В данной работе описываются основные этапы формирования, осуществления и функционирования уголовного судопроизводства ФРГ

Содержание

1. Исторический очерк развития уголовного процесса ФРГ.

2. Источники и принципы уголовного судопроизводства ФРГ.

3. Органы, которые занимаются уголовно-процессуальной деятельностью в ФРГ.

4. Этапы уголовного судопроизводства в  ФРГ.

5. Библиография.

Исторический очерк развития уголовного процесса ФРГ.

    Германский тип процесса, так же как и французский,  принадлежит к романо-германской  правовой семье. Долгое время  развитие германского судопроизводства, как в древнем "саксонском  зерцале", отражало этапы развития  своих французских и англосаксонских  сородичей. Примерно до XII-XIII вв. здесь  применялся обвинительный вид  состязательного процесса, которому  свойственно применение ордалий, очистительной присяги, соприсяжничества, судебных поединков. Это, в сущности, древний общегерманский мальберг (mal-lus publicum), который позднее приобрел в немецких землях форму земского суда (Landgericht).¹ Именно в мальберге берет начало шеффенский суд. Шеффены старого германского права - это назначаемые (со времен Карла Великого на продолжительное время или даже пожизненно) знатоки местных судебных обычаев, из которых они черпают свое решение.² Поэтому исторически шеффены принимают участие в решении не только вопросов факта, но и права. В мальбергах они решали все вопросы без участия коронного судьи, но затем, в земских судах, им отводится роль судебных заседателей ("честных и разумных мужей"), с которыми судья обсуждает материалы дела перед вынесением приговора.

    В XIV-XV столетиях ордалии и поединки в Германии выходят из употребления и заменяются в земских судах свидетельскими показаниями,³ что говорит о признаках того же частно-искового течения в развитии уголовного процесса. Однако в это же самое время запоздалую частно-исковую струю нагоняет и захлестывает новая и сильная волна - Rugenverfahren (от нем. rage - порицание и fahren - разъезжать), то есть обвинительное жюри, или ассиза. Это первая проба пера розыскного порядка, который сначала использует не римский, а свой собственный, "доморощенный" исторический опыт.⁴ В Германии, точнее, на "красной земле" - в Вестфалии и Саксонии, ассиза принимает наиболее зловещую, полумистическую форму фемических судов (Femge-richte), или "союза свободных шеффенов", которые сами служили источниками сообщений (денунциаций) о преступлениях. Деятельность этих суровых ночных судилищ связывают с императорской властью, которая угрозой тайной расправы посредством Femgerichte, вероятно, пыталась компенсировать свою политическую слабость, а также обеспечить свободу торговли в различных германских княжествах. Таким образом, начало розыскного этапа, так же как во Франции и Англии, было продиктовано в Германии антифеодальными тенденциями.

    XVI столетие принесло Германии Реформацию, Крестьянскую войну и инквизиционный процесс. Его появлению способствовали открытие в XV в. книгопечатания, без которого функционирование единых законов на территории страны было бы невозможно, и рецепция римского права, "которое абсолютно не признает феодальных отношений".⁵ Рецепция римского права способствовала ликвидации партикуляризма и сословности, присущих феодальному праву. Она прокладывала путь грядущему формальному равенству частных лиц, на почве которого когда-то развилось римское право. Розыскной порядок, подготовленный всем ходом исторического развития позднего европейского средневековья и помещенный в "цивилизованную" римскую правовую оболочку, дал классические формы инквизиционного и следственного процессов. Главным источником германского инквизиционного права явилась принятое в 1532 г. Уголовно-судебное уложение. Последняя в немецкой процессуальной литературе рассматривается как результат рецепции римского права, переработанного глоссаторами и получившего в Германии название  "Usus modernus pandectarum" (лат.), то есть "современное римское право". В этом новом немецком судопроизводстве, так же как и в инквизиционном французском, вся процедура по образцу позднего римского права делится на inquisitio generalis и inquisitio specialis. Однако суммарное производство (summaria) здесь почти полностью отсутствует - видимо потому, что Каролина непосредственно не предусматривает развилки в виде возможности перехода производства по делу "на рельсы" ординарного процесса, что согласно французским законам 1498 г. и 1539 г. имело место именно в суммарной стадии. С другой стороны, в Каролине урегулировано участие в судопроизводстве шеффенов, дающих заключение о справедливости, обоснованности и правомерности приговора (ст. ХСИ- XCIV), но самое главное - несравненно лучше, чем в названных французских источниках, разработана система легальных доказательств, в основном за счет раздела о фактических презумпциях (ст. XVIII-XLIII). С этого момента германский процесс надолго перехватывает пальму первенства у французского соседа. Немецкие инквизиционный и особенно следственный процесс второй половины XVIII - первой половины XIX в. были наиболее законченными и совершенными образцами розыскного порядка. Классическим примером разработки системы легальных доказательств розыскного процесса считается, например, Баварское уложение 1813 г., служившее эталоном для многих государств, вплоть до полного упразднения следственого производства.

    Принятый в 1877 г. германский Уголовно-процессуальный кодекс, реализуя в области судопроизводства национальные объединительные задачи, ввел форму процесса, в целом ориентированную на авторитарный наполеоновский Кодекс уголовного следствия 1808 г. Первоначально он закреплял довольно стесненное положение на предварительном расследовании и в судебном разбирательстве подозреваемого, обвиняемого и защитника, дискреционную власть судебного председательствующего, сниженный уровень гарантий личности при ускоренном производстве.⁶ В германском процессе появился тогда следственный судья, который считался независимым от прокуратуры, хотя практически все предварительное следствие проходило под ее сильным влиянием. Необходимо отметить и еще одно немаловажное обстоятельство. В качестве следственного судьи выступал член земельного суда, назначаемый для участия в деле его президентом.             В отличие от суда, рассматривающего дело в судебном заседании, следователь занят не столько проверкой, сколько поиском и собиранием доказательств. Эти доказательства оказываются чаще всего обвинительными, так как следствию уже предшествовала подготовительная работа прокурора и дознания. В итоге следователь объективно становится больше уголовным преследователем и обвинителем, чем нейтральным арбитром. Когда он не принадлежит к судебному корпусу, это терпимо. Но если перед нами судья (в данном случае член земельного суда), это лишает функцию правосудия необходимой состязательной чистоты и может связать всю судебную вертикаль ведомственным интересом. Нельзя не учитывать и профессиональную солидарность следователя с прокурором и оперативными сотрудниками, без тесного взаимодействия с которыми успешное расследование попросту невозможно. Еще на Бременском конгрессе Международного союза уголовного права в 1902 г. австрийский профессор Алоиз Цукер отметил, что в предварительном следствии есть "что-то нечестное", ибо, доверенное следственному судье, оно порождает иллюзию судейского беспристрастия, в то время как практически следователь не может быть никем иным, как обвинителем.. На следующем, Дрезденском, конгрессе комиссии Лилиенталя было поручено разработать проект изменений предварительного следствия с учетом этих предложений. В 1920 г. профессор Берлинского университета Гольдшмидт в подготовленном им проекте УПК снова призвал ради устранения из процесса розыскного элемента и усиления состязательности отказаться от института предварительного следствия в его французской интерпретации.

    Однако первая четверть XX в. была, по-видимому, не лучшим моментом для подобных либеральных преобразований, проект был раскритикован и отвергнут. Только много позже разработчики закона "О реформе уголовно-процессуального права" (от 9 декабря 1974 г.) вернулись к этим идеям, ставшими правовой нормой. Вместо следственного судьи на предварительном расследовании остался лишь участковый судья, который проводит по ходатайству прокурора допрос задержанного (§ 128 УПК ФРГ), арестованного (§ 115, 115а), обвиняемого и свидетелей и осмотр (§ 168с и 168d), по собственной инициативе - неотложные следственные действия (§165), по ходатайству обвиняемого - собирание оправдательных доказательств (§ 166), а также отдает приказ об аресте (§ 114), предписание на контроль и запись телефонных переговоров (§ 100Ь), разрешение на выемку и обыск (§ 100, 105), производит проверку ареста как по ходатайству обвиняемого, так и по долгу службы (§117). Участковый судья, в отличие от следственного судьи, дела к своему производству не принимает и собственного расследования не проводит. Функция судьи на стадии предварительной подготовки (дознания) направлена на контроль за соблюдением конституционных прав граждан и легализацию судебных доказательств, а не на уголовное преследование, как во французском процессе. Благодаря такому построению на предварительном расследовании функции обвинения и правосудия не смешиваются, но судья сохраняет возможность активно воздействовать на ход дознания. Этим преодолевается упрек в пассивности, который традиционно адресуется английскому судье, действовавшему на preliminary enquiry.

    Законом от 9 декабря 1974 г. в Германии были ликвидированы новации, введенные в ходе так называемой "малой реформы уголовного процесса" 1964 г.: заключительное заслушивание обвиняемого прокурором по окончании дознания и право обвиняемого и защитника свободно знакомиться с материалами дела, оконченного расследованием.

    Характерной особенностью рассматриваемого типа уголовного процесса является национальный институт германского права - шеффенский суд, в котором народный элемент, заседатели - шеффены, принимает участие в разрешении всех основных вопросов дела вместе с Профессиональными судьями, пользуясь при этом равными с ними полномочиями. Теоретически в шеффенском суде гарантии судейской независимости снижены, так как непрофессионалы-заседатели могут оказаться под влиянием профессионального авторитета постоянных судей-юристов. Можно полагать, что при развитом конституционализме и завершенном разделении властей, при высоком уровне правосознания в развитом и благополучном обществе меньше оснований подозревать судей в давлении на заседателей. Применение шеффенской формы обеспечивает существенную процессуальную экономию в уголовном процессе, поэтому ее разумное сочетание с судом присяжных представляется оптимальным вариантом.

    Вместе с тем германских шеффенов подстерегает другая, более серьезная опасность, чем воздействие профессиональных судей. Шеффены, будучи членами суда, могут принимать непосредственное участие в допросах подсудимых, свидетелей и экспертов, проверке тех или иных версий (п. 2 § 241а), что, напротив, не характерно было бы для правового положения присяжных.

    Профессиональный судья до известной степени защищен от формирования скороспелого мнения профессиональной подготовкой и опытом. Обычно он знает, что, прежде чем выстраивать гипотетическую теорию, следует запастись определенной совокупностью доказательств. Судьи-непрофессионалы более подвержены соблазну управляющих гипотез. Единственное эффективное средство против этого - разделение функций суда и сторон, когда исследование доказательств осуществляется самими сторонами, например в ходе перекрестного допроса вызванных ими свидетелей и экспертов, и лишь в исключительных случаях судьей-председательствующим. Германский УПК предоставляет сторонам такую возможность (§ 239), что, правда, не исключает вмешательства в процесс допроса и шеффенов.

    И все же действующая легислативная немецкая форма не может быть признана в полной мере состязательной. Если УПК 1877г. изначально полагал верховенство суда в уголовном процессе при участии сторон, то нынешняя доктрина рассматривает прокурора не как сторону, но как орган надзора за законностью, задачи которого совпадают с задачами суда. Обвиняемый появляется в процессе  лишь по окончании прокурорского расследования, то есть одновременно с направлением в суд обвинительного заключения (§ 157, 169a, 170 УПК). Только с этого момента привлекаемое к ответственности лицо как будто бы приобретает возможность защищаться - в частности, возможность присутствовать при судейском осмотре (§ 168d). Судьи, участвующие в предварительном расследовании, при первой явке (доставке) обвиняемого указывают ему на "обстоятельства, обосновывающие обвинение" (п. 3 § 115 УПК), то есть, сами предъявляют ему обвинение, возбужденное до этого прокуратурой. При последовательном состязательном подходе они должны были бы лишь контролировать предъявление указанных обстоятельств обвинителем, как это происходит, например, в английском процессе.

    Уголовно-процессуальный кодекс не содержит прямого запрета судье, принимавшему участие in jure в производстве дознания, участвовать и в процедуре принятия решения об открытии судебного разбирательства (предания суду) и даже in judicio в судебном разбирательстве. Несостязателен сам порядок предания суду. В этой стадии участковый судья может провести дополнительное расследование, а уголовная палата земельного суда может поручить это одному из своих членов; суд ex officio арестовывает или продлевает арест обвиняемому или помещает его в психиатрическую больницу (п. 4 § 208 УПК). Не соответствует состязательности и то, что решение о назначении судебного разбирательства принимает тот же суд, который компетентен рассматривать дело по существу (п. 1 § 199 УПК). Принимая это решение, судьи как бы подтверждают обоснованность подозрения в совершении обвиняемым преступления, что может привести к предубеждению суда при рассмотрении дела. В особенности такие предварительные выводы оказывают отрицательное влияние на шеффенов, которые под их воздействием нередко создают себе предубеждение о виновности обвиняемого.

    Этот недостаток еще в 1873 г. был успешно преодолен в австрийском кодексе, автором которого является Ю. Глазер. По установленному порядку суд первой инстанции был избавлен от необходимости высказывать по делу предварительное мнение. Таким образом, обеспечиваются и права личности, и объективность суда, и процессуальная экономия. Одновременно немецкая наука продолжает высоко ставить в уголовном процессе либеральные ценности и права человека.⁷ Некоторые немецкие ученые выступают за состязательное построение уголовного процесса. К сожалению, незаполненность соответствующей ниши в типологии форм судопроизводства не позволяют осуществить прорыв в новую область научных представлений и заставляют некоторых германских ученых преждевременно отказываться от состязательной парадигмы, изобретая взамен юридические "химеры" типа "обвинительно-следственного" судопроизводства.

Источники и принципы уголовного судопроизводства ФРГ.

    Основным источником германского уголовно-процессуального права является УПК Германии 1877 г. с изменениями, которые вносились, в частности, в 1987 и 1999 гг. Процессуальные нормы также содержатся в Законе о судоустройстве 1877 г., УК 1871 г., Законе о судьях 1961 г. и др. В Конституции ФРГ 1949 г. закреплены принципы правосудия и нормы судебного контроля за законностью задержания и ареста. К источникам уголовно-процессуального права также относится Конвенция о защите прав человека и основных свобод, ратифицированная в 1952 г.

    За время своего более чем столетнего существования УПК подвергался многочисленным изменениям и дополнениям. Наиболее реакционные изменения произошли в фашистской Германии, одновременно с организацией системы чрезвычайных судов были существенно изменены наиболее общие норы УПК. Так, например, на основании закона «Об изменении норм уголовного процесса и судоустройства» 1935г. Были расширены основания применения следственного ареста, ликвидирован институт предварительного следствия, введено в широких пределах заочное рассмотрение уголовных дел, отменен запрет поворота к худшему.

    Нацистское законодательство в области уголовного процесса и судоустройства было отменено в результате разгрома и капитуляции фашистской Германии. Потсдамские соглашения, касаясь правосудия, провозгласили, что оно будет реорганизовано в соответствии с принципами демократии на основе законности и равенства всех граждан без различия расы, национальности и религии. После образования ФРГ на ее территории введен в действие германский УПК 1877г. в редакции 1950г.

    Важные положения для гарантий демократического развития правосудия предусмотрела Конституция ФРГ, принятая в 1949г, где говорилось: Чрезвычайные суды не допускаются. Никто не может быть изъят из ведения своего законного судьи. Суды особой компетенции могут быть учреждены только законом. В ней были предусмотрены правовые гарантии законности задержания и ареста граждан и судебный контроль.