Прецедентное
право в России: пренебрежение к законам
и усугубление проблем правоприменения.
(опубликована в журнале «Закон», 2011 г.,
№ 4, с.103-110)
В настоящее время все чаще приходится
слышать заявления о необходимости введения
в России прецедентного права, под которым
подразумевается придание обязательности
любого решения вышестоящих судов для
нижестоящих судов.
По мнению автора, это свидетельствует
о деградации российской правовой системы
и юридической мысли, поскольку такие
заявления основаны на искажении целого
ряда понятий, пренебрежении к законам
как основным источникам права и в конечном
итоге не могут привести ни к чему, кроме
как к усугублению проблем правоприменения.
Самое прискорбное в этой ситуации, что
подобные заявления исходят от высших
должностных лиц судебных органов и их
реализуют в своих актах и Высший Арбитражный
Суд РФ, и Конституционный Суд РФ.
В современной юридической литературе
проблема введения в России прецедентного
права, в основном, сводится к подмене
понятий, когда случаи официального толкования
законодательства судами, рассматриваются
как примеры существования в России прецедентного
права, хотя суть данной проблемы совершенно
не в этом.
^ Особенности
прецедентного права.
Как известно, родиной прецедентного права
является Англия. К ее основным источникам
права относятся общее право и право справедливости
– системы прецедентов (судебных решений),
исторически сложившиеся в процессе нормотворческой
деятельности судов.
Общее право возникло в XIII-XIV веках из практики
английских королевских судов. В то время
в Англии действовало несколько видов
судов, в частности, местные суды, применявшие
обычное право, церковные суды, руководствовавшиеся
каноническим правом. Обратиться в королевский
суд можно было только на основании особого
предписания (приказа) короля. Постепенное
накопление таких приказов составило
основу общего права. Однако с конца XIII
века новые судебные приказы больше не
могли издаваться и соответственно процесс
расширения компетенции королевских судов
был остановлен.
Право справедливости начало формироваться
с конца XV века из деятельности суда лорда
- канцлера как реакция на ограниченность
компетенции судов общего права, неполноту
правовых средств защиты, крайний формализм.
В 1873-1875 годах в Англии была проведена
судебная реформа, в результате которой
суды общего права и права справедливости
были слиты в единую судебную систему.
Однако деление прецедентного права на
две отрасли не утратило своего значения
до настоящего времени.1
Для системы прецедентного права Англии
характерны следующие основные особенности:
- прецеденты носят общеобязательный характер;
- отсутствие какого-либо нормативного
акта общего характера. Законы (статуты)
носят фрагментарный характер. Если в
правовых системах континентального права
судебная практика восполняет пробелы
в законодательстве, то в английском праве,
скорее, наоборот, - законодательство восполняет
пробелы прецедентного права;2
- отсутствие деления права на частное
и публичное, а также на отрасли права;
- суды обязаны принимать во внимание более
ранние решения и следовать им, если нет
определенных оснований для их неприменения;
- количество прецедентов крайне велико.
В настоящее время в английском праве
насчитывается более 350 тысяч действующих
прецедентов.3
Английская правовая модель с расширением
Британской империи получила прямое распространение
на целый ряд государств Америки, Африки,
Австралии и Океании, попавших в зависимость
от Великобритании. Это предопределило
возникновение системы общего права (англосаксонской
правовой семьи), в которой суды одного
государства могут использовать прецеденты
другого государства.
Система прецедентного права, сложившаяся
в Англии, в XVII веке была перенесена на
территорию Северной Америки английскими
переселенцами, и в современной правовой
системе США приобрела определенные особенности.
Например, Верховный суд США и верховные
суды штатов не связаны своими предыдущими
решениями и не обязаны им следовать, суды
одного штата не связаны решениями судов
других штатов, общее право – это право
каждого отдельного штата.4 Данные особенности являются наглядными
примерами того, что происходит с прецедентным
правом в условиях государства с федеративным
устройством.
При этом и в Англии, и в США, и в других
государствах, входящих в систему общего
права (англосаксонской правовой семьи),
в настоящее время отчетливо прослеживается
тенденция увеличения числа законов среди
источников права, нормы которых имеют
преимущество перед нормами прецедентного
права (действует принцип верховенства
закона).
Тем самым можно сделать вывод, что возникновение
прецедентного права и принятие его другими
государствами - это следствие отсутствия
необходимых законов в определенные периоды
исторического развития, характеризующиеся
раздробленностью территорий или зависимостью
от других государств, а также неразвитостью
либо отсутствием институтов представительной
демократии.
Поэтому призывы к введению прецедентного
права в правовой системе, относящейся
к континентальной правовой семье, с исторической
точки зрения – это призывы вернуться
назад в эпоху феодализма и колониальной
зависимости.
С
правовой точки зрения такие призывы в
рамках правовой системы России, являющейся
государством с федеративным устройством,
в условиях наличия разветвленной системы
федеральных законов, в том числе кодифицированных
актов, являются ничем иным как призывами
к игнорированию норм Конституции РФ и
законов и, как следствие, к нарушению
принципов разделения властей, единства
экономического и правового пространства.
^ Полномочия
судов в англосаксонской и континентальной
правовых семьях.
Полномочия судов в англосаксонской и
континентальной правовых семьях существенно
различаются. Можно отметить следующие
основные моменты.
1. Согласно существующим правилам суды
в государствах, входящих в англосаксонскую
правовую семью, при решении какого бы
то ни было вопроса являются формально
связанными решениями по аналогичным
вопросам, вынесенными вышестоящим судом
или судом той же инстанции. Однако фактически
в процессе выбора соответствующего прецедента,
его толкования, принятия или непринятия
под предлогом значительного отличия
обстоятельств вновь рассматриваемого
дела от ранее рассмотренного и ставшего
прецедентом, суд в целом и отдельные судьи
обладают значительной свободой. Признание
прецедента источником права дает возможность
суду фактически творить право.5
В правовой системе России, относящейся
к континентальной правовой семье, основные
правовые нормы, принимаются народом посредством
референдума и законодательным органом,
формируемым путем прямых выборов. Остальные
нормотворческие органы (Президент РФ,
Правительство РФ, министерства и ведомства,
Банк России, иные организации) получают
такие полномочия только в пределах, определенных
Конституцией РФ и законами.
Исходя из принципа разделения властей,
российские суды нормы права не создают.
В частности, Конституционный Суд РФ в
соответствии с п/п 4 ч.1 ст.3 ФКЗ «О Конституционном
Суде Российской Федерации» дает толкование
Конституции РФ. При этом в настоящее время
сложилась практика, что результаты такого
толкования в виде правовых позиций выражаются
не только в решениях по делам о толковании
Конституции РФ, но и в мотивировочных
и резолютивных частях решений по другим
категориям дел.
Правовые позиции Конституционного Суда
РФ являются общеобязательными на основании
ст.6, ч.3 ст.29 и ст.71 ФКЗ «О Конституционном
Суде Российской Федерации», что, в частности,
было подтверждено еще в п.3 мотивировочной
части постановления Конституционного
Суда РФ от 15 июля 1999 г. N 11-П.
При этом не имеет значения, в каком виде
решения Конституционного Суда РФ (определении
или постановлении) содержатся правовые
позиции, закрепленные в мотивировочных
частях. В связи с этим сложилась и продолжается
порочная практика, когда, не рассматривая
поставленный перед ним вопрос по существу,
Конституционный Суд РФ, тем не менее,
дает разъяснения по применению отдельных
статей федеральных законов.6 К сожалению, этот подход активно
внедряется в жизнь и Высшим Арбитражным
Судом РФ, что приводит к наличию огромного
количества отказных определений, разобраться
в которых уже невозможно даже с помощью
справочных правовых систем.
Кроме того, Конституционный Суд РФ вправе
давать официальные (т. е. обязательные
для исполнения всеми) разъяснения своих
решений. Эти полномочия Конституционного
Суда РФ реализуются в пленарном заседании
или заседании палаты, принявшей разъясняемое
решение (ст.83 ФКЗ «О Конституционном Суде
Российской Федерации»).
Также толкуют для применения нормы права
и другие суды. Однако, во-первых, их полномочия
по толкованию различны, во-вторых, полномочия
высших судов реализуются через определенные
их органы. Это предопределяет выделение
различных видов толкования, о которых
речь пойдет ниже.
2. В государствах, входящих в англосаксонскую
правовую семью, как уже отмечалось, выбор
прецедента осуществляется судами на
основании сопоставления фактов, лежащих
в основе рассматриваемого дела, и фактов
ранее рассмотренных дел.
Российские суды обязаны руководствоваться
нормами права, регулирующими соответствующие
правоотношения. Соответственно ими, прежде
всего, выявляются квалифицирующие признаки,
позволяющие дать юридическую квалификацию
фактическим отношениям между сторонами
в целях выбора подлежащих применению
норм права. При противоречии между выбранными
нормами права им необходимо руководствоваться
общеправовыми принципами разрешения
коллизий в праве (приоритет нормы, обладающей
более высокой юридической силой; приоритет
специальной нормы; приоритет нормы принятой
позднее).
3. При обнаружении пробела в праве суд
в государствах, входящих в англосаксонскую
правовую семью, создает прецедент и применяет
его к ситуации, которая уже имела место,
т. е., по сути, придает ему обратную силу.
Отсюда попытки подвести доктринальную
базу под этот юридический парадокс.
В настоящее время в английской правой
системе существует общепризнанная доктрина,
что «судья не создает новую норму права.
Нормы права существуют независимо от
воли и сознания людей, так же как и законы
природы. Судья же является инструментом
познания правовой нормы, которую он «открывает»,
и свое открытие объявляет или декларирует
в судебном решении, являющемся авторитетным
свидетельством объективного существования
той или иной нормы. Это учение получило
название деклараторной теории права…».7
Суды в России при обнаружении пробела
в праве должны руководствоваться принципами
права (начиная с институциональных и
заканчивая общеправовыми) либо, там, где
это возможно, применять аналогию права
или закона либо обычаи делового оборота.
При этом учитываются только нормы (в том
числе, в которых, выражаются принципы
права), существовавшие на момент возникновения
правоотношения.
Тем
самым полномочия судов в России, относящейся
к континентальной правовой семье, более
ограничены по сравнению с судами государств,
входящих в англосаксонскую правовую
семью, поскольку они находятся в жестких
рамках конституционных и законодательных
норм права и не вправе сами создавать
нормы права. Их полномочия сводятся к
толкованию правовых норм.
^ Виды
толкования права, его отличие от нормотворчества.
В качестве субъекта толкования (т. е. выявления
смысла и порядка применения нормы права)
может выступать любое лицо. Однако при
этом юридическое значение результатов
толкования и их обязательность для применения
будут неодинаковы.
Принято различать следующие виды толкования:
1) официальное толкование, которое дается
органами, уполномоченными на это государством,
и его результаты являются обязательным
для других субъектов;
2) неофициальное толкование осуществляется
субъектами, деятельность которых не носит
официального характера (ученые, специалисты
и др.), и его результаты не являются обязательными.
Официальное толкование делится на:
- аутентическое, которое осуществляется
органом, издавшим нормативный акт;
- делегированное (легальное), основанное
на соответствующих полномочиях, предоставленных
законом. Именно этот вид толкования осуществляется
судами.
Также официальное толкование (как аутентическое,
так и делегированное) подразделяется
на:
- казуальное, которое дается применительно
к отдельному случаю (казусу);
- нормативное, которое дается применительно
к рассмотрению всех дел определенной
категории.
Принципиальное отличие толкования от
нормотворчества заключается в том, что
даже при официальном нормативном толковании
суды не дают оценок толкуемым законам
с точки зрения их эффективности, целесообразности,
справедливости и т. д., которые неизбежны
в ходе правотворчества. Такое толкование
осуществляется только в целях правильного
и единообразного применения законов,
но не в целях их поправок и дополнений.8
Это
означает, что суды, осуществляя толкование
права, не вправе изменять заданные законодателем
элементы правового регулирования. В частности,
сферу действия нормы по территории, во
времени, по субъектам, приемы правового
регулирования, объект правоотношения,
содержание прав и обязанностей и др. Если
эти элементы не выражены четко в нормах
права, они определяются путем использования
определенных приемов толкования (буквального,
систематического, логического, исторического
и др.)
^ Правовое
закрепление обязательности актов вышестоящих
судов для нижестоящих в России.
Действующие Конституция РФ и законодательство
достаточно четко регулируют вопрос, кто
дает обязательные разъяснения по вопросам
судебной практики, не связанным с конституционным
судопроизводством.
Такие разъяснения дают только Верховный
Суд РФ (ст.126 Конституции РФ, п.5 ст.19 ФКЗ
«О судебной системе Российской Федерации»)
и Высший Арбитражный Суд РФ (ст.127 Конституции
РФ, п.5 ст.23 ФКЗ «О судебной системе Российской
Федерации»). Иные суды такими полномочиями
не наделены.
Причем данные полномочия Верховного
Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ
реализуются через их Пленумы. Только
Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего
Арбитражного Суда РФ могут давать разъяснения,
обязательные для нижестоящих судов (см.
соответственно п/п 1 ст.58 и абз.3 ст.56 Закона
РСФСР «О судоустройстве РСФСР», п/п 1 п.1
и п.2 ст.13 ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской
Федерации»). Это и есть полномочия по
официальному нормативному толкованию
законодательства. При этом во вступившем
в силу с 14 марта 2011 г. ФКЗ «О судах общей
юрисдикции в Российской Федерации» уже
нет указаний об обязательности даже разъяснений
Пленума ВС (см. п.4 ст.14).
Если говорить о Президиумах, то в соответствии
со ст. 62 ранее действующего в этой части
Закона РСФСР «О судоустройстве РСФСР»
Президиум Верховного Суда РФ:
- в пределах своих полномочий рассматривает
судебные дела в порядке надзора и по вновь
открывшимся обстоятельствам (т. е. принимает
решения по конкретным делам);
- рассматривает материалы изучения и
обобщения судебной практики, анализа
судебной статистики.
В настоящее время эти полномочия закреплены
в п.1 ст.16 ФКЗ «О судах общей юрисдикции
в Российской Федерации».
На основании ст.16 ФКЗ «Об арбитражных
судах в Российской Федерации» Президиум
Высшего Арбитражного Суда РФ:
- рассматривает в порядке надзора дела
по проверке вступивших в законную силу
судебных актов арбитражных судов в Российской
Федерации (т. е. тоже принимает решения
по конкретным делам);
- рассматривает отдельные вопросы судебной
практики и о результатах рассмотрения
информирует арбитражные суды в Российской
Федерации.
Обязательность актов Президиумов, принимаемых
при реализации данных полномочий, для
нижестоящих судов не установлена. Единственное
исключение содержится в п.3 ст.305 Арбитражного
процессуального кодекса РФ, согласно
которому указания Президиума Высшего
Арбитражного Суда РФ, в том числе на толкование
закона, изложенные в постановлении об
отмене решения, обязательны для арбитражного
суда, вновь рассматривающего данное дело.
Аналогичное по содержанию положение
содержится в п.2 ст.390 Гражданского процессуального
кодекса РФ. Тем самым в части толкования
правовых норм это можно назвать официальным
казуальным толкованием.
По своей правовой природе решения по
конкретным делам (кроме упомянутых результатов
толкования) являются актами применения
права (индивидуальными актами), адресованными
конкретным лицам. Именно поэтому любое
судебное решение обязательно только
для лиц, участвующих в деле, а также для
тех, от кого зависит их исполнение (п.8
ст.5 ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской
Федерации», ст.7 ФКЗ «Об арбитражных судах
в Российской Федерации»). Решения вышестоящих
судов по конкретным делам обязательны
для нижестоящих судов, вновь рассматривающих
эти дела, как акты, принятые надзорным
органом. Через принятие решений по конкретным
делам реализуются и функции судов по
нормоконтролю. Решения о лишении юридической
силы подзаконных нормативных актов (по
законам это вправе делать только Конституционный
Суд РФ), по сути, адресованы органам, издавшим
эти акты.
Результаты рассмотрения Президиумом
отдельных вопросов судебной практики
не носят обязательного характера и являются
неофициальным толкованием законодательства.
Тем самым четко закрепляется два вида
разъяснений по результатам обобщения
судебной практики, осуществляемого Верховным
Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ:
1) рекомендательного характера - на уровне
Президиумов;
2) обязательного характера - на уровне
Пленумов.
При этом с 14 марта 2011г. все разъяснения
Верховного Суда РФ, в том числе даваемые
его Пленумом, должны носить рекомендательный
характер.
^ Поэтому
позиция, что любое решение вышестоящего
суда должно быть обязательным для нижестоящих
судов напрямую противоречит перечисленным
нормам законов.
Судебная
практика об обязательности актов вышестоящих
судов для нижестоящих.
К сожалению, и Конституционный Суд РФ,
и Высший Арбитражный Суд РФ игнорируют
указанные выше положения законов. Причем
следует обратить внимание, что речь идет
и о федеральных конституционных законах.
Возьмем наиболее яркий пример.
Так, в п.5.1 постановления Пленума Высшего
Арбитражного Суда РФ от 12 марта 2007 г. №
17 «О применении Арбитражного процессуального
кодекса Российской Федерации при пересмотре
вступивших в законную силу судебных актов
по вновь открывшимся обстоятельствам»
разъясняется, что в соответствии с п.1
ст.311 Арбитражного процессуального кодекса
РФ может быть пересмотрен по вновь открывшимся
обстоятельствам также судебный акт, оспариваемый
заявителем в порядке надзора и основанный
на положениях законодательства, практика
применения которых после его принятия
определена Высшим Арбитражным Судом
РФ в постановлении Пленума Высшего Арбитражного
Суда РФ или в постановлении Президиума
Высшего Арбитражного Суда РФ, в том числе
принятого по результатам рассмотрения
другого дела в порядке надзора. При этом
прямо указывается, что суд апелляционной
или кассационной инстанции учитывает
правовую позицию Высшего Арбитражного
Суда РФ при оценке наличия оснований
для изменения или отмены обжалуемого
судебного акта.
Тем самым все виды актов Высшего Арбитражного
Суда РФ по своей обязательности для нижестоящих
судов уравниваются.
Конституционный Суд РФ признал данное
толкование не противоречащим Конституции
РФ (п.1 резолютивной части постановления
от 21 января 2010 г. N 1-П). При этом применение
выработанного Высшим Арбитражным Судом
РФ порядка было оговорено рядом условий,
в частности, что пересмотр по вновь открывшимся
обстоятельствам вступившего в законную
силу судебного акта допускается только
при условии наличии в соответствующем
постановлении Пленума Высшего Арбитражного
Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного
Суда РФ прямого указания на придание
сформулированной в нем правовой позиции
обратной силы применительно к делам со
схожими фактическими обстоятельствами.
Во-первых, если Высший Арбитражный Суд
РФ смешал разные по правовой природе
акты и различные виды толкования, то Конституционный
Суд РФ смешал их еще и с нормативным регулированием,
превратив тем самым выработанный порядок
в практически нереализуемый, поскольку
теперь требуется, чтобы в постановлениях
Пленума, информационных письмах, постановлениях
Президиума по конкретным делам, Высший
Арбитражный Суд РФ делал прямые указания
на обратную силу содержащихся в них правовых
позиций. А он этого никогда не делал и,
судя по всему, и не собирается делать.
И в этом его нужно поддержать. Не может
одна и та же норма права до даты появления
результатов ее толкования применяться
одним образом, а после - по другому. Это
юридический абсурд.
Результаты официального нормативного
толкования в силу их сущности предполагают
возможность применения в том же временном
промежутке и на тех же условиях, что и
толкуемая норма права. Специальных оговорок
для этого не требуется.
Во-вторых, в данном случае искажается
суть понятий. Вновь открывшиеся обстоятельства
должны обязательно существовать на момент
рассмотрения дела, которое пересматривается.
Являющиеся основаниями для пересмотра
судебных решений постановления Высшего
Арбитражного Суда РФ, по иному толкующие
правовые нормы, на момент рассмотрения
дела не существуют. Они могут являться
основанием для пересмотра дел в порядке
надзора, если закрепляют результаты официального
нормативного толкования, поскольку во
времени эти результаты должны действовать
вместе с толкуемой нормой. Неправильное
истолкование закона нижестоящими судами
прямо названо в качестве оснований для
пересмотра судебных актов и в апелляционном
порядке, и в кассационном порядке, и в
порядке надзора (см. соответственно п.2
ст.270, п.1 ст.304, п.2 ст.288 Арбитражного процессуального
кодекса РФ). Как уже было сказано, из актов
Высшего Арбитражного Суда РФ результаты
официального (обязательного) нормативного
толкования закрепляют только постановления
Пленума.
В-третьих, за счет придания в нарушение
закона актам Президиума обязательного
характера для нижестоящих судов:
- принижается значение Пленума, который
уравнивается с Президиумом;
- упрощается процедура принятия актов,
сужается круг лиц, участвующих в принятии
такого рода решений и, как следствие,
происходит снижение качества принимаемых
актов;
- решения, влияющие на правоприменительную
практику в масштабах всей России, принимаются
на основании анализа одного судебного
дела;
- сужаются пределы судейского усмотрения
у судей нижестоящих судов. Здесь можно
сослаться на мнение Т. Г. Морщаковой, которая
отмечала, что если обеспечить юридическими
средствами какую-либо степень авторитетности
истолкования закона, осуществляемого
высшими судами, то это будет посягательством
на принцип независимости судьи, закрепленный
в ст. 120 Конституции РФ.9
Искажаются и принципы осуществления
судебного надзора. В судебной практике
уже возник вопрос, а нельзя ли решения
кассационных и апелляционных инстанций
также рассматривать как вновь открывшиеся
обстоятельства, раз это возможно в отношении
решений по конкретным делам Высшего Арбитражного
Суда РФ?
Следует отметить, что по указанному постановлению
Конституционного Суда РФ двое его судей
(Г. А. Жилин, М. И. Клеандров) высказали
особое мнение. К сожалению, напрашивается
вывод, что остальные судьи Конституционного
Суда РФ нормотворчество и толкование
права, а также результаты толкования
права и акты применения права не различают.
По мнению автора, таким способом в обход
Конституции РФ и законов идет изменение
принципов функционирования судебной
системы по примеру судов системы прецедентного
(общего) права. Для России, где существуют
три формально независимые ветви судебной
власти, целый ряд видов судопроизводства,
по четыре судебные инстанции в арбитражных
судах и в судах общей юрисдикции, более
восьмидесяти субъектов Российской Федерации,
это будет иметь катастрофические последствия.
Для примера можно взять достаточно непростые
проблемы разрешения коллизий между нормами
российского права.10 Судя по всему, сторонникам введения
в России прецедентного права не терпится
создать параллельный порядок разрешения
коллизий уже между судебными решениями.
В
настоящее время вряд ли можно найти ярых
противников сближения правовых систем
и усиления роли судов в механизме правового
регулирования. Однако непонятно: почему
это нужно делать в обход Конституции
РФ и законов, ломая систему сложившихся
юридических понятий?
Курбатов А. Я.,
доктор юридических наук,
доцент кафедры предпринимательского
права
Национального исследовательского университета
Высшая школа экономики
1 - Гражданское и торговое право
капиталистических государств. Отв.
ред. Е.А. Васильев. - 3-ье изд., перераб.
и доп. – М., 1993. – С. 47-49, 53.
2 - Гражданское и торговое право
зарубежных государств. Отв. ред. Е.А.
Васильев, А. С. Комаров. - 4-ое изд., перераб.
и доп. В 2-ух т. – Т.1 – М., 2008. – С. 68.
3 - Там же. С.56
4 - Там же. С.76-77.
5 - Общая теория государства и
права. Академический курс в 2-ух
томах. Под ред. проф. М. Н. Марченко.
Том 2. Теория права. – М., 1998. –
С.100.
6 - этот вопрос поднимался автором
еще в 2004 году, см. Курбатов А. Я. «Компетенция
Конституционного Суда Российской
Федерации». «Закон», 2004 г., № 6 (СПС «Консультант
Плюс», раздел «Комментарии законодательства).
7 - Гражданское и торговое право
зарубежных государств. Отв. ред. Е.А.
Васильев, А. С. Комаров. - 4-ое изд., перераб.
и доп. В 2-ух т. – Т.1 – М., 2008. – С. 64.
8 - Общая теория государства и
права. Академический курс в 2-ух
томах. Под ред. проф. М. Н. Марченко.
Том 2. Теория права. – М., 1998. –
С.340.
9 - Интервью с заместителем Председателя
Конституционного Суда РФ Т. Г.
Морщаковой. «Законодательство», 1999, N
5. С. 3.
10 - см. Курбатов А. Я. Порядок разрешения
коллизий в российском праве.
СПС Консультант Плюс, раздел
«Комментарии законодательства». |