Государственная печать и герб советской России

Нашлемник - фигура, помещенная над шлемом. Это разнообразные  украшения шлема. До середины XIX в. нашлемником  в обязательномпо-рядке являлись три страусиновых пера. Нашлемник  мог быть расположен прямо, вправо или  влево, туда же должен быть повернут и  шлем.

Намёт - матерчатая накидка  на шлем для защиты от солнечных  лучей, во время боя разрывавшаяся  на узкие ленты. Как правило, намёт  испол-нялся в цветах герба.

Мантия - стилизованное изображение  палатки, нисподающей щ-под короны, поднятой над гербом. В российских гербах употребление мантии допускалось  только в гербах князей и родов, ведущих  свое происхожде-ние от древнерусских  князей.

Щитодержатели - фигуры, поддерживающие щит по бокам (люди, животные, птицы  или мифические существа). Появление  их относится к XVI-XVII вв. В России право на помещение в гербе  щитодержателейиме-ло лишь титулованное и древнее дворянство. Щитодержатели  всегда изоб-ражались в природном (натуральном) цвете (грифы и драконы могли  быть золотыми). Как правило, щитодержателей всегда два (в российскойгераль-дике исключение составлял герб графов Каменских - один щитодержатель).

Девиз - краткое изречение, помещенное, как правило, на ленте, распо-ложенной под щитом. Девиз мог быть написан  на любом языке - чаще употреблялся либо национальный, либо латинский. В  российскойгераль-дике около 1000 гербов с девизами. В редких случаях один и тот же девиз мог быть избран разными гербовладельцами.

Девиз выражал главную  мысль действия и поступков владельца  герба. Он мог выражать религиозные, рыцарские чувства, а также верное государю. Девизы могли иметь, связь с фигурами в щите.

Клейноды - личные, не наследственные внешние украшения. Это были знаки  отличия и различия, вносимые в  герб. Это могли быть изображения  орденов, кавалером которых был  гербовладелец, регалии его должностей (булава, бунчук, знамя, маршальский  жезл и т.п.). В России законодательство особо предусматривало разрешение вносить в герб изображения орденов и даже знака отличия беспорочной службы. Обычно ордена подвешивались под щитом, при этом его окружали орденская цепь или лента. Орденский крест или звезда могли быть помещены и за щитом с выглядывающими концами. Знамена и регалии помещались за щитом или их держали щитодержатели.

Сен - шатер, помещенный над  мантией только государственного герба.

Корона надевалась либо на шлем (или поднималась над ним), либо непосредственно на щит (последнее  более позднего происхождения). Известно до 150 разновидностей корон в мировой  геральдике, употребление которых зависело от титула (ранга) гербовладельца и  страны, в которой он получил герб[4, с. 125].

Основные виды короны: императорская  и королевская (соответствуют подлинным  коронам монархии); графская (с 9 жемчужинами); баронская (в российской геральдике - золотой обруч, перевитый три  раза жемчуж-ной нитью; для богатейших иностранных баронов - с 7 жемчужинами); дворянская (употреблялась только в  российской геральдике - с 3 листками и 2 жемчужинами между ними); городская, или башенная (для земельных гербов) и т. п.

Глава 2. История  государственной печати и герба 

1. Рождение советского герба

Геральдическое искусство  оказалось не чуждым и социалистическому  строю. Уже в первые месяцы жизни  советского государства появился проект отличительного знака нового общества – Государственного герба Российской Социалистической Федеративной Советской  Республики. Основу его составила  выразительная эмблема – перекрещивающиеся  золотые серп и молот. Эта эмблема  была закреплена законодательно в Конституции, принятой 10 июля 1918 года на V Всероссийском  съезде Советов.

Внешняя простота и безыскусность  гербовой фигуры – серпа и молота – не могли затушевать глубинного смысла этого знака, который не случайно до сих пор остается в арсенале международной социалистической символики. «Это не знак, а огромная социально-историческая сила, идущая очень далеко, вплоть до мировой революции», – писал о  композиции «Серп и Молот» известнейший философ Алексей Федорович Лосев. Так же воспринимали эту эмблему  суверенности советского государства  и ее создатели.

Вопрос о возникновении  главной советской гербовой эмблемы  неоднократно поднимался на страницах  советской печати. В основном внимание акцентировалось на личной заинтересованности В. И. Ленина в формировании символики  социалистического государства, а  вопрос об авторстве первого советского герба оставался открытым.

Имеются данные об участии  в разработке новой государственной  символики Отдела изобразительных  искусств (ИЗО) Народного комиссариата просвещения. Отдел ИЗО, помимо охраны художественных произведений советской  России, курировал и деятельность художников, привлекая их к созданию массовых агитационных средств. Здесь  разрабатывались, в частности, условия  конкурсов на лучший проект герба, печати и другой пролетарской символики. К  весне 1918 года художниками были представлены и уже использовались на практике более 20 эмблем революционной направленности: пламя, факел, разбитые цепи, плуг, лукошко, рукопожатие, восходящее солнце, пучки колосьев, летящий паровоз и т. п. Среди первых советских эмблем можно назвать и знак Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) – красную пятилучевую звезду, в центре которой изображались плуг и молот[2, с. 128].

Предполагают, что создатели  знака, чьи имена неизвестны, обратились к культурному наследию прошлого, поскольку в первых газетных сообщениях и в официальных приказах красноармейская  эмблема была названа «марсовой  звездой». Такое название звезда получила не только потому, что Марс был древнеримским  богом войны, но и потому, что планета  Марс была красного цвета. Художественное становление сначала сугубо военной, а затем общегосударственной  эмблемы, которую нередко можно  встретить в гербах советских  городов, происходило в течение  нескольких лет. Первоначально звезда рисовалась с округлыми лучами, и  края лучей слегка выгибались наружу. Пятиконечная звезда нередко изображалась лучом вниз. Лишь в 1922 году звезда обрела прямые лучи и строгую форму с  верхним лучом, с серпом и молотом  посередине.

В начале 1918 года появились  и проекты государственных гербов. Об одном из таких проектов известен рассказ скульптора Николая Андреевича Андреева. На рисунке изображался  двуглавый орел с выщипанными  перьями на крыльях, его головы вместо корон украшали красные звезды, а  вместо третьей короны над орлиными головами возвышался красноармейский  шлем. В лапах – камень и палка  вместо скипетра и державы. Предлагались и другие, не менее фантастические и гротескные варианты с щитодержателями  в виде фигур рабочего и крестьянина, разнообразными виньетками и завязанными  в бант лентами.

Конкурс на лучший проект герба  и печати, по-видимому, оказался не очень  удачным, так как в целом ни один проект не был одобрен Отделом  ИЗО. Художники не могли выйти  за пределы прежнего геральдического  мышления, коренным образом изменить существовавшие геральдические образы. Они могли их лишь подновить в соответствии со своим пониманием природы новой власти.

После неудачи с конкурсом  на лучший проект советских печати и герба ставка была сделана на индивидуальный выбор художника, разделявшего идейные взгляды большевиков. Им стал известный художник-график и  живописец с мировым именем Сергей Васильевич Чехонин (1878–1936). Близко знавший  его нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский говорил, что  художник входил в группу, которая  являлась «опорой для нашей деятельности в области искусства». Об этом свидетельствовало  многое: общение Чехонина с Ларисой  Михайловной Рейснер, членом коллегии ИЗО, и ее отцом, профессором права  Михаилом Александровичем Рейснером, работавшим над проектом первой Конституции  РСФСР, деятельность самого Чехонина в  качестве художественного руководителя Государственного фарфорового завода и члена коллегии ИЗО Наркомпроса, его связи с братьями Лукомскими, самыми признанными геральдистами  начала ХХ века, наконец творчество самого Чехонина в области советской  графики, его агитационный фарфор и  отзывы современников о художнике  как о человеке, прекрасно знакомым с геральдическим искусством («гербовщик родовой плутократии и формовщик  дворянских эмблем»). Современники С. В. Чехонина, которые и сами имели  отношение к социалистической графике  и геральдике, прямо называют его  создателем первого советского герба. Рисунок герба и военного флага  РСФСР, составленный С. В. Чехониным, как  они полагают, затем был внесен в Конституцию РСФСР.

В списке графических работ  С. В. Чехонина, относящихся к 1918 году, названы проект народного герба, проект печати Совнаркома, проекты  почтовых марок. А его рисунки  свидетельствуют, что «Серп и  Молот» – одна из излюбленных эмблем художника. С ней он не расстается и расписывая фарфор. Такие знаменитые тарелки, как «Синий герб» (1918), «Красная лента», «Ку-бистическая с молотом» (1919), блюдо «РСФСР» (1922), несут тончайше выписанную художником эмблему «Серп  и Молот».

Известно также, что по поводу геральдической грамотности  первых советских эмблем С. В. Чехонин  консультировался с Владиславом  КрескентьевичемЛукомским (1882–1946) –  виднейшим русским специалистом по отечественным гербам.

Интерпретаторов же чехонинского творчества и стиля было очень  много не только в Петербурге, но и в Москве, куда в марте 1918 года переехало советское правительство.

Среди историков советского искусства первых послереволюционных лет, занимающихся геральдикой и  эмблематикой, существуют мнения, что  серп и молот как главные символы  новой рабоче-крестьянской власти не были творением какого-то одного художника. Они явились плодом творчества многих графиков, живописцев и ваятелей и  даже, по выражению уже цитировавшегося  здесь А. Ф. Лосева, «автором этого  символа была тогдашняя советская  действительность в целом, или, лучше  сказать, народ в целом».

Более того, изображение  серпа и молота появилось еще  в 1917 году на знаменах Февральской революции. Многие знамена периода февраля  – октября 1917 года, несущие демократические  лозунги типа «Да здравствует  свобода!», «Да здравствует демократическая  республика!», были украшены эмблемами  восходящего солнца («свет и свобода»), фигурой женщины, протягивающей  руки к солнцу («свободная Россия»), фигурой рабочего, разбивающего цепи, и т. д. Иногда композиции на стягах были более сложные: рукопожатие  рабочего и крестьянина, братание солдата, рабочего и крестьянина.Каждый из них  держал атрибуты своего труда: молот, кирку, лопату, серп, косу, плуг, штык, винтовку.

Постепенно многофигурные  композиции заменялись более простыми, легко и быстро воспроизводимыми. От фигур оставались лишь их революционные  элементы: факел, молоток, серп, штык и  т. д. Иногда они использовались в  комплексе, т. е. молоток объединялся  с серпом, штыком или винтовкой. Применительно  к геральдике подобная замена целого изображения или фигуры только характерными атрибутами выглядит вполне научно и закономерно, ведь в композиции присутствуют и эмблемность, и стилизация, и символичность.

Первое из известных пока появлений эмблемы «Серп и  Молот» зафиксировано 18 апреля (1 мая  нового стиля) 1917 года. Она помещена на трех хоругвях, украшавших подъезд  Мариинского дворца на Исаакиевской площади в Петрограде. Примерно в  то же самое время серп и молот  со штыком или ружьем украшают знамена, отправлявшиеся из Петрограда русским  солдатам, воюющим на немецком и  румынском фронтах.

Знаменное творчество охватило в 1917 году самые широкие слои населения: вместе с символами профессионального  труда – шестеренкой, пшеничным  снопом, якорями и т. д. – на знаменах помещались трубящие архангелы, пальмовые  и лавровые ветви, летящие к солнцу птицы. Все эти образы, олицетворявшие новое общество, пришли из прежнейэмблематики так же, как в социалистическое художественное творчество пришла демократическая  эмблема соединенных серпа и  молота.

Исключительная знаковость и идейная выразительность эмблемы  «Серп и Молот» заслуженно привлекли  к ней внимание художников социалистической ориентации и послужили главной  причиной выбора ее вместе с восходящим солнцем в качестве символа советского государства.

В первой Конституции РСФСР (раздел 6, глава 17-я), принятой в 1918 году, значилось: «Герб Российской Социалистической Федеративной Советской Республики состоит из изображений на красном  фоне в лучах солнца золотых серпа  и молота, помещенных крест-накрест  рукоятками книзу, окруженных венцом из колосьев и с надписями: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика» и «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»[4, с. 134].

Довольно неконкретное описание (отсутствие указаний на гербовый щит  и пр.) давало волю фантазии интерпретаторов. Но вольности в изображении государственного герба возмущали людей, сведущих в геральдике. Геральдист и художник Казимир Ипполитович Дунин-Борковский, например, неоднократно выступал по этому поводу в печати. В частности, он писал: «Рассмотрим… текст Конституции. Описание герба совершенно неточно, а именно, нет указаний, что серп и молот помещены на щите и что венец из колосьев обвивает не серп и молот, а щит. Кроме того, не указано, что именно находится справа, а что слева – серп или молот. Относительно надписей не указано, где именно они должны быть помещены, в то время как на практике они всегда помещаются на особых лентах».

Обложка брошюры с текстом  первой Советской Конституции тоже является ярким примером графической  неустойчивости основного государственного символа: восходящее солнце отсутствует, использованы не упоминавшиеся в  конституционной статье о гербе  элементы: фасции (пучки прутьев  с воткнутым в их середину топором), венок, окружающий круглый щит с  эмблемой, чаша с факелом и т. д.

В течение нескольких лет  проводилась художественная доработка  первого советского герба, а дискуссии  помогали выбору оптимального варианта как герба, так и флага. Упоминавшийся  уже К. И. Дунин-Борковский выступал «против» надписи в гербовом щите, отмечая, что помещенная в нем  эмблема вполне наглядна и образна, однако «с теоретической стороны  этот герб разработан не совсем удачно, если принять во внимание сущность всякого герба, т. е. эмблематичность  и графическую наглядность. Если герб – символ, то он прежде всего  не нуждается ни в каких надписях и пояснениях.