Понятие и виды дуализма

Такие распределяемые расходы  включают управленческие и общеадминистративные расходы, расходы на исследования и развитие, процент и плату за управление, консультации или техническое содействие, понесенные как в Государстве, в котором расположено постоянное представительство, так и в любом другом месте. Прибыль, относящаяся к постоянному представительству, определяется ежегодно одним и тем же методом, если только нет веской и достаточной причины для его изменения.

Постоянному представительству  лица с постоянным местопребыванием в одном Договаривающемся Государстве  не зачисляется какая-либо прибыль  на основании лишь закупки этим постоянным представительством товаров или изделий для этого лица.

«Прибыль от коммерческой деятельности» включает, например, прибыль от осуществления производственной, торговой деятельности, от занятий  сельским, лесным хозяйством, рыболовством, от транспорта, связи или добывающей промышленности, от сдачи в аренду движимого имущества, а также от предоставления услуг силами другого лица. Он не включает доход, полученный физическим лицом за оказанные им личные услуги (либо в качестве работающего по найму, либо в результате осуществления самостоятельной деятельности).

Тем самым если российская организация планирует осуществлять предпринимательскую деятельность в США, то в соответствии с заключенным  договором его представительства  освобождаются от двойного налогообложения.

 

 

 

В. Практическая часть

 

Постановление Европейского суда по правам человека от 20.04.2010 «Дело «Слюсарев (Slyusarev) против Российской Федерации» (жалоба № 60333/00)

По делу обжалуется унижающее  достоинство заявителя обращение в связи с тем, что на время проведения расследования и содержания под стражей (в течение пяти месяцев) у него были отобраны очки, в которых он нуждался как человек, страдающий близорукостью. По делу нарушены требования статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В вводной части данного  решения указаны дата и место  его принятия, наименование суда, состав суда и секретарь судебного заседания.

В описательной части решения указаны требования лица, подавшего жалобу, указан представитель заявителя, а также содержится отметка о представленных дополнительных письменных пояснениях.

В мотивировочной части  решения указаны обстоятельства дела, установленные судом, пояснения сторон, а также оценку суда.

Резолютивная часть  решения содержит выводы суда об установлении факта нарушения статьи 3 Конвенции.

Как следует из материалов дела, заявитель жаловался, что, несмотря на то, что он страдает близорукостью, у него забрали очки и вернули только через 5 месяцев, тем самым унизили его чувство собственного достоинства. Это привело к серьезному ухудшению его зрения.

Правительство признало факт незаконного лишения заявителя  очков, в результате чего он в течение определенного периода времени не мог участвовать в судебном разбирательстве, однако, наличие причинной связи между лишением очков и ухудшением зрения у заявителя считает неустановленным. Более того, Правительство указало, что даже без очков заявитель мог передвигаться и себя обслуживать. Следовательно, обращение, на которое жаловался заявитель, не может считаться бесчеловечным или унижающим достоинство. Более того, нарушение прав защиты было признано на национальном уровне, очки вернули заявителю, и ему дали дополнительное время для изучения материалов дела. Следовательно, его права были полностью восстановлены.

Также Правительство заявило, что с 3 июля по 1 декабря 1998 г. ни заявитель, ни его защитник не обратились к следователю с просьбой вернуть очки. Очки вернули заявителю 2 декабря 1998 г., через день после того, как защита обратилась с ходатайством о возврате очков. Что касается новых очков, они были переданы заявителю сразу же, как были изготовлены.

Заявитель настаивал  на своих жалобах, подчеркивая, что  власти знали о нарушении его  прав, и что у него были серьезные  проблемы со зрением, что он не мог ни читать, ни писать. Хотя суд обязал вернуть очки и предоставить ему дополнительные два дня для ознакомления с материалами уголовного дела, очевидно, что этого было недостаточно. Со слов заявителя, после ареста его зрение значительно снизилось.

Далее заявитель отметил, что с июля по декабрь 1998 г. он подавал несколько жалоб компетентным органам власти с целью получить обратно очки. В частности, он упомянул о проблеме в своем ходатайстве об освобождении от 14 июля 1998. Далее он жаловался на быстрое ухудшение зрения. Он подчеркнул, что с того момента, как его зрение ухудшилось после ареста, ему было необходимо посетить офтальмолога, чтобы получить рецепт на новые очки. Следователь вынес постановление о назначении осмотра окулиста на 9 сентября 1998 г.; однако, заявителя отвезли к врачу только 25 ноября 1998 г. Властям потребовалось еще два месяца для изготовления очков.

Суд отметил, что у заявителя забрали очки сразу же после ареста 3 июля 1998 г. Правительство подтвердило, что тот факт, что у заявителя отобрали очки, является незаконным. Однако, это автоматически не накладывает на властей ответственность за нарушение статьи 3 Конвенции. В связи с этим Суд напомнил, что жестокое обращение должно достичь минимального уровня жестокости, чтобы подпадать под Статью 3 Конвенции. В частности, Суд сослался на ранее вынесенные решения (A.K. v the Netherlands (dec.), no. 24774/94, от 6 апреля 1995; cf. Jamal-Aldin v. Switzerland (dec.), no. 19959/92, от 23 мая 1999), согласно которым отсутствие очков у лица, содержащегося под стражей, не является жестоким обращением, при условии, если заявителю очки вернули быстро.

В отличие от вышеуказанного примера, в настоящем деле у заявителя  не было очков в течение нескольких месяцев. Заявитель предполагал, что  это привело к серьезному ухудшению его зрения. Однако он не представил медицинских справок о состоянии его зрения до ареста. Кроме того, эксперт сделал заключение, что ухудшение зрения заявителя произошло по естественным причинам. Суд не увидел причин, чтобы не согласиться с данным заключением.

С другой стороны, даже если отсутствие очков не имело постоянного  воздействия на здоровье заявителя, он должен был страдать из-за этого. Как следует из материалов дела, у него была близорукость средней  тяжести. Без очков он мог «обслуживать себя, ориентироваться и передвигаться самостоятельно в помещении», но очевидно, что он не мог нормально ни читать, ни писать, и кроме того, это создало много неудобств в его ежедневной жизни, и вызвало ощущение беспомощности и отсутствия безопасности. Таким образом, Суд посчитал, что ситуация заявителя, в связи с длительностью, была достаточно серьезной, чтобы подпадать под Статью 3 Конвенции.

Давая оценку заявлению  Правительства о том, что заявитель сам виноват в сложившейся ситуации, поскольку не жаловался на то, что у него забрали очки до декабря 1998 г., Суд напомнил, что действительно, в определенном контексте поведение предполагаемой жертвы может быть учтено при определении, могут ли власти быть виновны за обращение, на которое жаловался заявитель. Как правило, Статья 3 запрещает жестокое обращение независимо от обстоятельств и поведения. Однако это правило имеет исключения. Таким образом, если осужденный не получает необходимую медицинскую помощь от властей, это может повлечь ответственность государства только если он принял обоснованные меры для того, чтобы воспользоваться такой помощью. Следовательно, в настоящем деле поведение самого заявителя является важным элементом, который необходимо оценить среди других соответствующих факторов.

Так, Суд установил, что, в материалах дела отсутствуют доказательства того, что заявитель поднимал данный вопрос в июле-августе 1998 г. Действительно, в своем ходатайстве от 14 июля 1998 г. заявитель упоминал о ситуации относительно его очков. Однако в данном заявлении он первоначально пытался доказать, что он невиновен, что его арест и уголовное преследование было незаконным, и что его нужно освободить. Заявитель не просил вернуть очки или проверить очки. В любом случае неясно, имел ли право суд, проверяющий законность содержания под стражей, рассмотреть вопрос об очках и принять приемлемые меры.

С другой стороны, Суд  не может принять утверждение  Правительства о том, что заявитель  не поднимал вопрос об очках до 2 декабря 1998 г. Изучив имеющиеся материалы, Суд признал, что следователь хорошо знал о проблеме заявителя и до 2 декабря. 9 сентября 1998 г. следователь постановил провести обследование заявителя у офтальмолога – очевидно в ответ на заявление, с которым защита обратилась ранее. Неясно, когда защита обратилась, но Суд готов сделать вывод, что с сентября 1998 г. обвинение знало о трудной ситуации заявителя. В любом случае 14 сентября 1998 г. жена заявителя обратилась с заявлением к районному прокурору о возврате очков ее мужу.

Надо признать, что  власти не остались безучастными; заявителя отправили к офтальмологу, который сделал предписания, и, наконец, заявителю выдали новые очки. Однако властям потребовалось практически пять месяцев, чтобы достать для него новые очки. Более того, Правительство не пояснило, почему его старые очки не отдали сразу же после того, как следователь узнал о проблеме заявителя. Даже если они частично сломаны, они могли бы облегчить положение заявителя.

Суд подчеркнул, что определенные формы допустимого обращения или наказания – например, лишение свободы – может содержать постоянный элемент страдания или унижения. Однако в соответствии со Статьей 3 Конвенции государства должны обеспечить, чтобы лицо содержалось в условиях, которые соответствуют принципу уважения чувства собственного достоинства лица, и что с учетом практических требований содержания под стражей, его здоровье и благополучие защищены соответствующим образом и ему обеспечена, среди прочего, необходимая медицинская помощь. Тот факт, что у заявителя забрали очки, не может быть объяснен с точки зрения «практических требований содержания лица под стражей», и более того, был незаконным. Правительство не объяснило, почему следователь не вернул старые очки, когда он узнал о положении заявителя. Наконец, Правительство не представило никаких пояснений о том, почему заявитель был осмотрен специалистом с задержкой на два с половиной месяца и почему потребовалось еще два месяца, чтобы изготовить новые очки.

При таких обстоятельствах  Суд сделал вывод, что в обращении, на которое жаловался заявитель, в больше степени виновны власти. С учетом степени страдания и длительностью Суд заключает, что заявитель подвергся унижающему достоинство обращению. Следовательно, имело место нарушение Статьи 3 Конвенции.

 

 

Список использованных источников

 

1. Договор между РФ и США от 17.06.1992 "Об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы и капитал" // Бюллетень международных договоров. - 1999. - № 6.
2. Постановление ЕСПЧ от 20.04.2010 "Дело "Слюсарев (Slyusarev) против Российской Федерации" (жалоба № 60333/00) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. - 2010. - № 10.
3. Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. - М.: Спарк, 2002. – 415с.
4. Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – 415 с.
5. Международное публичное право / Под ред. К.А. Бекяшева. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Проспект, 2005. – 784 с.
6. Ануфриева Л.П., Бекяшев К.А., Дмитриева Г.К. и др. Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. – 688 с.