Действие нормативно-правового акта во времени, в пространстве 30 и по кругу лиц

 с момента, когда они дошли  до адресата, что присуще ведомственным нормативным актам.

Нормативно-правовые акты теряют юридическую силу:

 вследствие окончания обусловленного  периода действия;

 вследствие изменения обстоятельств, для урегулирования которых они были предназначены; вследствие отмены данного акта иным или специально предназначенным актом.

Действие новопринятых нормативно-правовых актов распространяется на отношения, которые возникают после приобретения ими юридической силы. Только в отдельных случаях под влияние нормативно-правовых актов попадают отношения, которые возникли до вступления в законную силу. Это касается:

 уголовного закона, если он смягчает или отменяет наказание;

прямых указаний субъекта правотворчества, которые находятся в самом нормативно-правовом акте;

Подобное действие нормативно-правовых актов называется “обратной силой Закона”.

Действие нормативно-правовых актов в пространстве - это распространение их влияния на определенную территорию (государства в целом или отдельного региона). К ней относятся земная территория, недра, внутренние и территориальные воды, воздушное пространство над земной и водной территорией, территории посольств, военных кораблей, всех кораблей в открытом море, кабины летательных аппаратов над территорией, не входящей в состав другого государства. Территориальные пределы действия нормативных актов проявляют суверенитет государства и его юрисдикцию. Иностранное законодательство применяется на территории конкретного государства лишь постольку, поскольку оно само это допускает в общей форме или конкретных соглашениях с зарубежными государствами. Международными договорами регулируется и так называемое экстерриториальное действие правовых актов, когда законодательство данного государства распространяется за пределами его территории (действует в отношении граждан и организаций, находящихся на территории других государств).

В России нормативно-правовые акты высших органов законодательной и исполнительной власти приобретают юридическую силу на всей территории государства, а местных на территории соответствующего региона. На территории региона действуют нормативно-правовые акты различной юридической силы, между которыми возможна коллизия (противоречие). В таком случае действует тот нормативный акт, который имеет высшую юридическую силу, или при ее равнозначности—тот, который принят позднее.

Действие по кругу лиц означает по общему правилу распространение нормативных требований на всех адресатов в рамках территориальной сферы действия того или иного акта. Но из данного правила есть три исключения.

Во-первых, главы государств и правительств, сотрудники дипломатических и консульских представительств и некоторые другие иностранные граждане пользуются правом экстерриториальности (наделены дипломатическим иммунитетом), и, следовательно, к ним не могут быть применены меры ответственности и меры государственного принуждения за нарушение уголовного законодательства и законодательства об административных правонарушениях.

Во-вторых, проживающие на территории государства иностранные лица и лица без гражданства, хотя и пользуются широким кругом прав и свбод наряду с гражданами, в некоторых правонарушениях не могут выступать носителями прав. Они не могут, например, избирать и быть избранными в органы государственной власти, в судьи; не могут состоять на службе в вооруженных силах и органах внутренних дел.

В-третьих, некоторые нормативные акты, например, предусматривающие уголовную ответственность, распространяются на граждан независимо от места их нахождения и независимо от того, понесли они уже наказание по нормам иностранного законодательства или нет.

Адресатами нормативных актов могут быть все граждане или определенные группы населения, все должностные лица или отдельные их категории.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3 Сравнительный анализ как действует:

    судебный прецедент и правовой обычай

 

Развивая мысли Н.М. Коркунова о соотношении обычая и прецедента следует отметить, что все же прецедентную «молодость» первичных правовых систем от обычного «внутриутробного периода» и «младенчества» права следует отличать по целому ряду признаков.

1  По пути формирования  (бессознательно, стихийно, в горизонтальных, паритетных отношениях («снизу»), крайне постепенно, путем копировального воспроизводства определенных поведенческих образцов — для обычая и сознательно, целенаправленно, в вертикальных отношениях власти-подчинения («сверху»), однократно, путем одностороннего акта властного субъекта — для судебного прецедента: в целом обычай складывается «естественно», прецедент создается искусственно);

2 По характеру «создателя» нормы (анонимный, неперсонофицированный (коллективный, групповой), непрофессиональный («социальная общность») для обычая и персонофицированный  (индивидуализированный), профессиональный («судья») – для прецедента);

3 По отношению к источнику права государственной власти (содержание обычаев не создается государственной властью, она лишь санкционирует обычай, придавая ему позитивно-правовой статус, общеобязательное значение на подконтрольной территории, гарантированное силой правоохранительных, судебных и пенитенциарных органов, для определения правового содержания обычая государственная власть всегда предъявляет к нему материально-содержательные критерии (давнее применение, молчаливое согласие, постоянство действия, обязательность, определенность, разумность и др.); судебный прецедент непосредственно создается, конституируется государственной властью, для определения его действительности предъявляются формальные критерии (реквизиты, закрепление в отчетах, правильность процедуры создания);

4 По типу легитимации и степени легитимности (обычай покоится на иррационально-традиционном типе легитимации и является практически всегда легитимным в глазах его адресатов; обычай – всегда внутренний, «свой» источник; судебный прецедент основывается на легально-процедурном типе легитимации и не всегда является легитимным в глазах адресатов (автономное право): обычное право, в отличие от прецедентного, никогда не становится «отчужденным» от населения, а прецедент в большей или меньшей степени рассматривается как «внешний», властно-принудительный источник  (гетерономное право)

5 По характеру «материнской» культуры (обычай является ведущим источником социального регулирования в культурах, еще не знакомых со знаковым замещением материально выраженных объектов, поэтому поведенческая форма и нормативное содержание обычая абсолютно едины, неразрывны, в то время как прецедент способен формироваться как источник нормативного регулирования только в культурах, знакомых со знаковым замещением реальности, форма прецедента (судебное решение) и его нормативное содержание   не  совпадают;

         6 По форме выражения (обычай всегда возникает, развивается и передается в устной форме; обычаи имеют место как в устных, так и в письменных культурах; прецеденты выносятся в виде письменных судебных решений, закрепляющихся в ежегодных «судебных отчетах» (law reports), поэтому существование судебных прецедентов ограничивается письменными культурами);

         7 По характеру (содержанию) правила поведения (обычай всегда предельно казуистичен, принципиально немотивирован, зачастую иррационален, консервативен – сопротивляется инновациям, развитию; в целом носит социально-интегрирующий, примирительный характер; судебный прецедент может подниматься до уровня абстрактных обобщений, мотивирован, рационален (в рамках представлений о процедурной рациональности определенной исторической эпохи), не чужд определенной степени инновационности, способен к развитию и носит состязательно-конфликтный характер);

8  По взаимодействию сущего и должного (обычай – сущее (факт), становящееся в процессе хабитуализации и типизации должным (нормой) [сущее --> должное: нормативная сила фактического status quo]; судебный прецедент – правило должного, становящееся сущим в процессе его исполнения и распространения как стандарта в социуме [должное --> сущее]);

9 По временной направленности (обычай ориентируется на прошлое, являет собой прошлое в настоящем, «консервирует» прошлое  судебный прецедент направлен в будущее: настоящее формирует стандарты будущего);

10 По юридическому языку (обычное право пользуется «естественным» повседневным языком (молодость народов не богата понятиями), в прецедентном праве складывается профессиональный («технический») категориальный аппарат, пусть и с весьма ограниченным количеством теоретико-правовых абстракций);

11 По направленности в отношении других социальных норм (обычай индискретен, неотдифференцирован, он «сливается» со всеми социальными регуляторами, живет в содержательном единстве с ними, прецедентное право представляет собой начальный этап «эмансипации» права от морали, традиций, религиозных и политических правил, формирования «отдифференцированных» правовых систем);

12 По предмету регулирования (обычай универсален, проникает во все сферы жизнедеятельности общества; судебный прецедент ограничен общеправовым предметом регулирования (совокупность социальных конфликтов, приведших стороны в суд + (позднее) статутных установлений государственной власти);

13 По выражаемым ценностям (обычаи выражают общие ценностные суждения народности, «сливаются» с народным сознанием; прецеденты — корпоративные ценности юридической элиты; прецедентное право «отчуждено» от народа);

14 По выполняемым функциям в правовой системе (обычай выполняет, прежде всего, регулятивно-статическую (презервационную), культурно-трансляционную функции, формирует первичную национально-культурную идентичность, общесоциальные традиции; судебный прецедент может выполнять как регулятивно-статическую (закрепление и сохранение status quo), так и регулятивно-динамическую (развивающую) функции, формирует вторичные, профессионально-корпоративные (групповые) традиции);

15 По действию во времени (в отношении обычая, как правило, невозможно установить начальную дату его действия; обычай всегда обладает лишь прямым, проспективным действием; начальная дата действия судебного прецедента всегда четко определена, все первоначальные (креативные) прецеденты имеют как прямое (проспективное), так и обратное (ретроспективное) действие);

16 По действию в пространстве (обычай партикулярен, локален, децентрализован; судебный прецедент – централизованный источник права, действующий на всей территории государства);

17 По адресатам (обычай неперсонофицирован, адресуется коллективному субъекту, анонимно-коллективный «создатель» и первичный адресат обычая зачастую совпадают; судебный прецедент в качестве первичных адресатов имеет сторон процесса (персонофицирован), в качестве вторичных адресатов – всех граждан государства, создатель и первичный адресат прецедента никогда не совпадают);

18 По наличию, характеру санкций и исполнения (обычай подкрепляется общественными, неинституционализированными санкциями, которые могут и вовсе отсутствовать; соблюдается, как правило, добровольно – в силу привычки, следования стереотипам поведения; судебный прецедент всегда снабжается институционализированными санкциями публичной власти, зачастую исполняется принудительно).

В целом, обычай является ведущим источником права в слабо стратифицированных (традиционных), ценностно гомогенных, однонациональных и религиозных обществах, судебный прецедент играет важнейшую роль в стратифицированных, ценностно гетерогенных, многонациональных и, как правило, светских обществах.

К общим чертам правового обычая и судебного прецедента можно отнести:

1 непосредственную связь с «живым правом», источник их формирования – социальные потребности и противоречия (вектор формирования восходящий: «снизу-вверх»),

2  практико-прикладную цель и направленность – разрешить конкретную проблему социальной реальности настоящего (отсюда: отсутствие или крайне незначительное число абстракций);

3 конкретность нормативного содержания (т.к. и обычай, и прецедент основаны на «индуктивно-описательном» мышлении) и вместе с тем –

4 отсутствие четких словесных формулировок нормы, ее органическая «встроенность» в контекст системы социального регулирования (обычай) или судебного решения

5 консервативный характер (регулирование настоящего через образцы прошлого),

6 формирование и обычного, и прецедентного права требует длительного поступательного развития общества;

7 в силу эволюционного характера формирования – тенденцию к складыванию правовых традиций, как правило, не поддающихся законодательному изменению (обычаи и прецеденты нередко действуют столетиями, что является скорее исключением, но не правилом для законов);

8 определенность непосредственных, первичных адресатов.

9 в основе социального регулирования при помощи обычая и прецедента лежит базовый для мышления прием аналогии – similibus ad similia – поступать решать так, как поступали решали ранее (следование традиционным образцам);

10 нормативность обычая и прецедента в очень значительной степени зависит от социальных фактов, норма формируется социально значимыми фактами (логика закона обратная: норма указывает на юридическую значимость фактов), поэтому

11 обычно-правовые и прецедентные системы по своему характеру – системы открытые («молодые»), способные к эволюционному развитию, адекватно выражающему изменения в социальной метасистеме;

12 абсолютное господство в западной правовой традиции доиндустриальной эпохи (до XIXв.), поскольку и обычай, и прецедент как формы социально-нормативной регуляции эффективны в стабильные периоды социогенеза, при сравнительно низком темпе социальных изменений;

13 традиционные и прецедентные правовые системы предрасположены к неэтатистским типам правопонимания – естественно-правовому и социологическому.