Демократия: теория и реальность

      Современная  демократия решительно отличается  от классической, хотя и связана  с ней, как, впрочем, и с классической  монархией и аристократией, с  тимократией и теократией, с прочими  частными формами правления. Отличие  современной демократии от множества  ранних смешанных систем заключается  в последовательности и рациональности  соединения испытанных временем  политических структур и связанных  с ними функций. То, что мы называем  демократическими принципами и  процедурами по существу является  рациональными средствами обеспечения  устойчивости и стабильности  массивных, плотных и многоуровневых  политических систем современности. Современная демократия в результате  предстает как рациональное и  критическое освоение сложными  модернизированными политическими  системами наследия всех трех  эпох, гибкое и прагматическое  его использование.

      Что значит  быть демократом сегодня? Ответов  на этот вопрос может быть  дано множество. С точки зрения  рассмотренных в лекции проблем  быть демократом означает, прежде  всего, обрести способность к  непредвзятой и всесторонней  оценке максимального числа, а  в идеале всех наличных альтернатив. Это означает также максимально  полное знание политического  наследия всех эпох политического развития, способность рационально освоить это наследие и использовать его в повседневной политической жизни.

      По самой  своей сути современная демократия  чужда зацикливанию на стереотипах  современности (модерна). В этом отношении  прорисовывается ее связь с  движением к постмодерну. Не слишком  ли смелым является это допущение? Действительно ли уже виден  конец эпохе современности (модерну)? Думается, что само появление  понятия постмодерн, рассуждения  о конце истории являются немаловажными  симптомами. Еще важнее осознание  издержек и дисфункций модернизации, выявление признаков ее исчерпанности  на собственной основе. Однако  самым существенным свидетельством  реальности приближения новой  политической эпохи является  само развитие современной демократии, все более отчетливое ее различение  в сравнении не только с  классической демократией, но и  с демократией популистской, которую  как раз и следовало бы называть  современной, оставив за той демократией, что начинает утверждать себя  сегодня название постмодерной  или какое-то иное, которое придумают  люди новой политической эпохи.

      По статистическим  данным ФОМ от 31.03.2005 г. слово «демократия»  – один из наиболее часто  употребляемых терминов современного  политического лексикона – понимается  рядовыми россиянами отнюдь не  однозначно. Об этом, в частности, свидетельствуют ответы респондентов  на открытый вопрос: «Как Вы  понимаете слово «демократия», что  оно, по Вашему мнению, означает?». С «демократией» люди соотносят  несколько разных, нередко противоположных  друг другу смыслов (при этом 33% опрошенных затруднились ответить  на этот вопрос). Как правило, респонденты  ассоциируют со словом «демократия»  позитивные смыслы. Так, 35% опрошенных, расшифровывая это понятие, говорят  о правах и свободах граждан  – о свободе слова и мнений, свободе выбора и действий, о  защите прав человека, равноправии, возможности участвовать в политической  жизни страны и в целом –  о возможности «быть свободным  человеком». 10% наших сограждан понимают  «демократию» как власть народа: «власть у народа через представителей»; «народное самоуправление», 6% –  как главенство закона, как порядок  и дисциплину. Отметим, что некоторые  из участников опроса описывают  «демократию» в «советском» ключе: как заботу власти о простых  людях (3%) и полное равенство («все  люди должны жить одинаково»; «всем все поровну – и блага, и деньги» – 2%).

      Но для  довольно значительной части  респондентов (14%) слово «демократия»  имеет отчетливо выраженную негативную  окраску. В одних случаях их  эмоции вызваны неприятием самого  идеала демократического устройства  общества («одна из наиболее несовершенных  форм правления»; «демократия дает разврат»), в других – неприятием тех явлений, которые они наблюдали (и наблюдают) в нашей стране, где демократия, по их мнению, вылилась в анархию, разгул преступности, отсутствие законности и правопорядка («беспорядок, бандитизм, нет законов – демократия в России»), развал страны и обнищание народа. Некоторые крайне резко отзывались о российских демократах.

      Каждый  третий участник опроса (34%) считает, что сегодня в России демократии  слишком мало, – потому как, поясняли  респонденты в ответ на открытый  вопрос, не соблюдаются демократические  права и свободы, отсутствуют  законность и порядок, власть  не принадлежит народу, простым  людям живется плохо. А каждый  пятый участник опроса (21%), напротив, уверен, что сегодня в России  демократии слишком много. При  этом некоторые из них ссылаются  на те же явления, что и респонденты, говорившие о недостатке демократии: отсутствие законности и порядка, безответственность и неподотчетность  политиков. Другие же говорили  о низком уровне культуры и  морали, о социальной несправедливости, некоторые – об отсутствии  жесткой руки. Как видим, отрицательное  мнение россиян о демократии  опирается, как правило, на недовольство  ее сегодняшним российским вариантом, хотя часть респондентов и  в принципе считает демократическую  модель неприемлемой.

      Наиболее  демократической эпохой в жизни  России опрошенные называют эпоху  Путина (29%), а на второе место  по этому критерию ставят эпоху  Брежнева (14%). О том, что демократии  в нашей стране было больше  всего при Горбачеве или при  Ельцине, говорят соответственно 11% и 9% опрошенных.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. СВОБОДА И  ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КАК СУЩНОСТНЫЕ  ЭЛЕМЕНТЫ ДЕМОКРАТИИ.

       Многие  ученые называют демократию свободным  правлением (free government). Это еще раз  показывает, в какой мере понятие  свободы неразрывно сочетается  с представлением о демократической  форме государства и, казалось  бы, исчерпывает его.

       Однако, не упомянув о свойственном  демократии стремлении к равенству, мы могли бы упустить из  виду один из наиболее важных  признаков демократической идеи. Де Токвиль отмечал, что демократия  более стремится к равенству, чем к свободе: «люди хотят  равенства в свободе, и, если не  могут ее получить, они хотят  его также и в рабстве».

       С точки  зрения моральной и политической  между равенством и свободой  существует наибольшее соотношение. Мы требуем для человека свободы  в первую очередь для полного  и беспрепятственного проявления  его личности, а так как последняя  является неотъемлемым «атрибутом»  каждого человека, то мы требуем  в отношении ко всем людям  равенства. Демократия ставит своей  целью обеспечить не только  свободу, но и равенство. В этом  стремлении к всеобщему равенству  демократическая идея проявляется  не меньше, чем в стремлении  к всеобщему освобождению. Тезис  Руссо о всеобщей воле народа  как основы государства в демократической  теории неразрывно связывается  с началами равенства и свободы  и никак не может быть от  них отделен. Участие всего народа, всей совокупности его дееспособных  элементов, в образовании «всеобщей  воли» вытекает как из идеи  равенства, так и из идеи свободы.

       Первые  провозвестники демократической  идеи основывали свою проповедь  на чисто религиозном воодушевлении. Для многих из них демократия  была своего рода религией. Следы  такого политического идолопоклонства  часто встречаются и в наши  дни: из-за неспособности или нежелания  принятия ответственных политических  решений все надежды возлагаются  на демократию, как на «всемогущую  и всеисцеляющую» силу, ей посвящают  все свои силы и энтузиазм. А чего стоят заявления о  демократии, как наивысшей и конечной  форме, в которой политическое  развитие достигает своего экстремума?!

       Современная  политическая теория подвергает  подобные взгляды, как мнения  наивные и поверхностные, сомнению  и противопоставляет им ряд  наблюдений и выводов, снимающих  с демократии ореол чудесного, сверхъестественного и вводящих  ее в число естественных политических  явлений, представляющих ее как  элемент, «равноправный» всем остальным  политическим формам. Особенно подчеркивается чрезвычайная трудность осуществления демократической идеи и величайшая легкость ее искажения. Многие великие мыслители находили, что демократия может быть осуществлена лишь при особых, специфических условиях. Более того, большинство определенно полагали, что, если понимать демократию во всей строгости этого явления, то истинной демократии никогда не было и не будет.

       Подобные  суждения столь авторитетных  ученых как Руссо, Брайс, Прево-Парадоль, Шерер, Гирншоу и др. вполне подтверждают  и ярко подчеркивают те выводы  о демократии, к которым приводит  и исторический опыт и политическая  наука. Наивные предположения о  том, что стоит только «свергнуть»  старый порядок и провозгласить  «всеобщую свободу», всеобщее избирательное  право, народное самоуправление  и демократия осуществится сама  собой, не выдерживают критики. На  самом деле, мысль о том, что  с разрушением старых устоев  тотчас же наступает истинная  свобода, принадлежит не демократической, а анархической теории. В противовес  этому анархическому взгляду  современные исследователи единодушно  признают, что как более поздняя  и сложная форма политического  развития демократия требует  и большей зрелости народа. Как  указывалось ранее, по своему  существу демократия есть самоуправление  народа, но для того, чтобы это  самоуправление не было пустой  фикцией надо, чтобы народ выработал  свои формы организации. «Народ  должен созреть для управления  самим собой, понимающий свои  права и уважающий чужие, осознающий  свои обязанности и способный  к самоограничению. Такая высота  политического сознания никогда  не дается сразу, она приобретается  долгим и суровым опытом жизни. И чем сложнее и выше задачи, которые ставятся перед государством, тем более требуется для этого  политическая зрелость народа, содействие  лучших сторон человеческой природы  и напряжение всех нравственных  сил».

       Эти  условия осуществления демократии  вытекают и из другого ее  определения, затронутого ранее, как  системы свободы, политического  релятивизма. Поскольку демократия  открывает широкий простор для  состязания самых разных сил, существующих в обществе, то необходимо, чтобы эти силы подчиняли себя  некоторому высшему началу. Свобода, отрицающая начала общественного  блага и солидарности всех  членов общества, приводит к самоуничтожению  и разрушению основ государственной  власти. Подобно страсти к свободе, и страсть к равенству, если  она приобретает характер слепого  стихийного движения, превращается  в мощнейший фактор саморазрушения. Пример тому - явные «перегибы  уравниловки» времен существования  Советского Союза. Только подчиняя  себя высшим началам, и равенство, и свобода становятся созидательными  основами общественного развития. Демократия невозможна без воспитания народа, без поднятия его нравственного уровня. Более того, у многих авторов мы находим еще более специфические мысли об исключительно важном значении для демократии «глубокого религиозного чувства».

       Степень  отдаленности современных демократий  от даже приблизительного идеала  отчетливо видна в вопросе  о фактическом осуществлении  народовластия. Безусловно прав  Руссо, отождествляя понятие истинной  демократии с непосредственным  участием всего народа не только  в законодательстве, но и в  управлении и утверждая, что система  представительства есть отступление  от настоящего народовластия. Однако  и он понимал, насколько трудно  реализовать в жизни подлинную  демократическую идею. Объективно  при любом строе, в т.ч. и при  демократии, над общей массой  народа всегда вырастают немногие - руководящее меньшинство, вожди, направляющие  общую политическую жизнь. Практически  повсеместная трансформация демократии  в правление немногих - явление  замеченное давно и достаточно  хорошо описанное.

       Однако  Кельзен, как и многие другие  видные ученые, соглашаясь с данным  наблюдением, что при демократии, как и при всех других политических  системах, определяющее значение  имеют не массы, а вожди, в то  же время отстаивают превосходство  демократии с той точки зрения, что именно здесь совершается  наиболее качественный отбор  вождей. Возможно, во многих случаях  это действительно так, т.е. демократизм  практически допускает сочетание  с аристократизмом, но это все  по определению находится в  противоречии с чистотой демократической  идеи. Признание же необходимости  аристократического ядра для  жизнеспособных демократий тождественно  согласию с утверждением Руссо, что «истинная демократия более  пригодна для богов, нежели для  людей».

       Следует  признать, что сделанный вывод  легко оспаривается замечанием  о принципиальной невозможности  осуществления в чистом виде  ни одной из известных политических  систем. Разбирая слабые стороны  демократии, можно отметить, что  эти же или какие-то другие  недостатки в той или иной  степени свойственны и другим  формам. Человеческая природа, недостатки  ума и характера, слабость воли  остаются одинаковыми во всех  системах. Однако именно это умозаключение  вводит демократию в ряд других  форм, освобождая ее от ореола  совершенства и законченности, который  стремились придать ей ее первые  провозвестники.

 

 

                                              ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

       К началу XXI в. многие государства значительно продвинулись вперед на пути уравнивания жизненных шансов, создания для большинства граждан социальных возможностей политического участия и защиты своих интересов. Сегодня не только высшие слои, но и группы, относящиеся к среднему классу, имеют достаточный образовательный уровень, социальную обеспеченность и защищенность, свободное время и другие условия для оказания организованного влияния на центры власти с целью учета в политических решениях своих интересов. Тем же социальным группам, которые не способны к организованной политической борьбе и не обладают ресурсами влияния, помогает представить свои интересы механизм выборов. Отражение в политике современных государств интересов различных общественных групп все же не снимает проблему неравенства их политического влияния. В тех государствах, где условия жизни и интересы граждан сблизились, плюралистическая теоретическая модель демократии более адекватно отражает реальность, чем там, где сохраняется высокий уровень социального неравенства. Как видно из приведенного выше анализа демократических теорий и форм, каждая из них имеет как достоинства, так и недостатки. Реально существующая демократия в индустриально развитых странах мира стремится совмещать идеи самоуправления с представительством в масштабах всего государства. В целом же это преимущественно репрезентативная плюралистическая демократия, базирующаяся на либеральных ценностях и учитывающая в большей или меньшей степени некоторые христианские и социалистические коллективистские идеи.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы.

1. Брайс Д. Современные  демократии. – М.: Прогресс, 2002.

2. Кельзен Х. О сущности  и значении демократии. – М.: Проспект», 2005.

3. Россия. Третье тысячелетие//Вестник  актуальных прогнозов. – 2005. – № 6.

4. Сергеев В.М. Демократия  как переговорный процесс. – М., 2006.