Источники гражданского процесса

Однако нельзя не сказать о том, что в современной науке гражданского процессуального права выдвигаются  предложения о признании права  судебных прецедентов. По мнению некоторых  авторов, в России имеется потребность  и возможность перехода к праву  судебных прецедентов, под которыми понимаются (для судов общей юрисдикции) постановления Верховного Суда РФ по конкретным делам, что в значительной степени способствовало бы обеспечению  правильного и единообразного применения федерального законодательства всеми судами Российской Федерации и облегчило бы их работу.

Эта позиция имеет и своих  противников. Но, как бы то ни было, право  судебных прецедентов в настоящее  время не имеет своего юридического закрепления и является только предметом  научных дискуссий.

Надо заметить, что споры о  правовом значении актов высших судебных органов, связанных с толкованием  и применением закона, имеют давнюю историю. Эта проблема активно обсуждалась еще в конце XIX — начале XX в. Так, Л.И. Петражицкий, обобщая высказываемые учеными суждения, писал, что «многие считают судебную практику особым источником права (видом позитивного права) наравне с обычным правом и законами. Другие, не отрицая значения судебной практики как источника права, подводят ее под обычное право и считают ее особым видом особого права. Некоторые же вообще отрицают значение судебной практики как источника права, указывая, что задача судов состоит не в создании, а в применении действующего права».

Для преодоления видимых затруднений  в определении юридического статуса разъяснений высших судебных инстанций ученые предлагали различные правовые конструкции, с помощью которых, по их мнению, можно было бы адекватно решить эту проблему.

Например, Е.В. Васьковский судебную практику рассматривал как вспомогательный  источник процессуального права  вследствие того, «что сенат признает за своими разъяснениями, даваемыми  при разрешения дела в кассационном порядке, обязательное значение для всех подведомственных ему судебных учреждений». Иногда положения, содержащиеся в разъяснениях вышестоящих судов, называют интерпретационными нормами, обязательность которых носит не формальный характер, а фактический (логический).

Перед современными юристами стоят  те же вопросы, что и перед предшественниками.

Ранее действующее законодательство наделяло Верховный Суд правом давать руководящие разъяснения судам по вопросам применения законодательства (ст. 56 Закона «О судоустройстве РСФСР»). Конституция РФ 1993 г. сохранила полномочия Верховного Суда по даче разъяснений, касающихся вопросов судебной практики, однако термин «руководящие» в тексте Конституции РФ отсутствует. Наряду с этим в ГПК РФ содержится положение, в соответствии с которым указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело (ч. 2 ст. 390). Нормативные установления вызвали научную полемику относительно обязательности разъяснений, содержащихся в постановлениях, для нижестоящих судов, что связывается с проблемой отнесения данных актов к источникам права.

Однако применительно к вопросу  об источниках процессуального права суть рассматриваемой проблемы находится не в плоскости обязательности или необязательности разъяснений высшей судебной инстанции, а в том, являются ли данные положения самостоятельными регуляторами общественных отношений, возникающих в сфере судопроизводства. Именно по наличию или отсутствию этого признака можно определить их юридический статус, а следовательно, ответить на вопрос, относятся ли соответствующие постановления к источникам права.

По своей сути постановления  имеют различную направленность. В них разъясняются положения  ГПК РФ и других законов, раскрывается содержание отдельных правовых норм; преодолеваются пробелы в правовом регулировании при помощи аналогии закона или права; обобщается и анализируется судебная практика.

В целом аргументация авторов, признающих за постановлениями Пленума Верховного Суда РФ силу источника гражданского процессуального права, состоит в том, что эти акты имеют нормативный характер, подлежат неоднократному применению и принудительному осуществлению, а также преодолевают пробелы в правовом регулировании.

Собственно существование пробелов в правовом регулировании и стало  основанием для суждения о возможности  преодоления этого явления посредством  судебной практики, выполняющей в  данном случае, по мнению некоторых  авторов, нормообразующую функцию. Под пробелом в области гражданского процессуального права понимается неурегулированность или недостаточная урегулированность возникающих отношений конкретной нормой ГПК РФ или иного источника процессуального права.

Преодоление пробелов в гражданском  процессуальном праве возможно путем  применения аналогии закона или аналогии права. В соответствии с ч. 4 ст. 1 ГПК  РФ в случае отсутствия нормы процессуального  права, регулирующей отношения, возникшие  в ходе гражданского судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в РФ (аналогия права).

В юридической литературе высказывается  суждение о том, что пробелы в  праве всегда были, есть и будут  даже в самых стабильных законодательных  системах, поскольку объективно невозможно предусмотреть все, что требует  правового регулирования. Существование в современном законодательстве России большого количество пробелов вызвано кардинальными изменениями правовой системы, сложностью законодательного процесса, бессистемностью законотворческой деятельности и многими другими причинами. Судебная практика, по мнению авторов, в таких условиях довольно часто становится источником права. Суды просто вынуждены на основе аналогии закона или аналогии права вырабатывать процедуры рассмотрения некоторых категорий дел . Точка зрения о том, что путем применения аналогии создаются новые правовые нормы, высказывалась и ранее в процессуальной литературе.

Противники отнесения судебной практики к числу источников процессуального  права полагают, что судебное нормотворчество  противоречит принципу законности и  не соответствует действительному назначению судебных органов. По их мнению, руководящие разъяснения высшей судебной инстанции, касаются ли они раскрытия содержания отдельных процессуальных норм, их конкретизации, детализации или преодоления пробелов в правовом регулировании с использованием аналогии закона или права, являются только актами толкования норм права.

Такая позиция наиболее точно отражает и юридический, и фактический  статус судебной практики в отечественной  правовой системе.

С формально юридической точки  зрения высшая судебная инстанция не имеет нормотворческих полномочий. Иное противоречило бы Конституции РФ, провозглашающей принцип разделения властей и определяющей функции каждой из ветвей власти.

С фактической стороны суждение о том, что при преодолении  пробелов в гражданском процессуальном праве посредством применения аналогии закона или права судебная практика становится источника права, недостаточно обоснованное.

Давая разъяснения относительно использования  аналогии закона в той или иной правовой ситуации, высшая судебная инстанция устанавливает наличие соответствующей правовой нормы, толкует ее содержание с целью определения пригодности для разрешения возникающих процессуальных отношений и устанавливает порядок ее применения. При этом не создается новое нормативное предписание, а лишь расширяется сфера применения уже существующей юридической нормы.

Равным образом не создается  новая норма и при применении аналогии права. При необходимости  использовать аналогию права, а значит, действовать исходя из принципов  осуществления правосудия в Российской Федерации, суд путем толкования содержания этих принципов устанавливает возможность их применения в данной правовой ситуации. Но принципы правосудия — это правовые принципы, т.е. основополагающие идеи, нашедшие закрепление в юридических нормах. Следовательно, и в этом случае высшая судебная инстанция, по сути, дает толкование правовых норм.

Обобщая сказанное, можно сделать  вывод о том, что положения, содержащиеся в соответствующих постановлениях, не являясь источниками права, конкретизируют, разъясняют действующие правовые нормы, тем самым оказывая регулирующее воздействие на правоприменительную деятельность.

Значение судебной практики можно  определить следующим образом:

• разъяснения высшей судебной инстанции в части толкования, и применения правовых норм обеспечивают единство судебной практики в РФ;
• в процессе судебной правоприменительной деятельности выявляются пробелы действующего законодательства;
• судебной практикой проверяется эффективность правовых норм, обнаруживается потребность в совершенствовании отдельных нормативных предписаний;
• обобщение и анализ судебной практики позволяет выявить закономерности и тенденции развития правоприменительной деятельности, определить пути ее совершенствования.⁶

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Таким образом, к основным источникам гражданско-процессуального  права можно отнести:

1)  Конституцию РФ. Основной  объем конституционных норм, действующих  в сфере гражданского судопроизводства, содержится в гл. 7 «Судебная власть».  Статья 118 Конституции РФ устанавливает  принцип осуществления правосудия  только судом, ст. 120 провозглашает  независимость судей и подчинение  их только Конституции РФ и  федеральному закону. Статья 123 Конституции  РФ раскрывает содержание принципа  гласности судебного разбирательства,  говорит о состязательности и равноправии сторон;

2)  международные договоры  Российской Федерации с другими  государствами. Статья 1 ГПК РФ  устанавливает приоритет норм  международных договоров РФ над  правилами российского гражданского судопроизводства;

3)  Гражданско-процессуальный  кодекс РФ – содержит основную  часть норм, регламентирующих порядок  судопроизводства по гражданским  делам. Положения иных законов,  регулирующих отдельные гражданские  процессуальные отношения, должны  соответствовать положениям ГПК РФ;

4)  иные федеральные  законы: Федеральный Конституционный  закон «О судебной системе  Российской Федерации», Закон РФ  «О статусе судей в Российской  Федерации», Федеральные законы  «Об исполнительном производстве»,  «О судебных приставах», «О мировых  судьях в Российской Федерации», «Об адвокатской деятельности  и адвокатуре в Российской  Федерации», «О третейских судах  в Российской Федерации» и  др.

 

 

 

 

Задача Вариант №1 (А-Б)

1. Согласно ч.1 п.2 статьи 16 ГПК РФ Мировой судья, а также судья не может рассматривать дело и подлежит отводу, если он: является родственником или свойственником кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей. Рассмотрение дела судьей Сидоровым невозможно.
2. При наличии оснований для отвода, указанных в статьях 16 – 18 ГПК РФ, мировой судья, судья, прокурор, секретарь судебного заседания, эксперт, специалист, переводчик обязаны заявить самоотвод. По тем же основаниям отвод может быть заявлен лицами, участвующими в деле, или рассмотрен по инициативе суда. Согласно ч.2 статьи 20 ГПК РФ вопрос об отводе, заявленном судье, рассматривающему дело единолично, разрешается тем же судьей.
3. Согласно ч.1; ч.2  статьи 21 ГПК РФ В случае отвода мирового судьи, рассматривающего дело, оно передается районным судом другому мировому судье, действующему на территории того же судебного района, или, если такая передача невозможна, оно передается вышестоящим судом мировому судье другого района.

В случае отвода судьи либо отвода всего состава суда при  рассмотрении дела в районном суде дело рассматривается в том же суде другим судьей или другим составом суда либо передается на рассмотрение в другой районный суд вышестоящим  судом, если в районном суде, в котором  рассматривается дело, замена судьи  становится невозможной.

4. Согласно статей 16-18 ГПК РФ Самоотвод может быть заявлен в случаях:

1) при предыдущем рассмотрении  данного дела судья участвовал в нем в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика;

2)Судья является родственником или свойственником кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей;

 

3) Судья лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности.

4) Мировой судья, рассматривавший дело, не может участвовать в рассмотрении этого дела в суде апелляционной, кассационной или надзорной инстанции.

5) Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в суде первой инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в суде апелляционной, кассационной или надзорной инстанции.

6) Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в суде первой, кассационной или надзорной инстанции.

7) Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах первой, апелляционной и надзорной инстанций.

8) Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в суде надзорной инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций.

Самоотвод или отвод должен быть мотивирован и заявлен до начала рассмотрения дела по существу. Заявление самоотвода или отвода в ходе дальнейшего рассмотрения дела допускается только в случае, если основание для самоотвода или  отвода стало известно лицу, заявляющему  самоотвод или отвод, либо суду после  начала рассмотрения дела по существу.

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

 

1. "Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 03.12.2011) // СПС «Гарант»
2. Власов А.А., Власова М.Г., Черкашин В.А. Гражданский процесс в вопросах и ответах / М.: 2010.— 368 с.
3. Коваленко А.Г. Гражданский процесс – М.: Инфра-М, Контракт, 2011. — 448 с.
4. Смушкин А.Б., Суркова Т.В., Черникова О.С. Гражданский процесс – М.: Омега-Л, 2011. –320 с.
5. Треушников М.К. Гражданский процесс : учеб. для вузов – М.: Издательский Дом «Городец» -3-е изд., перераб. и доп. – М.: Городец, 2010. — 816 с.