Исторические этапы российского федерализма

заимствован  ими  из  политической  практики  США,  пример  которых увлекал

передовых людей  тогдашней  России.  ”  Даже  деление  России  на  13  держав

напоминает о  том, что американский союз состоял  при своем образовании из  13

штатов.  Над  планом  конституции  работал  и  декабрист  Г.  С.  Батеньков,

считавший, что  ввиду обширности  территории,  разнообразия  климата  и  нужд

населения вся  Россия не может быть управляема единообразно, и потому  считал

необходимым введение областного  управления  при  наличии  представительного

органа и губернатора.

  Крайним противником федерализма в России был П. И. Пестель, который видел

в федерализме  “новое  семя  к  разрушению”  российской  государственности  и

ослаблению экономической  и военной мощи России.

  Федеративные  идеи содержались в программе  возникшего в конце 40-х гг. XIX

столетия на Украине “Кирилло-Мефодиевского  братства”,  преследовавшего  цель

освобождения  славянских народов, объединения  их  в  единый  союз,  развития

славянской   культуры   и   славянских   языков.   Какого-либо    серьезного

политического влияния это общество не имело.

Иное дело - революционное  российское движение. На пражском съезде  славян  в

1848  г.  М.  Бакунин  выдвинул  идею  федерации   славянских  народов.   Все

славянские  народы  он  предлагал  объединить  в  общий  союз во  главе   с

центральным   славянским   советом,   которому   принадлежала   бы    высшая

политическая  и судебная власть. “По мере развития  своих  анархистских  идей

М. Бакунин все  больше склонялся к конфедеративному союзу общин,  призванному

заменить  современные   государства.   Федеративный   принцип   М.   Бакунин

рассматривал  как панацею  от  могущества  грозной  централизации,  способной

задавить свободу.[5]”

Высоко ценил  идею федерализма А. Герцен.  Убежденный  противник  российского

самодержавия, он признавал право на  отделение и самобытность  не  только

народов, но и  отдельных регионов, например, Сибири.

Взгляды Бакунина и  Герцена  оказали  сильное  влияние  на  всю  радикальную

оппозицию самодержавию, в частности, на программу газеты “Народное Дело”,  в

которой  содержалось  требование  “полной  воли  для  всех   народов,   ныне

угнетенных империей”, на политическую  линию  газеты  П.  Лаврова  “Вперед”,

группы “Общины”, организаций “Черный передел”, “Народная Воля” и др.

      Эти идеи в  том  виде,  как  предлагали  их  авторы,  так  и  остались

политическими утопиями, но уже через  несколько  десятилетий  Россия  стала,

хотя и формально, федеративным государством.

 

 

 

              ГЛАВА II. . Развитие федерализма  после революции

                        2.1  Коммунизм и федерализм.

      Впервые о федеративном характере  нового  государства  было  сказано  в

проекте   Декларации   прав   трудящегося   и    эксплуатируемого    народа,

подготовленного  большевистским  руководством  к   открытию   Учредительного

собрания и  принятого на заседании ВЦИК 3 (16) января  1918  г.  В  пункте  2

проекта говорилось, что  “Советская  Российская  республика  учреждается  на

основе  свободного   союза   свободных   наций   как   федерация   Советских

национальных республик”.  Однако  на  следующий  день  в  кратком  изложении

текста  резолюции,  опубликованном  “Известиями”,  в   названии   Российской

республики слово  “федерализм”  отсутствовало.  Это  наводит  на  мысль,  что

федерализм в  данном случае рассматривался не  как  принцип  государственного

устройства,  позволяющий  сохранить  атрибуты  государственности   субъектов

федерации  с  закреплением  за  ними  определенных   сфер   деятельности   и

полномочий,  а  лишь  как   средство   разрешения   национального   вопроса,

декларированного  большевиками в своих прежних  программных документах.

Отношение большевиков  к федерализму диктовалось их политическими  догмами  и

непростой  ситуацией  в   Советской   республике.   Известно   отрицательное

отношение К. Маркса к федерации в Германии ввиду того,  что это дробит  и

ослабляет единство рабочего класса,  и  потому  “рабочие  не  только  должны

отстаивать единую и нераздельную германскую республику, но  и  добиваться  в

этой   республике   самой   решительной   централизации   силы    в    руках

государственной  власти”[6].  Еще  категоричнее   против   системы   “мелких

государств”  под  эгидой  федеральных  конституций  Германии   и   Швейцарии

высказывался  Ф. Энгельс. Он писал, что “пролетариат  может  употребить  лишь

форму единой и  неделимой республики.

Последовательно придерживался этой точки зрения и В.И.  Ленин,  особенно  до

октября  1917  г.  В  1903   г.   он   резко   выступил   против   армянских

   социал-демократов, отстаивающих  идею  создания  Российской  федеративной

республики.  Ленин  видел  в  федерализации   и   децентрализации   реальное

замедление темпов капиталистического развития,  которое  может  отрицательно

сказаться  на  перспективе  рабочего  движения  и  созревания  условий   для

социалистической  революции.  Поскольку,  с  его  точки  зрения,  “капитализм

требует  для  своего  развития  возможно  более  крупных  и  возможно  более

централизованных  государств”, то это делало его  принципиальным  противником

федерации, которая  “ослабляет экономическую связь” и представляет  “негодный

тип для одного государства”. Однако как  опытный  политик  В.  И.  Ленин  не

абсолютизировал подобный подход и  при  определенной  политической  ситуации

мог занять иную позицию, В декабре 1914 г. он писал:  “Мы,  безусловно,  при

прочих  равных  условиях,  за  централизацию  и  против  мещанского   идеала

федеративных  отношений...”.

Столь же решительное  неприятие федерализма демонстрировал И.  В.  Сталин.  В

статье “Против  федерализма” (март 1917  г.)  он  писал:  “Не  ясно  ли,  что

федерализм в  России не решает и не может решить национального  вопроса,  что

он только запутывает и усложняет его донкихотскими  потугами повернуть  назад

колесо истории”. И, хотя считается, что он изменил  потом свою точку  зрения,

на практике Сталин всегда оставался последовательным нейтралом  в  отношении

федерализма и  унитаризма.

Следует также  иметь в виду, что коммунисты XIX в., в том числе и  К.  Маркс,

а позже и  российские  марксисты,  отрицая  федерализм  как  конституционную

форму государственного  устройства,  видели  в  федерализме  способ  участия

местных органов  власти в формировании центрального органа  власти,  как  это

было  в  условиях  Парижской   Коммуны,   явившейся   прообразом   Советской

республики.  В  нем  они  видели  возможность,  с  одной  стороны,  привлечь

симпатии зависимых  от империи народов, а  с  другой  стороны,  удержать  эти

народы в составе  вновь  создаваемого  государства.  Тем  более  что  мощным

скрепляющим фактором в этом  деле  выступала  партия,  дисциплинированная  и

всепроникающая  сила.[7]

      Поэтому при создании  первой  Российской  Конституции  федерализм  как

политическое  и юридическое  понятие  не  нес  никакой  государствообразующей

нагрузки. Федерализм фигурировал в названии государства, в начальных главах

в качестве принципа,  но  отсутствовал  в  основной  части  документа.  Если

принять  во  внимание  общее  мнение  о   временном   характере   Советского

государства как  звене в цепной реакции  мировой  революции,  которая  должна

привести сначала  к всемирной федерации социалистических республик,  а  затем

к отмиранию  государства, то логика создателей первой Российской  Конституции

становится вполне обоснованной и понятной. Вместе с  тем необходимо  иметь  в

виду, что Россия находилась в состоянии глубокого  кризиса и,  следовательно,

нуждалась  в  восстановлении  действенной  центральной   власти.   Определяя

предметы ведения  центральных и региональных органов  государственной  власти,

создатели  Конституции  РСФСР  не  только  до  предела  урезали  прерогативы

местных  органов,  поставив  на  первое  место  “проведение  в  жизнь   всех

постановлений соответствующих высших органов  Советской власти” (п.  “а”  ст.

61) но и записали, что “сверх перечисленных вопросов ведению  Всероссийского

съезда  Советов  и  Всероссийского  Центрального  Исполнительного   Комитета

Советов  принадлежат  все  вопросы,  которые  они  признают  подлежащими  их

разрешению” (ст. 50)[8]. Таким образом,  несмотря  на  употребление  термина

“федерализм”  РСФСР на самом деле являлась унитарным  государством.

Будущее советского федерализма уже  отчетливо  просматривалось  в  заявлении

И.В.  Сталина,  опубликованном  в  “Правде”  3  и  4  апреля  1918г.  Сталин

утверждал, что  советская федерация  не  имеет ничего  Общего  с буржуазной

федерацией, например, американской  или  швейцарской,  которые  представляют

собой  союзы  территорий,  разделенных  лишь  географическими  условиями   и

исторической   случайностью   и   являющихся   переходной    ступенью    “от

независимости  к  империалистическому   унитаризму”.   Советская   федерация

представляет  собой переход, который будет  достигнут “с течением времени”  от

“принудительного  царистского  унитаризма”  к  “добровольному  и   братскому

объединению Трудовых  масс  всех  наций  и  племен  России”,  конечная  цель

которого в  переходе к “будущему социалистическому  унитаризму”[9].

 

 

 

        2.2  Образование СССР и значение  федерализма к тому времени.

  При образовании  СССР не было какой-либо стройной  концепции  федерализма,

но формирование его протекало  в  острой  политической  борьбе:  10  августа

1922г. Политбюро  ЦК РКП (б) предложило  Оргбюро   ЦК  образовать  комиссию  и

поручить ей “к следующему Пленуму ЦК подготовить  вопрос  о  взаимоотношениях

РСФСР и независимых  республик”. В состав комиссии вошли: И.  В.  Сталин,  В.

В. Куйбышев, X.  Г.  Раковский,  Г.  К,  Орджоникидзе,  Г.Я.  Сокольников  и

представители ДВР,  Украины,  Белоруссии,   Азербайджана,  Армении,  Грузии,

Бухары, Хивы.

  На рассмотрение комиссии в конце августа был  представлен  подготовленный

И.В. Сталиным “Проект  резолюции  о  взаимоотношениях  РСФСР  с  независимыми

республиками”. Этот проект  вызвал  серьезную  дискуссию.  Суть  предложений

Сталина сводилась  к тому, что Украина, Белоруссия  и  республики  Закавказья

должны войти  в состав РСФСР, а вопрос о Бухаре, Хиве и  ДВР  оставался  пока

открытым, с ними должны  были  заключаться  договора  по  таможенному  делу,

внешней торговле, иностранным и военным делам  и пр. Фактически это был  курс

на автономизацию, который встретил серьезные возражения, в том числе и  В.И.

Ленина.

  Как  следует   из  письма  Сталина  к   Ленину  от  22  сентября  1922  г.,

центральные  Органы  РСФСР  активно   вмешивались   в   дела   “независимых”

республик, и  Сталин прямо ставит вопрос о том, что нужно  это  вмешательство

сделать более  эффективным, иначе республики могут  постепенно  выйти  из-под

контроля более  сильного соседа, потребуют “независимости”  во всех смыслах  и

будут рассматривать  вмешательство в их дела ЦК РКП как обман и лицемерие  со

стороны Москвы. “Мы переживаем такую полосу  развития,  —  писал  Сталин,  —

когда форма, закон, конституция не могут быть  игнорированы,  когда  молодое

поколение  коммунистов  на  окраинах  игру  в   независимость   отказывается

понимать как  игру, упорно признавая слова о  независимости за  чистую  монету

и  также  упорно  требуя  от  нас  проведения  в  жизнь  буквы   конституции

независимых республик... Если  мы  теперь  же  не  постараемся  приспособить

форму   взаимоотношений   между   центром   и   окраинами   к    фактическим

взаимоотношениям, в силу  которых  окраины  во  всем  основном,  безусловно,

должны подчиняться  центру, т.е. если мы  теперь  же  не  заменим  формальную

(фиктивную)  независимость  формальной  же  (и  вместе   с   тем   реальной)

автономией, то через год  будет  несравненно  труднее  отстоять  фактическое

единство советских  республик”[10].

Из  приведенного  документа  следует,  что   создание   СССР   было   только

оформлением de jure сложившихся отношений и не зависело фактически от каких-

либо государственных  органов, а только лишь от решения  Политбюро  и  группы

высших руководителей  партии. В. И.  Ленин  внес  существенную  коррективу  в

этот проект, отбросив идею автономизации,  что,  безусловно,  могло  бы  при

известных  условиях  послужить  основой   превращения   Союза   в   подлинно

федеративное  государство.

СССР формировался  вполне  закономерно.  Государства  и  народы,  населявшие

бывшую Российскую империю, волею обстоятельств были  вовлечены  в  процессы,

которые потребовали  объединения усилий,  что,  является  общей  предпосылкой

практически для  всех федераций. Во время Гражданской  войны и  интервенции  и

в  последующий  период  между  Россией  и  будущими  союзными   республиками

возникали различные  временные союзы. В  начале  20-х  гг.  между  ними  были