Права детей и их реализация

Для нашей страны важным является дело Кутцнер против Германии (Kutzner v. Germany)39, инициированное родителями двух дочерей. Значимость этого дела определяется не только его местом в системе прецедентов Европейского суда, но и в связи с происходящими в нашей стране непростыми процессами по внедрению ювенальных технологий.

В различных регионах нашей страны достоянием гласности становятся случаи, когда органы опеки и попечительства, при поддержке милиции и в ряде случаев судов, вместо того, чтобы оказать помощь и уделить внимание попавшей в беду семье, просто формально выполняют свои обязанности и отнимают у родителей детей, передавая их в приемную семью или интернат. Указанные случаи будоражат общественность, повышают уровень напряжения в обществе.

Наша страна не уникальна в данной ситуации - аналогичные случаи происходят и в других странах. Но в нашей стране на фоне исторически сформировавшейся настороженности по отношению к процессам, получившим свое начало на Западе, подобные случаи вызывают особый резонанс, порождая недоверие к ювенальным технологиям.

И предлагаемое решение Европейского суда в соответствии с Европейской конвенцией позволит нашей национальной системе правосудия выработать правильное отношение к этой и ей подобным непростым ситуациям.

Возвращаясь к делу Кутцнер против Германии, укажем, что местная Служба по делам несовершеннолетних обратилась в национальный суд по делам об опеке с ходатайством о лишении родителей родительских прав в отношении их дочерей в связи с тем, что имелись основания полагать, что они неспособны к воспитанию своих детей из-за умственной неполноценности. Национальный суд по делам об опеке назначил эксперта-психолога для составления заключения и вынес временный приказ, лишающий заявителей права принимать решения относительно того, где должны проживать их дети или какого рода медицинская помощь должна быть им оказана, мотивируя приказ тем, что заявители не имеют требуемых умственных способностей для воспитания своих дочерей. Дети были помещены в детский дом. Позднее национальным судом был издан приказ о лишении родителей их прав в отношении дочерей. Заявители безрезультатно обжаловали решение национального суда по делам об опеке в несколько вышестоящих инстанций. При этом ряд экспертов, нанятых частным порядком местной ассоциацией в защиту прав детей, дали благоприятные для заявителей заключения и выразили мнение, что дети должны быть возвращены в семью, а социальные службы должны обеспечить их дополнительными учебными занятиями.

Европейский суд единогласно решил, что в этом деле нарушено право заявителей на уважение семейной жизни (ст. 8 Конвенции). В частности, он постановил, что приказ о направлении детей в приюты и разлучение их с родителями является неприемлемым. Было отмечено, что во время проживания детей дома им предоставлялась образовательная поддержка; эксперты-психологи, назначенные судами, дали противоречивые заключения; психологи, приглашенные в частном порядке, а также несколько семейных врачей настаивали на необходимости возвращения детей в семью. И, наконец, ни разу не утверждалось, что заявители пренебрегали своими родительскими обязанностями или плохо обращались с детьми. По мнению Европейского суда, административные власти и суды не изучили должным образом возможности применения дополнительных или альтернативных мер, которые были бы менее радикальными, чем разлучение детей и родителей.

В последнее время актуальность приобретает проблема защиты несовершеннолетних от вредного воздействия информационной среды.

Как отмечалось ранее, помимо стандартов, разработанных непосредственно самим Европейским судом, при обосновании нарушения прав ребенка допускаются и поощряются ссылки и на другие международно-правовые акты, в которых закрепляются права ребенка.

Отмечу, что нормы международного права допускают ограничение законом свободы получать и распространять информацию и идеи, если это необходимо в интересах национальной безопасности или общественного порядка, в целях предотвращения преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц.

В частности, Европейская конвенция о трансграничном телевидении в статье 7 «Обязанности телевещателя» предусматривает:

«1. Все элементы программ, их представление и содержание, должны обеспечивать уважение к достоинству человеческой личности и основным правам других людей.

В частности, они не должны:

а) быть непристойными и в особенности содержать порнографию;

б) чрезмерно выделять насилие или разжигать расовую ненависть.

2. Все программы, которые  могут нанести вред физическому, умственному или нравственному  развитию детей и подростков, не должны транслироваться в  тот период времени, когда они  могут их смотреть».

Европейский суд по правам человека признал, что защита нравственности в демократическом обществе является легитимной целью в соответствии с ч. 2 ст. 10 Европейской конвенции. Он определил в качестве "непристойных публикаций" такие публикации, которые стремятся "развратить и растлить". Европейским судом по правам человека также признается, что государства вправе принимать законы, ограничивающие распространение информации и идей, несмотря на их достоинства "как произведений искусства или как вклада в публичное обсуждение проблем", в том числе устанавливать контроль и классификацию информационной продукции, а при нарушении закона - применять штрафные меры, конфискацию и другие санкции, вплоть до уголовных, когда это необходимо в интересах защиты нравственности и благополучия конкретных лиц или групп лиц (таких как дети), нуждающихся в особой охране в связи с недостатком зрелости или состоянием зависимости.

По мнению Европейского суда, "защита прав и свобод других", когда это означает защиту нравственных интересов и благополучия конкретных лиц или категорий лиц, которые нуждаются в специальной защите по причинам, таким как недостаток зрелости, психическая неспособность или состояние зависимости, относятся к одному из аспектов "защиты нравственности".

Необходимо отметить возрастающее влияние деятельности Европейского суда на законодательство и, особенно, на судебную практику Российской Федерации. Решение по существу или даже решение процессуальных вопросов, вынесенных Европейским судом, все чаще влекут за собой изменения в принятии российскими судами решений, как по отдельным делам, так и в общих подходах к толкованию российского права, в том числе, в области защиты прав ребенка.

В соответствии с практикой толкования Европейским судом и Комитетом министров ст. 46 Европейской конвенции, констатация нарушения Европейской конвенции предполагает обязательство государства-ответчика принять в случае необходимости особые меры для того, чтобы «положить конец нарушению и устранить его последствия с целью восстановления, насколько это возможно, ситуации, существовавшей до нарушения (restitution in integrum)». Таким образом, на практике речь может идти о совершенно конкретных мерах индивидуального характера в отношении ребенка, которые не обязательно ограничиваются выплатой присужденной Европейским судом денежной компенсации. Более того, помимо выплаты компенсации и принятия мер индивидуального характера, решение Европейского суда влечет за собой обязательство принятия «действенных мер для предотвращения новых нарушений Конвенции, подобных тем, которые были установлены в данном решении».

Помимо мер индивидуального характера, государство-ответчик при исполнении решений Европейского суда может принимать меры общего характера. В частности, проведение конституционных и законодательных реформ, направленных на защиту прав ребенка. Указанные реформы, в свою очередь, способствуют изменению судебной практики.

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что решения Европейского суда оказывают значительное влияние на законодательное регулирование и судебную практику защиты права детей в нашем государстве. Учитывая тот факт, что во исполнение решения Европейского суда государство должно предпринимать меры для предотвращения новых нарушений прав ребенка, весьма вероятно, что законодатель пойдет по пути расширения перечня прав детей, закрепленных в законодательстве Российской Федерации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Несмотря на реализацию в семейном законодательстве РФ основных требований Конвенции о правах ребенка, существует настоятельная необходимость дальнейшего совершенствования правовых основ обеспечения защиты прав и безопасности детей в семейных правоотношениях в целях приближения к международно - правовым стандартам в данной области. В этой связи следует отметить следующее.

1. Серьезной проблемой  является конкретизация объекта  охраны, поскольку, как отмечает  А.М. Нечаева, между понятиями "права  ребенка" и "охрана детства" нет четкого разграничения, что  приводит "к бездействию норм, регулирующих возникающие при этом отношения".

2. В целях улучшения  координации мероприятий в области  защиты прав детей представляется  целесообразным рассмотреть вопрос  об упорядочении и оптимизации  существующей и на федеральном, и на региональном уровнях  системы государственных органов и общественных организаций, деятельность которых направлена на защиту законных прав детей. Основными направлениями государственной семейной политики, утвержденными Указом Президента Российской Федерации от 14 мая 1996 года, предусматривается укрепление и создание в составе федеральных органов исполнительной власти социальной направленности специальных подразделений для разработки и реализации мер государственной семейной политики, что предполагает и выполнение ими определенных функций по защите прав несовершеннолетних. Однако на практике эта норма пока не реализуется, что вызывает необходимость принятия дополнительных мер со стороны государственных органов на федеральном уровне.

3. Важным направлением  осуществляемых мероприятий является  усиление эффективности использования несудебных форм защиты прав детей, как это принято в других странах. Законом об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации (ст. 15) установлена обязанность должностных лиц при регулировании внесудебных процедур, связанных с участием детей, действовать в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, в том числе в части гуманного обращения с несовершеннолетними, оказания им квалифицированной юридической помощи. Если ребенок, с участием которого осуществляется правоприменительная процедура, нуждается в педагогической, психологической, медицинской, юридической помощи, в социальной реабилитации, должностное лицо, осуществляющее эту процедуру, независимо от предмета рассмотрения обязано сообщить в компетентный орган о необходимости принятия соответствующих мер. Речь идет прежде всего о должностных лицах органов опеки и попечительства, которые сегодня нуждаются в серьезной реорганизации и обновлении, поскольку их деятельность по решению семейных споров, связанных с защитой прав несовершеннолетних, не приносит ощутимых результатов и не в полной мере соответствует современным целям семейного законодательства.

4. В последнее время  все чаще пропагандируется основанная  на зарубежном опыте идея создания  системы ювенальных судов (судов по делам семьи и несовершеннолетних), которые более эффективно защищали бы права детей, а также боролись с правонарушениями среди несовершеннолетних. Кроме того, выдвигаются также предложения об учреждении института Уполномоченного по правам ребенка в Российской Федерации. В отдельных субъектах Российской Федерации такие должности уже введены.

Представляется, однако, что с учетом опыта функционирования ранее существовавших в России социальных институтов по защите семьи и детства к решению данного вопроса следует подойти взвешенно и поэтапно, первоначально уделив главное внимание совершенствованию деятельности уже имеющихся структур и институтов.

5. Заслуживают внимания  и поддержки предложения о  необходимости реализации в России  рекомендаций Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) по вопросам правового воспитания детей в XXI веке, направленные на то, чтобы: а) права детей широко поощрялись и соблюдались; б) законы, политика и меры в отношении детей всегда принимались с учетом наилучшего обеспечения их интересов; в) дети полностью реализовывали свой потенциал в развитии и вели здоровый и активный образ жизни при наличии широких возможностей для обучения и участия в принятии решений, от которых зависит их благополучие; г) политика и программы для детей разрабатывались с учетом моральных критериев беспристрастности, чтобы преобладала солидарность с теми, кто находится в наименее благоприятном положении и является наиболее нуждающимся при условии сокращения экономического и социального неравенства и поддержания принципа недискриминации; д) семьям оказывалась помощь в выполнении их обязанностей по воспитанию детей для обеспечения того, чтобы они жили в атмосфере заботы, понимания, опеки и поддержки при постоянном развитии способностей и расширении возможностей, чтобы дети могли стать основными действующими лицами в осуществлении своих прав. Не утратили своей актуальности и сформулированные еще в 1993 г. следующие предложения для России Комитета по правам ребенка Генеральной Ассамблеи ООН: а) организовать регулярный контроль за воздействием экономических перемен на положение детей; б) активно развивать альтернативные формы ухода, заменяющие уход в интернатных учреждениях; в) осуществлять профессиональную подготовку лиц, занимающихся охраной прав детей; г) разработать процедурные правила и механизм рассмотрения жалоб детей на грубое и жестокое с ними обращение; д) предпринять более решительные шаги по борьбе с детской проституцией.

6. В целях реализации  требований Конвенции о правах  ребенка нуждаются в дополнительной проработке и рассмотрении государственными органами и общественными организациями предложения:

а) о введении в семейное законодательство Российской Федерации специальной нормы, которая регулировала бы порядок осуществления самозащиты ребенка, поскольку ее отсутствие может привести к ограничению реализации ребенком в полном объеме своего права на самозащиту, включая выбор ее возможных форм;