Тоталитарные и демократические формы правления

Однако у тоталитаризма есть некоторые шансы на локальное возрождение. Ведь многие десятилетия террора сформировали у населения этих стран определенный тип культурных ориентации, который способен воспроизводить соответствующие нормы и стереотипы, независимо от сложившихся политических условий. Не удивительно, что на постсоветском пространстве сегодня нередко складываются своеобразные протототалитарные режимы, при которых не действуют оппозиционные СМИ, руководители оппозиции подвергаются репрессиям и даже физическому уничтожению, безраздельно властвует партриархальщина и откровенный страх перед властью. Поэтому окончательное уничтожение призрака тоталитаризма органически связано не только с наличием демократических институтов и вовлечением стран и народов в новые информационные отношения. Колоссальное значение имеют и понимание людьми ценностей демократии и самоуважение, осознание ими как гражданами своей чести и достоинства, рост их социальной ответственности и инициативы.

Таким образом, можно заключить, что  тоталитарные политические системы  характерны в основном для стран с пред- и раннеиндустриальными экономическими структурами, дающими возможность организовать монополизацию идейного пространства силовыми методами, но абсолютно не защищенных перед современными экономическими и особенно информационно-коммуникативными процессами. Поэтому тоталитаризм – это феномен только XX в., данный тип политических систем смог появиться лишь на узком пространстве, которое предоставила история некоторым странам.

Исходя из всего вышеизложенного, можно заметить, что тоталитаризм отличается от других форм политического устройства масштабом централизации, унификации и односторонней регламентации. Идеи тоталитаризма получили свое развитие в XX веке и строились на принципах тотального контроля над обществом, ликвидации конституционных прав и свобод гражданина и уничтожении политических партий. В настоящее время тоталитаризм-это не конкурентно способная система власти, с устаревшими социально-экономическими и общественно-политическими сферами.

Глава 3. ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПРАВЛЕНИЯ

3.1. Возникновение  демократии и принципы построения  демократического режима

Что такое демократия? Древние отвечали: строй, при котором власть в руках  народа. Такой ответ уже не удовлетворял ни Аристотеля, ни даже Платона, поскольку  они проводили черту между демократией, регулируемой законами, и демократией, лишенной таковых, при которой народ, т. е. большинство, находящееся под влиянием демагогов, обладало неограниченной властью. На протяжении веков опыт становления и развития демократических порядков в различных странах анализировался в философско-теоретическом плане, кроме того, исследователи давали эмпирическое описание ее разнообразных практик.

В Древней Греции в качестве ценностных предустановок, обусловливающих понимание демократии, выступали идеи, отождествлявшие государство с обществом, отрицавшие понятие свободного индивида и признававшие равенство по отношению к власти только за частью общества («гражданами»). Иначе говоря, демократия рассматривалась в то время как форма правления неимущего большинства ради собственного блага.

К сторонникам ценностного подхода  относятся и приверженцы философии  Ж.Ж. Руссо, понимавшие демократию как  форму выражения всевластия суверенного  народа, который как политическое целое отрицает значение индивидуальных прав личности и предполагает исключительно прямые формы народного волеизъявления, так как любое представительство интересов и граждан уничтожает народный суверенитет. Марксисты также исповедовали ценности коллективистской демократии; они опирались на идею отчуждения прав индивида в пользу коллектива, но при этом делали упор на классовых ценностях пролетариата, которые, по их мнению, выражали интересы всех трудящихся и обусловливали построение «социалистической» демократии.

Уже в XVIII — начале XIX столетия были вполне реальными демократические режимы Северной Америки и Швейцарии. Но то, по общему признанию, — особые, исключительные сообщества: сравнительно небольшие республики, противопоставившие себя миру европейских монархий с их колониальными империями и сумевшие, в конечном счете, избежать вырождения в нестабильные республиканские олигархии, как это случалось, скажем, во Франции или Испании в периоды «первых», да и «вторых», республик, а также в Латинской Америке.

В тот период очень мало кто был  готов оценить демократию как ценностно особый, обладающий универсальным достоинством политический строй. В ней видели и достоинства, и недостатки, которые контрастировали с достоинствами и недостатками других форм государственности. «Вряд ли кто осмелился бы тогда определить ее в духе ставшей трюизмом фразы сэра Уинстона Черчилля о «худшей форме правления, за исключением всех остальных» ⁷.

Европейская ученая культура именно в тот период с огромным трудом начинала вырываться из пут восходящего  к Возрождению представления, согласно которому всякая новация — это если и не буквальное возвращение к опыту Древней Греции и Рима, то во всяком случае нечто такое, смысл чего закодирован в античной цивилизации.

У Аристотеля, как известно, можно  обнаружить шесть видов государственного устройства, симметричные триады: «правильные» — царская власть (басилейя), аристократия, полития; и «неправильные», извращенные, или выродившиеся, — тирания, олигархия, демократия⁸.

Эта последняя, в отличие от политый (правления большинства, избранного на основе некоторого ценза и пекущегося о всеобщем благе), есть правление неимущего большинства ради собственного блага.

В новое время именно так понимали демократию ее недоброжелатели, противопоставлявшие ей либо реальную модель, обычно абсолютную монархию, самодержавие, либо какой-то теоретически более совершенный и, как представлялось, практически реализуемый строй: конституционную монархию, иногда умеренный республиканский режим. Были, конечно, и такие, кого восхищала как раз аристотелевская демократия, но в конце XVIII в. они предпочитали именовать себя республиканцами, а в XIX в. — все определеннее начали увлекаться идеей социализма.

Наконец, некоторые проницательные политические умы, вроде Алексиса де Токвиля и Джона Стюарта Милля, видели в демократическом устройстве XIX в., которое они рассматривали как нечто неизбежное, прораставшее сквозь современную им государственность, независимо от ее конкретной формы, потенции и политии, и демократии, как их понимал Аристотель. Со времени выхода в свет знаменитой книги А. Токвиля «О демократии в Америке» (1-й том — в 1835 г., 2-й — в 1840 г.) пристальное внимание начинает уделяться заокеанскому образцу — живому и быстро развивающемуся, его плюсам и минусам с точки зрения европейской практики. Благодаря Токвилю и его последователям демократия становится предметом эмпирико-социологического изучения, а не только философского или исторического анализа. По мере роста американской демократии, демократия как политическая система стала подсознательно восприниматься — иногда это можно наблюдать до сих пор — сквозь призму американского опыта.

Наряду с подобным «персонифицированным» образом демократии в сознании европейских правоведов и социологов конца XIX — первой половины XX в. демократия оставалась абстрактной идеей, отчасти — образом по преимуществу все той же американской политии, но лучшей, чем реальная, очищенной от всего случайного, специфически американского. Именно этот идеал и воспринимался как норма и цель политического развития всех реальных демократий, не исключая и самой американской.

На протяжении большей части  прошлого века демократия как идея самоопределялась по многим осям сразу. Во внутренней политике — по отношению к абсолютизму и бюрократии; во внешней — к практике великих империй; в политической философии и истории — к античности, «восточной деспотии», средневековью; в науке — к реальности, бросающей вызов политической философии.

После второй мировой войны огромную роль в политике начинают играть вопросы  социального обеспечения, формируются соответствующие институты, механизмы и обычаи. Наконец, демократия становится социальной.

Возникает феномен, который в Италии называют «государством вспомоществования», в англосаксонских странах, в Германии, в России — «государством всеобщего благосостояния» (у нас до недавнего времени — неизменно в кавычках). Во Франции его обычно определяют как «государство-провидение», «государство-покровитель» и т.д.

На протяжении большей части XX в. демократия воспринимается уже не как  альтернатива античному полису или «старому порядку», XX в. дает достаточно примеров того, как демократия, формально сохраняясь в качестве определенной системы институтов и совокупности процедур, совершенно выхолащивается, утрачивая право называться «правлением большинства». Вообще, можно сказать, что за полтора столетия главная тема, связанная с демократией, сменилась, сегодня это не оправдание идеи демократии с помощью этических, богословских, философских построений или аргументов здравого смысла, а озабоченность ее хрупкостью и поиски способов ее укрепления.

Таким образом, демократия берет начало в Древней Греции и Древнем Риме, и получила свое дальнейшее развитие традициях средневековых городов-государств и развитии представительных органов власти в Европе и некоторых британских колониях в новое время. Претерпев логические изменения с ходом истории, демократия приобрела современный вид. Идеи демократии нашли свое отражение в работах множества ученых, что позволило наглядно наблюдать развитие и изменения данной политической системы. 

3.2. Особенности демократической политической системы

Если в области теории авторы разнообразных концепций, делая упор на тех или иных аспектах демократии, непрерывно полемизируют друг с другом, то в практической области явственно обозначилось преимущество процедурных (минималистских) подходов. Ведь как свидетельствует реальный опыт, в процессе эволюции демократических порядков от античного города-полиса до современных государств, в которых действует множество экономических укладов, стилей социальной жизнедеятельности, а также сопутствующих им идеологий, верований и настроений, их утверждение неизменно осуществлялось путем использования таких универсальных процедур, как выборы органов власти, установление той или иной формы контроля за властными структурами и т.д. Эти универсальные процедуры постоянно развивались и обогащались, включая то разделение властей, то формирование института омбудсмена (государственного правозащитника), то становление международных институтов демократии (Лига Наций в 20-х гг., ООН в 50-х, Евросоюз в 70-х), то оформление механизмов правового и социального государства и т.д.

Соотнесение вышеуказанных теоретических  подходов с практикой показывает, что демократия как определенная система власти по существу представляет собой форму организации политической жизни, отражающую свободный и конкурентный выбор населением той или иной альтернативы общественного развития. За счет соучастия во власти всех слоев населения демократия открыта одновременно всем вариантам социального выбора

Что касается нормативной базы, то демократия организует и упорядочивает конфликтное соперничество интересов, сохраняя право потерпевших поражение групп на продолжение участия в оспаривании власти. При демократии каждая группа имеет возможность самостоятельного выбора стратегии своего поведения, ведущей к самым разным и непрогнозируемым последствиям. Причем результаты применения подобных стратегий могут быть и разнонаправленными. Таким образом, данная форма организации политического порядка, как очевидно, содержит и альтернативу себе самой, источник социального саморазрушения. Поэтому свободный выбор гражданами пути политического развития, исключающего саму идею соревновательности за власть (как это случилось в Веймарской республике, где Гитлер на законных основаниях стал главой государства), способен уничтожить даже воспоминания о демократической форме политической жизни.

Характерными чертами демократического политического режима являются: избрание представительных органов государственной  власти и местного самоуправления путем всеобщих равных и прямых выборов при тайном голосовании; наличие у парламента исключительного права издавать общегосударственные законы; разделение законодательной, исполнительной и судебной властей, наличие механизма сдержек и противовесов в отношениях между ними; многопартийность, наличие в партийной системе политических партий, как стоящих на почве существующего строя, так и отрицающих его, но действующих в рамках Конституции; принятие политических решений большинством при уважении интересов и прав меньшинства; отсутствие у политических партий непосредственных публично-властных отношений;

Гарантии функционирования демократического политического режима предусматривают  создание системы контроля со стороны  гражданского общества за деятельностью государственных органов и аппарата; ликвидацию системы привилегий, связанных с обладанием властью; наличие возможностей для своевременного полного политического информирования граждан; упрощение процедуры отзыва депутатов и смены чиновников; гарантии равноправия граждан, признание права каждого человека на критику властей и любых ее представителей.

К признакам демократического политического  режима следует отнести следующие: участие населения в формировании и осуществлении государственной  власти посредством прямой и представительной демократии; принятие решений большинством с учетом интересов меньшинства; развитое гражданское общество; существование правового государства; выборность и сменяемость центральных и местных органов государственной власти, их подотчетность избирателям; легитимность государственной власти; демократический контроль общества над силовыми структурами; доминирование методов убеждения, согласования, компромисса над методами насилия и принуждения; провозглашение и реальное обеспечение прав и свобод человека и гражданина; действие принципа «дозволено все, что не запрещено законом»; политический плюрализм, в том числе многопартийность, соревнование политических партий, существование на законных основаниях политической оппозиции, как в парламенте, так и вне его; гласность, отсутствие цензуры в средствах массовой информации; реальное осуществление принципа разделения властей.