Место МУС в международной правовой системе

Статья 127 предусматривает, что государство-участник может выйти из Статута, направив Генеральному секретарю ООН письменное уведомление о том, что оно намеревается выйти из Статута. Выход вступает в силу через год после даты получения этого уведомления или позже, если об этом заявит государство. Следует отметить, что в статье 127 описываются обязательства и обязанности государств, которые сохраняются, несмотря на уведомление о выходе и сам выход из Статута.

В соответствие со статьей 119, споры, возникающие между двумя или более государствами-участниками и касающиеся толкования или применения Статута, следует сначала, если это возможно, урегулировать путем переговоров. Если спор невозможно урегулировать таким образом в течение трех месяцев, вопрос будет передан Ассамблее государств-участников, которая может сама предпринять усилия для разрешения спора или вынести рекомендации в отношении последующего применения средств разрешения данного спора. Статут дает Ассамблее государств-участников полномочия передать спор в Международный суд "в соответствии с его Статутом" (статья 119(2)).

а) Государства могут ратифицировать Римский статут, принять, утвердить его или присоединиться к нему, сделав это надлежащим образом (статья 125).

б) Государства не могут делать никаких оговорок к Статуту (статья 120), но могут сделать заявление, согласно статье 124, которое отсрочивает принятие юрисдикции Суда в отношении военных преступлений, подпадающих под его юрисдикцию, на семь лет после вступления Статута в силу для соответствующего государства, когда предполагается, что военное преступление было совершено гражданами этого государства или на его территории.

в) Государства-участники, желающие выйти из Статута, должны придерживаться процедуры и продолжать исполнять соответствующие обязательства и обязанности, как предусмотрено в статье 127.5

Возможно, государства уже обладают процедурами, позволяющими им решать все эти вопросы. Единственное положение, которое может существенно отличаться от других стандартных договорных положений, - это статья 124, касающаяся особого случая военных преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС. Государства должны обратить внимание на то, что основные принципы, лежащие в основе положений Статута о военных преступлениях незначительно отличаются от существующих обязательств по гуманитарному договорному и обычному праву. Основное различие заключается в том, что нарушения, не являющиеся "серьезными нарушениями" по смыслу Женевских конвенций, в Статуте также считаются преступлениями.

Однако государства должны уже иметь законодательство, запрещающее такие деяния, как нарушения законов войны, и военный персонал должен быть уже ознакомлен с этими положениями. Следовательно, большинству государств вряд ли потребуется семь лет, чтобы ознакомить соответствующий персонал с требованиями, заключенными в положениях Статута о военных преступлениях. Было бы печально, если бы государство-участник приняло решение сделать заявление по статье 124, а впоследствии подверглось вторжению вражеских сил, совершающих многочисленные военные преступления, но не смогло бы получить никакого возмещения ущерба, поскольку не принимает юрисдикции МУС в отношении таких преступлений, а для самостоятельного осуществления такого уголовного преследования может не иметь средств. Поэтому государства должны тщательно рассмотреть вопрос о том, делать ли заявление по статье 124 при ратификации Статута, поскольку это может иметь неблагоприятные последствия.

Принять предложение МИДа России, согласованное с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Верховным Судом Российской Федерации, МВД России, Минобороны России, Минюстом России, ФСБ России и СВР России, о подписании Римского статута Международного уголовного суда, разработанного с участием Российской Федерации и принятого Дипломатической конференцией полномочных представителей под эгидой ООН в г.Риме 17 июля 1998 г.

Поручить МИДу России подписать от имени Российской Федерации указанный Статут.6

Дополнительный характер юрисдикции Суда

Статут призывает государства-участников осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступлений, которые в нем указаны. В Преамбуле сказано также, что пресечение указанных в Статуте преступлений должно эффективно осуществляться посредством мер, принимаемых на национальном уровне, и международного сотрудничества. Кроме этого, каждое государство должно осуществлять свою уголовную юрисдикцию над лицами, несущими ответственность за совершение международных преступлений. При этом нигде в Статуте явным образом не указано, что на государства-участников возложена обязанность судебного преследования лиц, совершивших преступления, указанные в Статуте. Эта обязанность зафиксирована в ряде других договоров для некоторых преступлений, указанных в Статуте, но не для всех. В соответствии с Женевскими конвенциями 1949 г. государства-участники взяли на себя обязательство ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших серьезные нарушения Конвенций. Согласно статье 5 Конвенции о геноциде, государства-участники обязались ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения применения положений этой Конвенции и эффективных уголовных наказаний для лиц, виновных в геноциде. Как показывает история второй половины XX века, это обязательство выполнялось крайне неудовлетворительно.7

Однако Статут не посягает на право государств самим судить лиц, совершивших международные преступления. Юрисдикция Суда всего лишь дополняет таковую государств-участников. Статут не лишает государства возможности подвергать преследованию лиц, совершивших указанные в нем преступления, но учреждает Суд, который осуществит уголовное преследование вместо них, если государства проявляют нежелание или неспособность это сделать.

В соответствии с принципом дополнительности МУС осуществляет свою юрисдикцию только тогда, когда государства-участники не расследуют или ненадлежащим образом проводят судебное преследование в отношении преступления, указанного в Статуте. МУС не может принять дело к рассмотрению, если государство приняло решение самостоятельно осуществлять уголовное преследование.

При этом чрезвычайно важно, чтобы процедуры, возбуждаемые тем или иным государством, осуществлялись добросовестно, то есть с соблюдением международного права. Следовательно, существует ряд исключений, позволяющих Суду принять к производству дело, которое уже рассматривается национальными властями. Эти исключения предусмотрены в статье 17:

- государство  не желает вести расследование  или возбудить уголовное преследование  надлежащим образом;

- государство  не способно вести расследование  или возбудить уголовное преследование  надлежащим образом;

- национальное  решение не привлекать лицо  к ответственности, вынесенное после  проведения следствия, имело целью  оградить соответствующее лицо  от уголовной ответственности;

- национальное  решение не привлекать лицо  к ответственности, вынесенное после  проведения следствия, явилось следствием неспособности государства осуществить судебное преследование.

Таким образом, вмешательство МУС может стать результатом либо нежелания, либо неспособности государства выполнить свои обязательства. Согласно статье 17, нежелание имеет место в следующих случаях:

- судебное  разбирательство было проведено  или проводится с целью оградить  соответствующее лицо от уголовной  ответственности;

- национальное  решение не проводить судебное  разбирательство по данному делу  было вынесено с целью оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности;

- имела  место необоснованная задержка  с проведением судебного разбирательства, которая в сложившихся обстоятельствах  несовместима с намерением предать  соответствующее лицо правосудию;

- судебное  разбирательство не проводилось  или не проводится независимо  и беспристрастно и порядок, в  котором оно проводилось или  проводится, несовместим с намерением  предать соответствующее лицо  правосудию.

Согласно статье 17, вывод о неспособности государства делается в следующих случаях:

1. полный  или существенный развал национальной  судебной системы;

2. судебная  система не в состоянии получить  в свое распоряжение обвиняемого  либо необходимые доказательства  или осуществить судебное разбирательство  еще по каким-либо причинам.

При всей важности закрепления за государствами приоритета в области судебного преследования и наказания лиц, совершивших международные преступления, необходимо было в то же время создать механизм, который включался бы в случаях проведения государством фальсифицированного процесса или когда оно не располагает необходимыми техническими средствами для успешного осуществления расследования и судебного преследования. Без такого механизма система правосудия была бы слишком уязвимой. Государство, которое не желает, чтобы лицо, ответственное за совершение преступления, было осуждено, могло бы, чтобы избежать вынесения обвинительного приговора в отношении этого лица, путем манипуляций с процедурами добиться их прекращения, подкупить присяжных заседателей, умышленно нарушить основные права ответчика или вызывать неоправданные задержки. Наконец, государство могло бы намеренно не представить некоторые доказательства при рассмотрении дела в суде.

Возможность для Суда снова провести разбирательство в отношении лица, по делу которого на национальном уровне уже состоялся сфабрикованный процесс, с технической точки зрения может рассматриваться как исключение из правового принципа, согласно которому никто не может быть дважды судим за одно и то же преступление (ne bis in idem). Статья 20 предусматривает, что лицо, которое было судимо национальным судом за деяние, подпадающее под юрисдикцию МУС, может быть снова судимо Судом за то же преступление, если:

а) разбирательство в другом суде предназначалось для того, чтобы оградить это лицо от уголовной ответственности; или

b) разбирательство  не было проведено независимо  или беспристрастно в соответствии  с нормами надлежащей законной  процедуры, признанными международным  правом, и в существующих обстоятельствах  не отвечало цели предать данное лицо правосудию.

Таким образом, разбирательство уголовного дела можно считать состоявшимся, если оно было проведено в соответствии с нормами надлежащей законной процедуры, признанными международным правом. Первый случай касается ситуаций, когда в том или ином государстве лицо, ответственное за геноцид, подвергается судебному преследованию, скажем, по обвинению в нанесении телесных повреждений. Очевидно, что такое разбирательство, даже если оно проведено с соблюдением всех гарантий беспристрастности, имело бы целью оградить от правосудия лицо, совершившее крайне тяжкое преступление. Второй случай охватывает более широкий спектр ситуаций. Однако из этого не следует вывод, что Суд уполномочен вмешиваться во все случаи, когда, по его мнению, нарушена одна из процессуальных гарантий. Для того, чтобы Суд мог возбудить новое дело, требуется, чтобы процессуальные гарантии были нарушены с целью оградить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности.

Принцип ne bis in idem зафиксирован в уголовных кодексах большинства государств, в некоторых конституциях и статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. Было бы желательно упомянуть исключение из принципа ne bis in idem, предусмотренное Статутом, в национальном законе о его имплементации.

Согласно статье 20, государство не может судить никакое лицо, совершившие одно из преступлений, указанных в Статуте, в связи с которым это лицо уже было признано виновным или оправдано Судом.

Никакое лицо, которое судебные власти соответствующего государства на законных основаниях подвергли судебному преследованию за совершение деяния, подпадающего под юрисдикцию Суда, не может быть снова судимо последним (статья 20). Ответ на вопрос о том, может ли Суд осуществить свою юрисдикцию, зависит от того, было ли соответствующее лицо подвергнуто настоящему судебному преследованию за совершение достаточно тяжкого общеуголовного преступления (например, за серию убийств, а не за преступление геноцида) или международного преступления.

Многие конституции наделяют главу государства правом помиловать или амнистировать лиц, совершивших правонарушения.

1) Глава  государства может, в пределах  своей компетенции, осуществить  это полномочие в рамках любого  преследования и в отношении  любого наказания. Если лицо было помиловано после вынесения обвинительного приговора национальным судом, Суд не сможет повторно привлечь это лицо к ответственности, если процедура не проводилась с явной целью оградить данное лицо от уголовной ответственности.

2) Однако  глава государства не может воспользоваться этим правом, если лицо было признано виновным Судом. Согласно статье 110, только Суд имеет право принимать решение о каком-либо уменьшении срока назначенного им самим наказания.8

Вопрос об амнистии, комиссиях по установлению истины и других аналогичных концепциях специально не рассматривается в Статуте. Он не нашел отражения даже в положениях, касающихся дополнительности. Такое умолчание объясняется разногласиями в международном сообществе относительно действенности таких мер, как средства достижения стабильного мира и согласия. В разных системах практикуются различные подходы к предоставлению амнистии. Они отличаются друг от друга длительностью соответствующей процедуры. При изучении вопроса о приемлемости дела к производству Суд взвесит серьезность мер, принятых государством, и, несомненно, примет во внимание степень сходства между работой комиссии по выявлению истины и нормальной процедурой расследования. Он будет рассматривать также и мотивы, побудившие государство отказаться от преследования лица, чтобы определить, следует ли Суду вмешиваться в процесс примирения.

Согласно статье 1, Суд уполномочен осуществлять свою юрисдикцию в отношении "лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества". В той же статье сказано, что "юрисдикция и функционирование Суда регулируются положениями настоящего Статута". Отметим также, что Суд не обладает юрисдикцией в отношении любого лица, не достигшего 18-летнего возраста на момент предполагаемого совершения преступления.

Заключение

Ассамблея государств-участников будет управлять Судом так же, как Генеральная Ассамблея управляет ООН. В ее состав будут входить представители всех государств-участников, которые будут регулярно встречаться, чтобы обеспечить эффективную работу Суда. Не являющиеся участниками государства, подписавшие Заключительный акт Римской конференции и/или Римский статут, имеют право участвовать в Ассамблее в качестве наблюдателей, но не имеют права голоса (статья 112(1)).

Основным положением Римского статута, касающимся Ассамблеи государств-участников, является статья 112. Каждое государство-участник имеет одного представителя в Ассамблее, однако государства могут также отправлять вместе с ними на заседания Ассамблеи советников или другой персонал. Каждое государство имеет один голос (статья 112(7)). Любое решение по вопросам существа должно утверждаться большинством в две трети присутствующих, а решения по вопросам процедуры принимаются простым большинством присутствующих государств-участников. Однако Ассамблея сначала предпринимает усилия, чтобы принять свои решения на основании консенсуса.