Составление психологического портрета преступника по следам на месте происшествия

Составление психологического портрета преступника по следам на месте происшествия  

О психотрасологии. В раскрытии  и расследовании преступлений большое  значение, как известно, имеют обнаружение, фиксация, изъятие и исследование следов. Этим занимается специальная  отрасль криминалистической техники - трасология. В публикациях и  учебниках, освещающих эту отрасль, нередко содержатся указания на психологические  аспекты криминалистического исследования следов, возможность установления по ним некоторых признаков, характеризующих  личность преступника (определение  пола, возраста, размера обуви, особенностей походки, профессиональных навыков, физической силы и др.). В последние годы и  в нашей стране, и за рубежом  стали уделять значительно большее  внимание этому вопросу и расширять  возможности составления именно психологического портрета, а не выявления 23 психологических особенностей личности преступника. По существу стал возникать  новый раздел трасологии - психотрасология - теория и практика составления  такого портрета по следам на месте  преступления. Составление психологического портрета преступника по следам на месте преступления имеет большое  криминалистическое значение, увеличивая объем и улучшая качество исходной информации, что существенно важно  на начальной стадии раскрытия и  расследования преступлений, особенно неочевидных. Оно служит основой  для выдвижения версий о личности виновного и ее признаках, которые  позволяют сужать круг розыска и  подозреваемых, попавших в поле зрения следствия. В ряде случаев возникает  необходимость на этой основе составлять и психологический портрет жертвы. 
  Существуют ли какие-нибудь реальные основания для составления хотя бы более или менее достоверного психологического портрета по следам? Разумеется, что для такого портрета, который составляется при непосредственном восприятии и изучении человека, реальных оснований нет. Это может быть только весьма ограниченный портрет, часто не целостный, содержащий лишь максимально возможный объем психологических характеристик, которые диагностируются по оставленным на месте преступления и обнаруженным следам. 
  Но существуют ли следы, в которых запечатлеваются психологические характеристики человека? Попытаемся разобраться в этом вопросе. 
  В криминалистике понятие «след» употребляется в широком и узком значениях. Первым охватываются всевозможные изменения обстановки или внешнего вида предметов, возникающие в результате действий преступника и других участников события. Второй имеет в виду только материально фиксированные отображения признаков внешнего строения (формы, размеров и рельефа поверхностей) одних объектов на других (отпечатки папиллярных узоров рук, отображение подошвы обуви на грунте, отпечатки зубов на сыре и т. п.). В образовании следов-отображений участвуют, как правило, два объекта: оставляющий следы (следообразующий) и тот, на котором они остаются (следовоспринимающий). Контакт их может быть статическим и динамическим, следы - поверхностными и объемными (глубинными), локальными (в пределах контакта) и периферическими (с изменениями за пределами непосредственного контакта). По результатам сопоставления этих основополагающих понятий с психологическим аспектом следообразования можно констатировать следующее. 
  1. Следообразующим фактором может быть и психологический. Уже отмечалось, что психология человека проявляется внешне в его облике, поведении и действиях. Внутренняя психологическая активность, мотивы, свойства, способности, желания, чувства человека и пр. не только проявляются, но и реализуются во внешней активности, действиях и поступках. «Думаю-делаю» - так выразил эту неразрывную взаимосвязь отец русской физиологии И. М. Сеченов (18291905). Фактически в контакт с окружающими человека следовоспринимающими объектами, предметами, средой, психикой другого человека и происходящими в них процессами вступает сама его психика. В этом контакте происходит соединение следообразующей силы психики со следовоспринимающими материальными и идеальными объектами и процессами. 
  2. В продуктах, результатах труда, их свойствах, деталях, особенностях всегда воплощается психология их создателей. Если дать нескольким людям задание слепить из пластилина, например, чертика, то слепленные ими фигурки окажутся не идентичными одна другой, и причина этого - не только в разнице художественных способностей, но и в мысленном образе этого мифического существа, сложившемся в голове каждого исполнителя и направлявшем движения его рук, а вполне возможно и желание отличиться оригинальностью и пр. Люди по-разному способны извлекать возможности, заложенные в орудиях труда, действиях, и в этом тоже проявляется их психология. В результатах деяния, его признаках, деталях материализована психология его субъекта. Поэтому нет сомнения, что на месте преступления остаются следы, психологии преступника. 
  3. Как уже отмечалось, проявления психологии человека в его внешности и активности многозначны. Иначе говоря, нельзя с полной определенностью сказать, что конкретно стоит за каким-то психологическим признаком. Правильные диагностические заключения могут быть только вероятностны. Психологический след на месте преступления обусловлен не только свойствами психики, но и свойствами следовоспринимающего объекта. Это общая зависимость. Так, ногтем не удастся поцарапать сталь, но можно - кожу другого человека. Точно так же и психологическое воздействие не на всем оставляет свои следы. Поэтому, идентифицируя психологические следы, приходится считаться с меньшей достоверностью выводов и оценок. Однако, когда нет почти никакой информации о преступнике, они представляют определенную ценность. 
  4. Соотношение широкого и узкого понимания психологических следов для разных видов преступлений бывает разным.В широком значении психологические следы определенным образом представлены во всей картине преступления, в каждом элементе его состава, во всех изменениях обстановки предметов, вызванных происшедшим на месте преступления, в его последствиях.В узком смысле они могут быть представлены в материализованном виде даже в самых обычных следах. Так, размер отпечатка обуви характеризует рост человека, глубина отпечатка на земле - вес, характер нанесенных другому повреждений - наклонности, мотивы, жестокость, психическое состояние, черты характера. 
  5. Особо следует сказать о той группе психологических следов, которые можно отнести к объемным или глубинным: это след в психологии потерпевшего и очевидцев преступного деяния, их восприятие психологии преступника, который мог оказаться в маске, маскирующей одежде, либо его невозможно было рассмотреть в темноте. Практически такой информацией широко пользуются в юридической практике, хотя и не называют хранящие ее следы, психологическими. 
  В целом же задача разработки психологического портрета по следам весьма актуальна, и решение ведется и в теории, и в практике. Ниже излагаются рекомендации, основанные на том, что известно в настоящее время, и они закономерно могут вызвать определенную неудовлетворенность читателя. 
  Сравнительный («статистический») подход к составлению психологического портрета по следам на месте преступления. Он основывается на использовании материалов по ранее расследованным преступлениям, аналогичным раскрываемому, которые способствовали задержанию, осуждению преступников и составлению на них статистически достоверных портретов. Этот же портрет ложится в основу рабочей версии о личности преступника и по аналогии используется в его розыске. Такой же метод активно применяется в практике розыскной и следственной деятельности полиции США, Англии, Голландии и некоторых других зарубежных стран. Применяется он и у нас. 
  Недостаток данного подхода - в отрицании на деле исследования следов на месте преступления и их психологической интерпретации, стандартизации, игнорирующей конкретность и индивидуальность случая, которые являются скорее проявлением лености мысли и психологической некомпетентностью, нежели обоснованным решением. 
  Аналитико-психологический подход. Этот подход разрабатывается в нашей стране. Он ориентируется на вскрытие аргументированной связи признаков личности преступника с признаками его поведения при совершении преступления. А. И. Анфиногенов рассматривает преступление как проявление целостной личности, а преступное событие - как психолого-криминалистическую систему, включающую в себя его элементы (время, место, орудие, жертву и др.) по признаку отношения преступника к каждому из них и их совокупности, предопределяющим сделанный преступником выбор. Личностно окрашенное отношение внешне проявляется в «индивидуальном действии», которое трактуется, по X. Хекхаузену, как действие, детерминированное уникальностью личности. 
  В общем виде алгоритм разработки психологического портрета преступника, предложенный А. И. Анфиногеновым, включает три последовательных этапа: 
  - криминалистическая реконструкция механизма преступления; 
  - психологическое выявление «индивидуального действия»; 
  - психологическая интерпретация «индивидуального действия». 
  Этап реконструкции криминалистического механизма преступления - обычная криминалистическая технология ретроспективного воссоздания внешне выраженного ряда действий преступника и ситуации по следам на месте происшествия и его обстоятельствам. 
  Этап психологического моделирования поведения преступника имеет задачей выявление в реконструированной внешней стороне деятельности преступника составляющих «индивидуального действия» и их анализа. 
  Правило выявления «индивидуального действия» на основе установления индивидуальных различий. Это правило требует начинать с оценки степени соответствия реконструированного действия действиям других людей. Чем меньше согласуется действие человека с действиями большинства людей в той же ситуации, тем в большей степени оно обусловлено личностными факторами, например: толпа людей неподвижно стоит вокруг жертвы аварии и лишь один наклоняется, чтобы помочь. Данное действие является «индивидуальным». 
  Правило выявления «индивидуального действия» на основе установления стабильности действия по отношению к различным ситуациям. Следует оценивать степень соответствия данного действия действиям того же человека в других ситуациях. Чем однотипнее действует человек в различных ситуациях, тем сильнее его поведение обусловлено личностными факторами. Пример: в серии преступлений, совершенных одним и тем же преступником, прослеживались существенные различия в ситуационных условиях - времени суток, характеристике качества пространства («замкнутое» - чердак, подвал, подъезд и т. п. или «открытое» - лесополоса, пустырь, улица и т. п.), возрасте избираемых жертв, их половой принадлежности. В то же время во всех случаях имелся один общий признак: место происшествия всегда было незначительно удалено от одной из станций метро. Такой стабильно проявляющийся признак необходимо рассматривать как признак «индивидуального действия». 
  Правило выявления «индивидуального действия» на основе установления стабильности действия во времени. Важно оценивать степень соответствия реконструированного действия действиям того же человека в аналогичных ситуациях в прошлом. Чем заметнее при повторных схожих ситуациях человек меняет свое поведение, тем в большей степени оно детерминировано личностными факторами (при условии, что на ситуацию не влияют дополнительные существенные внешние обстоятельства). Например, в серии преступлений, совершенных одним и тем же лицом, прослеживалась закономерность: в шести из семи эпизодов преступник после совершения убийства не предпринимал никаких мер к сокрытию трупа и лишь в одном случае имело место перемещение трупа с последующим его сокрытием. Очевидно, что здесь нарушена закономерность в поведении преступника. Следовательно, действие по перемещению трупа с последующим его сокрытием необходимо считать «индивидуальным». 
  Этап психологической интерпретации поведения преступника (индивидуальных действий) состоит в объяснении, психологическом оправдании «индивидуального действия» преступника. Правилами психологической интерпретации «индивидуального действия» выступают такие. 
  Правило объяснения причин «индивидуального действия» «сильной стороной» личности, предопределившей выбор данного действия среди возможных других: 
  1. Выдвигается версия, что в «индивидуальном действии» проявились какие-либо из следующих параметров личности: 
  • направленность (потребности, мотивы, установки, жизненные планы и концепции, ценностные ориентации, склонности, вкусы, хобби); 
  • социально-психологические особенности поведения (в том числе демографические, культурные, социальный и межличностный статус, роли, стиль жизни и общения); 
  • индивидуально-своеобразные качества (характер, темперамент, способности личности); 
  • психические свойства и процессы (особенности интеллектуальной, эмоционально-волевой сфер, восприятия, внимания, речи); 
  • операциональные характеристики (привычки, умения, навыки, знания); 
  • биопсихические свойства (темперамент, половые, возрастные, морфологические, патологические свойства, состояние здоровья); 
  • особенности сексуальной сферы (сексуальная ориентация, биологические и социальные детерминанты личностной проблемы). 
  2. Действия преступника связываются с выделенными в п. 1 параметрами, способными объяснить их. Например, «индивидуальное действие» по оказанию помощи можно интерпретировать следующим образом: человека, единственного из толпы, который оказал помощь, по-видимому, отличает большая готовность к помощи. Возможны и другие внутренние причины, объясняющие такое поведение, как-то: он имеет отношение к медицине, готов всегда исполнить профессиональный долг; является близким человеком для потерпевшего и т. п. 
  Правило объяснения причин «индивидуального действия» «операциональным смыслом», предопределившим выбор этого действия среди возможных других. Выдвигается версия, что в «индивидуальном действии» реализовался опыт прошлых способов действия, заключающий в себе приобретенные навыки - профессиональные, бытовые, связанные с увлечениями и др., а также привычки. Затем установленный навык, привычку, знание, умение увязывают с признаками и свойствами личности, т. е. дается смысловая интерпретация «индивидуальному действию» преступника. Например: на пустыре обнаружен труп. В 200 метрах от него (по тропинке, ведущей к жилому массиву), за забором частного владения найдена скомканная ветошь со следами крови. Следствием установлено: местом преступления является место обнаружения трупа; кровь на ветоши принадлежит потерпевшей. Следователем в рамках реконструкции действий преступника было сделано предположение, что преступник стирал ветошью следы крови на руках. Особенности условий обстановки (наличие лужи с водой, песка, травы, наконец, одежды потерпевшей, которые могли послужить той же цели), с одной стороны, а с другой - нетипичность выбора способа уничтожения улики позволили предположить, что профессиональная деятельность преступника связана с горюче-смазочными материалами либо другими пачкающими руки веществами. Это позволило существенно сузить круг заподозренных лиц по профессиональному признаку (механик, слесарь-сантехник и т. п.). 
  Правило объяснения причин «индивидуального действия» механизмом маскировки «слабых сторон-позиций» преступника. Чаще всего именно этим объясняется выбор им «индивидуальных действий» по сокрытию следов на месте преступления, места совершения преступления, самого факта преступления и т. д., а также действий- инсценировок. Необходимо проанализировать, не является ли выбранное преступником «индивидуальное действие» (совокупность действий) «маскировочным», носящим характер сокрытия, инсценировки. Если есть основания предположить это, то, вероятно, существует какая-либо связь преступника с жертвой либо местом совершения преступления, либо иными обстоятельствами преступления. Возможно, существует и связь по совокупности указанных факторов. Целесообразно выдвинуть версию о связи преступника с жертвой, способную объяснять «индивидуальное действие». В примере о сокрытии преступления (см. выше) отсутствие его в шести из семи эпизодов можно объяснить такой логикой размышлений преступника: «Меня невозможно «вычислить», так как я не вхожу в круг знакомых жертвы. Место преступления не сопрягается с моим местом жительства, стандартными перемещениями, иными обстоятельствами моей обычной жизнедеятельности, а также обстоятельствами, в силу которых я оказался в том месте и в то время». Лишь в одном случае, по-видимому, условия обстановки либо особенности жертвы в чем-то нарушали в глазах преступника эту «железную» логику и содержали признаки, способные сузить круг поиска сотрудниками милиции. Поэтому оправдана версия о том, что либо место преступления, либо жертва, либо какие-то обстоятельства в этом эпизоде поколебали уверенность преступника. Возможны и иные внутренние причины, побуждающие к отклонению от привычного образа действий в аналогичных ситуациях, и их нахождение способно во многих случаях указывать на индивидуальные признаки преступника. 
  Рассмотренные психологические приемы разработки ППП и иллюстрирующие их примеры демонстрируют, что установление психологического (субъективного) содержания действий преступника, а также прояснение лежащих за ними побуждений позволяют аргументированно выдвинуть версию о признаках лица, совершившего преступление. В то же время необходимо признать, что существует риск получения искаженных результатов при анализе деликта методом «портретирования». Возможные причины этого во многом лежат в отдаваемых следователем предпочтениях привычным, стереотипным суждениям, направленности расследования. «Первоначально возникающие установки могут порождать исключение тенденциозности в интерпретации воспринимаемых явлений», и объективность выводов обеспечивается рядом общих правил анализа материалов уголовного дела: 
  1) отказом от преждевременных обобщений и выводов; 
  2) вариативностью предположений. Необходимо почаще рассматривать всякие предположения: «если бы», «допустим, что»; 
  3) многократностью наблюдений (повторяемостью). Следует учитывать, что «... одна и та же форма поведения является, с одной стороны, реализацией многих индивидуально-личностных тенденций и особенностей, с другой - имеет различные объективные отражения- следы. Поэтому сделать заключение о той или иной особенности личности предполагаемого преступника можно лишь на основе анализа многих форм его поведения, отраженных в разных криминалистических элементах преступления»; 
  4) контролем с помощью других методов исследования (например, специально организованного эксперимента); 
  5) выявлением противоречий в логике действий преступника, обстоятельствах происшествия и их между собой, ища им объяснения и не исключая возможность инсценировки; 
  6) системностью, т. е. соблюдением такого порядка наблюдения, чтобы ни один существенный для расследования объект не остался вне поля внимания. Значение одного факта оценивается в системе других фактов. Новое выводное знание сопоставляется с известным и другими выводными знаниями. При альтернативных гипотезах о личности предпочтение отдается той, которая находит большие основания в совокупности обстоятельств преступления. «Реконструкция тем успешнее, чем больше информации о взаимосвязях между всеми элементами события». 
  Описанный вариант аналитико-психологического подхода заслуживает использования и содержит ряд практически ценных рекомендаций. Однако он не лишен некоторых слабостей. Во-первых, он наиболее применим к серийным преступлениям, ибо без них «индивидуальное действие», вступающее в противоречие с другими случаями, обнаруживается только при их сопоставлении. Во-вторых, хотя в подходе много говорится о целостности, психологии личности, взаимосвязи, на самом деле чаще удается выявить лишь отдельные идентификационные признаки, причем не всегда психологические (см. примеры о преступлениях вблизи метро и о сокрытии преступления). Это тоже важно, но при реально целостном личностном подходе, нацеленном именно на разработку портрета, а не на выявление частных психологических особенностей, возможности раскрытия преступления значительно повышаются. 
  Комплексный личностно-психологический подход к составлению психологического портрета преступника. Суть его заключается не в противопоставлении двум описанным подходам, а в возможно более полном объединении их достоинств и устранении присущих им слабостей при большем акценте на психологические аспекты. 
  Во-первых, с психологических позиций обнаружение трудно обнаруживаемого всегда требует высокой концентрации и интенсивности внимания, нацеленности на поиск определенных объектов и признаков, при одновременном отключении от всего другого. Состояние и деятельность психики, обеспечивающие это, называются психологической установкой. Не имея внутренней установки на поиск психологических следов или занимаясь этим походя, следователь и его помощники не обнаруживают их. Не случайно в материалах уголовных дел и протоколах осмотров очень редко можно встретить что-то, что можно отнести к этим следам. 
  Психологам известно, что общая внутренняя установка («ищи лучше», «ищи внимательно», «старайся найти», «сделай все, но найди») намного уступает конкретной («ищи это»). Поэтому юристу, решающему задачу поиска следов на месте преступления, для составления психологического портрета нужна конкретная внутренняя установка на поиск определенных психологических следов. Она может быть сформированной, если он специально ищет только их, не отвлекаясь на другое, и если ему известно, что искать. 
  Во-вторых, нужно руководствоваться программой поиска следов. В основе программы - психологический портрет преступника, состоящий из характеристик, которые в принципе, по опыту и по научным данным могут быть получены на основании следов на месте преступления. Исходя из отечественного и зарубежного опыта, существующих рекомендаций Генеральной прокуратуры и МВД России комплекс искомых следов включает; 
  1) следы, характеризующие общие признаки личности: 
  • рост, телосложение, вес; 
  • физическая сила и ловкость; 
  • возраст; 
  2) следы, характеризующие социально-демографический облик: 
  • пол; 
  • возраст; 
  • образованность; 
  • национальность; 
  • район жительства; 
  • род занятий, профессия, уровень квалификации; 
  • семейное положение, наличие детей; 
  • опыт армейской службы; 
  • опыт занятий спортом; 
  • наличие криминального прошлого; 
  3) следы собственно психологических проявлений: 
  • целей, мотивов, желаний, потребностей; 
  • морально-психологического облика: моральных качеств, ценностных ориентаций, отношения к жизненными материальным ценностям, к людям, женщинам, детям; 
  • волевых особенностей: целеустремленности, настойчивости, упорства, самообладания, выдержки, смелости, дерзости; 
  • психических состояний, их характера и силы, степени напряженности, тревожности, страха, аффективности; 
  • интеллекта и его свойств, умышленности и продуманности действий, расчетливости, сообразительности, хитрости, находчивости; 
  • внимательности, наблюдательности, осмотрительности, бдительности; 
  • психофизиологических качеств: чувствительности, устойчивости к риску, работоспособности, уравновешенности, скорости реакций; 
  • характера и степени совершенства общих знаний, навыков и умений; 
  • опыта военной службы; 
  • опыта занятий спортом; 
  • индивидуальных привычек; 
  • криминальных знаний, навыков, умений, опыта; 
  • знакомства с местом преступления и его особенностями; 
  • знакомства с потерпевшим и их взаимоотношений. В соответствии с индивидуальным опытом и обоснованными соображениям юриста возможно дополнение этой программы другими позициями. 
  В-третьих, эту типовую программу поиска целесообразно конкретизировать, исходя из особенностей расследуемого преступления и типовых особенностей личности преступников, совершающих подобные преступления (насильников, убийц, воров, грабителей и др.), т. е. воспользоваться опытом «статистического подхода». Делается это на основе известных в криминологии и юридической психологии типовых данных о личности преступников. Это можно сделать, дополнив программу или выделив в ней то, что в первую очередь надо искать. 
  В-четвертых, следует вести поиск не хаотично, а организованно, последовательно, с программой в руках. Полезно изложить программу в виде карты с оставленными возле каждой позиции свободными строчками для записей по ходу осмотра. После этого нужно искать следы «под» каждую характеристику, используя, в том числе, и рекомендации к аналитико-психологическому подходу.