Выдающиеся российские юристы

Среди современных ему российских правоведов Константин Петрович славился своим знанием истории русского права. Исторической эволюции различных правовых институтов в русском обществе он посвятил свои первые научные работы в области юриспруденции, публиковавшиеся в течение 50-60-х годов XIX в. в различных журналах, главным образом в "Русском вестнике". Изучать историю русского юридического быта Константин Петрович не переставал и в дальнейшем - в те времена, когда был уже Обер-прокурором Святейшего Синода. Он продолжал работать в архивах, делать выписки из различных документов. "Курс гражданского права" Победоносцева покоился, таким образом, на фундаменте глубокого знания автором исторических реалий русского права.

Помимо курса гражданского права, Победоносцев читал на юридическом  факультете Московского университета лекции и вел практические занятия  по курсу гражданского судопроизводства. Однако он опубликовал мало своих работ по этой отрасли юриспруденции. Среди них только одна книга. Главная мысль, которую Победоносцев проводил в своих статьях, записках и заметках относительно судебной реформы, заключалась в том, что преобразования судебной организации и судебного процесса, узаконенные судебными уставами 1864 г. не были обеспечены необходимым числом соответствующих исполнителей - квалифицированных и честных судебных деятелей.²

 

3. Плевако Федор  Никифорович

С абсолютной уверенностью можно сказать, что лучшим на все времена в адвокатской профессии в России является Федор Никифорович Плевако. 

За всю историю отечественной адвокатуры не было в ней человека более популярного, чем Ф. Н. Плевако. И специалисты, и правовая элита, и обыватели, ценили его как великого оратора, гения слова, и даже митрополита адвокатуры. Сама фамилия его стала нарицательной, как синоним адвоката экстра-класса: «Найду другого „Плеваку“, — говорили и писали без всякой иронии». Письма же к нему адресовали так: «Москва. Новинский бульвар, собственный дом. Главному защитнику Плеваке». Или просто: «Москва. Федору Никифоровичу». 

Федор Никифорович родился  в 1842 году в г. Троицк Оренбургской губернии (ныне Челябинская область) в семье надворного советника Василия Ивановича Плевака. 

В шесть лет Федор уже свободно читал сказки А. С. Пушкина, стихи М. Ю. Лермонтова, басни И. А. Крылова, в девять лет стал проявлять интерес к «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Отец ежегодно привозил ему новые книги из Москвы, а потому Федор получил хорошее домашнее образование, а с семи лет стал посещать приходское училище.  

Когда Федору было 9 лет, его отец решил переехать в Москву для продолжения учебы своих сыновей.  

В Москве молодой Плевака  продолжает образование в гимназии, причем сразу идет в третий класс. Окончив гимназию с золотой медалью, Федор поступает на юридический факультет МГУ. 

К тому времени умер отец Федора Никифоровича. Первые три курса юридического факультета Плевако числился вольнослушателем и лишь на старших курсах стал учиться очно. Многие исследователи связывают это с необходимостью материально поддерживать обедневшую семью, зарабатывая репетиторством и переводами. Именно тогда Федор перевел книгу известного немецкого юриста Г. Ф. Пухты «Курс римского гражданского права». Позже, уже став известным юристом, он издал перевод за свой счет, сопроводив его многочисленными комментариями. 

В 1864 г. Ф. Н. Плевако окончил  юридический факультет университета и, получив степень кандидата права, занялся поисками работы. В это время шло утверждение основных положений судебной реформы. 

Судебная реформа, пожалуй, самая прогрессивная и последовательная из начинаний Александра II, провозглашала принципы всесословности, гласности и состязательности сторон. Формирование этих принципов в судебном процессе потребовало создания нового специального института — адвокатуры (присяжных поверенных). Плевако одним из первых записался помощником к присяжному поверенному, потому что для самостоятельной работы он не достиг возраста 25 лет и не имел стажа юридической работы 5 лет. 

Здесь он проявил себя на уголовных процессах как одаренный адвокат и 19 сентября 1870 г. был принят в присяжные поверенные Московской судебной палаты. 

С этого времени началось его блистательное восхождение к вершинам адвокатской славы. 

Ф. Н. Плевако был одним из тех адвокатов, которые начали разработку основ судебной риторики в России. Он произнес в судебном зале множество речей, которые впоследствии стали образцом красноречия и передавались из уст в уста. 

В 1901 г. он, адвокат, имеющий  всероссийскую известность, выступил в местном суде защитником богатого и влиятельного казаха. Зал заседаний Троицкого суда был полон. Плевако тщательно готовился к выступлению. За основу он взял последнюю фразу из речи прокурора о том, что суд не боится богатых. По мнению Плевако, прокурор просил обвинительного приговора не потому, что перед ним заведомо виновный, а для того, чтобы доказать силу суда. Свою речь Федор Никифорович украсил цитатами из Евангелия, ссылками на судебные уставы, примерами из судебной практики. Двухчасовая речь адвоката захватила и зал, и судей. Суть дела была довольно сложной: противоречивые и ложные показания свидетелей, неверная экспертиза. Однако Плевако так умело «разложилвсе по полочкам», что суд без особых затруднений решил дело и определил меру ответственности виновного. 

Ф. Н. Плевако отличало редкое сочетание дара импровизации и чувства юмора, которые проявлялись во множестве его острот и каламбуров. Он часто излагал свои эпиграммы и пародии на бумаге. Его идеалами всегда были общечеловеческая культура и достоинство человеческой личности. 

Последние речи Плевако  стали его завещанием будущему поколению, которое он предостерегал от революционной хирургии и обращал внимание на старую истину: история повторяется, причем не обязательно как фарс, а может, как еще большая трагедия. Оказалось, что не только современникам, но и нам, далеким потомкам Плевако, нужны его отточенные аргументы о преимуществах гуманного законодательства перед жестокими карами, его идея правды и права для страны, веками управлявшейся неограниченным административным насилием. ³

4. Фрагменты из легендарных процессов Плевако.

«20 минут»

Очень известна защита адвокатом  Ф.Н.Плевако владелицы небольшой  лавчонки, полуграмотной женщины, нарушившей правила о часах торговли и закрывшей торговлю на 20 минут позже, чем было положено, накануне какого-то религиозного праздника. Заседание суда по ее делу было назначено на 10 часов. Суд вышел с опозданием на 10 минут. Все были налицо, кроме защитника - Плевако. Председатель суда распорядился разыскать Плевако. Минут через 10 Плевако, не торопясь, вошел в зал, спокойно уселся на месте защиты и раскрыл портфель. Председатель суда сделал ему замечание за опоздание. Тогда Плевако вытащил часы, посмотрел на них и заявил, что на его часах только пять минут одиннадцатого. Председатель указал ему, что на стенных часах уже 20 минут одиннадцатого. Плевако спросил председателя: - А сколько на ваших часах, ваше превосходительство? Председатель посмотрел и ответил:

- На моих пятнадцать  минут одиннадцатого. Плевако  обратился к прокурору:

- А на ваших часах,  господин прокурор?

Прокурор, явно желая  причинить защитнику неприятность, с ехидной улыбкой ответил:

- На моих часах уже  двадцать пять минут одиннадцатого.

Он не мог знать, какую  ловушку подстроил ему Плевако  и как сильно он, прокурор, помог  защите.

Судебное следствие  закончилось очень быстро. Свидетели  подтвердили, что подсудимая закрыла  лавочку с опозданием на 20 минут. Прокурор просил признать подсудимую виновной. Слово было предоставлено Плевако. Речь длилась две минуты. Он заявил:

- Подсудимая действительно  опоздала на 20 минут. Но, господа  присяжные заседатели, она женщина  старая, малограмотная, в часах  плохо разбирается. Мы с вами люди грамотные, интеллигентные. А как у вас обстоит дело с часами? Когда на стенных часах - 20 минут, у господина председателя - 15 минут, а на часах господина прокурора - 25 минут. Конечно, самые верные часы у господина прокурора. Значит, мои часы отставали на 20 минут, и поэтому я на 20 минут опоздал. А я всегда считал свои часы очень точными, ведь они у меня золотые, мозеровские.

Так если господин председатель, по часам прокурора, открыл заседание  с опозданием на 15 минут, а защитник явился на 20 минут позже, то как можно требовать, чтобы малограмотная торговка имела лучшие часы и лучше разбиралась во времени, чем мы с прокурором?

Присяжные совещались одну минуту и оправдали подсудимую.

«15 лет несправедливых попреков»

Однажды к Плевако  попало дело по поводу убийства одним мужиком своей бабы. На суд Плевако пришел как обычно, спокойный и уверенный в успехе, причeм безо всяких бумаг и шпаргалок. И вот, когда дошла очередь до защиты, Плевако встал и произнес:

- Господа присяжные  заседатели!

В зале начал стихать шум. Плевако опять:

- Господа присяжные  заседатели!

В зале наступила мертвая  тишина. Адвокат снова:

- Господа присяжные  заседатели!

В зале прошел небольшой  шорох, но речь не начиналась. Опять:

- Господа присяжные  заседатели!

Тут в зале прокатился недовольный гул заждавшегося долгожданного  зрелища народа. А Плевако снова:

- Господа присяжные  заседатели!

Тут уже зал взорвался  возмущеннием, воспринимая все как издевательство над почтенной публикой. А с трибуны снова:

- Господа присяжные  заседатели!

Началось что-то невообразимое. Зал ревел вместе с судьей, прокурором и заседателями. И вот наконец  Плевако поднял руку, призывая народ  успокоиться.

- Ну вот, господа,  вы не выдержали и 15 минут  моего эксперимента. А каково  было этому несчастному мужику  слушать 15 лет несправедливые  попреки и раздраженное зудение  своей сварливой бабы по каждому  ничтожному пустяку?!

Зал оцепенел, потом разразился восхищенными аплодисментами.

Мужика оправдали.

«Отпускание грехов»

Однажды он защищал пожилого священника, обвиненного в прелюбодеянии  и воровстве. По всему выходило, что  подсудимому нечего рассчитывать на благосклонность присяжных. Прокурор убедительно описал всю глубину падения священнослужителя, погрязшего в грехах. Наконец, со своего места поднялся Плевако. Речь его была краткой: «Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грех?»

Нет надобности уточнять, что попа оправдали.

"30 копеек"

Суд рассматривает дело старушки, потомственной почетной гражданки, которая украла жестяной чайник стоимостью 30 копеек. Прокурор, зная о том, что  защищать ее будет Плевако, решил  выбить почву у него из-под ног, и сам живописал присяжным  тяжелую жизнь подзащитной, заставившую ее пойти на такой шаг. Прокурор даже подчеркнул, что преступница вызывает жалость, а не негодование. Но, господа, частная собственность священна, на этом принципе зиждится мироустройство, так что если вы оправдаете эту бабку, то вам и революционеров тогда по логике надо оправдать. Присяжные согласно кивали головами, и тут свою речь начал Плевако. Он сказал: «Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь… Старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно…»

Старушку оправдали.

"Туфли я  сняла!"

В дополнение к истории  об известном адвокате Плевако. Защищает он мужика, которого проститутка обвинила в изнасиловании и пытается по суду получить с него значительную сумму за нанесенную травму. Обстоятельства дела: истица утверждает, что ответчик завлек ее в гостиничный номер и там изнасиловал. Мужик же заявляет, что все было по доброму согласию. Последнее слово за Плевако.

"Господа присяжные," - заявляет он. "Если вы присудите  моего подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями".

Проститутка вскакивает и кричит: "Неправда! Туфли я  сняла!!!"

В зале хохот. Подзащитный  оправдан.

«Знамение»

Великому русскому адвокату Ф.Н. Плевако приписывают частое использование религиозного настроя присяжных заседателей в интересах клиентов. Однажды он, выступая в провинциальном окружном суде, договорился со звонарем местной церкви, что тот начнет благовест к обедне с особой точностью.

Речь знаменитого адвоката продолжалось несколько часов, и в конце Ф. Н. Плевако воскликнул: Если мой подзащитный невиновен, Господь даст о том знамение!

И тут зазвонили колокола. Присяжные заседатели перекрестились. Совещание длилось несколько  минут, и старшина объявил оправдательный вердикт.⁴