. Пленум Верховного Суда РФ. Постановление от 29 апреля 1996 г. N 1 «О  судебном приговоре».

7. Обзор судебной практики верховного  суда РФ за 3 квартал 1999 г. по уголовным  делам (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 29 октября 1999 г.) (Бюллетень ВС РФ, 2000, №5). Извлечение.

8. О некоторых вопросах применения  судами Конституции при осуществлении  правосудия. Постановление Пленума  ВС РФ от 31.10.1995г. №8//БВС РФ.-1996.-№1.

9.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ. – М.:Издательство Эксмо, 2004.

10. А.П.Рыжаков Уголовный процесс  М. 2002 г.

11. Карякин Е. Допустимость  доказательств, собранных защитником, и осуществление функции защиты  в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2003. N 6.

12. А. Сухарев. Большой юридический словарь, 2005 г.

13. В.П.Божьев Уголовный процесс  М.2006

14. П.А. Лупинская. Понятие доказывания // Уголовно-процессуальное право  Российской Федерации / Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2003.